Отдел VI

Мировое яйцо

Откуда этот вселенский символ? Яйцо, как священная эмблема, встречается в Космогонии каждого народа на Земле и почиталось как по причине своей формы, так и в силу заключенной в нем тайны. Начиная с самых ранних умственных представлений человека, оно было известно, как наиболее удачно изображающее начало и тайну Бытия. Постепенное развитие невидимого зародыша внутри замкнутой скорлупы; внутренний процесс без какого либо заметного внешнего вмешательства силы, который из скрытого ничто производит активное нечто, не нуждаясь ни в чем, кроме тепла; и постепенное развитие этого зародыша в конкретное живое существо, которое разбивало свою оболочку, являясь для наших внешних чувств как самозарождающееся и само себя сотворившее существо; все это с самого начала должно было казаться постоянным чудом.

Сокровенное Учение объясняет причину этого почитания в символизме доисторических рас. Вначале «Первопричина» не имела названия. Позднее, она запечатлелась в воображении мыслителей, как вечно-невидимая, таинственная Птица, роняющая Яйцо в Хаос, и это Яйцо становится Вселенной. Отсюда Брама назывался Калаханса, «Лебедем во (Пространстве и) Времени». Став Лебедем Вечности, Брама, при начале каждой Махаманвантары, кладет Золотое Яйцо, изображавшееся великим Кругом, или , что само по себе является символом Вселенной и ее сферических тел.

Вторая причина избрания яйца символом Вселенной и нашей Земли заключалась в его форме. Оно было Кругом и Сферой; овальная же форма нашей планеты должна была быть известна с самого начала символики, раз яйцо было принято повсеместно. Первое проявление Космоса в форме Яйца было наиболее широко распространенным верованием древности. Как доказывает Бриан, оно было символом, принятым среди греков, сирийцев, персов и египтян. В египетском Ритуале говорится, что Себ, Бог Времени и Земли, положил Яйцо или Вселенную, «Яйцо, зачатое в час Великого Единого, обладающего Двуначальною Силою».

Ра, подобно Браме, изображается развивающимся в Яйце Вселенной. Умерший «блистает в Яйце страны Мистерий». Ибо это есть «Яйцо, которому дана Жизнь среди Богов». «Это Яйцо великой кудахтающей Курицы, Яйцо Себа, который исходит из него, подобно ястребу».

У греков Орфическое Яйцо было описано Аристофаном и было частью Дионисовых и других Мистерий, во время которых происходило освящение Мирового Яйца и пояснялось значение его. Порфирий тоже объясняет его как символ Мира: «Ερμηνεύει δέτò ώòν τòν κόσμον». Фабер и Бриан пытались доказать, что Яйцо обозначало Ноев Ковчег – мнение дикое, если только не принять его, как чисто аллегорическое и символическое. Оно могло изображать Ковчег лишь как синоним Луны, как Аргха, который несет вселенское семя жизни; но, конечно, оно не имело ничего общего с библейским Ковчегом. Во всяком случае, воззрение, что Вселенная существовала вначале в форме Яйца было всеобщим. И как говорит Уильсон:

Подобное же описание первого соединения элементов в форме Яйца приводится во всех Пуранах с обычным эпитетом Haima или Hiranya «золотой», как, например, в Ману, I, 9.

Хиранья, однако, означает, скорее, «блистающий», «сияющий», нежели «золотой», как это доказано великим индусским ученым, покойным Свами Дайананд Сарасвати, в его неопубликованной полемике с проф. Максом Мюллером. Как сказано в Вишну Пуране:

Разум (Махат)… включая (непроявленные) грубые элементы, образовал Яйцо… и Владыка Вселенной Сам пребывал в нем в качестве Брамы. В этом Яйце, о брамины, заключались материки и моря, и горы, планеты и подразделения планет, боги, демоны и человеческий род.

Как в Греции, так и в Индии, первое видимое Существо Мужского Начала, соединявшее в себе природу обоих полов, пребывало в Яйце и изошло из него. Этот «Перворожденный Мира», по мнению некоторых греков, был Дионис, Бог, который возник из Мирового Яйца и от которого произошли Смертные и Бессмертные. Бог Ра явлен в Книге Мертвых, сияющим внутри своего Яйца (Солнце), причем звезды также исходят из него, как только Бог Шу (солнечная энергия) просыпается и дает ему толчок. «Он в Солнечном Яйце, Яйце, которому дана Жизнь среди Богов». Солнечный Бог восклицает: «Я – Душа Творца Небесной Бездны. Никто не видит моего Гнезда, никто не может разбить Моего Яйца. Я есмь Владыка!»

