Глава 9
Глава 9
После того как мы закончили с обучением, Дудак препроводил меня в покои, откланялся и свалил. А я остался ждать вечернего визита владычицы Фаренгарда и Цигель-холла. Что делать в случае, если на этот раз глюки счастливо минуют принцессу, даже не представлял.
— Как-то не хочется лишаться невинности. Ну да ладно, буду надеяться на обещанную Пачкуном заварушку… — я послонялся по комнатам и принялся изучать свои свежеприобретенные способности, умения, ремесла и прочую хрень, без которой в Пандориуме никаких шансов на выживание нет.
По результатам вывод последовал довольно неутешительный. Не буду спорить, нахватался я порядочно, что весьма неплохо, но толку от всего этого пока особого нет.
Уровень более чем нубский, боевые умения реально опасны только для таких как я, не многим более того.
Со снарягой тоже, мягко говоря, неважно. Все строго уровневое, разве что слегка получше. Легендарные предметы, конечно, вещь хорошая, но реальную силу они будут набирать только с увеличением комплекта и ростом моего уровня. Из оружия более-менее приличную ценность на данный момент имеют только духовая труба и дага. Но к первой нет дротиков, а на второй далеко не выедешь. Опять же, чертов принцип комплектности никуда не делся. А где остальные предметы искать — хрен его знает. И шпагу с ножом, гады, отобрали.
— Впрочем, могло быть хуже… — подвел я итог. — Пока буду выезжать на скрытности и ловкости, а дальше видно будет.
Попытка попробовать в деле ремесла закончилась почти ничем. Для того чтобы кузнечить, цирюльничать и портняжить на приемлемом уровне, требовались инструменты и материалы соответствующего качества. Коих у меня пока даже не предвиделось.
С зачарованием тоже ничего не получилось. Без оборудования и рецептов даже не стоит пытаться. И вообще, разработчики с этим умением так намутили, что без бутылки водки не разберешься.
Постепенно от насущных проблем я перешел к глобальным планам. Так сказать, приступил к стратегическому планированию.
На то, что искин образумится, я уже перестал надеяться. Верней, принял как твердое условие задачи тот факт, что на вызволение из игры надеться не стоит. Получится — ради бога, а пока не стоит даже задумываться об этом.
Итак, первый пункт известный — держимся подальше от всех и растем по всем параметрам с максимально возможной скоростью.
Второй пункт тоже ясен — вернуть себе мужское обличье. Как? А хрен его знает. Но для начала, надо будет найти алтарь богини Дану. Ведь не зря в энциклопедии есть подсказка, что там нашей расе можно менять пол.
А попутно, будем искать этих самых лесных нимф и дриад, для того, чтобы увеличить отряд.
И одновременно попытаемся извлечь свою выгоду из всего происходящего в Пандориуме.
На этом пока все. Ничего невыполнимого не вижу, но и на большее замахиваться не стоит.
— Так… где эта хренова прынцесса? — я сверился с часами в профиле и подошел к выходящему в сторону города окну. — Хотя, будет гораздо полезней, если заварушка начнется раньше ее визита. Как там величают местную богиню? Мориона? Госпожа Мориона! — я шутливо сложил руки в молитвенном жесте и поклонился. — Нижайше просим, избавь и убереги! Не дай сгинуть. И вообще, сделай уже что-нибудь, ястри тя в печенку!
Не знаю, достучался я до божественного создания или нет, но с последним моим словом, над городом проплыл гулкий густой звон. А уже через мгновение, загремел настоящий набат — в колокола лупили на всех городских звонницах. А пуще всего грохотало в самом Цигель-холле.
На стенах и башнях вспыхнуло множество сигнальных костров, в самом замке поднялась страшная суматоха. Разбегаясь по постам, лязгали железными башмаками стражники, рычали команды сержанты, вопила перепуганная челядь, а откуда-то со стороны главных ворот и вовсе доносился шум и грохот, очень смахивающий на звуки боя.
— Вот спасибо, госпожа Мориона! — я еще раз поклонился, на цыпочках прокрался к двери и прислушался.
Как правило, служивые на посту вели себя довольно громко: травили байки с анекдотами, ржали аки кони ретивые, лязгали оружьем и пердели как не в себя. А сейчас из-за двери доносилась только тишина.
