От Язида до Зизу, от «Канн» до мадридского «Реала», от первых игр за «синих» до финала чемпионата мира 2006 года, — судьба Зидана была удивительной. Такая концентрация чувств, событий, радостей и разочарований всего лишь за тридцать четыре года жизни. А главное, невероятное освещение карьеры в средствах массовой информации. И несмотря на все это, личность футболиста осталась малоизученной, почти неведомой.

Да кто же такой этот Зинедин Зидан? Несмотря на свою бесспорную харизму, на свой статус мировой звезды, этот человек остается загадкой. Мы мало что знаем о его вкусах, о его образе жизни.

Этот француз с кабильскими корнями проживает в Испании и считает себя прежде всего марсельцем, потому что «там он родился, там вырос, там начал пинать мяч». Он испытывает почти болезненную любовь к своему родному городу: «Эти воспоминания навсегда запечатлелись в моей памяти. Надо всегда возвращаться к своим корням, в свой квартал, к людям, которых ты любил. Это позволяет человеку не отрываться от земли» (Psychologies, июнь 2006 года).

Как и у многих других футболистов, повседневная жизнь Зидана устроена довольно просто. Он домосед и большую часть своего времени проводит со своими четырьмя сыновьями. Внимательно выслушивает все их рассказы, разговаривает с ними на французском и на испанском языках. Как и его отец Смаил, он любит собственноручно стричь их. Вместе они играют в саду в футбол, что тоже существенно укрепляет их взаимоотношения. Так было в Турине, так же все происходит и в Мадриде, где он сейчас живет. По просьбе сыновей Зизу обучает их игре в футбол. Кстати, очень одаренный старший сын Энцо уже играет за команду младшего возраста мадридского клуба «Реал». Но совершенно ясно одно: отец никогда не заставит его стать профессиональным футболистом. «Он там просто развлекается. Я повторяю ему, что надо как можно серьезнее относиться к овладению ремеслом, а главное, играть для души. Я никогда не прихожу по выходным на стадион, чтобы орать, стоя у кромки поля. Я не из таких отцов. Я просто хочу, чтобы игра ему нравилась, все остальное не так важно. Может, он и захочет сделать футбол своей профессией, будущее покажет» (L' Équipe Magazine, 2 апреля 2005 года).

Несмотря на то что по натуре Зидан домосед, он очень любит путешествовать: в Мадрид по делам, в Марсель к своим родителям, в Родес к родителям жены, в Париж по своим обязательствам перед СМИ или рекламодателями. А во время каникул он открывает для себя и своей семьи мир. И всегда с кинокамерой, чтобы увековечить эти моменты.

«Зидановские» вкусы тоже очень просты. Из кинофильмов ему нравятся комедии типа «Ужин дураков» Франсиса Вебера или «Это правда, если я вру» Томаса Гилу. Он также любит американские фильмы, такие как «Титаник» Джеймса Камерона или «Зеленая миля» с Томом Хэнксом. Что касается музыки, то он не пропускает концерты Мадонны, слушает Алишу Кейс, Андреа Бочелли, U2 и Крэга Дэвида. Но больше всего любит смотреть новостные программы по телевидению и есть овернтский сыр. В спорте у Зизу есть несколько любимчиков: футболист Энцо Франческоли, а также бразильцы Роналдиньо и Роналдо. Он ценит их созидательность на поле и простоту вне его. Больше всего ему нравится американский баскетболист Майкл Джордан, которого Зизу считает самым лучшим спортсменом мира. Когда газета L' Équipe назвала его лучшим спортсменом 1998 года, заявив, что он опередил лидера «Чикаго Буллс», Зизу посчитал такое сравнение «неуместным». По его мнению, Джордан играл в совершенно другом измерении. Француз любил также пилота «Формулы-1» бразильца Айртона Сенну, считая его «классным гонщиком». И наконец, он уважал боксера Мохаммеда Али за его открытую стойку и умение «танцевать» на ринге.

