Глава 18

– Ты обещала, Силка, пожалуйста, сходим туда, – однажды воскресным вечером упрашивает ее Лена, пока они прогуливаются по лагерю, пользуясь возможностью насладиться ослепительным зрелищем солнечного света, пробивающегося сквозь облака.

– Я знаю, – отвечает Силка.

Она очень хочет повидаться с Йосей, но пока не придумала, как ей быть со слежкой блатных. Могут ли они угрожать близким ей людям? К этому времени она, однако, выяснила, что они появляются лишь, когда она уходит с работы. Она ни разу не видела их после возвращения в барак 29.

– Завтра схожу в детский барак и передам Йосе, что пора тебе увидеть Натию.

Хотя Ольга работает в родильном отделении, она еще не сталкивалась с Йосей, видела только маленькую Натию, когда отводила в детский барак мать с младенцем. Вероятно, Йося заканчивает работу в административном здании позже Ольги.

– Прости, что докучаю тебе, – говорит Лена. – В последнее время ты чем-то обеспокоена, и, знаешь, мы все тревожимся за тебя… Может быть, тебе станет лучше, когда увидишь Йосю и Натию.

После вечерней смены Силка сразу ложится спать, практически не вступая в беседу с другими женщинами, чтобы не подвергать кого-нибудь опасности. Правда, ее волнуют не только блатные. Ее волнует также мысль о том, что некоторые из них могут знать, как знают и врачи, о происходившем в другом месте. И они знают, что она еврейка, что никогда не рассказывает о своем аресте. Этот страх растревожил образы прошлого. На нее опять накатывает безразличие, делая ее невосприимчивой.

– Ты говорила с женщинами обо мне?

– Мы обсуждаем каждого, конечно за спиной. – Лена улыбается. – Тебя что-то тревожит. Если не хочешь, можешь не говорить, но мы должны быть в состоянии помочь. Как знать, что с нами будет.

– Ты очень добра, Лена, но у меня все хорошо. – Силка старается не говорить резко. – Обещаю завтра договориться с Йосей. Я тоже хочу увидеть их обеих.

К ним подходят еще несколько женщин из барака 29, и Лена взволнованно сообщает им, что Йося с Натией придут к ним в следующее воскресенье. Силка поправляет ее. Она передаст просьбу Йосе, но не знает, когда они увидятся. Йося явно не разгуливает по лагерю по воскресеньям в белые ночи то ли ради того, чтобы не подвергать опасности себя и ребенка со стороны Вадима и незнакомых людей, то ли потому, что следует своим особым правилам. Этого Силка не знает. Но пока женщинам довольно и того, что посещение Йоси и Натии в принципе возможно.

Рядом с Силкой шагает Анастасия.

– Расскажи еще о Йосе. Что в ней такого особенного?

Сквозь облака пробивается солнце, бросая тени на юное лицо Анастасии.

– Никто не говорил, что она особенная.

– Взгляни на них, смотри, как они рады просто слышать ее имя.

Силка задумывается.

– Попав сюда, мы вместе прошли через многое. Йося была самой юной из нас, и, наверное, мы немного опекали ее. Потом она забеременела. Ей было очень тяжело, и мы помогали ей справиться с этим. Вот и все. Теперь тебе понятно, почему они так хотят увидеть Йосю с ребенком. Для них ее ребенок почти как свой. Они шьют для малышки одежду. у некоторых дома остались дети, поэтому они страшно хотят подержать на руках маленькую Натию.

– Понятно, – кивает Анастасия. – Я тоже хочу познакомиться с ней.

Некоторое время они идут молча.

– Тот мужчина, который приходит к тебе иногда, – говорит Анастасия, – ты его любишь?

Силка ошарашена вопросом.

– Что?

– Ты любишь его?

– Зачем ты задаешь такой вопрос? Разве можно любить мужчину, который насилует тебя?

– У вас другое.

– В каком смысле?

– Я слышала, как этот парень разговаривал с тобой. Он влюблен в тебя. Я просто стала думать, любишь ли ты его тоже. Не похоже, чтобы ты говорила ему те же слова.

Силка придвигается к Анастасии и твердо произносит:

– Ты не будешь снова меня об этом спрашивать. Это не твое дело. Ты молодая, и тебе многое предстоит узнать о лагере и своем месте здесь. Ясно?

Анастасия поражена.

– Не надо на меня сердиться. Я ведь просто спросила.

– Я не сержусь. – Силка понимает, что ведет себя так, как вела себя раньше; прорываясь сквозь внешнее безразличие, в ней поднимается возмущение. – Хочу, чтобы ты в отношении меня не переходила границ. Я все сделаю, чтобы помочь тебе, но не вмешивайся в мои дела.

– Прости меня, ладно? Я жалею, что сказала это. Просто я подумала, если ты его тоже любишь, это было бы здорово, – говорит Анастасия.