Осмелев, я несколько дернул за ручку, а потом с силой пнул ногой.
Обычной предупредительной ругани не последовало, но дверь оказалась закрытой.
Не особо огорчившись этим фактом, я метнулся к тайнику, на всякий случай прибрал в инвентарь шелковый шнур с напильником, выбрал отмычку покрепче и сунул ее в замочную скважину.
К счастью, с замком удалось справится с первой же попытки — его сложность оказалась гораздо ниже моего умения, а технология взлома была довольно примитивной.
— Просто умничка! — в очередной раз поблагодарив богиню, я осторожно выглянул наружу.
Откуда-то из глубины замка доносился сильный шум, но в самом коридоре не просматривалось ни души.
— Спасибо этому дому, пойдем к другому… — немного еще подождав, я быстрым шагом пошел к лестнице.
Путь в темницу запомнился хорошо, заблудиться мне не грозило, гораздо большую опасность представляли обитатели замка. Знать бы еще что тут случилось. Черт, и общий чат не работает…
Но ответ на этот вопрос я получил очень скоро, когда выглянул в одну из окон-бойниц. Во внутреннем дворе Цигель-холла шел свирепый бой. Защитники теснили к воротам большой отряд нападающих. Зрелище выглядело довольно красочно: рев, звон оружия, стоны умирающих, впечатляющие заклинания и причудливые питомцы. Особенно выделялась сама принцесса с со сверкающем молниями цвайхандером в руках. Она как раз загнала в угол тройку воинов в черном с прикрытыми никами… Чего? Игроки?
Мягко говоря, это как-то странновато… Нет, с одной стороны все понятно. Мало ли кто решил свергнуть владычицу Фаренгарда, хотя бы то же принц фон Гугель. Но почему игроки участвуют в разборках неписей? Это как понимать? Их наняли?
Впрочем, ломать себе голову я не стал и поспешил к темнице.
К счастью, никого кроме перепуганной челяди я не встретил, судя по всему, все наличествующие в замке латники рубились с агрессорами.
На входе в темницу охрана тоже отсутствовала, вместо них перед решеткой торчала пара надзирателей. Олаф и Гундальф, соответственно.
Решение созрело мгновенно.
Я вырулил из-за угла и открыто потопал к тюремщикам. Нет, а что? Быстро справиться разом со всеми у меня все равно не получится. Если вообще получится. Парни от пятнадцатого до двадцатого уровня. А значит, придется пробовать другим путем.
Не доходя пары шагов до надзирателей, я грозно рявкнул:
— Что это за нахрен?!! Смирно!
— Ваша милость? — тюремщики было взялись за дубинки, но тут же отдернули от них руки.
— Вам известно кто я такая? — очень надменно поинтересовался я. — В глаза смотреть, засранцы!
— Дык… — Олаф сильно смутился. — Известно же…
Гундальф вообще отчего-то покраснел.
— Если известно, тогда открывайте ворота! — решительно скомандовал я. — И живо ко мне вашего главного!
— Ваша милость? — тюремщики переглянулись. — Но… вам сюда…
— Не понял? То есть, не поняла? — я надменно изогнул бровь. — Родина в опасности, а вы сиськи мнете? Или мне доложить ее высочеству, что вы плюете на ее приказы?
Упоминание сисек и Изабеллы помогло — Гундальф дрожащим руками принялся тыкать здоровенным ключом в замок, а мне прилетел пункт е красноречию.
Едва решетка открылась, я стремительным шагом ворвался в тюрьму и грозно заорал:
— Строится, мать вашу! Шевелитесь ослы беременные!
Моему персонажу явно не хватало поставленного командного голоса, поэтому вместо рева выходил скорее фальцет, но и этого хватило — тюремщики покорно выстроились вдоль стеночки. Обер-надзиратель Жиронд, тот самый, что днем проводил нам с Дудаком экскурсию, браво доложился:
— Значитца, усе построены, ваша милость. В наличии десть душ!
— Родина в опасности, бойцы! — торжественно сообщил я, прохаживаясь вдоль строя. — Какие-то еретики, душегубы и святотатцы подло напали на город. Ее высочество приказала мне передать, что надеется на вашу преданность и отвагу. Всем после боя будет пожаловано дворянство! Убитым потомственное и персональная пенсия! Гип-гип, ура!