По-настоящему скромный, Зинедин Зидан редко выступал перед средствами массовой информации в ходе своей карьеры. В присутствии незнакомых людей он обычно замыкается. Но близкие ему люди говорят, что в узком кругу он «веселый» и «смешной». Он никогда публично не критиковал товарищей по команде или тренеров: все проблемы старался решить в раздевалке или через капитана. У Зизу врожденное уважение к иерархической лестнице.

Хотя за годы своей карьеры «дитя Кастеллана» все же сообщил довольно много сведений о себе как о человеке и футболисте. Интервью для Зизу всегда было «испытанием», пройти которое ему было намного труднее, чем сыграть сложный матч. «Я так и остался застенчивым и сдержанным, — подтвердил он. — Когда человеку хочется говорить, он делает это спонтанно. Но это вовсе не мой случай. Если бы мне предложили на выбор давать интервью раз в неделю или раз в месяц, я выберу раз в два месяца». Таким образом, всегда несколько формальная процедура интервьюирования никогда его не радовала. «Честно скажу, очень тягостно пережевывать одно и то же. То, что я могу сказать о футболе сегодня, очень похоже на то, что я скажу завтра, послезавтра, через месяц… А журналисты постоянно спрашивают меня об одном и том же, вот так. Когда берут интервью перед матчем, происходит то же самое. Не могу сказать, что это скучно, но и радости никакой не доставляет. Это похоже на помутнение разума» (L' Humanité, 2 апреля 1997 года).

Вынужденный играть по этим правилам, он все же и тут добился значительного прогресса: «Мне говорят, что с годами я стал чувствовать себя увереннее. Это так, и я этому рад. Считаю важным умение хорошо изъясняться и говорить просто. Вспоминаю об одном интервью, которое я дал, когда только приехал в Бордо. Команда была недалеко от первого места. Мне задали вопрос, и я ответил, что чемпионат страны еще не закончился, что у нас есть шансы выиграть. Как обычно говорят. И добавил то, о чем и сейчас думаю: “К тому же перед нами маячит морковка”. Не знаю, почему я это сказал… Говорил я в шутку, но очень от этого смутился. Не могу себе представить, чтобы я повторил это сегодня» (L' Équipe, 29 мая 2002 года).

Зидан очень привязан к своей семье и восхищается своим отцом Смаилом: «Трудно выразить то, как я ему обязан, и то, что бы я хотел ему дать. То, что я чувствую к нему и к моей матери, невозможно выразить словами». Приезжая в Марсель, Зидан часами разговаривает со своим папой. «Я слушаю его, потому что мой отец — главный в семье. Мы разговариваем на разные темы, он говорит о событиях в мире и стране, расспрашивает меня о внуках… Это очень приятные моменты. Когда я приезжаю в Марсель, мне хочется остаться дома, с отцом и матерью, никуда не ходить, никого, кроме них, не видеть. Мне это доставляет радость. Именно поэтому у меня в Марселе нет недвижимости, я не хочу покупать там дом. Хочу спать под крышей родителей, как в те времена, когда я был совсем маленьким» (L' Équipe Magazine, 2 апреля 2005 года).

В этих словах слышится желание восполнить те моменты, которые он не пережил из-за отъезда в Канны в возрасте тринадцати с половиной лет. И это — несмотря на любезность семейства Элино. Есть в Зидане нечто от «старой Франции», что можно выразить триадой: «Трудолюбие, ответственность, уважение». Именно эти ценности создали номера 10. «Отец всегда говорил мне: “Уважай людей. Будешь уважать их, будешь и сам уважаем”. И он оказался прав. Видя сегодня, как люди уважают меня, я убеждаюсь, что он правильно меня учил. Я стараюсь быть простым. Я одинаково здороваюсь и с очень важными людьми, и с очень простыми. У меня нет двух манер разговаривать или двух манер смотреть на людей. За это люди воздают мне сторицей» (L' Équipe Magazine, 2 апреля 2005 года).

