Отдел VIII
Символизм тайных имен Иао и Иегова и отношение их к кресту и кругу
Когда аббат Луи Констан, более известный как Элифас Леви, заявил в своей «Истории Магии», что Сефер Иецира, Зохар и Апокалипсис Св. Иоанна являются шедеврами Оккультных Наук, он должен был бы добавить, если хотел быть точным и понятным – в Европе. Совершенно верно, что эти труды содержат «больше значения, чем слов»; и, что «выражены они поэтическим языком», тогда как «в числах» они «точны». К сожалению, однако, прежде чем кто-либо сможет оценить поэзию выражений или точность чисел, он должен будет узнать истинное значение и смысл употребленных терминов и символов. Но человек никогда не изучит их, пока он остается в неведении относительно основного принципа Тайной Доктрины, будь то в Восточном Эзотеризме или в Каббалистическом символизме, – пока он не постигнет ключа или точного смысла, во всех их аспектах, Имен Бога, имен Ангелов и имен Патриархов в Библии, их математических и геометрических величин и отношений их к проявленной Природе.
Потому, если, с одной стороны, Зохар «поражает [мистика] глубиною своих воззрений и великой простотой представлений», то с другой, труд этот вводит изучающего в заблуждение такими выражениями, как те, которые употребляются по отношению к Эйн-Софу и Иегове, вопреки утверждению, что
Книга старается объяснить, что человеческая форма, в которую она облекает Бога, есть лишь изображение Слова, и что Бог не должен быть выражаем ни мыслью, ни формою.
Известно, что Ориген, Климент и раввины признавали, что Каббла и Библия были тайными и сокрытыми книгами, но мало, кто знает, что Эзотеризм каббалистических книг, в их переизданной форме настоящего времени, является еще более хитроумным покровом, наброшенным на примитивный символизм этих тайных томов.
Представление скрытого Божества окружностью круга и Творческой Мощи – Мужское и Женское начало или Андрогинное Слово – посредством диаметра в нем (в круге) есть один из наиболее древних символов. На этом представлении были построены все великие Космогонии. У древних арийцев, египтян и халдеев символ этот был завершенным, ибо он охватывал представление о вечной и непреложной Божественной Мысли в ее абсолютности, совершенно разъединенной от изначальной стадии так называемого «творения», и вмещал психологическую и даже духовную эволюцию и ее механическую работу или космогоническое построение. Впрочем, среди евреев (хотя предыдущее представление определенно встречается в Зохаре и в Сефер Иецире, или в том, что остается от последней) – то, что было впоследствии воплощено в самом Пятикнижии и особенно же в Книге Бытия, есть просто вторая стадия, т. е., механический закон творения или, скорее, построения; тогда как Теогония едва, если только вообще, намечена.
И лишь в первых шести главах Книги Бытия, в отвергнутой Книге Еноха и в непонятой и неправильно переведенной поэме Иова могут быть найдены сейчас истинные отзвуки Древнейшей Доктрины. Ключ к ней ныне утерян даже среди самых ученых раввинов, предшественники которых в ранний период средневековья, в своей национальной исключительности и гордости и, особенно же, в силу их глубокой ненависти к христианству, предпочли погрузить ее в океан забвения, скорее, нежели поделиться своим знанием с их неумолимыми и свирепыми преследователями. Иегова был их собственным племенным достоянием, неотъемлемым и непригодным играть роль в каком-либо другом законе, кроме Закона Моисея. Насильственно исторгнутый из своих первоначальных рамок, к которым он подходил и которые подходили и ему, «Господь Авраама и Иакова» едва ли мог быть втиснут без повреждения и искажения в новый христианский канон. Будучи более слабыми, иудеи не могли воспрепятствовать такому святотатству. Тем не менее, они сохранили тайну происхождения их Адама-Кадмона или же муже-женственного Иеговы, и новое святилище оказалось совершенно непригодным для древнего Бога. Воистину, они были отомщены!
Утверждение, что Иегова был племенным Богом евреев и не выше, будет отрицаться так же, как и многое другое. Однако, в данном случае, теологи не в состоянии пояснить нам значение стихов во Второзаконии, которые ясно гласят:
Когда Всевышний [не «Господь» или Иегова] давал уделы народам и расселял сынов Адама [человеческих], тогда поставил пределы народов… по числу сынов Израильских… Ибо часть Господа (Иеговы) народ его; Иаков наследственный удел его.
Это решает вопрос. Настолько безответственны были современные переводчики Библии и Писаний, и настолько искажены эти стихи, что каждый переводчик, следуя стопам, проложенным для него достойными отцами церкви, толковал эти строки по-своему. Тогда как вышеприведенная выдержка взята verbatim из Английского установленного перевода, во французской Библии мы находим, что «Всевышний» передан в ней как «Владыка» (Souverain!!), а «сыны Адама» переведены как «дети людей», а «Господь» изменен в «Вечного». В бесстыдном проворстве рук французская протестантская церковь, по-видимому, превзошла даже экклисиастических англичан.
Тем не менее, одно ясно: «Удел Господа [Иеговы]» есть его «избранный народ» и никто другой, ибо один «Иаков наследственный удел его». Какое же отношение имеют тогда другие народы, называющие себя арийцами, к этому семитическому Божеству, племенному Богу Израиля? Астрономически «Всевышний» есть Солнце, а «Господь» – одна из его семи планет, будет ли это Iao (Яо), Гений Луны, или Ильдабаоф-Иегова, Гений Сатурна, согласно Оригену и египетским гностикам. Пусть «Ангел Гавриил», «Господь» Ирана, хранит свой народ, а Михаил-Иегова своих евреев. Эти Боги не есть Боги других народов, также никогда не были они богами Иисуса. Так же, как каждый Дэв персов прикован к своей планете, каждый Дэва индусов («Господь») имеет свой удел, мир, планету, народ или расу. Множество миров предпосылает и множество Богов. Мы верим в первое и можем признавать, но никогда не будем обоготворять последних.
В этом труде постоянно утверждалось, что каждый религиозный и философский символ имеет семь значений, связанных с ним, причем каждый подлежит своему законному плану Мысли, то есть, чисто метафизическому или астрономическому, психическому или физиологическому и т. д. Взятые сами по себе эти семь значений и применения их достаточно трудны для изучения, но толкование и правильное понимание их вызывают в десять раз больше недоумений, когда, вместо того, чтобы находиться в соотношении, или же вытекать одно из другого, или следовать одно за другим, каждое или любое из этих значений принимается как представляющее одно и единственное объяснение всей совокупности символического представления. Один пример может быть приведен, ибо он превосходно подтверждает это утверждение. Вот два толкования, данные двумя просвещенными каббалистами и учеными по поводу одного и того же стиха в Исходе. Моисей умоляет «Господа» явить ему свою «славу». По-видимому, не следует понимать это в грубой, мертвой букве выражений, встречаемых в Библии. Имеются семь значений в Каббале, из которых мы можем привести два, как они истолкованы указанными учеными. Один из них переводит и объясняет это следующим образом:
Лица Моего не можно тебе увидеть…. Я поставлю тебя в расселине скалы и покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду. И когда сниму руку Мою, ты увидишь Мое a'hoor, то есть, Мою спину.
Затем в примечании переводчик добавляет:
То есть, «Я покажу тебе Мою спину», то есть, Мой видимый Мир, Мои низшие проявления, но как человек и еще во плоти ты не можешь видеть Мою невидимую Природу». Так повествует Каббала.
Это правильно и является космо-метафизическим объяснением. Теперь говорит другой каббалист, давая числовое значение. Так как оно вызывает довольно много показательных представлений и дано гораздо полнее, то мы можем уделить ему больше места. Этот синопсис взят из неопубликованного Манускрипта и объясняет полнее то, что было дано в Отделе III-ем о «Святое Святых».
Числа имени «Моисей» те же, что и «Аз есмь то, что Аз есмь», так что имена Моисея и Иеговы едины в гармонии чисел. Слово Моисей есть השם (5 + 300 + 40), и сумма числовых величин его букв составляет 345; Иегова – Гений, par excellence, Лунного Года, – принимает значение 543 или, наоборот, 345.
В третьей главе Исхода, в 13 и 14 стихе сказано: И Моисей сказал… Вот я приду к сынам Израилевым и скажу им:…. «Бог отцов ваших послал меня к вам». А они скажут мне: «Как ему имя? Что сказать мне им?» и Бог сказал Моисею:
Аз есмь то, что Аз есмь (Я есмь Сущий).