— Ура-а-а… — кисло отозвались попкари. — Гип-гип…
— Стройся в две шеренги! В бой, марш, марш!!!
Я приметил на поясе у Жиронда связку ключей и внес коррективу в команду:
— А ты остаешься со мной!
Главтюремщик воспрял на глазах и пинками принялся выгонять подчиненных.
— Живо, живо засранцы! Покажите там им как воевать надо. Шевелите батонами оглоеды…
Дождавшись пока они скроются за углом коридора, я покровительственно похлопал обера по плечу:
— Лично отмечу тебя перед ее высочеством!
— Служу отчизне!!!
— А теперь закрывай двери! Нам предстоит еще одно дело государственной важности! — таинственно понизив голос заявил я. — Так, молодец…
На сыпавшиеся сообщения о росте красноречия уже не обращал внимания. Потом разберусь.
— Что прикажете, ваша милость? — Жиронд почтительно поклонился.
— Туда… — я показал пальцем направление.
— Как прикажете! — обер покорно потопал рядом и опять предложил: — Э-э-э… экскурсию?
— Давай…
— А здеся, содомиты, значитца… — он ткнул дубинкой в очередную камеру.
— Кто? — я невольно вытаращил на него глаза.
Пандориум был в высшей мере демократической и толерантной игрой. Гомосексуальность здесь не то что преследовалась, а даже в некоторой степени поощрялась. Гомофобов нещадно банили и всячески дискриминировали. Правда, с момента начала сумасшествия искина, то есть, с того момента, когда жалобы перестали рассматриваться, градус нетерпимости опять резко скакнул вверх. Особенно в европейском секторе. Но, чтобы уже неписи сажали за такое?
— Ну, содомиты, те кто любит в задницу… того, ваша милость… — Жиронд сплюнул на грязный пол. — Уж простите, ваша милость, из ваших они… пришлых бессмертных… Ишь чего удумали, святотатцы, в канун праздника святой Морионы, в задницы друг друга уестествлять. Жрецы Храма Нравственности наткнулись в гостинице у Дафны, во время обхода. Тьфу…
— А ну покажи, — из любопытства попросил я.
— Дык, извольте… — обер сбросил щеколду с окошка на двери. — Вот они, извращенцы проклятущие. Мы их в одну камеру и засунули. Ужо посидят лет эдак двадцать-тридцать, заплатят штраф пару сотен тысяч и живо излечатся от заразы…
«Проклятущими извращенцами» оказались два красавчика эльфа: Dodo 69 и Mamontenok, скромного пятого уровня. Выглядели они довольно печально: грязные, истощенные, с почти пустыми маркерами здоровья и выносливости. Едва кормушка открылась, оба стремглав забились в угол и опустили головы.
— Еще и сопротивляться пытались, еретики… — обер грозно цыкнул на узников. — Но ничего, мы их обратно к истокам вернули. Сделали нубами… — надзиратель заржал. — Вроде так, у вас, ваша милость, говорят?
— Так, — кивнул я. — Закрывай, идем дальше.
Парней, честно говоря, было жалко. Мало того, что в темницу угодили, так им еще все достижения обнулили. Ниже некуда, пятый уровень — предел. Да еще обмундирование, скорей всего, топовое, безвозвратно конфисковали. Впрочем, чего их жалеть, свой путь они сами выбрали. Тем более, особой терпимостью к заднеприводным я не страдаю.
Подойдя к камере Пачкуна, я показал на ее дверь.
— Открывай.
— Ваша милость? — Жиронд озадаченно вытаращил на меня глаза. — Зачем?
— Затем! — рявкнул я. — По приказу ее высочества принцессы Изабеллы.
— По приказу? — обер-надзиратель недоверчиво прищурился.
— Так точно…
— Ах ты стервь… — тюремщик резко отскочил на шаг, выхватил дубину и истошно заорал. — Измена, измена!
Нечто подобное я ожидал с самого начала миссии, поэтому оказался готов. Нет, в самом деле, постоянно везти просто не может.
С ладони бесшумно соскользнул едва заметное пепельное облачко и в мгновение ока окутало обер-надзирателя.