Ввиду этой кругообразной формы, причем «» исходит из или Яйца, или мужское Начало из Женского в Андрогине, странно встретить ученого, утверждающего, что древние арийцы не знали десятичного счисления на том основании, что в древнейших индусских манускриптах нет и следа его. Число 10, будучи священным числом Вселенной, было тайным и эзотеричным, как в отношении к единице, так и к нулю или кругу. Кроме того, проф. Макс Мюллер говорит, что «оба слова cipher и zero, составляя одно, достаточны для доказательства, что наши цифры заимствованы у арабов». Cipher есть арабское cifron и означает «пустой», перевод санскритского sunyan или «ничто», говорит профессор. Арабы получили свои знаки из Индостана и никогда не претендовали на их изобретение. Что же касается пифагорейцев, то нам следует лишь обратиться к древним рукописям трактата Боэция «De Arithmetica», составленного в шестом веке, чтобы найти среди пифагорейских чисел «I» и «О», как первый и последний знак. И Порфирий, приводящий выдержки из «Моderatus» Пифагора, говорит, что числа Пифагора были «иероглифическими символами, посредством которых он пояснял идеи, относящиеся к природе вещей», или начало Вселенной.

Теперь, если, с одной стороны, в наиболее древних Манускриптах Индии еще не найдено следов десятичного исчисления, и Макс Мюллер высказывается очень определенно, что до сих пор он нашел всего лишь девять начальных букв санскритских чисел, то, с другой стороны, мы имеем рекорды столь же древние, которые могут снабдить нас нужными доказательствами. Мы говорим об изваяниях и священных изображениях в древнейших храмах Дальнего Востока. Пифагор получил свое знание в Индии. И мы видим, что проф. Макс Мюллер подтверждает это заявление, по крайней мере настолько, чтобы допустить, что нео-пифагорейцы были первыми учителями «цифрового счисления» среди греков и римлян; что они в «Александрии или в Сирии ознакомились с индусскими знаками и применили их к «Abacus» Пифагора». Это осторожное допущение предпосылает, что сам Пифагор был знаком лишь с девятью знаками. Таким образом, мы можем справедливо ответить, что хотя мы и не имеем экзотерических достоверных доказательств тому, что десятичное счисление было известно Пифагору, жившему в конце архаических времен, тем не менее, мы имеем достаточно доказательств, что все цифры полностью, как они даны Боэцием, были известны пифагорейцам еще до построения самой Александрии. Это свидетельство мы находим у Аристотеля, который говорит, что «некоторые философы утверждают, что идеи и числа тождественны по своей природе и в целом достигают десяти». Думается нам, что это является достаточным доказательством того, что десятичное счисление было известно им, по крайней мере, за четыре столетия до Р. Х., ибо Аристотель, по-видимому, не обсуждает этого вопроса, как нововведение нео-пифагорейцев.

Но мы знаем больше этого: мы знаем, что десятичная система должна была применяться человечеством с древнейших времен, ибо вся астрономическая и геометрическая часть сокровенного жреческого языка была построена на числе 10 или на комбинации мужского и женского начала, и потому что так называемая «Пирамида Хеопса» построена на мерах этого десятичного счисления или, вернее, на единицах и их сочетаниях с нулем. Об этом, однако, было достаточно сказано в «Разоблаченной Изиде» и повторять это не к чему.

