2. Вселенский круг

Поскольку сознание индивида во сне погружено в ночное море и с пробуждением оно чудесным образом всплывает из него, то и в образах мифа вселенная выходит из вечности и пребывает в вечности, в которой она должна, растворившись, исчезнуть. Поскольку и душевное, и физическое здоровье индивида зависит от упорядоченного потока жизненных сил, которые двигаются из тьмы бессознательного в сферу дневного бодрствования, то и в мифе непрерывность космического порядка обеспечивается исключительно посредством контролируемого потока силы, исходящей из этого источника. Боги – это символы, персонифицирующие законы, которые управляют этим потоком. Боги оживают с рассветом и исчезают с наступлением сумерек. Они не вечны в том смысле, в каком вечна ночь. Цикл космогонической эры кажется долгим лишь в сопоставлении с быстротечностью человеческого существования.

Обычно космогонический цикл представляется в качестве бесконечного повторения, как бесконечность самого мира. Каждый большой цикл включает в себя меньшие циклы существования и исчезновения – погружения в сон и пробуждения, сменяющие друг друга в течение жизни. Ацтеки верили, что каждый из четырех элементов – вода, земля, воздух и огонь – определяет определенные мировые эпохи: эра воды заканчивается потопом, эра земли – землетрясением, эра воздуха – ураганом, нынешняя эра исчезнет в пламени.

Согласно представлениям стоиков об огненном цикле, все души растворяются в мировой душе, или первичном огне. Когда такое вселенское растворение завершается, начинается образование нового универсума (которое Цицерон именовал renovatio), и все вещи повторяют самое себя, где каждое божество, каждая личность снова играют свою прежнюю роль. Сенека дал описание такого разрушения в своей De Consolatione ad Marciam и, похоже, предрекал себе новую жизнь в грядущем цикле.

Величественное описание космогонического цикла существует в мифологии приверженцев джайнизма. Самым последним пророком и спасителем в этом очень древнем индийском религиозном учении был Махавира, современник Будды (VI в. до н. э.). Его родители уже были последователями наиболее раннего спасителя джайнизма – пророка Паршванатхи, которого изображали со змеями, растущими из плеч (время жизни его предположительно датируется 872–772 гг. до н. э.). За несколько столетий до Паршванатхи жил и скончался спаситель Неминатха, заявлявший, что он был родственником Кришны – любимой инкарнацией божества у индусов. До него жили еще более ранние проповедники (их насчитывалось ровно двадцать один), до времен Ришабханатхи, который жил в те древние времена, когда мужчины и женщины рождались соединенными в пары, ростом были в две мили и были долгожителями. Ришабханатха обучил людей семидесяти двум наукам (письму, арифметике, истолкованию примет и т. д.), шестидесяти четырем женским умениям (готовить пищу, шить и т. д.) и сотне искусств (поэзии, ткачеству, живописи, кузнечному делу, парикмахерскому искусству и т. д.); он же приобщил их и к политике и основал на земле первое царство.

Раньше в подобных нововведениях не было необходимости, так как все потребности живших прежде людей, имевших рост в четыре мили и сто двадцать восемь ребер, тех, кто наслаждался жизнью дважды бессчетное число лет, удовлетворялись десятком «исполняющих желания деревьев» (kalpa vriksha), которые приносили сладкие плоды, имели листья в виде горшочков и корзинок, другие листья, которые сладко пели, листья, которые ночью испускали яркий свет, и на них распускались радующие глаз прекрасные цветы, источающие дивный аромат, они же и давали пищу, услаждающие и взор, и органы вкуса, служили украшениями, а кора их была прекрасной одеждой. Одно из деревьев было подобно высящемуся до самого неба дворцу, и в нем можно было жить; другое же излучало мягкий свет, словно мириады крошечных светильников. Земля была слаще сахара; океан вина услаждал вкус. А до этого счастливого века был век в два раза счастливее, когда и мужчины, и женщины были ростом в восемь миль, каждый имел двести пятьдесят шесть ребер. Когда эти колоссы умирали, они, никогда не слыхавшие о религии, непосредственно попадали в мир богов, ибо их естественная добродетель была столь же совершенной, как и их красота.

Последователи джайнизма воспринимали время как бесконечный круг. Оно изображалось в виде колеса с двенадцатью спицами, или веками, сгруппированными по шесть. Первые шесть назывались «нисходящим» рядом (avasarpini) и начинались веком рождавшихся парами высочайших гигантов. Этот райский период сначала длился в течение десяти миллионов десятков миллионов сотен миллионов стомиллионных периодов бессчетных лет, а затем постепенно перешел в новый счастливый период длиной лишь в половину первого, в котором и мужчины, и женщины были ростом всего в четыре мили. Уже в третий период, период Ришабханатхи, первого из двадцати четырех мировых спасителей, счастье смешалось с небольшой толикой печали, а добродетель – с пороком. К концу этого периода мужчины и женщины больше не рождались вместе одной четой, чтобы жить как муж и жена.