— Поцелуй вора: обер-надзирателю Жиронду нанесен урон: +10, критический урон: + 20, полная слепота: + 5 секунд, ошеломление: +10 сек.
Тот стразу же заполошно всплеснул руками, выронил дубину, смачно шлепнулся на задницу, утробно хрюкнул и судорожно задергал конечностями. Но его жизненный маркер просел всего процентов на десять.
Не став дожидаться, пока тюремщик придет в себя, я сильно ткнул его дагой в шею — тот сразу же одеревенел и опрокинулся на бок.
Система сработала как всегда мгновенно:
— Обер-надзирателю Жиронду нанесен урон: +20, кровотечение: + 20, паралич: 3 секунды.
Второй удар я нанес прямо в висок, загнав клинок в череп почти по самую гарду — Жиронд сильно дернулся и замер без движения.
Последние изменения в игре полностью подтвердились. Обер превышал меня по уровню почти в два раза, но удар в незащищенную критическую точку убил его наповал.
— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно хмыкнул я и освободил тюремщика от связки ключей с кошельком.
Клацнул замок.
— Получилось! — Пачкун мигом вылетел из камеры и подобрал с пола дубину. — Теперь иди за мной.
— Стоять. Сначала помоги освободить моих.
— Ох да… — Жюль досадливо поморщился и потрусил по коридору. — Сейчас…
Я на ходу открыл чат с соратниками.
— Вы как?
— Каком к верху… — отозвался сварливо адмирал. — Ты где?
— Почти на месте. Рядом с камерами есть кто?
— Хер его знает, не вижу…
— Был один, — как всегда толково дополнила Санторина. — Но уже минут пять его не слышно и не видно. Ив, я так рада! Я знала, что ты нас не бросишь…
— Меньше текста, ждите…
К счастью, проход в крыло для «политических» оказался не заперт, но едва мы ступили на лестницу, в решетку тюрьмы громко замолотили.
— Жиронд, господин обер-надзиратель…
— Эта стерьвь нас обманула…
— Святая Мориона, заперто…
— Открывай зараза, будем драть хором пока не лопнешь…
— Жопу на фрисландский крест порвем, курица…
— Беги за запасными ключами…
— Эх, навались…
Тюремщики орали как резанные и пытались выломать решетку, попутно грозя мне разнообразными половыми карами.
— Это вряд ли, салабоны… — я накинул на дверь мощный засов и припустил за Пачкуном.
Азазеллу и Санторину поместили в маленький тюремный отсек всего на две камеры. Только мы туда спустились, как в конце коридора понялся с табурета громадный шкафообразный мужик с руками почти колена и выпирающим из замасленной куртки брюхом.
— Это что за хрень?!! — как паровоз взревел он и рванул нам на встречу.
Но не добежал.
Пачкун небрежно махнул рукой, тюремщик споткнулся за свою же ногу, с грохотом рухнул на пол и без движения распластался на нем как огромная лягушка. Судя по всему, Жюль применил тот же «Поцелуй вора», но гораздо выше уровнем чем у меня.
Я сорвал с громадины ключи и бросился к камерам.
— Наконец-то… — недовольно буркнула Азазелла, осторожно выглядывая в коридор. — Чего так долго? Небось опять шашни крутила со своей полюбовницей…
Грязная, в какой-то драной ряднине и лохматая, она выглядела как настоящая ведьма. Впрочем, она таковой и была.
Послав Петровича в жопу, я освободил Санту.
— Ив!.. — бундеслейтенантша бросилась мне на шею. — Я знала, знала, что ты меня не бросишь. Русские своих не бросают, да?
И впилась мне в губы горячим поцелуем.
Признаюсь, отрываться от нее мне не хотелось. Но пришлось. Тюремщики уже выломали решетку и принялись за дверь в наш отсек.
Я посмотрел на вора:
— Что дальше?
— Здесь изъятые вещи, — Жюль показал на большой окованный сундук и нырнул в камеру Петровича. Выгреб из угла гнилую солому, несколько раз постукал по полу, а потом стукнул по нему пяткой.
Раздался скрип, каменная плита провернулась и открыла проход вниз.
— Ебать-колотить… — адмирал сплюнул. — Сука, под носом же…
Вор шутливо ему поклонился и приглашающим жестом показал на дыру.
— Прошу вас, дамы…