Символизм Лунных и Солнечных Божеств настолько тесно переплетается и так запутан, что почти невозможно отделить друг от друга такие глифы, как Яйцо, Лотос и «Священные» Животные. Например, Ибис очень почитался в Египте. Он был посвящен не только Изиде, которая часто изображается с головою этой птицы, но также и Меркурию или Тоту, который по преданию принял его образ, спасаясь от Тифона. Геродот сообщает нам, что в Египте имелось два вида Ибисов: один – совершенно черный, другой – черный с белым. Первому приписывалась борьба и истребление крылатых змей, которые прилетали каждую весну из Аравии и были бедствием страны. Другой был посвящен Луне, потому что с внешней стороны она бела и блестяща, а с другой, которую никогда не обращает к Земле, она темна и черна. Кроме того, Ибис убивает и местных змей и производит страшное опустошение среди яиц крокодила, спасая таким образом Египет от этих отвратительных ящерных животных, переполняющих Нил. Утверждается, что птица совершает это при лунном свете, и, таким образом, ей помогает Изида, небесным символом которой была Луна. Но более точная эзотерическая истина, лежащая в основании этих народных мифов, заключается в том, что Гермес, как это указано Абенефием, охранял египтян в образе этой птицы и учил их оккультным искусствам и наукам. Это просто означает, что ibis religiosa обладал и обладает «магическими» свойствами, как и многие другие птицы, в особенности альбатрос и мифический белый лебедь, Лебедь Вечности или Времени, Калаханса.

Если бы это было иначе, то почему бы все древние народы, которые были не глупее нас, смотрели с таким суеверным ужасом на убийство некоторых птиц? В Египте тот, кто убивал Ибиса или золотого Ястреба, символ Солнца и Озириса, рисковал жизнью и с трудом мог избежать смерти. Почитание птиц у некоторых народов было так велико, что Зороастр в своих наставлениях запретил убийство их как тягчайшее преступление. В наш век мы смеемся над всякого рода прорицаниями. Но почему же столько поколений верило в прорицание через птиц и даже в овомантию, которая, как говорит Свида, была преподана Орфеем, учившим, что при некоторых условиях можно разглядеть в желтке и белке яйца то, что рожденная из него птица испытала бы вокруг себя на протяжении своей краткой жизни. Это оккультное искусство, которое 3000 лет назад требовало величайшего знания и самых сокровенных и сложнейших математических вычислений, пало теперь до последней степени унижения и вырождения; и в настоящее время лишь старые кухарки и предсказатели судьбы читают служанкам в поисках мужей будущее по яичному белку в стакане.

Тем не менее, даже христиане до сего дня имеют священных птиц, например Голубь, символ Святого Духа. Также не обошли они и священных животных; и евангельская символика с ее Тельцом, Орлом, Львом и Ангелом – в действительности Херувимом или Серафимом, огнекрылым Змием – столь же языческая, как и египетская или халдейская. Эти четыре животных, на самом деле, суть символы четырех Элементов и четырех низших начал в человеке. Тем не менее, они соответствуют, физически и материально, четырем созвездиям, которые образуют, так сказать, свиту или кортеж Солнечного Бога, и которые, во время зимнего солнцестояния, занимают четыре страны Света в поясе Зодиака. Эти четыре «животных» могут быть встречаемы во многих римско-католических Новых Заветах, в которых даны «портреты» Евангелистов. Это также животные Иезекииловой Меркабы (Mercabah).

Рагон справедливо заметил:

Древние Иерофанты так искусно скомбинировали догмы и символы своих религиозных философий, что эти символы могут быть вполне объяснены лишь посредством комбинаций и знания всех ключей.

Они могут быть истолкованы лишь приблизительно, даже если будут раскрыты три из этих семи систем, т. е., антропологическая, психическая и астрономическая. Два главных толкования, высшее и низшее, духовное и физиологическое, сохранялись в величайшей тайне до тех пор, пока последнее не сделалось достоянием профанов. Среди до-исторических Иерофантов то, что ныне стало чисто (или нечисто) фаллическим, было наукою такою же глубокою и таинственною, как ныне биология и физиология. Это было их исключительным достоянием, плодом их изучений и открытий. Другие два толкования имели касание к Творящим Богам или Теогонии, и к творящему человеку; то есть, к идеальным и практическим Мистериям. Эти толкования были настолько искусно сокрыты и скомбинированы, что многие, сумевшие раскрыть одно значение, были совершенно сбиты с толку перед значением других, и никогда не смогли разрешить их настолько, чтобы совершить опасные разоблачения. Высшие, первое и четвертое – Теогония в связи с Антропогонией – были почти недоступны познаванию. Мы находим доказательства тому в еврейском «Священном Писании».