Еврейские слова для этого выражения суть âhiyê, asher âhiyê, и значение в суммах их букв представлено так:
….. это будучи его [Господа] именем, сумма величин, его составляющих – 21, 501, 21, есть 543 или просто употребление одиночных чисел в имени Моисея….. но теперь так размещенных, что имя 345 переставлено в обратном порядке и читается как 543.
Так что, когда Моисей просит: «Явить ему свой Лик или Славу», другой правильно и точно отвечает, «Лица Моего тебе не можно увидеть…. но ты увидишь меня сзади» – смысл правилен, хотя слова и неточны: ибо угол и задняя сторона 543 есть лик 345. Это сделано
для проверки и чтобы придержаться точного пользования одною группою чисел для развития некоторых великих результатов, и с этой целью они нарочито употреблены.
Как добавляет ученый каббалист:
При других постановках чисел, они видели друг друга лицом. Любопытно, что если мы прибавим 345 к 543 мы получим 888, что было гностической, каббалистической величиной имени Христа, который был Jehoshua или Joshua. Также и деление 24 часов суток дает три восьмерки, как частное….. Главная цель всей этой системы Числового Контроля состояла в том, чтобы сохранить на вечные времена точную величину Лунного Года в установленном Природою измерении Дней.
Таковы астрономическое и числовое значение в сокровенной Теогонии звездно-космических Богов, изобретенных халдейскими евреями, – два значения из семи. Остальные пять удивят христиан еще больше.
Список Эдипов, пытавшихся разгадать загадку Сфинкса, действительно, длинен. На протяжении многих веков загадка эта пожирала наиболее блестящие и благородные умы христианского мира; но ныне Сфинкс побежден. Однако в великой интеллектуальной борьбе, закончившейся полною победою Эдипов Символизма, не Сфинкс, сжигаемый позором поражения, должен был бы похоронить себя в море, но, воистину, многосторонний символ, именуемый Иеговой, которого христиане – цивилизованные нации – приняли как своего Бога. Символ Иеговы сокрушился при слишком близком точном анализе и – потонул. Символисты с ужасом обнаружили, что принятое ими Божество было лишь маскою для многих других Богов, эвхемеризированная потухшая планета, в лучшем случае – Гений Луны и Сатурна у евреев, и Гений Солнца и Юпитера у ранних христиан; и что Троица – если только они не примут более отвлеченного и метафизического значения, данного ей язычниками – была в действительности лишь астрономической Триадой, состоящей из Солнца (Отца) и двух планет: Меркурий (Сын) и Венера (Святой Дух), София, Дух Мудрости, Любви и Истины, и Люцифер, как Христос, блистающая звезда утра. Ибо, если Отец есть Солнце («Старший Брат» в восточной Сокровенной Философии), то ближайшая к нему планета – Меркурий (Гермес, Будха, Тот), имя Матери которого на Земле было Майа. Так как планета эта получает в семь раз больше света, нежели все другие, факт, который повел к тому, что гностики назвали своего Христа, а каббалисты своего Гермеса (в астрономическом значении) «Семеричным Светом.» Наконец этот Бог был Бэл – ибо Солнце у галлов называлось Бэл, у греков Гелиос и у финикиян – Баал; Эл по-халдейски, отсюда Элохим, Эмануель и Эл, «Бог» у евреев. Но даже Бог каббалистов исчез при искусности раввинов и теперь нужно обратиться к самому скрытому метафизическому смыслу Зохара, чтобы найти в нем нечто подобное Эйн-Софу, Безымянному Божеству и Абсолюту, столь авторитетно и громогласно утверждаемому христианами. Но, конечно, его не найти в книгах Моисея, во всяком случае, тем, кто пытаются читать их, не имея ключа к ним. С того времени, как ключ этот был утерян, евреи и христиане изо всех сил старались слить эти два понятия, но тщетно. Им лишь удалось окончательно ограбить даже Всемирное Божество и лишить Его Величественного образа и изначального значения. Как было сказано в «Разоблаченной Изиде»:
Потому казалось бы лишь естественным установить различие между таинственным богом, Іαω, принятым от отдаленнейшей древности всеми, кто разделяли эзотерическое знание жрецов, и его фонетическими двойниками, которым офиты и другие гностики, как мы видим, оказывали столь малое почитание.
В научном труде Ч. В. Кинга мы встречаем на геммах офитов имя Iao, повторенное и часто смешанное или замененное именем Ievo, тогда как последнее просто обозначает одного из Гениев, враждебного Абраксасу…. Но имя Iao не только не возникло среди евреев, но оно и не было достоянием одних лишь евреев. Даже если Моисей соблаговолил наградить этим именем «Духа», предположенного покровителя и национального божества «избранного народа израильского», все же нет разумной причины, почему другие народы должны принимать Его как Высшего и Единосущного Бога. Но мы совершенно отрицаем это притязание. Кроме того, факт налицо, что Iaho или Iao было «тайным именем» с самого начала, ибо, היה и הי не употреблялось до дней царя Давида. До его времени мало личных имен, если только вообще, соединялись с Iah или Jah. Скорее похоже на то, что Давид заимствовал имя Jehovah от жителей Тира и филистимлян, среди которых он проживал. Он поставил Садока Первосвященником, от которого произошли Садокиты или Садуккеи. Он жил и царствовал сначала в Хевроне (ןורבח), Хабир-оне или Кабеир-граде, где праздновались ритуалы четырех (тайных богов). Ни Давид, ни Соломон не признавали ни Моисея, ни законов Моисея. Они стремились построить храм הוהי подобно строениям, воздвигнутым Хирамом Геркулесу, Венере, Адону и Астарте.
Фюрст говорит: «Древнейшее имя Бога Yaho, которое пишется по-гречески ‘Ιαω, не принимая во внимание его производных имен, по-видимому, было древним мистическим именем Превышнего Божества семитов. Следовательно, оно было сообщено Моисею, когда он был посвящен в Хор-еб – Пещере – под руководством Иофора, кенита (или каинита), мидиамского Священнослужителя. В древней религии халдеев, остатки которой встречаются среди неоплатоников, Высочайшее Божество, восседающее превыше семи Небес, представляемое как Духовный Принцип Света….. и также как Демиург, называлось ‘Ιαω (והי), которое подобно еврейскому Yaho, было сокровенно и несказуемо, и имя Его сообщалось Посвященному. Финикийцы имели Превышнего Бога, имя которого обозначалось тремя буквами и было тайно, и оно было ‘Ιαω».
Крест, говорят каббалисты, повторяя урок оккультистов, есть один из наиболее древних – нет, может быть, самый древний из символов. Это было доказано в самом начале Пролога (Proem) к первому тому этого труда. Восточные Посвященные утверждают его одновременность с кругом Божественной Беспредельности и с первой дифференциацией Сущности, сочетания Духа и Материи. Это толкование было отвергнуто и лишь астрономическая аллегория была воспринята и приспособлена к искусно измышленным земным событиям.
Приступим к доказательству этого утверждения. В астрономии, как сказано, Меркурий является сыном Coelus и Lux – Неба и Света или Солнца; в мифологии он потомок Юпитера и Майи. Он есть «Посланник» своего Отца Юпитера, Мессия Солнца; по-гречески, имя его Гермес означает среди прочего «Толкователь» – Слово, Логос или Глагол. Так Меркурий рожден на горе Киллене, среди пастухов, и потому является покровителем их. Как Гений, вызыватель душ, он провожал души умерших в Гадес и снова выводил их оттуда, миссия, приписанная Иисусу после его Смерти и Воскресения. Символы Гермеса-Меркурия (Dii Termini) помещались на перекрестках или при больших дорогах, так же, как ныне в Италии водружаются кресты, и символы эти были тоже крестообразны. Каждый седьмой день жрецы совершали помазание этих термини и раз в году обвешивали их гирляндами, следовательно, они были помазанниками. Меркурий говорит через своих оракулов:
Я есмь тот, кого вы называете Сыном Отца [Юпитера] и Майи. Покидая Царя Небесного [Солнце], Я прихожу на помощь вам, смертные.
