Глава 18

В вагоне электрички царила мертвая тишина – практически все пассажиры уткнулись в свои смартфоны и планшеты; некоторые – энергично и сосредоточенно, другие – уныло водя большим пальцем по экрану в надежде обрести хоть какую-то форму коммуникации.

Поначалу Ясмин вовсе не искала общения, глядя на дисплей своего телефона. Она высчитывала по календарю «Гугл» количество дней, прошедших с последней менструации. Судя по всему, приближалась овуляция, а потому надо было срочно принимать решение.

А что ей оставалось делать? Если она снова забеременеет, на этот раз ее точно выставят из дома. И что же это значило? В таком случае коммуне вновь придется оказать ей помощь.

Она улыбнулась при этой мысли. И пускай Анне-Лине Свенсен засунет в свою жирную задницу все свои наставления, планы, ограничения и все остальное. Стоит только Ясмин забеременеть и пожаловаться на боли в пояснице – всё, она спасена. По крайней мере, никто не вправе потребовать от нее сделать аборт.

Свои последние беременности Ясмин практически не заметила, хотя врачу говорила совсем другое. Ни рвоты, ни угрызений совести, когда младенцев извлекали на свет. Так что тут все проще простого. И все же на этот раз такой выход почему-то казался бесперспективным. Ибо вскоре после того, как ребенка вытащат и откроют ей доступ к пособию, ей стукнет уже тридцать лет. Тридцать! И хотя она вовсе не питала надежд, что ей вдруг явится принц на белом коне, внезапно обесценилась валюта, прежде всегда служившая ей спасением, – то, что всегда являлось главным козырем в заявляемых ею претензиях на чудо: ее молодость.

Кто же захочет связываться с тридцатилетней женщиной, родившей пятерых детей неизвестно от кого и отказавшейся от всех малюток еще в роддоме? Ну хорошо, пока что речь только о четырех, справедливо исправилась Ясмин.

Она подняла взгляд на соседей по купе. Захочется ли ей в нынешней ситуации выйти замуж за кого-то из этих мужчин? И наоборот, пожелает ли кто-то из них связать свою жизнь с ней? Вон тот, лет тридцати пяти, который сидит в углу и неприлично ерзает на сиденье, словно его задница намазана вазелином, – вот он точно будет не против. Но неужели же сама она согласится потратить свое время и всю свою жизнь на такого типа? Довольно бесперспективная затея.

Ясмин покачала головой и вошла на сайт знакомств – это был самый быстрый способ достичь желаемого. Вероятно, сайт «Виктория Милан» был предназначен исключительно для тех, кто состоял в постоянных отношениях, но искал альковных связей. Ясмин никак не могла причислить себя к целевой аудитории ресурса, но какое ей было до этого дело? Ее вполне устраивал и этот сайт, если с его помощью она сможет вступить в интимные и ни к чему не обязывающие отношения с адекватным мужчиной, который имеет понятие о личной гигиене и в целом не доставит ей хлопот, а возможно, даже отстегнет немного денег, когда впоследствии она продемонстрирует ему свой заметно округлившийся животик.

Кроме того, на сайте имелась специальная «кнопка паники», на которую предполагалось нажимать, когда в комнату неожиданно входила вторая половинка пользователя ресурса и бросала взгляд на экран. Это было как нельзя кстати для Ясмин, в особенности потому, что до сих пор она проживала в квартире, больше напоминающей обувную коробку, и по-человечески посидеть в этой коробке, шаря по просторам Интернета, можно было только за обеденным столом. Ясмин не раз прибегала к помощи «кнопки паники», когда мать пыталась разнюхать, чем она там занимается. Бум! – окошко сворачивается и исчезает.

Ясмин вошла в свой хорошо защищенный аккаунт и принялась изучать кандидатов. Если б она выбирала сама, то предпочла бы мужчину, который не выделяется эффектной внешностью. Гораздо проще отказаться от младенца, когда заранее предполагаешь, что слишком миленьким он не будет. Кроме того, опыт подсказывал ей, что мужчины с невыдающейся внешностью являются гораздо более искусными любовниками, нежели те, кто выглядит на все сто.