Благодаря тому, что змий принадлежит к виду яйцеродных, он стал символом Мудрости и эмблемою Логосов или Саморожденных. В храме в Филах, в Верхнем Египте, искусственно приготовлялось яйцо из глины, смешанной с различными веществами для курений. Особым процессом выводили из него церасту или рогатую ехидну. То же происходило в древности и в индусских храмах с коброй. Бог-Творец выходит из Яйца, которое исходит из уст Кнефа, как крылатый Змий, ибо Змий есть символ Все-Мудрости. У евреев то же Божество изображалось летучими или «Огненными Змиями» Моисея в пустыне; а у мистиков Александрии это Божество становится Orphio—Christos, Логосом гностиков.

Протестанты стараются доказать, что аллегория Медного Змия и Огненных Змиев имеет прямое отношение к таинству Христа и Распятия, тогда как, в действительности, она гораздо ближе связана с таинством рождения, когда она отделена от Яйца с Центральным Зародышем или от Круга с его Центральной Точкою. Протестантские богословы хотели бы, чтобы мы приняли их толкование только потому, что Медный Змий был воздет на шест! Тогда как он имел, скорее, отношение к египетскому Яйцу, которое стоит вертикально, поддерживаемое священным Тау; ибо Яйцо и Змий нераздельны в древнем почитании и символике Египта, и Медный, как и «Огненные» Змии, были Серафимами, пылающими «Огненными» Вестниками, – то же, что и Боги Змии, Наги Индии. Без яйца змий являлся чисто фаллическим символом, но в связи с ним он имел отношение к космическому творению. Медный Змий не имел того священного значения, какое хотели бы ему приписать протестанты; и в действительности, он не был прославлен превыше Огненных Змиев, против укуса которых он был только естественным целебным средством; причем символическое значение слова «медный» было женским началом, тогда как «Огненный» или «Золотой» было началом мужским.

Медь была металлом, символизирующим низший мир… Мир чрева, где должна зарождаться жизнь… Слово, означавшее у евреев Змий, было Nachash, но оно же было названием и меди.

В Книге Чисел сказано, что евреи роптали в Пустыне, где не было воды, после чего «Господь наслал огненных змиев», чтобы жалить их, а затем, чтобы помочь Моисею, дал ему, как врачующее средство, Медного Змия на шесте, чтобы они смотрели на него, после чего «всякий человек, если взирал на медного змия… оставался жив»… (?!) Затем «Господь», собрав народ у источника Беер, дал им воды, и благодарный Израиль воспел – «Родись, о Источник». Когда, после изучения символики, читатель христианин начинает понимать внутренний смысл этих трех символов – Воды, Меди и Змия и некоторых других в том смысле, какой они имеют в священной Библии, вряд ли он захочет связать священное имя своего Спасителя с библейским инцидентом Медного Змия. Серафимы (סיפרש) или Огненные Крылатые Змии, без сомнения, находятся в связи, и притом нераздельной, с идеей «Змия Вечности – Бога», как это пояснено Киниили в его «Апокалипсисе»; но слово Керуб (Херувим) также означает Змий в одном смысле, хотя его прямое значение другое, ибо Херувим и персидские крылатые Грифоны (Γρύπες), стражи Золотой Горы, тождественны, и составное имя первых выдает их смысл или природу, ибо оно состоит из kr (רכ), круга и aub или оb (בוא), Змия, и потому означает «Змий в Круге». Это утверждает фаллический характер Медного Змия и оправдывает Иезекиила в уничтожении его. Verbum satis sapienti!