Вопросы Анастасии смущают Силку. Она знает, что Борис относится к ней не так, как она к нему. Она всегда считала их отношения не более чем сделкой, в которой она отдает ему свое тело, утешает его. Любовь! Она любит женщин из своего барака, любит врача Елену, Раису и Любу. Она относится к ним с теплотой, сделает для них что угодно. Она пытается связать подобные эмоции с Борисом и не может. Исчезни он завтра, будет ли она скучать по нему? Нет, отвечает она себе. Если он попросит ее сделать что-то такое, что доставит ей неприятности? Ответ тот же. От чего он в состоянии ее защитить, так это от группового изнасилования. Она знает, что это такое – быть собственностью влиятельного мужчины, который обеспечивает девушке защиту. Впрочем, в этом деле выбирать ей не приходилось. Нет, она не может думать о любви.

– Эй ты, медсестра!

Силка смотрит вправо, откуда доносится голос, но она не вполне уверена, что обращаются к ней.

– Гуляешь в свое удовольствие?

Силка замирает. Она интуитивно отталкивает Анастасию, желая оградить ее от опасности, для нее самой неизбежной. Бандит, державший тогда нож у ее горла, всего метрах в двух от нее, в окружении своих дружков. Все они ухмыляются, некоторые плотоядно пялятся на девушек. Бандит достает из кармана нож, размахивая им перед Силкой.

– Я возвращаюсь в барак, – отрывисто говорит она Анастасии. – Пойди разыщи остальных, и встретимся там.

– Но…

– Иди, Анастасия, не задавай вопросов.

Анастасия медленно уходит к другим женщинам. Их барак находится под юрисдикцией Бориса и блатных, охраняющих своих женщин, поэтому Силка думает, что там они будут в безопасности.

– Что вам надо? – спрашивает она в надежде, что они переключат внимание на нее, а другие женщины смогут уйти.

– Просто увидели тебя и решили поздороваться, – ухмыляется верзила.

Силка задает им еще какие-то вопросы, но не для того, чтобы подразнить, а пытаясь отвлечь их. Она замечает стоящего чуть поодаль Вадима, наблюдающего за ней.

– Я не помешаю вашим… делам, – говорит она.

Повернувшись к ним спиной, она уходит, чувствуя, как волосы встают дыбом у нее на загривке. Как легко мог бы тот бандит вонзить нож ей в спину.

Рухнув на свою постель в бараке, Силка смотрит на соседний топчан, где спит Анастасия, девочка, совсем недавно оказавшаяся в опасности из-за Силки, девочка, спросившая Силку о любви. Совсем девчонка, всего шестнадцать. В таком возрасте Силка попала в другое место. Не потому ли Силка так огорчилась? Была ли она такой же наивной в возрасте Анастасии? Верила ли в любовь? Да, верила.

– Можешь сделать перерыв, – говорит Раиса Силке на следующий день. – Положи ноги повыше и съешь что-нибудь. Осталось полно еды, у некоторых больных совсем нет аппетита.

– Можно мне ненадолго сходить в детский барак? Хочу повидать малышку Натию и оставить записку для Йоси.

Раиса задумывается.

– Только недолго.

Силка рассчитала время посещения так, чтобы избежать блатных. Войдя, она встает около двери, наблюдая, как Натия, встав на четвереньки, пытается ползти, а потом плюхается вниз, словно ее придавило большой ладонью. Силка машет рукой медсестрам, указывая на Натию. Они кивают, тем самым одобряя ее приход.

Сидя на полу в нескольких футах от малышки, Силка подманивает ее к себе. С заметным усилием девчушка балансирует на руках и коленях, а потом медленно перемещает сначала руку, потом противоположную ногу. И визжит от восторга, что получилось. Силка поощряет ее ползти дальше. Вперед движется вторая рука, девочка качается, потом вперед движется нога, раз – два – три гигантских скачка для крошки, которую затем Силка подхватывает на руки, так сильно прижимая к себе, что девочка визжит и вырывается.

– Ну, теперь ее не остановишь. Посмотри, что ты натворила! Придется бегать вдогонку еще за одной, – говорит медсестра, которую зовут Белла Арменовна, как узнала Силка.

Силка не знает, сердится Белла всерьез или просто подшучивает над ней, и пускается в извинения:

– Рано или поздно, это все равно случилось бы. Я рада, что вы увидели, как она начала ползать. Ведь она под вашим присмотром.

– Это было очень занятно, да?

– Мы не скажем об этом Йосе, и не сомневаюсь, когда она принесет малышку утром, то сообщит нам, как она впервые поползла накануне вечером.

– Это будет здорово, – говорит Силка. – Хотела спросить, не могли бы вы передать кое-что Йосе от меня?

– Если увижу ее, то, конечно, передам.