Меркурий исцеляет слепых и восстанавливает зрение умственное и физическое. Он часто изображался о трех головах и назывался Трицефалус, Троичный, в своем единстве с Солнцем и Венерой. Наконец, Меркурий, как показывает это Cornutus, изображался иногда в виде формы куба без рук, ибо «мощь языка и красноречие могут главенствовать без помощи рук и ног». Именно эта кубическая форма соединяет термини непосредственно с крестом, и именно красноречие или же мощь речи Меркурия заставила изворотливого Евсевия сказать – «Гермес есть эмблема Слова, которое создает и объясняет все», ибо это Слово Творящее; и он показывает Порфирия учащим, что Речь Гермеса – ныне переведенная в Пэмандре как «Слово Бога»(!) – Речь Творящая (Глагол), есть Семенной Принцип, рассеянный во всей Вселенной. В алхимии Меркурий есть радикальный «Влажный» Принцип, Примитивная или Элементарная Вода, содержащая Семя Мира, оплодотворенное Солнечными Огнями. Чтобы выразить этот оплодотворяющий принцип, египтяне часто присоединяли фаллос к кресту (мужское и женское начало, или сочетание вертикальной и горизонтальной линии), крестообразная форма Термини также изображала эту двоякую мысль, которая встречалась в Египте в кубическом Гермесе. Автор «The Source of Measures» объясняет нам, почему.
Развернутый куб, как это показано им, становится Тау, крестом египетской формы; или же «круг, присоединенный к Тау, дает египетский крест» древних фараонов. Они знали это от своих жрецов и «Посвященных Царей» на протяжении веков, а также, что именно означало «привязывание человека к кресту», идея эта «должна была соответствовать представлению о происхождении человеческой жизни, следовательно, фаллической форме». Только последняя вошла в жизнь лишь века и эоны позднее представления о Вишвакармане, Плотнике и Ремесленнике Богов, распинающем «солнечного Посвященного» на крестообразном станке. Как пишет тот же автор:
Привязывание человека к кресту ….. употреблялось в этой форме у индусов как символ.
Но это должно было «соединяться» с представлением о новом рождении человека через духовное, не физическое, возрождение. Кандидат на Посвящение привязывался к Тау или астрономическому кресту с гораздо более величественной и благородной мыслью, нежели представление о начале просто земной жизни.
С другой стороны, семиты, по-видимому, не имели иной и высшей цели в жизни, нежели размножение своего рода. Таким образом, с точки зрения геометрии и при чтении Библии посредством числового метода, автор «The Source of Measures» вполне прав, говоря:
Вся [еврейская] система, по-видимому, рассматривалась как система, связанная в древности с природою и которая была принята природою или Богом за основу или закон практического проявления творческой Мощи – то есть, это был творческий план, и творение было его практическим применением. Это как бы устанавливается тем фактом, что измерения планетарных времен в изложенной системе служат в одинаковой степени и как измерения размеров планет и особенностей их форм – т. е., в протяжении их экваториальных и полярных диаметров….. Эта система [система творческого плана], по-видимому, лежит в основании всего библейского построения и послужила началом для ритуализма и для выявления трудов Божества в области зодчества, через употребление священной единицы измерения в Саду Эдема, Ковчеге Ноя, Скинии и в Храме Соломона.
Таким образом, на основании показаний защитников этой системы доказано, что еврейское Божество в лучшем случае является лишь проявленной Двоячностью (Диада), но никогда не Единосущным Абсолютом. О6ъясненное геометрически оно – число; символически оно лишь обожествленный Приап; и это вряд ли может удовлетворить человечество, жаждущее проявления реальных духовных Истин и обладания Богом природы божественной, но не антропоморфической. Странно, что наиболее просвещенные среди современных каббалистов не видят в кресте и круге ничего, кроме символа творящего и андрогинного Божества в его отношении и связи с этим проявленным Миром.
Один автор полагает, что:
Тем не менее, человек [читайте, еврей и раввин] получил знание практического измерения… посредством которого предполагалось, что природа приспосабливает размеры планет для приведения их в гармонию с их явленными движениями; по-видимому, он достиг этого и счел это обладание как средство к постижению им Божества – т. е., он настолько близко подошел к представлению Существа, имеющего Разум, подобный его собственному, только бесконечно более мощный, что был в состоянии постичь закон творения, установленный этим Существом, которое должно было существовать раньше всякого творения (каббалистически называемого Словом).
Это могло удовлетворить практический семитический ум, но восточный оккультист не может принять предложение такого Бога; действительно, Божество как Существо, «обладающее разумом, подобным разуму человека, лишь бесконечно более мощным», имеющее какое-то место за пределами цикла творения, не есть Бог. Он не имеет ничего общего с идеальным представлением о Вечной Вселенной. В лучшем случае, он есть одна из подчиненных творческих Сил, Совокупность которых называется – Сефироты, Небесный Человек и Адам Кадмон, Второй Логос платоников.
Эта мысль ясно встречается в основании самых талантливых определений Каббалы и ее мистерий, например, Джона А. Паркера, выдержки из сочинений которого приведены в том же труде:
Ключ к Каббале, как думают, заключается в геометрическом отношении площади круга, вписанного в квадрат, или же куба к окружности, давая начало отношению диаметра к окружности круга с числовой величиной этого отношения, выраженного в интегралах. Отношение диаметра к окружности, будучи высшим отношением, связанным с божественными именами Элохим и Иегова (термины, являющиеся соответственно числовыми выражениями этих отношений – первый выражает окружность, второй диаметр), вмещает все прочие подчинения. Два выражения отношения окружности к диаметру в интегралах употребляются в Библии: 1) совершенное и 2) несовершенное. Одно из отношений между этими таково, что (2), будучи вычтено из (1), оставит лишь единицу величины диаметра в терминах или же в обозначении величины окружности совершенного круга, или же единицу – прямую линию, имеющую совершенную величину окружности, или фактор величины окружности.
Подобные вычисления не могут повести дальше, нежели к разгадыванию тайн третьей стадии Эволюции или к «Третьему Творению Брамы». Посвященный индус знает гораздо лучше любого европейца, как достичь «квадратуры круга». Но об этом в дальнейшем: факт тот, что мистики Запада начинают свои спекуляции лишь у той фазы, когда Вселенная «падает в материю», как выражаются оккультисты. В целом ряде каббалистических трудов мы не нашли ни одной фразы, которая давала бы намек, хотя бы отдаленнейшим образом, на психологические и духовные, так же, как и на механические и физиологические тайны «творения». Должны ли мы тогда рассматривать эволюцию Вселенной просто как прообраз акта размножения в гигантских размерах, как «божественный» фаллизм и воспевать его, как делает это ложно-вдохновленный автор позднейшего труда этого же наименования? Пишущая эти строки не согласна с этим и полагает, что она имеет право говорить это, ибо самое тщательное изучение Ветхого Завета – эзотерически, так же, как и экзотерически – по-видимому, не привело наиболее восторженных исследователей далее некоторого убеждения на математическом основании, что от первой до последней главы Пятикнижия каждая сцена, каждая личность или событие явлены в непосредственной или косвенной связи с началом рождения, в его наиболее грубой и животной форме. Таким образом, как бы ни были интересны и изобретательны методы раввинов, автор этого труда, вместе с другими восточными оккультистами, должна предпочесть методы язычников.
Следовательно, не в Библии должны мы искать начало происхождения креста и круга, но за пределами Потопа. Потому, возвращаясь к Элифасу Леви и Зохару, мы отвечаем от имени Восточных Оккультистов и утверждаем, что, прилагая практику к принципу, они вполне согласны с Паскалем, который говорит, что;
Бог есть Круг, центр которого везде, а окружность нигде.
Тогда как каббалисты утверждают обратное и поддерживают это лишь из желания скрыть свою доктрину. Между прочим, определение Божества, как круг, вовсе не принадлежит Паскалю, как думал это Элифас Леви. Оно было заимствовано французским философом или из Меркурия Трисмегиста, или же из латинского труда «De Docta Ignorantia» кардинала Куза, в котором он пользуется им. Кроме того, оно искажено Паскалем, заменившим слова «Космический Круг», которые стоят символично в оригинальном начертании под словом Theos. У древних оба эти слова были синонимами.
А.
КРЕСТ И КРУГ
В умах древних философов нечто божественное и таинственное всегда было связано с формою круга. Древний мир, последовательный в своем символизме и своих пантеистических интуициях, соединяя видимую и невидимую Бесконечность воедино, изображал Божество, так же, как и его внешний Покров – посредством круга. Слияние двух в единство, и имя Theos, безразлично даваемое обоим, тем самым объяснено и становится, таким образом, еще более научным и философским. Этимологическое определение Платоном слова Theos (θεός) было уже дано в другом месте. В его «Cratylus» он производит его от глагола the-ein (θέειν), «двигаться», как это подсказано движением небесных тел, которое он связывает с Божеством. Согласно Эзотерической философии, это Божество, во время своих «Ночей» и своих «Дней», или же Циклов Покоя и Деятельности, есть «Вечное Непрестанное Движение», «Вечно-Становящееся», так же, как и «вечное Мировое Настоящее и Вечно-Сущее». Последнее есть основная абстракция; первое есть единственно возможное представление в человеческом уме, если он не связывает это Божество с каким-либо образом или формою. Это есть вечная, никогда не прекращающаяся Эволюция, возвращающаяся спиралями в своем непрерывном процессе продвижения на протяжении эонов времен к своему изначальному состоянию – Абсолютному Единству.