Зидан к тому же постоянно помнит о жертвах, на которые пришлось пойти его родителям, чтобы дать возможность ему, его братьям и сестре занять достойное место во французском обществе. Эти жертвы дополнялись постоянным вниманием: в квартале Кастеллан родители никогда не оставляли его одного. Даже когда они шли за покупками в супермаркет, они всегда брали маленького Язида с собой. Эта ласковая забота проявилась и при его отъезде в Канны. Родители хотели найти сыну место для проживания в какой-нибудь хорошей семье, а не оставлять его предоставленным самому себе в центре футбольной подготовки. «Отец и мать просто спасли нас: не просто было в таком квартале, как наш, не попасть под дурное влияние. Когда твой отец работает, но зарабатывает мало, это происходит очень быстро, и “привет”! Без образования, без воспитания, без понимания жизни я бы ничего не достиг. Представляете себе: деньги, гульба, девочки… Как не потерять голову в восемнадцать лет, когда все это под рукой», — подчеркнул более чем благодарный сын Зизу (L' Équipe Magazine, 2 апреля 2005 года).

Как и его сын Зинедин, Смаил никогда не был разговорчив. Он не говорил о своих чувствах, но выражал любовь к детям поступками, знаками внимания. Как, например, покупкой бутс с шипами — первых в жизни Зинедина, когда ему исполнилось одиннадцать лет. Или экономил на всем, чтобы иметь возможность давать деньги на карманные расходы. Зидан часто ставил себя на место отца и спрашивал, как можно было воспитать детей с такими ничтожными доходами?

Вне семьи Зидан также уважал старших и был верен в дружбе, постоянно помнил о тех, кто ему помогал, окружал заботой, когда он был просто Язидом: Жане Варро, который взял его в клуб «АС Канн» в 1987 году, Жан-Клоде и Николь Элино, приютивших его на год сразу после его приезда в центр футбольной подготовки клуба «Канны». Из десятка молодых игроков, которые когда-либо проживали у Элино, Зидан оказался единственным, кто сохранил связи с приютившей его семьей: он звонит им, приезжает в гости, выражает благодарность. Зидан не забыл своего тренера из клуба «Септем-де-Валлон» Робера Сантенеро, человека, который возил его с приятелями на игры и на тренировки в своем «Рено-104» и давал им по воскресеньям деньги, чтобы они могли купить себе поесть. Так, в июле 2000 года, по возвращении из Роттердама, где «синие» только что стали чемпионами Европы, Зизу заехал в Марсель навестить родных. Один из руководителей клуба «Септем» Фернан Буа сообщил одному из его братьев, что Робер Сантенеро умирает. Они договорились о встрече. Перед клиникой «Рафаэлла» в Каннах остановился «мерседес» с тонированными стеклами. В нем был Зидан. Он сразу же направился в палату своего старого тренера на их последнее, волнующее свидание.

Чувствуя свою вину перед родителями за то, что не оправдал их надежд в учебе, Зидан очень серьезно относился к занятиям и играм на футбольных полях. Он очень рано начал работать, собираясь стать профессиональным игроком. «Когда я был маленьким, мы с десятком приятелей каждый день играли в футбол. Меня отличало то, что из всех нас только у меня одного это сидело в голове. Друзья мои любили играть, но им также нравилось ходить в кино, гулять с подружками. Я же думал только о футболе, футболе, футболе. Я и учился-то неважно потому, что только об этом и думал. Я сказал себе: “Раз я не учусь, я должен сделать это, и сделать хорошо”. Я понял, что когда человек по-настоящему чего-то хочет, он не станет пускать это на самотек, не станет отвлекаться на другое» (Psychologies, июнь 2006 года). В обращении с мячом его старший брат Нордин был, несомненно, намного одареннее его. Но он не взлетел, равно как и многие другие приятели по клубу или по сборной мальчиков. Из этого Зидан сделал вывод: «Одного таланта недостаточно, надо много работать. Без труда успеха не добиться».