Размышляя так, Ясмин улыбнулась. Некоторые хлюпики прямо в лепешку готовы расшибиться, лишь бы понравиться девушке, просто с ума можно сойти!

– И что она сказала? – спросила Мишель, нетерпеливо дергая Ясмин за рукав. Несмотря на множественные царапины и пластырь на затылке, она определенно стала выглядеть гораздо лучше, когда поднялась с больничной койки и облачилась в привычную одежду.

– Погоди, – остановила ее Дениса и указала на дежурную медсестру, которая заглянула в палату.

– Ну, Мишель, вижу, тебе уже лучше. Береги себя. – С этими словами она протянула больной маленький пластиковый стаканчик. – Можно принимать по две таблетки несколько раз в день, если тебя будут мучить головные боли, но если вдруг почувствуешь, что что-то не так, сразу к нам, договорились?

Мишель кивнула, и медсестра пожала ей руку, слишком официально.

– Ну давай же, Ясмин, не томи, – повторила она, как только медсестра ушла.

Ясмин вопросительно кивнула в сторону соседней кушетки.

– Вонючка, которая там лежала?.. Ее нет, утром выписали. – Мишель сморщила носик и с оживлением вновь повернулась к подруге, сгорая от любопытства. – Тебе удалось заставить Анне-Лине расколоться? Что ты ей сказала?

– Я вклинилась в тошнотворный монолог обо всякой ерунде, так любимой нашей дорогой консультантшей, и заявила, что ты в порядке, а затем поинтересовалась, действительно ли она предпочитает красные автомобили.

– О боже, неужели прямо так и спросила? – Мишель прикрыла рот рукой.

Ясмин кивнула.

– Ну да. Естественно, с ее стороны последовала реакция… да кто угодно отреагировал бы на такую неожиданную перемену темы. Но она, похоже, даже не дрогнула. По крайней мере, я не заметила.

– Я так понимаю, ты считаешь, что это была не она?

Ясмин пожала плечами.

– Нет, я не стала бы этого утверждать.

Похоже, на мгновение Мишель рассердилась, но все же кивнула и, собрав все свое барахло, вышла с подругами в холл, который разделял четыре отделения, находившиеся на одном этаже, и вмещал в себя информационную стойку, зал ожидания и отсек с лифтами. Сквозь панорамные окна, выходившие на северную часть Копенгагена, сиял яркий свет, прямо как в разгар лета. Почти все посетители в зале ожидания сидели лицом к чудесному виду, открывавшемуся на городские крыши.

– Бо-оже, там Патрик, – взволнованно прошептала Мишель и махнула в направлении модульного дивана, на котором, засучив рукава, развалился симпатичный парень, похожий на бодибилдера.

Ясмин внимательно посмотрела на него. Вероятно, он пришел только что, так как они с Денисой не видели его, пока сами тут недавно сидели.

Дениса быстро сориентировалась и прикрыла собой Мишель, но было слишком поздно. Судя по всему, парень обладал собачьим нюхом и немедленно учуял добычу, так как он встал тут же, как только повернул голову в их направлении. Всего шесть шагов, и вот он уже стоит рядом с девушками, уставившись на Мишель, словно готов совершить некое действие, которое отправит ее обратно в палату номер 32, или в какой там палате она лежала.

– Мишель, черт возьми, что ты собираешься делать? Почему мне нельзя было тебя навестить?

Мишель схватила Денису за руку и отступила за спину подруги. Очевидно, она боялась его, и Ясмин ее понимала.

– Что это за бабы? – злобно поинтересовался он.

– Это Дениса и Ясмин. Они не имеют к тебе ровно никакого отношения, – тихо пролепетала Мишель.

– А Мишель собирается делать вот что: она переезжает, – ответила за нее Дениса. – Она больше не хочет с тобой жить.

Брови парня сдвинулись над переносицей. Он явно был недоволен полученным сообщением.

– Хрен тебе, сучка. До тех пор пока Мишель не отдаст мне долг, нечего тебе вмешиваться в наши разборки, поняла? – угрожающе заявил он и отодвинул Денису от Мишель, приперев ее к стенке.