Лишь меньших Богов наделяли символическими атрибутами Высших. Таким образом, Бог Шу, олицетворение Бога Ра, который появляется как «Большая Кошка из Бассейна Персея в Ан», часто изображался на египетских памятниках сидящим и держащим крест, символ четырех частей Света или Стихий, присоединенный к кругу.
В весьма научном труде «The Natural Genesis» Джеральда Мэсси под заглавием «Typology of the Cross», можно найти больше сведений о кресте и круге, нежели в каком-либо ином из известных нам трудов. Тому, кто пожелал бы иметь доказательства о древности креста, мы указываем на эти два тома. Автор говорит:
Круг и крест неделимы… Crux Ansata соединяет круг и крест о четырех углах. В силу этого происхождения круг и крест временами заменяли друг друга. Например, Чакра или Диск Вишну есть круг. Наименование это указывает на вращение, кругообразное движение, периодичность, колесо времени. Бог пользуется им как оружием, устремляемым на врага. Так и Тор бросает свое оружие Филфот, в форме четырехстороннего креста [Свастика] и символа четырех сторон Света. Таким образом, крест есть эквивалент круга года. Эмблема колеса соединяет крест и круг воедино, как это показывает иероглифический знак и узел Анкх
.
Также двоякий глиф был священным лишь для Посвященного, но не в глазах профана. Ибо Рауль Рошетт доказывает, что:
Знак появляется на оборотной стороне финикийской монеты с изображением Овна на лицевой стороне… Тот же знак, иногда называемый Зеркалом Венеры, потому что он был символом размножения, употреблялся для обозначения задних помещений ценных жеребых кобыл, коринфской и других прекрасных лошадиных пород.
Это доказывает, что уже в ту отдаленную эпоху крест стал символом человеческого зарождения, и божественное происхождение креста и круга начало погружаться в забвение.
Другая форма креста дана из «Journal of the Royal Asiatic Society»:
На каждом из четырех углов помещается четверть дуги овального изгиба
и когда эти четыре соединены, они образуют овал: таким образом, фигура соединяет крест с кругом вокруг него в четырех частях, соответствующих четырем углам креста. Четыре сегмента отвечают четырем ножкам креста Свастики и Филфота Тора. Четырехлистный цветок Лотоса Будды также фигурирует в центре этого креста, лотос, будучи египетским и индусским символом четырех частей Света. Четыре четвертушки дуг, соединенные вместе, образуют эллипс, и эллипс также изображен на каждом конце креста. Таким образом, эллипс обозначает путь земли…. Сэр Д. Симпсон зарисовал следующее изображение воспроизведенное здесь, как крест двух равноденствий и двух солнцестояний, помещенный в фигуре, изображающей путь Земли. Та же овальная или лодкообразная фигура появляется иногда в индусских рисунках с семью ступенями на каждом конце как форма или вид Меру.
Таков астрономический аспект этого двойного глифа. Впрочем, имеется еще шесть аспектов, и можно попытаться объяснить несколько из них. Тема эта так обширна, что она одна потребовала бы многочисленных томов.
Но наиболее любопытным из этих египетских символов креста и круга, о которых говорилось в вышеприведенном труде, является тот, который получает свое полное объяснение и окончательную окраску, благодаря арийским символам того же порядка. Автор говорит:
Четырехконечный Крест есть ничто иное, как крест четырех частей света, но знак креста не всегда прост. Этот символ получил развитие от определенного начала и, впоследствии, был принят для выражения различных представлений. Наиболее священный крест египтян тот, который держали в руках их Боги, Фараоны и мумии умерших, есть Анкх
, знак жизни, живого, клятвы, завета… Верхушка его есть иероглиф Ru
, поставленный вертикально над крестом Тау. Ru означает дверь, врата, рот место выхода. Оно обозначает месторождение в северной части небес, откуда Солнце вновь рождается. Следовательно, Ru знака Анкх есть женский символ месторождения и представляет собою Север. Именно в северной части Богиня Семи Звезд, называемая «Матерью Кругообращений», дала рождение времени в ранний цикл года. Первый знак этого изначального круга и цикла, совершаемого в небе, есть самая ранняя форма Креста-Анкх
который составлен из Chi или R-k….. Rek или Ark (ковчег) был по этой причине знаком всеначала (Arche), и Ark-tie (узел ковчега) есть крест Севера, задняя сторона неба.
Но это, опять-таки, вполне астрономично и фаллично. В Индии Пуранические повествования придают всему вопросу совершенно иную окраску. Не уничтожая вышесказанного объяснения, они раскрывают часть тайн с помощью астрономического ключа и дают, таким образом, более метафизическое представление. Узел Анкх не принадлежит исключительно Египту. Он существует под названием Паша, веревки, которую четверорукий Шива держит в своей правой задней руке. Махадева изображен в положении аскета, как Махайог, с его третьим глазом 
, который и есть «Ru 
, помещенный вертикально на кресте Тау» в другой форме. Паша держится в руке, и таким образом, что первый палец и рука вблизи большого пальца образуют крест или петлю и перекрещивание. Наши востоковеды хотели бы, чтобы это означало веревку для связывания упорствующих грешников, потому что Кали, супруга Шивы, имеет тот же атрибут!
Здесь Паша имеет двоякий смысл, так же, как и Трисула Шивы и все прочие божественные атрибуты. Это двоякое значение, конечно, заключается в Шиве, ибо Рудра имеет то же значение, что и египетский крест в его космическом и мистическом значении. В руке Шивы Паша становится лингам и иони. Шива, как уже сказано, есть имя неизвестное в Ведах. Рудра появляется впервые лишь в Белой Яджур Веде как Великий Бог Махадева, символ которого есть Лингам. В Риг-Веде он именуется Рудра, «рыкающий», одновременно благодетельное и вредоносное Божество, Целитель и Разрушитель. В Вишну Пуране он Бог, который вышел из головы Брамы и разъединился на мужское и женское начало, он же отец Рудр или Марутов, половина которых лучезарна и благостна, остальные черны и свирепы. В Ведах он есть Божественное Ego, стремящееся вернуться в свое чистое божественное состояние и, в то же время, это Божественное Ego заключено в земную форму, ярые страсти которого делают из него «рыкающего» и «грозного». Это ясно показано в Брихадаранияка Упанишаде, где Рудры, потомки Рудры, Бога Огня, называются «десятью жизненными дыханиями (прана, жизнь) с сердцем (манас), как одиннадцатым», тогда как в образе Шивы он есть разрушитель этой жизни. Брама называет его Рудрой и дает ему еще семь других имен, означающих семь форм проявления, и также и семь сил природы, которые разрушают лишь, чтобы воссоздать или возродить.
Следовательно, крестообразный узел или Паша в руке Шивы, когда он изображен в виде аскета, Махайога, не имеет фаллического значения и действительно нужно иметь воображение, сильно склонное к этому направлению, чтобы найти подобный смысл даже в астрономическом символе. Как эмблема «дверей, врат, рта, места выхода», она скорее означает «узкие врата», ведущие в Царство Божие, нежели «месторождение» в смысле физиологическом.
Это действительно, крест и круг и Crux Ansata, но это крест, на котором должны быть распяты все страсти людские, прежде чем Йог сможет переступить через порог «Тесных Врат», узкий круг, расширяющийся в бесконечный круг, как только Внутренний Человек переступит порог.
Что же касается до семи таинственных Риши созвездия Большой Медведицы, то, если Египет посвятил их «самой древней родительнице» Тифону, Индия с древнейших времен соединяла эти символы с циклами Времени и Циклами Юг, и Саптарши тесно связаны с нашей настоящей эпохой – темной Кали Югой. Великий Круг Времени, который фантазия индусов изображала в виде дельфина или шишумара, имеет крест, помещенный на нем природою в его подразделении и распределении звезд и созвездий. В Бхагавата Пуране сказано:
На конце хвоста этого животного, голова которого обращена к югу, а тело изображено в форме кольца [круга], помещается Дхрува [прежняя полярная звезда]; вдоль его хвоста расположены Праджапати, Агни, Индра, Дхарма и т. д., а поперек его бедер – семь Риши».