Веря в свои способности, он никогда даже не думал заняться чем-то другим, кроме футбола. Но, несмотря на свою уверенность, он всегда опасался, что не достигнет высокого уровня игры. И поэтому довольно поздно осознал свой настоящий игровой потенциал. В клубе «Канн», видя, что на фоне профессионалов он не смотрится смешным, Зидан сказал себе, что при условии упорной работы он тоже сможет стать таким, как они. В Бордо молодой Зизу хотел просто стать игроком основного состава. Его товарищ по команде Кристоф Дюгарри часто упрекал его за застенчивость, которая шла вразрез с тем, что он творил на поле. Позже, в «Ювентусе», ему пришлось много работать над физической подготовкой, чтобы занять место среди звезд. Но постепенно успехи в составе «синих» придали ему необходимую уверенность в себе. И поэтому в составе мадридского «Реала», не смущаясь титулами своих партнеров, он не страдал комплексом неполноценности.

Близость с членами своей семьи отразилась и на его карьере. Зидан часто советовался с близкими перед принятием ответственных решений. Прежде всего конечно же с Вероник, которая летом 2004 года посоветовала ему как можно дольше продолжать выступление за «синих». «Она мне сказала: “Ты не должен все бросать, футбол для тебя — все. Это твоя жизнь. Сборная Франции — это ты”. Слышать это было странно и даже досадно, поскольку моя жена часто уставала от футбола, но в то же самое время не хотела, чтобы я прекращал играть. Она знает, что игра дает мне душевный покой, что она — вся моя жизнь. Она часто говорит: “Играй до сорока лет, если сможешь”» (L' Équipe Magazine, 2 апреля 2005 года). К мнению братьев и отца он тоже прислушивался.

Двое из братьев, Фарид и Нордин, открыли в деловом центре северных кварталов Марселя несколько контор, занимающихся торговлей и рекламой. Они управляют компанией «Зидан Диффюзьон», обладающей правами на его изображение. У футболиста и его жены Вероник блокирующий пакет акций этой компании. Остальные акции распределены равными долями между родившейся 1 апреля 1969 года сестрой Лилой и его братьями Маджидом, Фаридом и Нордином. Основным занятием предприятия является обслуживание сайта zidane.fr. Кроме того, они занимаются книгами и DVD, а также линией детской одежды, запущенной в августе 2005 года вместе с промышленником Роже Заннье. Его агент Ален Мильяксио занимается контрактами футболиста и некоторыми рекламными вопросами. Он познакомился с Зизу в Бордо, стал доверенным лицом Зидана, а теперь проживает в Испании. Он предпочитает держаться в тени, но очень полезен в делах. У него в конюшне есть и другие игроки, как, например, Викаша Дорасо.

Благодаря заключенным с различными фирмами контрактам (с «Данон», до 2015 года; с «Адидас», до 2017-го; с «Оранж», с «Канал+») доходы Зидана от рекламы за 2005 год составили около 8 миллионов евро. Сюда же прибавились его заработная плата в Мадриде (около 6,4 миллиона евро за сезон) и премиальные за выступления в составе сборной Франции. Короче говоря, Зидану бедность не грозит. Победа Франции на Кубке мира 1998 года превратила игроков в публичных людей, вывела их из чисто спортивной жизни и повлекла за собой значительный рост их доходов. К статье расходов Зидана можно отнести несколько квартир (одна из них в Париже), несколько шикарных автомобилей (включая «феррати теста росса») и многочисленные инвестиции. Он часто летает на частном самолете. Футболист нисколько не стесняется своего состояния: «Я эти деньги не украл. Мне заплатили их, потому что я их заслужил, пусть даже многие на поле делают больше, чем я. Знаете, когда папа мало зарабатывал, нам никто не помогал. Мы сами с этим справлялись, он сделал детей людьми. Сегодня мы пожинаем то, что посеяли папа с мамой. Это справедливо, и я ими горжусь» (Psychologies, июнь 2006 года). Благодаря своему состоянию, он изменил жизнь родственников: для родителей он купил виллу, и они больше не живут в Кастеллане, сестре Лиле и родителям ее мужа он подарил яхту.