Кое-кто из ожидающих вжался в кресла, став свидетелем разгорающегося конфликта. Медсестра, дежурившая у информационной стойки, встрепенулась. Возможно, поэтому Патрик опустил руку.

– За что она тебе должна? За то, что она жила с тобой и дула тебе во все места? – прорвало Денису, которая нимало не смутилась. – Может, ты думал, что секс с такой девушкой, как Мишель, ничего не будет тебе стоить?

Мишель заволновалась, да и Ясмин испытывала некоторое беспокойство. Возможно, со стороны Денисы было бы умнее избежать конфронтации.

– Вообще-то такой взрослый дядя уже должен был научиться понимать такие простые вещи, чувак. Или, может, у тебя было не так уж много девчонок? – продолжала она как ни в чем не бывало.

Парень улыбнулся. Видимо, он был умен и вряд ли хотел, чтобы его провоцировали при свидетелях. Он вновь обратился к Мишель:

– Мне глубоко наплевать на то, чем ты занимаешься. Но если ты решила от меня съехать, Мишель, тебе придется оплатить половину суммы за аренду квартиры за февраль, март, апрель и май. Шесть тысяч по договору, поняла? Как только выплатишь мне эти деньги, можешь проваливать к чертям собачьим, но не раньше, ясно?

Мишель промолчала, но ее рука, которой она держалась за Ясмин, задрожала. Всем своим видом она вопрошала: «И каким образом ты хочешь, чтобы я это сделала?»

Тогда Дениса вновь встала между ними. Некоторое время они с Патриком стояли, уставившись друг на друга. Если б это происходило где-нибудь в другом месте, дело приняло бы гораздо более серьезный оборот.

Дениса несколько раз безуспешно ткнула его в грудь.

– Получишь половину суммы прямо сейчас, и на этом всё, – сказала она наконец. – Или убирайся к чертовой матери вовсе ни с чем!

И, запустив руку в свою сумочку, она извлекла оттуда три тысячных купюры.

– Только не рассчитывайте на что-то особенное, – говорила Дениса, вставляя ключ в замок. – Моя бабка была тупой старой каргой, так что мебель тут просто кошмарная и все провоняло дешевыми духами.

Ясмин кивнула. Дениса повторила эти слова не меньше десяти раз по дороге сюда, как будто Ясмин было не все равно, что это за квартира и чем она провоняла. Если в этой квартире есть на чем поспать, Ясмин будет просто счастлива перекантоваться здесь до тех пор, пока не подыщет себе какое-нибудь жилье. Она видела, что и Мишель думает примерно так же.

– Господи, да здесь полно твоих фотографий, Дениса. А вон там твоя мама? – восхищенно воскликнула Мишель. Она показала на черно-белую фотографию хорошо сложенной красивой женщины, вырезанную из снимка более крупного формата и прикрепленную поверх какого-то яркого пейзажа.

Дениса кивнула.

– Да, но это было очень давно. Теперь она выглядит совсем не так.

– А почему фотография так странно обрезана?

– Потому что рядом стоял мой отец, но дед с бабкой очень быстро устранили его из нашей жизни.

– А… – Мишель всем своим видом выражала искреннее сожаление. – Ну, а сейчас он где? Ты с ним видишься?

– Он был американцем, бывшим солдатом. Бабка его терпеть не могла, мать никогда не заступалась за него, и он вернулся к себе и снова поступил на службу в армию.

– А почему ты носишь фамилию матери, а не его? Они не были женаты?

Дениса фыркнула.

– А ты как думаешь? Конечно, были. И я как раз ношу его фамилию. Дениса Франк Циммерманн.

– Как странно, Франк – это ведь мужское имя… Я и не знала, что бывает такая же фамилия. Ты с ним переписываешься? – принялась расспрашивать дальше Мишель.

Дениса ухмыльнулась.

– Это сложновато, учитывая, что он подорвался на придорожной бомбе, которая разорвала его в клочья. В две тысячи втором году, в Афганистане, прямо накануне Рождества. Прекрасный рождественский подарок, правда?

Эта информация ничуть не умерила любопытства Мишель.

– Он погиб? Но ведь это произошло в какой-то мере по вине твоей бабки, – заметила Ясмин.