Итак, это есть первый и самый ранний крест и круг, образованный Божеством, в его символе Вишны, Вечного Круга Бесконечного Времени, Кала, на плане которого крестообразно лежат все Боги, создания и твари, рожденные в Пространстве и Времени – и которые, как утверждает это Философия, все умирают во время Махапралайи.
Пока что, именно эти семь Риши отмечают время и продолжительность событий в нашем семеричном Жизне-Цикле. Они так же таинственны, как и их предполагаемые жены Плеяды, из которых только одна – та, которая прячется – оказалась добродетельной. Плеяды или Криттика являются кормилицами Карттикеи, Бога Войны (Марса западных язычников), именуемого Водителем Небесных Армий или, вернее, Сиддх – Сиддха-сена (в переводе – Йоги на Небесах и святые Мудрецы на Земле) – что делает Карттикея тождественным Михаилу, «Водителю Небесных Воинств», и подобно ему девственным Кумаром. Воистину, он есть Гуха, «Таинственный», в той же мере, как и Саптарши и Криттика, семь Риши и Плеяды, ибо объяснение их во всей их совокупности раскрывает Адепту самые великие тайны Оккультной Природы. Один пункт заслуживает упоминания в этом вопросе креста и круга, ибо он имеет тесное отношение к элементам Огня и Воды, играющим столь значительную роль в символизме креста и круга. Подобно Марсу, которого Овидий изображает как рожденного лишь его матерью Юноной без участия отца, или же подобно Аватарам (например, Кришне) – на Западе как и на Востоке – Карттикея рождается еще более чудесным образом, не будучи зачатым ни отцом, ни матерью, но из семени Рудра-Шивы, брошенного в Огонь (Агни) и затем воспринятого Водою (Гангом). Таким образом, он рожден от Огня и Воды – «мальчик, блистающий как Солнце, и прекрасный как Луна». Потому он именуется Агнибху (сын Агни) и Гангапутра (Сын Ганга). Добавьте к этому тот факт, что Криттика, его кормилица, как это доказывает Матсья Пурана, возглавляется Агни или, согласно подлинным словам – «Семь Риши находятся на той же линии, что и блистающий Агни», следовательно, «Криттика имеет синонимом Агнея» – и связь эту легко проследить.
Итак, именно Риши отмечают время и периоды Кали Юги, века греха и горя. Как говорит Бхагавата Пурана:
Когда великолепие Вишну, называемого Кришна, удалилось на небо, тогда век Кали, во время которого люди услаждаются грехами, овладел миром…
Когда семь Риши находились в Магха, Век Кали, заключающий в себе 1200 [божественных] лет [432 000 обычных лет], начался; и когда из Магха они достигнут Пурвашадха, тогда этот век Кали достигнет своего развития под Нанда его наследниками.
Это есть (полный) оборот Риши —
Когда две первые звезды семи Риши (Большой Медведицы) подымутся на небе и некоторый лунный астеризм будет виден ночью на равном расстоянии между ними, тогда семь Риши останутся неподвижными в этом сочетании в течение ста лет,
– как один ненавистник Нанды заставляет сказать Парашару. По мнению Бентлея это представление получило начало среди астрономов для того, чтобы выявить значение прецессии равноденствий.
Оно основывалось на представлении воображаемой линии или большего круга, проходящего через полюсы эклиптики и начала, установленного Магха, круг этот должен был отрезать некоторые звезды от Большой Медведицы… Так как семь звезд Большой Медведицы назывались Риши, то такой предположенный круг был назван линией Риши; и будучи неизменно связанным с началом лунного астеризма Магха, возможно было вычислить прецессию, принимая за указание градус и т. д. любого подвижного лунного дома, разрезанного этою линией или кругом.
Существовало и, по-видимому, и поныне существует бесконечный спор относительно хронологии индусов. Тем не менее, имеется пункт, который мог бы помочь определить – хотя бы приблизительно – эпоху, когда начался символизм семи Риши и их связь с Плеядами. Когда Карттикея был передан Богами на попечение Криттика, их было лишь шесть, отсюда Карттикея изображается с шестью головами; но когда поэтическое воображение ранних арийских символистов сделало из них супруг семи Риши, их стало семь. Имена их даны, они следующие: Амба, Дула, Нитатуи, Абраянти, Магхаянти, Варшаянти и Чупуника. Имеются еще группы имен, впрочем, все они разнятся. Во всяком Случае, Семь Риши показаны как вступившие в брачный союз с Криттиками до исчезновения седьмой Плеяды. Иначе как могли индусские астрономы говорить о звезде, которую никто не может видеть без помощи самого сильного телескопа? Может быть, в, силу этого, в каждом таком случае большинство событий, описанных в индусских аллегориях, определяется как «весьма недавний вымысел и, несомненно, в пределах христианской эры».
Древнейшие санскритские Манускрипты по астрономии начинают свою серию Накшатра, двадцати семи лунных астеризмов, знаком Криттика, и потому едва ли можно установить их давность раньше, чем 2780 лет до Р. Х. Так утверждает «Ведический Календарь», признанный даже востоковедами, хотя они выпутываются из затруднения, говоря, что упомянутый Календарь не доказывает, что индусы знали что-либо по астрономии в ту эпоху, и уверяют своих читателей, что, несмотря на Календарь, индусские пандиты могли приобрести свое знание о лунных домах, возглавляемых Криттиками, от финикиян и т. д. Как бы то ни было, но Плеяды являются центральной группой в системе звездной символики. Они помещаются в шее созвездия Тельца, рассматриваемого Мэдлером и другими астрономами как центральная группа системы Млечного Пути, а в Каббале и Восточном Эзотеризме как звездная семеричность, рожденная от первой, проявленной стороны верхнего Треугольника, скрытого 
. Эта проявленная сторона есть Телец, символ Одного (цифра 1) или первой буквы еврейского алфавита, Алеф א «Телец» или «Бык», синтез которого равняется Десяти (10) или Yod (י), что есть совершенная буква и число. Плеяды (в особенности Альцион) рассматриваются, таким образом даже в астрономии как центральная точка, вокруг которой вращается наша Вселенная неподвижных звезд, как фокус, из которого и в котором Божественное Дыхание, Движение, непрестанно действует на протяжении Манвантары. Следовательно, в звездных символах Оккультной Философии именно этот круг, со звездным крестом на его плоскости, играет наиболее выдающуюся роль.
Тайная Доктрина учит, что все во Вселенной, так же, как и сама Вселенная, образуется («создается») в течение ее периодических проявлений в пределах феноменального Мира – ускоренным Движением, приведенным в действие Дыханием Вечно-Непознаваемой Мощи – непознаваемой для настоящего человечества, во всяком случае. Символ Духа и Бессмертия всюду изображался кругом; отсюда змий, закусывающий свой хвост, представляет Круг Мудрости в Беспредельности; так же, как и астрономический крест – крест в круге – и шар с двумя крылами, добавленными к нему, который стал затем священным скарабеем египтян; само наименование его подсказывает тайную мысль, связанную с ним. Действительно, в египетских Папирусах скарабей называется Кхопиррон и Кхопри, от глагола кхопрон, «становиться» и, таким образом, он стал символом и эмблемой человеческой жизни и последовательных «становлений» человека через различные странствования и метампсихозисы или перевоплощения освобожденной души. Этот мистический символ ясно показывает, что египтяне верили в перевоплощение и последовательные жизни и существования Бессмертной Сущности. Но так как это было Эзотерической доктриной, которая открывалась кандидатам жрецами-Иерофантами и царями-Посвященными лишь во время Мистерий, то она сохранялась в тайне. Бесплотные Разумы (Планетные Духи или Силы созидающие) всегда изображались в форме кругов. В примитивной философии Иерофантов эти невидимые круги были причинами, прообразами и строителями всех небесных глобусов, которые являлись их видимыми телами или покровами, и душами которых они состояли. Конечно, в древности это было универсальным учением. Как говорит Прокл:
«Прежде математических чисел существуют само-движущие числа; прежде явных цифр – живые цифры и, прежде чем создать материальные миры, которые движутся по кругу, Мощь Творящая создала невидимые круги».