Зидан, однако, убежден в том, что приобретение игрока за 76 миллионов евро было «чрезмерной тратой». И все-таки, зная ставки, он всегда выполнял свои «обязательства» перед спонсорами. Возможность первыми объявить о возвращении в сборную он предоставил своим партнерам: «“Ораж” и “Канал+” тратят большие деньги для поддержания моего имиджа, и поэтому я не мог объявить об этом через кого-то другого. Это мне не свойственно, таковы реалии нашего времени».

Счастье не в деньгах, но они иногда упрощают жизнь. Отдав свою жизнь футболу, Зидан пошел на большие жертвы. В первые годы своих выступлений за «Бордо» он пришел к ощущению того, что жил как «старик». Но благодаря футболу он смог реализовать свои мечты, познакомиться с известными спортсменами, представителями шоу-бизнеса, как, например, с певцом Жан-Жаком Голдманом, с бизнесменами (Франк Рибу, президент — генеральный директор фирмы «Данон»). Чемпион понимает, какая ему выпала удача: «Я перестал мечтать, в том смысле, что многие мои мечты стали реальностью» (L' Équipe, 29 мая 2002 года). Понимая, что находится в привилегированном положении, он часто повторял, что никому не уступит своего места. Пятнадцать лет тому назад Платини заработал раз в двадцать или тридцать меньше, чем Зизу.

Но, чтобы нормально жить, Зидану пришлось научиться ограничивать число просителей, научиться говорить «нет» и приспособиться к жизни «рок-звезды». По крайней мере, при выходах в свет это долго его смущало. В одном из своих интервью на «Канал+» по поводу игры между «ПСЖ» и марсельским «Олимпиком» 10 сентября 2006 года самый известный из французов сказал, что зизумания «вскоре должна утихнуть». Его аура суперзвезды все еще мешала ему жить нормально, но он «с этим справлялся». Бывший игрок мадридского «Реала» считал, что «надо будет подождать годик, как это делали все бывшие игроки», чтобы повседневная жизнь вошла в спокойное русло.

Зидан признался, что читает мало книг, а газеты перелистывает время от времени, чтобы быть в курсе событий. Именно поэтому он часто бывает немногословным, когда говорит о чем-то, кроме футбола. Во время кризиса, в парижском предместье осенью 2005 года, его даже упрекали: в отличие от Лилиана Тюрама, который сам вызвался участвовать в дебатах, Зидан нигде даже не показался. «Я в курсе того, что происходит, эти проблемы, естественно, меня волнуют, — сказал он ежемесячнику Psychologies (июнь 2005 года). — Но мне трудно выразить мою точку зрения на это. У меня есть своя позиция, но я не хочу ее высказывать». Зидан часто повторял, что не годится в политические деятели и не хочет быть ничьим знаменосцем. Поэтому свое мнение он оставлял при себе и признавался, что «обсуждал это с семьей и друзьями». По его мнению, человек должен говорить на те темы, в которых он силен, и ни о чем другом. Тем более что существовала опасность быть неправильно понятым. Однако он с достоинством выразил свое несогласие с платформой Жан-Мари Ле Пена перед вторым туром президентских выборов 2002 года, сказав, что Национальный фронт «совершенно противоречит ценностям Франции». Участие крайне правого политика во втором туре выборов могло подорвать дорогой Зидану образ Франции как многоэтнического и толерантного государства. Обычно такой скрытный в выражении чувств, 12 августа 2004 года он признался, что задумал окончательно покинуть сборную Франции: «Победа 1998 года была прекрасной, но то, что мы пережили потом, при виде людей на улицах, смешение рас, тот милый образ Франции, когда все смотрят одинаково и в одну сторону, было еще лучше. Не было различий в цвете кожи, была только единая радость. Это самое волнующее мое воспоминание. И оно навсегда останется в моей памяти». Касательно религии, известно, что Зидан — мусульманин, но в мечеть не ходит, что он верит в «создателя», но для него намного важнее ценности, которые проповедует религия, чем ее внешние проявления. Его жена Вероник — католичка. Сосуществование их никогда не вызывало никаких проблем.