На протяжении четвертого периода неуклонно совершался постепенный упадок этого мира и его обитателей. Продолжительность жизни сокращалась, человек постепенно становился ниже ростом. Родились двадцать три мировых спасителя, каждый из них вновь объявлял вечное учение джайнизма в понятиях, соответствующих условиям его времени. Через три года и восемь с половиной месяцев после смерти последнего из спасителей и пророков – Махавиры – период также подошел к концу.

Наша эпоха, пятая в этом нисходящем ряду, началась в 522 г. до н. э. и будет длиться на протяжении двадцати одной тысячи лет. Ни один спаситель джайнизма не родится в течение этого промежутка времени, и их вечная религия будет постепенно исчезать. Это период немилосердного и последовательно нарастающего зла. Самые высокие человеческие существа имеют рост лишь семь локтей, а самая длинная жизнь – не более, чем сто двадцать пять лет. У людей теперь лишь шестнадцать ребер. Они эгоистичны, несправедливы, агрессивны, похотливы, высокомерны и жадны.

Однако в шестую из нисходящих эпох состояние человека и его мира будет еще более ужасным. Продолжительность жизни людей будет лишь двадцать лет, наивысший рост будет один локоть, и у них будет всего восемь ребер. Днем будет стоять жара, ночью – холод, повсюду будут распространяться болезни, а о целомудрии все забудут. Бури будут проноситься над землей, они будут все беспощаднее. В конце концов все живое, и люди, и животные, и растения устремятся в поисках спасения в Ганг, в убогие пещеры и в море.

Нисходящий ряд подойдет к завершению и начнется «восходящий» (utsarpinī) ряд, когда бури и опустошение достигнут апогея. Затем на протяжении семи дней будет идти дождь и пройдет семь разных дождей, напоенная почва даст рост семенам. Из своих пещер несмело выйдут карликовые творения засушливой горькой земли, постепенно наступит возрождение их морали, здоровья, красоты и телесного совершенства, некоторое время спустя они будут жить в мире, похожем на тот, что мы знаем сейчас. А затем родится спаситель по имени Падманатха, чтобы снова объявить о вечной религии джайнизма, человеческое тело снова будет приближаться к совершенному, красота человека превзойдет великолепие солнца. Земля будет становиться все слаще, вода обратится в вино, деревья, исполняющие желания, будут щедро питать счастливый народ, состоящий лишь из совершенных супружеских пар, а счастье этого общества снова будет удваиваться, и колесо через десять миллионов десятков миллионов сотен миллионов стомиллионных периодов бессчетного числа лет приблизится к начальной точке нисходящего поворота, который снова приведет вечную религию к вырождению, к постепенному нарастанию шума нездорового веселья, к войнам и сеющим вырождение ветрам.

Это вечно вращающееся двенадцатиспицевое колесо, описанное в джайнизме, точно соответствует четырехвековому циклу индусов, где первый период – самый длинный период абсолютного блаженства, красоты и совершенства, длится 4800 божественных лет, второй – менее добродетельный, длящийся 3600 божественных лет, в третьем – в равной мере смешаны добродетель и порок, и продлится он 2400 божественных лет, и, наконец, последний, в котором живем мы, период нарастающего зла, длящийся 1200 божественных лет, или 432 000 лет, по человеческому летоисчислению. Однако к концу настоящего периода, вместо непосредственного начала нового периода возрождения (как в цикле джайнизма), сначала все должно быть уничтожено в катаклизме пожаров и наводнений, а затем прийти к первоначальному состоянию изначального вечного океана и пребывать в нем на протяжении периода, равного четырем полным векам.

Достаточно очевидна основная концепция восточной философии, представленная так наглядно. Был ли миф иллюстрацией философской формулы или же сама она представляет собой более поздний продукт – своего рода выдержку из этого мифа, сегодня уже невозможно утверждать с уверенностью. Очевидно, что миф восходит к отдаленным векам, но то же самое можно сказать и о философии. Кто может знать, какие мысли приходили на ум древним мудрецам, которые создавали этот миф, сохраняя и передавая его преемникам? Нередко анализируя и пытаясь постичь тайну древнего символа, можно усомниться в истинности наших общепринятых представлений об истории философии, которые основаны на ошибочном допущении, что абстрактная и метафизическая мысль начинается с появлением свидетельств о ней в сохранившихся письменных документах.

Философские воззрения, которые иллюстрируются космогоническим циклом, представлены в учении о циркуляции сознания через три плана бытия. Первый план – это опыт бодрствующего сознания: познание застывших, грубых фактов внешнего универсума, видимых в свете солнца и обладающих общепризнанной значимостью. Второй план – это опыт, данный нам во сне: познание флюидных, тонких форм личного внутреннего мира, источающего свет и имеющего одинаковую природу со сновидением. Третий план – это глубокое погружение в сон: отсутствие сновидений, глубочайшее блаженство. В первом плане мы сталкиваемся с разнообразием жизни; во втором – спящий усваивает, ассимилирует внутренние силы; в третьем – все познается через наслаждение и бессознательное, во «внутреннем пространстве сердца», где сосредоточен внутренний контроль над происходящим, начало и конец всего и вся.