– Скажите ей, что подруги хотели бы видеть ее и малышку и не могла бы она прийти в воскресенье после того, как выключат свет?

– В это время года не важно, если выключат свет, но я понимаю, о чем ты. Где вы думаете встретиться?

Силка не хочет, чтобы Йося уходила далеко от комфорта и безопасности. Если они соберутся группой и Силка спрячется в середине, женщинам из барака ничто не будет угрожать.

– Мы встретимся между родильным отделением и детским бараком.

Анастасия отступает назад, когда женщины, с которыми она делит жилье, с криками толкаются, чтобы дотронуться до Йоси и приникшего к ней маленького ребенка. Для Натии это чересчур. Судя по всему, она напугана таким проявлением внимания со стороны незнакомых людей. Йося поворачивается к женщинам спиной и нежно качает Натию, пытаясь успокоить ее.

– Лучше всего по одному или вдвоем, – вновь с улыбкой поворачиваясь к ним, говорит Йося. – Она пока не знает вас, но я хочу, чтобы узнала. Хочу, чтобы она узнала людей, благодаря которым живет.

Вперед проталкивается Лена:

– Я первая. можно подержать ее?

Йося легко притрагивается к лицу Лены, уверенная, что Натия видит этот жест, а потом медленно передает дочь Лене. Та держит ребенка на вытянутых руках, не зная, что с ним делать. Почувствовав, что Натия, не отрывая взгляда от лица матери, расслабилась, Лена прижимает ребенка к груди. И пока Натия видит свою маму, она позволяет каждой женщине подержать и покачать себя.

Силка держится в стороне, наслаждаясь редкой очаровательной сценкой, происходящей у нее на глазах. Она не может припомнить, когда в последний раз эти женщины улыбались щербатыми ртами, смеялись и плакали одновременно. Она восхищается тем, что в таком месте, как лагерь, любой светлый момент способен отвлечь их от непрекращающегося изнурительного кошмара, от напоминания о долгих предстоящих годах. И такие моменты бесценны. Право, жаль, что Ханна не пошла с ними. Предпочитает отлеживаться на своем топчане.

Решив, что все, кроме стеснительной Анастасии, успели подержать Натию, Силка проталкивается вперед. Заметив ее, Натия немедленно протягивает к ней ручонки. Остальные женщины добродушно ворчат и жалуются. Силка подходит к Анастасии. На руках у Силки ребенок даже не вспоминает о матери.

Силка знакомит Натию с Анастасией. Малышка озадаченно смотрит на девушку, поскольку та не пытается потрогать ее, протягивает руку и хватает Анастасию за пряди отросших волос, выбившихся из-под шарфа. Обе хихикают. Анастасия отвергает предложение подержать девочку – она вполне счастлива, просто глядя на нее.

К ним подходят остальные женщины, и Йося говорит им, что они разбаловали Натию и девочка, вероятно, будет плохо спать ночью. Натию неохотно возвращают матери. Все прощаются, пообещав встретиться через неделю на том же месте.

Женщины медленно бредут к бараку, разговаривая о прошедшем вечере. Вышивальщицы обсуждают размер следующей рубашки, которую они сошьют для Натии. Все сходятся на том, что она самый красивый ребенок из тех, что они видели. Для них Натия – как луч солнца, пробивающийся сквозь темные тучи. Ни одна не вспоминает о неопределенном будущем Натии и Йоси или о суровых условиях, в которых Натия появилась на свет. Ни одна из них не хочет заводить этот разговор.

Они видятся с Йосей и Натией во второй и в третий раз. В третий раз, улучив момент, когда они с Йосей оказались в стороне от остальных, Силка спрашивает ее, не попадался ли ей на работе в административном здании мужчина по имени Александр.

– Чех? – уточняет Йося.

– Да, он работает курьером. Или, по крайней мере, работал, – отвечает Силка.

– Да, мы нечасто встречаемся с ним по работе, но иногда я вижу его. Он очень дружелюбный, – говорит Йося. – А это здесь редкость.

– Верно, – соглашается Силка. – Наверное, поэтому я его и запомнила.

Йося пристально разглядывает Силку:

– Могу попытаться заговорить с ним о тебе…

– О-о, нет… – отвечает Силка. – Просто я хотела узнать, здесь ли он еще. Давно его не видела.

Йося кивает, похоже, хочет сказать что-то еще, но отворачивается и зовет малышку Натию, которая тянется к ней.

Четвертый запланированный визит не состоялся, поскольку рано наступила осень. Резко понизилась температура, дождь и мокрый снег загнали под крышу всех, кроме самых безрассудных и тех, кому пришлось работать. Блатные перестали надоедать Силке каждый день. Возможно, решили, что она все уяснила, или терроризируют кого-то другого. Но тем не менее запасы лекарств убывают, и тот врач кажется постоянно напуганным. Силку изводит тревога. Ненастье окутывает ее тьмой и холодом.