В Книге Мертвых, как только что было показано, часто делаются ссылки на Яйцо. Ра, Могущественный, остается в своем Яйце, пока идет борьба между «Детьми Возмущения» и Шу, Солнечной Энергией и Драконом Тьмы. Умерший сверкает в своем Яйце, когда он переходит в Страну Тайны. Он есть Яйцо Себа. Яйцо служило символом Жизни в Бессмертии и Вечности; а также глифом рождающего чрева, тогда как Тау, находившийся в связи с ним, был только символом жизни и рождения в акте зарождения. Мировое Яйцо помещалось в Хнуме в Водах Пространства или женском абстрактном Начале; причем Хнум становился после «падения» человечества в зарождение и фаллицизм, Амоном-Творящим Богом. Когда Пта, «Огненный Бог», несет Мировое Яйцо в своей руке, символизм становится совершенно земным и конкретным в своем значении. В соединении с Ястребом, символом Озириса-Солнца, символ становится двойственным и относится к той и к другой жизни – смертной и бессмертной. Изображение на одном папирусе в «Edipus Egyptiacus» Кирхера представляет яйцо, парящее над мумией. Это символ надежды и обещания Второго Рождения для озирифицированного умершего; его душа после необходимого очищения в Аменти будет пребывать в этом Яйце Бессмертия, чтобы вновь родиться из него для новой жизни на Земле. Ибо это Яйцо, по Эзотерическому Учению, есть Дэвачан, Обитель Блаженства; Крылатые Скарабеи также другой символ того же. Крылатая Сфера есть лишь другой вид Яйца и имеет то же значение, что и Скарабей, Khopiroo от корня khoproo – становиться, вновь рождаться, – что имеет отношение к перевоплощению человека, так же, как и его духовному возрождению.

В Теогонии Мохуса мы находим сперва Эфир, потом Воздух, два начала, которые породили Улом, Познаваемое (Νοητóς) Божество, видимую Материальную Вселенную, из Мирового Яйца.

В Орфических Гимнах Эрос-Фанес возникает из Божественного Яйца, которое оплодотворяется Эфирными Ветрами; Ветер, будучи здесь «Духом Божьим» или, вернее, «Духом Неведомой Тьмы» – Божественной Идеей Платона – движущимся, как сказано, в Эфире. В Катхопанишаде индусов Пуруша, Божественный Дух, уже стоит перед Первичною Материей, «от слияния которых рождается Великая Душа Мира», Маха-Атма, Брама, Дух Жизни и т. д.; все последние наименования тождественны с Anima Mundi или «Вселенской Душою», Астральным Светом каббалистов и оккультистов или же «Яйцом Тьмы». Кроме этого, существуют много других прекрасных аллегорий на эту тему, разбросанных в Священных Книгах браминов. В одном месте Творец женского рода является вначале зародышем, затем каплей росы, жемчужиной и, наконец, Яйцом. В таких случаях, которых слишком много, чтобы перечислять их отдельно, Яйцо дает рождение четырем Элементам, внутри Пятого, Эфира, и оно покрыто семью оболочками, которые впоследствии становятся семью верхними и семью низшими мирами. Разбиваясь надвое, скорлупа становится Небесами, а содержимое Землей, причем белок образует Земные Воды. Затем уже возникает из Яйца Вишну с Лотосом в Руке. Вината, дочь Дакши и жена Кашиапы, «Саморожденного, возникшего от Времени», одного из семи «Творцов» нашего Мира, положила Яйцо, из которого родился Гаруда, Носитель Вишну; последняя аллегория касается нашей Земли, ибо Гаруда есть Великий Цикл.

Яйцо было посвящено Изиде; и потому жрецы Египта никогда не ели яиц. Изида почти всегда изображается держащей Лотос в одной руке, а в другой Круг и Крест (crux ansata).

Диодор Сикул утверждает, что Озирис, подобно Браме, родился из Яйца. Из Яйца Леды были рождены Аполлон и Латона, а также Кастор и Поллукс, светлые близнецы. И хотя буддисты не приписывают тождественного происхождения своему Основателю, тем не менее, они, так же, как и древние египтяне или современные брамины, не едят яиц из опасения уничтожить в них латентный зародыш жизни и тем совершить грех. Китайцы верят, что их Первый Человек родился из Яйца, которое Тьянь уронил в Воды с Небес на Землю. Этот символ Яйца до сих пор рассматривается некоторыми как выражение идеи начала жизни, что есть научная истина, хотя человеческое ovum невидимо невооруженным глазом. Потому мы видим почитание его с древнейших времен у греков, финикиян, римлян, японцев и сиамцев и среди племен Северной и Южной Америки и даже среди дикарей отдаленнейших островов.