Ил. 56. Космическая женщина джайнов – деталь космического колеса (гуашь, ткань). Индия, XVIII в. н. э.

Космогонический цикл следует понимать как переход вселенского сознания из пространства глубокого сна, проявляющего себя в сновидении, к полному свету дня, когда человек бодрствует; затем он возвращается через сновидение в вечную тьму. Как в актуальном опыте каждого живущего существа, так и в грандиозном образе живого космоса – когда мы погружаеся в сон, энергии обновляются, при свете дня и в повседневных заботах они истощаются; жизнь универсума проходит свой путь вниз и из нижней точки обязательно возобновляется.

Космогонический цикл пульсирует и проявляется в мире чувственного воспрриятия, а затем снова из него исчезает, погружаясь в безмолвие неведомого. Индусы выражают эту тайну в звуках А – У – М, произносимых единым слогом ОМ. Здесь звук А представляет бодрствующее сознание, У – сознание, погруженное в сновидение, а звук М – глубокий сон. Молчание, в котором звучит этот слог, означает незнаемое: его называют просто «Четвертое». Сам же слог символизирует Бога как создателя – заступника – разрушителя, а молчание есть Бог Вечный, который пребывает вовне и не включен в круговорот появлений-и-исчезновений.

 

Это – невидимое, несоотносимое, непостигаемое,

невыводимое, невообразимое, неописуемое.

Это – сущность одного самопознания,

общего для всех состояний сознания.

Все явления прекращают свое существование в нем.

Это – покой, это – блаженство,

это – недвойственность.

 

Миф неизбежно остается внутри цикла, но при этом этот цикл исполнен молчания. Миф выражает полноту молчания внутри и вокруг каждого атома существования. Миф направляет ум и сердце, благодаря своим многозначительным образным средствам выражения, к высшей тайне, которой исполнено все сущее. Даже в самых комичных и на первый взгляд фривольных эпизодах миф направляет разум к неявленному, существующему только по ту сторону видимого мира.

«Старейший из Старейших, Незнаемый из Незнаемых имеет форму – и не имеет формы, – читаем мы в каббале, в тексте средневековых иудеев. – Он имеет форму, ибо в ней сохраняется универсум, и не имеет формы, ибо он непостижим». Этого Старейшего из Старейших представляют в виде человеческого профиля: всегда в профиль, потому что скрытая сторона никогда не может быть познана. Его именуют «Великим Ликом» (Макропрозопом); из прядей его белой бороды происходит весь мир.

Эта борода, истина всякой истины, начинается от ушей и заканчивается вокруг рта Всеединого; и, ниспадая и подымаясь, она покрывает щеки, которые называют местами благоухания; она белая с завитками: в могучей гармонии она ниспадает до середины груди. Это борода воистину совершенной красоты, из которой бьют струи тринадцати фонтанов, рассеивая драгоценнейший бальзам великолепия. Он разливается в тринадцать форм. И положение каждой в универсуме, отвечает тринадцати положениям, задаваемым этой почтенной бородой и отмеченным тринадцатью вратами милости.

Белая борода Макропрозопа спускается, прикрывая другую голову. «Малый Лик» (Микропрозоп) представлен лицом анфас, с черной бородой. И если глаз Великого Лика был лишен века и никогда не закрывался, то глаза Малого Лика открывались и закрывались в величественном ритме судеб мира. Это – начало и завершение космогонического круга. Малый Лик именовался «БОГ», Великий Лик – «Я ЕСМЬ».

Макропрозоп – это Несотворенное Несотворяющее, а Микропрозоп – Несотворенное Творящее им соответствуют молчание и слог ОМ, неявленное и явление – имманентные содержания космогонического круга.

Текст, в котором мы узнаем о Макропрозопе и Микропрозопе, – книга Зоар (zohar, «свет, великолепие») представляет собой собрание эзотерических иудейских сочинений, опубликованных около 1305 г. благодаря ученому, испанскому еврею по имени Моисей де Леон. Считается, что эти тексты представляют собой, в основном, выдержки из тайных подлинных текстов, восходящих к учению Симеона бен Йохай, раввина из Галилеи (II в. н. э.). Поскольку римляне угрожали ему смертью, Симеон скрывался двенадцать лет в пещере, где спустя десять столетий его писания и были обнаружены; они и послужили источником для книги Зоар.

Предполагается, что Симеоново учение извлечено из хокмах нистарах, или тайной мудрости Моисея – основной части эзотерического знания, которое было получено Моисеем в Египте, в месте его рождения, затем им переосмыслено, когда он в течение сорока лет бродил по пустыне (где ему было дано наставление от ангела), и было собрано воедино в священном тексте в первых четырех книгах Пятикнижия, из которого оно может быть извлечено благодаря надлежащему пониманию и умению трактовать мистические цифры-знаки еврейского алфавита. Это знание и методы его извлечения и применения и составляют содержание каббалы.

Ил. 57. Макропрозоп (гравюра). Германия, 1684 г.