«Deus enim et circulus est», говорит Фересид в своем гимне, обращенном к Юпитеру. Это было герметической аксиомой, и Пифагор предписывал подобное кругообразное положение во время часов созерцания. «Созерцающий должен насколько возможно приблизиться к форме совершенного круга», наставляет Тайная Книга. Нума старался ввести тот же обычай среди своего народа, как говорит Pierius своим читателям. И Плиний утверждает:
«Во время нашего преклонения мы сворачиваем, так сказать, наше тело кольцеобразно – totum corpus circumagimur».
Видение пророка Иезекиила ярко напоминает нам этот мистицизм круга, когда он увидел «бурный ветер и вот на землю по одному колесу, по усмотрению их казалось, будто колесо находилось в колесе» – «ибо дух животных был в колесах».
«[Дух] кружится на ходу своем и…. возвращается ветер на круги свои», – говорит Соломон, которого в английском переводе заставляют говорить о «ветре», тогда как в оригинальном тексте это относится как к духу, так и к солнцу. Но Зохар, единственный правильный толкователь каббалистического Проповедника, в объяснение этого стиха, являющегося, может быть, довольно туманным и трудным для понимания, говорит:
3десь как бы говорится, что солнце движется кругообразно, тогда как это относится к Духу под солнцем, называемому Святым Духом, который движется кругообразно по направлению к двум сторонам, чтобы им [Ему и солнцу] соединиться в одной и той же Сущности».
Браманическое «Золотое Яйцо», из которого выявляется Брама, Творящее Божество, есть «Круг с Центральной Точкой» Пифагора, и его подходящий символ. В Тайной Доктрине скрытое Единство – будет ли оно изображать Парабрамана или «Великую Крайность» Конфуция или же Божество, сокрытое Пта, «Вечный Свет», или же, наконец, еврейское Эйн-Соф, всегда изображается, как круг или «нуль» (абсолютное Ничто, ибо оно бесконечно и являет собою Все); тогда как проявленный Бог (в своих Делах) обозначается, как Диаметр этого Круга. Символизм основной идеи становится, таким образом, очевидным; прямая линия, проходящая через центр круга, имеет в геометрическом смысле длину, но не широту или толщину; это воображаемый женский символ, пересекающий вечность и покоящийся на плане существования феноменального мира. Он имеет измерения, тогда как его круг не имеет его или же, пользуясь алгебраическим выражением, это есть величина уравнения. Другой способ символизирования этой идеи мы находим в священной Декаде Пифагора, которая в двойном числе Десяти (единица и круг или нуль) дает синтез Всесущего, проявляющегося в Слове или Зарождающей Мощи Творения.
В.
ПАДЕНИЕ КРЕСТА В МАТЕРИЮ
Тех, кто намеревались бы оспаривать этот символ Пифагора, возражая, что пока не установлено, в какой период древних времен впервые появился нуль – особенно же в Индии – мы просим прочесть «Разоблаченную Изиду».
Допуская в интересах обсуждения, что древний мир не был знаком с нашими способами вычисления или же с арабскими цифрами – хотя, на самом деле, мы знаем обратное – однако, идея круга и диаметра налицо, чтобы доказать, что это было первым символом в Космогонии. Еще до появления Триграмм Фу-си, Ян – единицы и Инь – двоячности,
довольно искусно объясненных Элифасом Леви, Китай имел своего Конфуция и своих таоистов. Первый вписывает «Великую Крайность» внутрь круга с горизонтальной линией поперек; последний помещает три концентрических круга под большим кругом, тогда как мудрецы Сунг изображали «Великую Крайность» в верхнем круге, а Небо и Землю в двух нижних и меньших кругах. Ян и Инь значительно позднейшее измышление. Платон и его школа никогда иначе не понимали Божество, несмотря на многие эпитеты, даваемые им «Богу Превышнему» (ό έπί πάσι θεός). Платон, будучи посвященным, не мог верить в личного Бога – гигантскую тень человека. Его эпитеты «Монарха» и «Законодателя Вселенной» носят отвлеченный смысл, ясный каждому оккультисту, верящему не менее любого христианина в Единый Закон, управляющий Миром, и, в то же время, признающему его как непреложность. Как говорит Платон:
3а пределами всех конечных существований и второстепенных причин, всех законов, идей и принципов существует Разум или Ум (νοΰς) первичный принцип всех принципов. Высочайшая Идея, на которой основаны все прочие Идеи… ультимативная субстанция, из которой все сущее имеет свое бытие и сущность. Первичная и действенная Причина всего порядка и гармонии, и красоты, и совершенства, и блага, которые наполняют Вселенную.
Этот Разум в силу своего превосходства и совершенства называется «Превысшее Благо», «Бог» ό θεός и «Бог Превышний». Эти слова относятся, как сам Платон указывает, ни к «Создателю», ни к «Отцу» наших современных монотеистов, но к Идеальной Абстрактной Причине. Ибо, как говорит он: «Этот θεός, «Бог Превышний», не есть истина или разум, но Отец этого» и его Первичная Причина. Неужели Платон, величайший ученик древнейших мудрецов и сам Мудрец, для которого единой целью в жизни было достижение Истинного Знания, неужели он мог когда-либо верить в Божество, проклинающее и осуждающее людей навеки за малейший вызов? Конечно, не он, считавший лишь тех истинными философами и искателями истины, которые обладали знанием истинно-существующего в противоположение к лишь кажущемуся; и вечно-существующего в противоположение к преходящему; и того, что существует постоянно в противоположение к тому, что растет, исчезает, развивается и уничтожается попеременно.
Спейсипп и Ксенократ были его последователями. Единый, изначальный не имел бытия в смысле, придаваемом ему смертными людьми. Τίμιον (почитаемый) пребывает в центре, как и в окружности, но это лишь отображение Божества – Мировая Душа – план площади круга. Крест и круг являются универсальным представлением – и таким же старым, как сам человеческий разум. Они стоят во главе перечня длинных рядов, так сказать, международных символов, которые весьма часто выражали великие научные истины, помимо их непосредственного касания к психологическим и даже физиологическим тайнам.
Сказать, как это делает Элифас Леви, что Бог, всемирная Любовь, заставил мужскую Единицу вырыть бездну в Женственной Двойке или Хаосе и таким образом явил Мир, значит ничего не объяснить. Помимо того, что представление это грубо, оно не устраняет трудности представления этого, без утраты почитания к слишком человеческим способам Божества. Именно, чтобы избежать подобных антропоморфических представлений, Посвященные никогда не употребляли эпитет «Бог» для обозначения Единого и Не имеющего себе Второго Принципа во Вселенной; и в этом, будучи верными древнейшим традициям Сокровенного Учения всего Мира – они отрицают, что подобная несовершенная и часто не очень чистая работа могла когда-либо быть явлена Абсолютным Совершенством. Нет необходимости упоминать здесь о еще больших метафизических трудностях. Между спекулятивным атеизмом и идиотичным антропоморфизмом должны существовать философская середина и соглашение. Присутствие Невидимого Принципа во всей Природе и высочайшее проявление его на Земле – Человек, один лишь может помочь разрешить эту задачу, являющуюся проблемой математика, x которого вечно должен ускользать от нашей земной алгебры. Индусы пытались разрешить ее посредством своих Аватаров, христиане думают, что они разрешили ее своим единым божественным Воплощением. Экзотерически – те и другие ошибаются. Эзотерически – те и другие весьма близки к истине. Среди Апостолов западной религии один лишь Павел, по-видимому, понял – если и не открыл на самом деле – архаическую тайну креста. Что же касается до остальных, которые, путем объединения и индивидуализирования Всемирного Присутствия, синтезировали его одним символом – центральной точки в кресте, – показали этим самым, что они никогда не понимали истинный дух учения Христа, но скорее унизили его во многих отношениях своими ошибочными толкованиями. Они забыли дух этого всемирного символа и эгоистически монополизировали его – точно бы Беспредельное и Бесконечное могло быть когда-либо ограниченным и обусловленным одним проявлением, индивидуализированным в одном человеке или даже в одном народе.
Четыре конца 
или равноконечного креста и Герметического креста, указующие на четыре части света, хорошо были поняты мистическими умами индусов, браминами и буддистами многие сотни лет до того времени, когда о нем узнали в Европе, ибо символ этот был принят и сейчас находим во всем мире. Они изогнули концы креста и сделали из него свою Свастику 
, которая является сейчас магическим жезлом монголов-буддистов. Это означает, что «центральная точка» не ограничивается одним индивидом, хотя бы и совершенным; что Принцип (Бог) находится в человечестве, и человечество, так же, как и все остальное, находится в Нем подобно каплям в океане, четыре конца, будучи направлены к четырем частям Света, следовательно, теряются в Беспредельности.