У египтян Сокровенным Богом был Амон или Мон, «Скрытый», Высший Дух. Все их Боги были двуначальны; научная Реальность для святилища; ее двойник – сказочное, мифическое Существо для масс. Например, как было указано в отделе «Хаос, Теос, Космос», Старший Гор был Идеей Мира, пребывающей в Разуме Демиурга, «Рожденной во Тьме прежде сотворения Мира»; Второй Гор – та же идея, исходящая от Логоса, облекающаяся в материю и начинающая реальное существование. Гор, «Старший» или Haroiri есть древний аспект Солнечного Бога, современный Ра и Шу; Haroiri часто принимается за Гора (Horsusi) Сына Озириса и Изиды. Египтяне очень часто представляли восходящее солнце в виде Гора Старшего, поднимающегося из распустившегося Лотоса, Вселенной, причем солнечный диск всегда находился на ястребиной голове этого Бога. Haroiri есть Хнум (Khnum). То же самое и в отношении Хнума и Амона, оба изображаются с бараньими головами, и обоих часто смешивают, хотя функции их различны. Хнум – «формовщик людей», изготовляющий людей и вещи из Мирового Яйца на колесе горшечника. Амон-Ра, Зарождающий – второй аспект Сокровенного Божества. Хнум почитался в Элефантине и в Филах, Амон в Фивах. Но Эмефт есть Единое Высшее Планетное Начало, выдувающее Яйцо из своего рта, и который потому есть Брама. Тень Божества, Космического и Вселенского, того, который высиживает и оплодотворяет Яйцо своим живоначальным Духом, пока не созреет содержащийся в нем Зародыш, был тем Таинственным Богом, имя которого не произносилось. Это, однако, Пта, «тот, кто открывает», открывающий Жизнь и Смерть, исходящий из Яйца Мира, чтобы начать свою двойственную работу.

Согласно грекам, призрачная форма Хеми (Хеми – Древний Египет), плавающая на Эфирных Волнах Небесной Сферы, была вызвана к жизни Гором-Аполлоном, Солнечным Богом, который явился причиною ее развития из Мирового Яйца. В Браманда Пуране содержится вся тайна о Золотом Яйце Брамы; и вот почему она, может быть, недоступна востоковедам, которые говорят, что эту Пурану, подобно Сканда, «невозможно более достать в цельности», но что «она встречается в разных Кхандах и Махатмиах, которые, как утверждается, все произошли от нее». Браманда Пурана описана как «та, которая воспела в 12 200 стихах великолепие Яйца Брамы и где содержится пояснение о грядущих Кальпах, как это было открыто Брамою». Совершенно верно; и, может быть, еще нечто гораздо большее.

В Скандинавской Космогонии, которую проф. Макс Мюллер считает «гораздо древнее Вед», в поэме Волюспа, в Песне Пророчицы, Мировое Яйцо снова встречается в Зародыше – Призраке Вселенной, который изображен лежащим в Гиннунгагапе, в Чаше Иллюзии, Майи, Беспредельной и Пустой Бездне. В это Мировое Чрево, бывшее прежде областью ночи и запустения, Нефельхейм, Страною Тумана, небесных туманностей, как называется это сейчас, в этот Астральный Свет упал Луч Холодного Света, который переполнил Чашу и замерз в ней. Тогда Невидимый вызвал палящий Ветер, который растопил замерзшие Воды и разогнал Туман. Эти Воды (Хаос), называемые Потоками Эливагара, пролились как живительные капли и создали Землю и Гиганта Имира, который имел «только подобие человека» (Небесный человек) и Корову Аудумлу («Матерь», Астральный Свет или Космическая Душа), из вымени которой потекли четыре реки молока – четыре страны Света; четыре истока четырех райских рек и т. д., эти «четыре» символизированы Кубом, во всех его разнообразных и мистических значениях.

Христиане – особенно греческая и латинская церкви – вполне приняли этот символ и видят в нем упоминание жизни вечной, спасения и воскресения. Свидетельство и подтверждение этому находим в освященном веками обычае обмениваться «Пасхальными Яйцами». Начиная с Ангуина, «Яйца» языческих Друидов, одно имя которых приводило Рим в трепет ужаса, и до красного пасхального яйца крестьянина-славянина, истек целый цикл. И все же, будет ли это в цивилизованной Европе или среди отверженных дикарей Центральной Америки, мы встретим ту же архаическую первобытную мысль, если только пожелаем дать себе труд поискать и не будем – в высокомерии нашего воображаемого умственного и физического превосходства – искажать первоначальную идею символа.