Дениса обличительно ткнула пальцем в выцветшую фотографию этой женщины.

– Именно так.

Ясмин огляделась. Гостиная была обставлена хорошей мебелью, которая непременно понравилась бы любителям дубовых столов и глянцевой кожаной обивки коричневого цвета. Ей самой был больше по душе стиль, проповедуемый журналом «Бо Бедре». Не то чтобы у нее когда-либо имелись средства на подобные вещи, просто она имела хороший вкус.

Как бы то ни было, Ясмин с удовлетворением отметила, что в квартире достаточное количество комнат для того, чтобы каждая девушка заняла по отдельной спальне. Кроме того, имелась еще гостиная и большой салон с панорамными окнами, выходившими на широкий застекленный балкон с видом на лужайку, за которой стоял еще один аналогичный жилой дом. Бесспорно, жилищные условия тут были гораздо лучше, чем те, в которых Ясмин обитала прежде.

Она прошла через коридор в ванную комнату и как следует осмотрела ее, ибо это было едва ли не самое важное помещение в квартире. Не сказать чтобы ванная была слишком просторная, но и не тесная. Стиральная машина, сушилка, пара шкафчиков – надо только выкинуть из них старые бюстгальтеры бывшей хозяйки, и будет полный порядок. Огромное зеркало занимало всю стену над раковиной, так что можно было смотреться в него сразу втроем.

– Дениса, твоя бабушка была инвалидом? – спросила Ясмин, когда все сидели в гостиной.

– А почему ты спрашиваешь?

– На стене в ванной установлен специальный поручень, а в туалете – подлокотники, которые можно поднимать и опускать. Она испытывала проблемы с передвижением?

– Она?! Нет-нет, она носилась как ошпаренная, когда нормально себя чувствовала. Не знаю, может, эти приспособления остались от предыдущих хозяев…

– А дед? Он тоже не пользовался такими вещами?

– Да он уже давным-давно умер к тому моменту, как она сюда переселилась. Он был гораздо старше ее.

– Понятно. Но это вообще-то не так уж и важно, – подключилась к разговору Мишель. Интересно, она имела в виду поручни или возраст старика? Никогда нельзя было понять, что у нее на уме.

– А кто платит за эту квартиру? – поинтересовалась Ясмин.

Дениса закурила сигарету, выпустив в потолок струю дыма.

– Это кондоминиум, квартира уже выкуплена в собственность. Ежемесячные коммунальные платежи высчитываются с бабушкиного счета, об этом заботится суд по разделу имущества. А на счету у нее немало средств. Дед владел обувным магазином и имел исключительное право на торговлю в Дании несколькими эксклюзивными марками, но после его смерти она продала бо́льшую часть этого говна. Я рассчитываю получить половину после того, как состоится дележ наследства, и тогда, черт возьми, мы наконец-то переедем куда-нибудь в другое место. По крайней мере я здесь не останусь ни за какие коврижки. Я ненавижу это логово.

– А как быть с едой и прочими расходами? – спросила Ясмин. – Мишель ничего не зарабатывает, и если я не устроюсь на работу, то потеряю и пособие. – Она прикусила щеку и взяла со стола сигарету. – У меня на этой неделе овуляция, и я собираюсь снова забеременеть. – Ясмин выложила смартфон на стол, открыла свой аккаунт на сайте знакомств и показала на фотографию. – Я договорилась с ним встретиться сегодня вечером. Причем у него дома. Жена отправилась на юбилейную встречу выпускников куда-то в мрачную Ютландию, так что мы будем предоставлены сами себе.

– Вот с этим?! – Мишель выпучила глаза, и Ясмин не стала оспаривать мнение подруги, ибо мужчину и впрямь нельзя было назвать красавцем. Но раз уж его жена забеременела, то сперма у него должна быть качественная.

– Мне кажется, тебе не стоит этого делать. – Мишель словно сразу повзрослела. – А что будет через год?

Даже Дениса не поняла ее вопрос.

Взгляд Ясмин потонул в табачном дыму, но там она не обнаружила никакой подсказки.

– Что ты имеешь в виду этим своим «что будет через год»? – спросила она.

Дениса бросила окурок в вазу с увядшими тюльпанами, которая стояла в центре стола.