Сказано, что Исарим, Посвященный, нашел в Хеброне на мертвом теле Гермеса хорошо известную смарагдовую табличку, которая, как говорится, содержала всю суть Герметической Мудрости. На ней, среди других, были начертаны следующие изречения:
Отдели Землю от Огня, тонкую форму от плотной…
Восходи… от Земли к небу и затем снова сойди на Землю.
Загадка креста заключается в этих словах и его двоякая тайна разрешена – для оккультиста.
Философский крест, две линии, идущие в противоположных направлениях, горизонтальная и перпендикулярная, высота и широта, который Божество, геометрически, разделяет в пересекающейся точке, образуя, таким образом, как магическую, так и научную четверицу, когда крест этот вписан в совершенный квадрат, он есть основа оккультиста. В его мистических пределах заключается главный ключ, открывающий дверь каждой науки, как физической, так и духовной. Он символизирует наше человеческое существование, ибо круг жизни окружает четыре точки креста, изображающие в порядке последовательности – рождение, жизнь, смерть и бессмертие.
«Привяжи себя», говорит алхимик, «к четырем буквам четыреугольника, расположенного следующим образом. Буквы Неизреченного Имени находятся там, хотя, может быть, сначала ты и не различишь их. Непередаваемая аксиома каббалистически заключена в нем, и это есть то, что называется учителями магическим арканом».
Еще:
Тау Т и астрономический крест
Египта бросаются в глаза в нескольких галереях, уцелевших среди развалин в Паленке. На одном барельефе во дворце в Паленке, на западной стороне можно видеть Тау, высеченное как иероглиф прямо под сидящей фигурой. Стоящая фигура, которая наклоняется над первой, изображена как накрывающая ее голову левою рукою покрывалом посвящения, тогда как правая рука фигуры поднята, а указательный и средний палец указывают на небо. Положение это есть, именно, точное положение христианского епископа, дающего свое благословение, или то, в котором часто изображается Иисус во время Тайной Вечери.
Египетский Иерофант имел квадратный головной убор, который он должен был всегда носить во время исполнения своих обязанностей. Армянские священники и по настоящее время носят квадратные шапки. Совершенный Тау – образованный из перпендикуляра (нисходящий мужской луч) и горизонтальной линии (Материя, женское начало) – и мировой круг были атрибутами Изиды, и лишь после смерти египетский крест полагался на грудь мумии. Утверждение, что крест есть чисто христианский символ, введенный после нашей эры, действительно странно, когда мы видим Иезекиила, клеймящего лбы людей Иудеи, которые страшились Господа signum Thau, как это указано в переводе Вульгаты. В древние времена у евреев этот знак обозначался так 
, но на подлинных египетских иероглифах как точный христианский крест 
(Тат – эмблема устойчивости). В Откровении «Альфа и Омега» – Дух и Материя – первый и последний, накладывает печать имени своего Отца на лбы избранных. Моисей повелевает своему народу отмечать свои дверные косяки и притолоки кровью, чтобы «Господь Бог» не ошибся и не поразил кого-либо из избранного им народа, вместо осужденных египтян. И этот знак есть Тау! – тождественный египетский крест с рукоятью, талисман, половиною которого Гор воскрешал мертвых, как это показано на разбитой скульптуре в Филах.
Достаточно было сказано о Свастике и Тау Воистину, крест может быть отнесен в самую глубь неисчислимых архаических времен. Его тайна скорее усугубляется, нежели проясняется, ибо мы находим его повсюду, на статуях Острова Пасхи, в древнем Египте, в Центральной Азии, высеченным на скалах, и как Тау и Свастику в дохристианской Скандинавии! Автор «The Source оf Measures» останавливается в недоумении перед бесконечной тенью, которую он отбрасывает назад, в древние времена, и не в состоянии проследить его и отнести к какому-либо определенному народу или человеку. Он указывает, что Таргумы, переданные евреями, затемнены переводом. В Книге Иисуса Навина, если прочесть ее на арабском языке, и в Таргуме Ионафана сказано: «А Царя Гайского он распял на Древе».
Перевод семидесяти толковников останавливается перед двойным словом или крестом. (Wordsworth об Иисусе Навине)…….. самое странное выражение этого порядка содержится в Книге Чисел (XXV, 4), где оно читается по Onkelos [?], как: «Распни их перед Господом (Иеговою) против солнца». Здесь слово צקי означает пригвоздить, правильно переданное (Фюрст) Вульгатой, как распинать. Само построение этой фразы мистично.
Так оно и есть, но дух этой фразы всегда был плохо понят. «Распять перед (не против) Солнцем» есть фраза, употреблявшаяся при Посвящении. Она пришла из Египта, но ее начало в Индии. Тайна может быть разгадана лишь через поиски ее ключа в Мистериях Посвящения. В Египте Посвященный Адепт, успешно прошедший через все испытания, не пригвождался, но просто привязывался на ложе, в форме Тау Т, а в Индии в форме Свастики, без четырех добавочных продлений, (+ не 
), затем его погружали в глубокий сон – «Сон Силоама», как посейчас называется этот сон среди Посвященных в Малой Азии, в Сирии и даже в верхнем Египте. Его оставляли в этом состоянии три дня и три ночи, и в течение этого времени его Духовное Ego, как утверждалось, «собеседовало» с «Богами», сходило в Гадес, Аменти или Паталу – смотря по стране – совершая дела милосердия среди невидимых Существ, безразлично, будь то души людей или стихийные духи; причем тело его все время оставалось в храмовом святилище или подземной пещере. В Египте тело помещалось в Саркофаге, в Покое Царя, в Пирамиде Хеопса и переносилось во время ночи, приближающегося третьего дня, ко входу галереи, где в известный час лучи восходящего солнца падали прямо на лицо погруженного в транс кандидата, который просыпался, чтобы быть посвященным Озирисом и Тотом, Богом Мудрости.
Пусть читатель, сомневающийся в этом утверждении, изучит еврейские оригиналы, прежде чем отрицать. Пусть он обратит внимание на наиболее показательные египетские барельефы. Особенно на один из находящихся в храме в Филах, изображающий сцену Посвящения. Два Бога-Иерофанта, один с головою ястреба (Солнце), другой с головою Ибиса (Меркурий, Тот, Бог Мудрости и Оккультного Знания, сподвижник Озириса-Солнца), стоят над телом только что посвященного кандидата. Они льют на его голову двойную струю «воды» (Воды Жизни и Нового рождения), причем струи пересекаются в форме креста и полны малых крестов – Тау. Это аллегория пробуждения кандидата, который отныне становится Посвященным, когда лучи утреннего Солнца, Озириса, ударяют ему в темя; его тело, находящееся в трансе, помещено на деревянном Тау так, чтобы получить эти лучи. Затем появлялись Иерофанты Посвящающие и произносились священные слова, видимо обращенные к Солнцу-Озирису, в действительности же к внутреннему Духу-Солнцу, озаряющему вновь рожденного человека.
Пусть читатель поразмыслит над связью Солнца с крестом от самых древнейших времен в его двояком значении, мощи зарождающей и духовно возрождающей. Пусть он исследует гробницу Бэт-Оксли в царствовании Рамзеса II, где он найдет кресты во всех видах и положениях, также на троне этого повелителя и, наконец, на фрагменте, изображающем поклонение Бакхан-Алэарэ и находившемся в зале предков Тутмеса III, сохраняемом теперь в Национальной Библиотеке Парижа. В этой замечательной скульптуре и росписи виден диск Солнца, излучающий свои лучи на крест с кругом, в виде рукояти, помещенный над крестом, точными копиями которого являются кресты Голгофы. Древние Манускрипты упоминают их как «жестокие ложа тех, кто находились в [духовных] трудах, в действии, которое давало им рождение». Множество подобных крестообразных «лож», на которых помещался и скрывался кандидат, погруженный в смертоподобный транс, при окончании своего высочайшего Посвящения, были найдены в подземных помещениях египетских храмов после их разрушения. Достойные и святые Отцы, типа Кирилла и Феофила, употребляли их широко, предполагая, что они были принесены и скрыты здесь кем-либо из новых обращенных. Один лишь Ориген и после него Климент Александрийский и другие бывшие Посвященные знали лучше. Но они предпочитали хранить молчание.