Образ Зидана — реальный или созданный — кажется его противникам не слишком выразительным. Почти не желая того, он стал символом удачной интеграции — удачной благодаря труду. Он нравится всем социальным группам, вызывает их симпатию, восхищение. От него исходит ощущение мягкости и благородства, а значит, близости. Примерная судьба, любовь к родной стране и к стране, где находятся его корни, простота, скромность, любовь к семье, — этот коктейль завораживает. Начиная с 1999 года он постоянно возглавлял список самых популярных людей страны в опросах общественного мнения, опережая звезд эстрады и политических деятелей. В ходе одного из таких опросов, результаты которого были опубликованы 13 августа 2006 года в Le Journal du dimanche, он был назван «самым любимым французами человеком», опередив Янника Ноа, Николя Юло и Джонни Холлидея. И это даже несмотря на его пресловутый удар головой в финале Кубка мира. Понятно, почему его образ так привлекает рекламщиков. По поводу своего имиджа он говорит так: «Я знаю, что люди понимают, что я остался совершенно нормальным, и именно это им нравится. Они говорят мне об этом, встречая на улице. Им нравится не только то, что я сделал в футболе, но и то, что я остался простым парнем. Мне удалось сыграть в футбол чуточку лучше других, но это вовсе не основание для того, чтобы считать меня отличным от других людей» (Psychologies, июнь 2006 года). Зидан также знает, что у него приятное лицо, «мордашка», но не очень этому радуется. Его жена Вероник заверяет, что она «умеренно ревнива». «Этот сексуальный имидж я приобрел после того, как стал знаменитым футболистом, — говорит ее муж. — Уверяю вас, что до этого не имел никакого успеха у девушек. Гораздо меньше, чем вы можете себе это представить! Я не был волокитой и сладким говоруном. Если ко мне не подходили сами, ничего не происходило. Самая моя большая удача в том, что моя жена сама подошла ко мне. Я понимаю, что дело просто в имидже, но на самом деле я вовсе не сек-си… Конечно, я все-таки и не урод (смех)! Мне нравится быть в моей шкуре» (Le Parisien, 25 октября 2002 года).

Представляя большой интерес для средств массовой информации, Зидан мог отказаться отвечать только на несколько основных вопросов: допинг, отношение его родителей к родине, причины поражения «синих» в 2002 году. Кстати Зидан дважды не смог сдержаться в ходе выступлений. Вначале, когда Le Mond заявила, что он употреблял креатин в «Ювентусе», как это было принято в Италии: этот препарат помогал быстрее восстанавливаться, но во Франции был запрещен. И крупные заголовки, которые потом появились в газете, были восприняты им как обман. Другое неловкое выступление имело место в августе 2005 года, когда он попытался объяснить в France Football глубинные причины своего возвращения в сборную: «Однажды я вдруг проснулся часа в три ночи и стал с кем-то говорить. Но этого не знает никто. Ни жена, никто другой. […] До самого последнего моего вздоха я не скажу [кто это был]. Это — загадка, не пытайтесь ее разгадать, все равно не сумеете. Возможно, он никогда вам не встретится. Я и сам не могу объяснить эту встречу. […] Он существует, но приходит издалека. И тогда несколько часов я был наедине с ним, а потом принял решение вернуться». Этот оттенок мистицизма вызвал сарказм и непонимание, хотя Зидан потом решил положить конец спорам и заявил, что разговаривал с одним из своих братьев.