– Итак, Ясмин. Если уж тебе так хочется жертвовать своим телом и рожать детей, почему бы тебе не зарабатывать на этом деньги? Жалко как-то довольствоваться только пособием по беременности. Найди пару, которая не может иметь детей. С твоей-то офигительной внешностью ты могла бы получать по сто пятьдесят тысяч крон за суррогатное материнство. Неужели ты никогда об этом не думала?

Ясмин кивнула.

– Ну? Разве это решение не получше?

– Только не для меня. Нет. Я вообще ничего не хочу знать о ребенке. Для меня это исключительно кусок мяса, вынутый из моей плоти, ясно?

Мишель ужаснулась, и Ясмин это прекрасно видела. Но разве Мишель, черт возьми, знает хоть что-то о том, каково это – посмотреть в глаза собственному ребенку? Однажды Ясмин довелось испытать это чувство, и с тех пор она старательно избегала его.

– Ясно, я поняла твою точку зрения, – сказала Дениса. – Но тогда тебе стоит поступить так, как поступаю я. Заведи себе парочку «сладких папочек». Ты можешь сама выбрать себе мужиков, их полно вокруг. Возможно, они принадлежат к более солидной возрастной категории, но среди них попадаются очень даже щедрые. Будешь раз в месяц ложиться с каждым из них в постель – запросто сможешь получать по пять тысяч крон за ночь. Если, конечно, как следует напряжешься. Один-два визита в неделю – вот дела и наладятся. А откуда, ты думала, у меня деньги? Причем это работает не только в двадцать восемь лет, скажу я тебе. Таким образом можно продержаться еще очень долго.

Мишель принялась теребить кружевной воротник. Разговор явно развивался в направлении, неприятном для нее.

– Дениса, но это же проституция! – воскликнула она. – А то, что ты делаешь, Ясмин!.. Это еще хуже.

– Допустим. Но я, например, не знаю, каким словом ты назовешь ваши с Патриком отношения, – парировала Дениса. – То, что мы видели в Королевской больнице, как-то не смахивает на любовь… Впрочем, ладно, Мишель, если тебе в голову придет еще какой-то способ заработать, выкладывай. Я готова пуститься во все тяжкие.

– Все тяжкие – это что? – не поняла Ясмин.

– Я готова к чему угодно, лишь бы меня не пристукнули. Прости за непонятное выражение.

Ясмин засмеялась и потушила сигарету. Сейчас она проверит подружку на вшивость.

– Даже к убийству?

Чашка Мишель повисла в воздухе, а Дениса широко улыбнулась.

– Убийство?! Что именно ты имеешь в виду?

Ясмин на мгновение задумалась.

– Убить кого-нибудь. У кого дома хранится куча денег.

– Ха-ха, какая же ты изобретательная, Ясмин! И с кого же начнем? С одной из королев мира моды? Или с торговца предметами искусства? – поинтересовалась Дениса. Возможно, она просто пошутила, Ясмин толком не разобралась.

– Не уверена, что такие люди хранят сбережения в виде налички, но мы вполне могли бы начать с Анне-Лине.

– Бог мой, точно! – взволнованно воскликнула Мишель. – Я слышала, однажды она выиграла несколько миллионов. Какая-то часть этой суммы наверняка хранится у нее дома. Но неужели мы и вправду собираемся ее убить? Вы ведь просто решили пошутить, да?

– Ты утверждаешь, что у Анне-Лине имеются деньги? Кто бы мог подумать!

От смеха у Денисы на щеках появились ямочки.

– Вообще-то, достаточно творческое решение. Прикончив ее, мы одним махом убьем сразу двух зайцев: в первую очередь, получим деньги, а во вторую – избавимся от ее занудства. Да уж, действительно интересная мысль, ха-ха… Но не очень реалистичная.

– Мы можем ограничиться давлением на нее. Тем более что такой метод более эффективен, если она хранит деньги в банке, – продолжала Мишель. – Если вы с Ясмин пригрозите ей, что расскажете полицейским о том, как она пыталась меня задавить, думаете, она не откупится?

Тут Ясмин поймала на себе серьезный взгляд Денисы.