Так же пусть читатель прочтет индусские «басни», как называют их востоковеды, и запомнит аллегорию о Вишвакарме, Созидающей Силе, Великом Зодчем Мира, называемом в Риг-Веде «Всевидящим Богом», который «приносит себя в жертву самому себе». Духовные Ego смертных одной с ним сущности, потому едины с ним. Запомним, что он именуется Дэва-вардхика, «Строитель-Богов», именно он привязывает Солнце, Сурия, своего зятя на его станке – в экзотерической аллегории, но по эзотерическому преданию на свастике, ибо на Земле он является Иерофантом-Посвящающим – и отрезает часть его яркости. Запомните также, что Вишвакарма есть сын Йога-Сиддха, т. е., священной мощи Йоги, и мастер «огненного оружия», магического Агниястра. Рассказ этот дан полностью в другом месте.
Автор каббалистического труда, так часто приводимого, спрашивает:
Теоретическое употребление распятия должно было тогда иметь некоторое касание с олицетворением этого символа [построения Сада Рая, символизированного распятым человеком]. Но какое? И что именно изображающее? Символ этот был символом начала измерений, изображающим творящий закон или план. Что на самом деле могло практически означать настоящее распятие, что касается до человечества? Между тем, тот факт, что он рассматривался, как образ какого-то таинственного действия той же самой системы, ясен из самого факта пользования им. Таинственное действо этих числовых величин кажется все более и более глубоким – [символ отношения, существующего между 113:355 с 20612:6561, представлен распятым человеком]. Они явлены действующими не только в Космосе, но…. по симпатии, они видимо вырабатывают условия, относящиеся к невидимому и духовному миру, и пророки, по-видимому, знали об этих связующих звеньях. Размышление должно еще углубиться, если принять в соображение, что мощь точного выражения закона посредством чисел, ясно определяющих систему, не была случайностью языка, но была самой сущностью его и его первичного органического построения; потому ни язык, ни математическая система, связанные с ним, не могли быть изобретением человека, если только и то и другое не было основано на прежнем языке, вышедшем впоследствии из употребления.
Автор доказывает эти пункты в дальнейших разъяснениях и открывает тайный смысл нескольких повествований, взятых в их мертвой букве, доказывая, что вероятно שיא, человек, было изначальным словом:
Самым первым словом во владении евреев, кто бы они ни были, чтобы передать посредством звука представление о человеке. Основанием этого слова от начала было 113 [числовое значение этого слова] и носило в себе элементы космической проявленной системы.
Это доказывается индусским Виттоба, аспектом Вишну, как уже было указано. Образ Виттобы, даже до знаков гвоздей на ногах, есть образ распятого Иисуса во всех деталях, исключая креста. Что этим предполагался человек, доказывается еще тем фактом, что Посвящаемый возрождался после своего распятия на Древе Жизни. Это «Древо» теперь стало экзотерически – вследствие употребления его римлянами как орудия пытки и невежества ранних христианских изобретателей – древом смерти!
Итак, одно из семи эзотерических значений, которое подразумевалось под тайной распятия мистиками, изобретателями этой системы – разработка и принятие которого должно быть отнесено к самому началу установления Мистерий – раскрывается в геометрических символах, содержащих историю эволюции человека. Евреи, – чей пророк, Моисей, был так сведущ в эзотерической Мудрости Египта и который воспринял их систему чисел, заимствованную ими от финикиян и позднее от других язычников, которым они теперь обязаны большею частью своего каббалистического мистицизма, – весьма искусно применили космические и антропологические символы «языческих» народов к своим особым тайнам-рекордам. Если христианское священство утеряло в настоящее время ключ к этому, то ранние составители христианских Мистерий были хорошо ознакомлены с Эзотерической философией и с еврейской оккультной метрологией и искусно пользовались ею. Таким образом, они взяли слово Эйш, одно из еврейских обозначений для понятия человек, и употребили его в сочетании со словом Шана или лунным годом, столь мистически связанным с именем Иегова, предполагаемым «Отцом» Иисуса, и воплотили мистическое представление в астрономическую величину и формулу.
Первоначальная идея «распятого человека» в пространстве, конечно, принадлежит индусам. Мур доказывает это в своем «Индусском Пантеоне», в гравюре, изображающей Виттобу. Платон принял ее в своем равноконечном кресте в пространстве , «второй Бог, запечатлевший себя во Вселенной в форме креста»; также и Кришна представлен «распятым». Также это повторено в Ветхом Завете в любопытном предписании распинать людей перед Господом, Солнцем, – что есть вовсе не пророчество, но имеет прямое фаллическое значение. В этом самом труде, полном намеков на каббалистические значения, мы читаем следующее:
В символе, головки гвоздей креста имеют форму прочной пирамиды, а самый стержень гвоздей форму суживающегося квадрата, оканчивающегося в виде обелиска или же фаллической эмблемы. Принимая во внимание положение трех гвоздей, прикрепляющих конечности человека к кресту, мы видим, что они образуют фигуру треугольника по одному гвоздю на каждом углу треугольника. Раны или стигматы на конечностях, конечно, числом четыре и обозначают квадрат….. Три гвоздя, с тремя ранами, составляют число шесть, означающее шесть плоскостей развернутого куба [что образует крест или форму человека, или семь, считая три горизонтальных и четыре вертикальных квадрата] на котором помещается человек; и это, в свою очередь, указывает на измерение окружности, перенесенное на края куба. Одна рана ног разделяется на две, когда ноги разъединены, вместе составляя в общем три, и четыре при разъединении или же семь в совокупности – еще одно и весьма священное [у евреев] женское основное число».
Таким образом, тогда как фаллическое или половое значение «гвоздей распятия» доказано путем геометрического и числового толкования, мистическое значение распятия приведено выше в кратких замечаниях на это в связи с его отношением к Прометею. Прометей еще другая жертва, ибо он распят на Кресте Любви, на скале человеческих страстей, он жертва в силу своей преданности идее развития духовного элемента в Человечестве.
Итак, изначальная система, двойной глиф, заключающийся в идее креста, не есть «человеческое изобретение», ибо Космическая Мыслеоснова и духовное представление Божественного Ego – человека лежат в основании его. Позднее это расширилось в прекрасную идею, принятую и воспроизведенную в Мистериях, идею возрожденного человека, смертного, который, путем распятия плотского человека и его страстей на Прокрустовом ложе пыток, возрождался и становился бессмертным. Оставив позади тело животного человека, привязанного к кресту Посвящения, как пустую куколку, Ego-Душа становилась свободной, как бабочка. Но позднее, вследствие постепенной потери духовности, крест в космогонии и антропологии стал лишь фаллическим символом.
Среди эзотериков самых отдаленных времен, Вселенская Душа или Anima Mundi, материальное отображение Нематериального Идеала, была Источником Жизни всего сущего и Жизненного Принципа трех царств. Принцип этот был семеричен у философов герметистов, так же, как и во всем древнем мире. Ибо он изображается в виде семеричного креста, ветви которого соответственно отвечают свету, теплоте, электричеству, земному магнетизму, астральным излучениям, движению и разуму или, как некоторые называют это, самосознанию.
Как мы уже сказали в ином месте, задолго до того, когда крест или его знак были приняты как символы христианства, знак креста употреблялся как знак, по которому Адепты и неофиты узнавали друг друга, причем последние назывались Chrests – от Chrestos, человека скорби и горя. Элифас Леви говорит:
Знак креста, принятый христианами, не принадлежит исключительно им. Он также каббалистичен и представляет собою противодействие и четверичное уравновесие элементов. Мы видим из оккультной версии Paternostei… что первоначально было два способа выполнения его или, по крайней мере две очень различные формулы для выражения его смысла: одна для священнослужителей и посвященных, другая, дававшаяся неофитам и профанам. Так например, посвященный, поднося руку к своему лбу, говорит: Тебе; затем он добавляет – принадлежит; и, неся руку к своей груди, добавлял – царство; затем к левому плечу – справедливость; и к правому плечу – и милосердие. После чего он соединял обе руки, добавляя – во всех зарождающих циклах – Tibi sunt Malchut et Geburah et Chesed per Æonas – это есть абсолютно и высоко-каббалистический знак креста, смысл которого, вследствие профанации гностицизма, был совершенно утрачен воинствующей и официальной церковью.
«Воинствующая и официальная церковь» сделала больше: овладев тем, что никогда не принадлежало ей, она взяла лишь то, что имел «профан» – каббалистический смысл мужского и женского Сефирота. Она не утеряла внутреннего или высшего смысла, ибо она никогда не имела его – несмотря на все прислуживание Элифаса Леви перед Римом. Знак креста, принятый латинской церковью, был от начала фалличным, тогда как греческий крест был крестом неофитов, Chrestoi.