На поле у игрока также проявлялась темная, резкая сторона характера, которую он объяснял переизбытком эмоций: «Обычно я не показываю своих чувств: ни радости, ни огорчения. Поскольку я все держу в себе, иногда не выдерживаю и совершаю нехорошие поступки. Это должно находить выход. Такой уж я есть, измениться не могу» (Le Parisien, 25 октября 2002 года). Как и Марадона, Кантона или Шустер, Зинедин Зидан не мог полностью подавить свою импульсивность. Его выходка в игре против сборной Италии случилась после нескольких удалений, которые часто являлись следствием его темперамента.

Теперь, когда вырисовалась картина жизни после футбола, этот отец четверых мальчиков — Энцо, Люка, Тео и Элиаза — сможет, несомненно, найти время для близких, для родных и для друзей. Многие из них родились в Марселе, ведь, по мнению Зидана, настоящие друзья приходят из детства, но и футбол дал ему немало настоящих друзей. В сборной Франции, «его клубе», он долгое время был неразлучен с Кристофом Дюгарри и Венсаном Кандела. Он часто перезванивается с товарищем по своим первым шагам в «Бордо» Биксентом Лизаразю. После его перехода в мадридский «Реал» Лиза объяснил Зизу, как следовало себя вести, чтобы вписаться в команду. А потом он сам просил совета Зидана, когда подписывал контракт с «Марселем», и еще спустя несколько месяцев, когда уходил оттуда. Близкими друзьями считаются Лоран Блан, Вилли Саньоль и Фабьен Бартез. Доверие Зидана завоевать непросто, но Филипп Буаксель, его остеопат, и Анри Эмиль, бывший хозяйственник сборной Франции, это доверие заслужили. Навсегда.

После Кубка мира Зидан на месяц отключил свой мобильный телефон, чтобы подумать о будущем. Тренером или спортивным директором какого-нибудь клуба он себя не представлял. Объявляя о завершении игровой карьеры, он все же уточнил: «С руководителями “Реала” мы договорились о том, что я сохраню связи с клубом, но работать с первой командой не буду. Я хочу помогать людям, учить детишек, этим я и живу». На первых порах он должен был стать послом «Реала». Послом доброй воли он уже был: от фирмы «Данон» в ее детских программах, от ООН — в борьбе против бедности. Он был также добровольным попечителем ассоциации ELA, которая борется против лейкодистрофии, генетической болезни, поражающей центральную нервную систему.

Во всех этих видах деятельности Зидан предпочел заявлениям конкретные результаты. Именно поэтому его новая жизнь будет, безусловно, связана с молодежью: ему хотелось бы «передать им свой опыт». Остается только узнать, каким именно образом. Но будущее его явно не пугает, равно как и мысль о том, что вскоре о нем позабудут: «Я об этом вовсе не переживаю, хотя и знаю, что всякий спортсмен высокого класса страдает, когда прекращает выступления, — заявил он, объявляя об окончании спортивной карьеры. — Я знаю, что отныне все будет совершенно по-другому. Я больше не буду жить в этом маленьком коконе футболистика, который заботится только о своих шипах и о том, что он будет делать на газоне. Начнется новая жизнь. У меня начнется новая жизнь. Я к ней готов. Я знаю, что она не будет больше такой заорганизованной. В профессиональном футболе ты уезжаешь в таком-то часу, тренируешься от сих до сих, ешь в определенное время… Все это закончится. Но в жизни появятся другие дела: у меня четверо детей. Я не боюсь, хотя и знаю, что через несколько месяцев трудно будет смотреть по телевизору, как играют другие. Но ничего, многие через это прошли и прекрасно теперь живут».

Можно с уверенностью сказать, что Зидан будет продолжать играть в футбол — в «Септеме» или в другом месте со своими друзьями. А главное, он будет вести активный образ жизни. «Пока не знаю где, но я буду работать. Если ты не работаешь, ты умер. Надо всегда быть активным по жизни. Не знаю, чем займусь, но я намерен работать с людьми. Футбол дал мне все, люди очень помогали мне в жизни. Теперь я должен это все им вернуть» (L' Équipe Magazine, апрель 2005 года).