Остров Кокос

С утра шел дождь, но к середине дня погода разгулялась. Погрузив оборудование на лодку, съемочная группа направилась на остров. Небо было в облаках – в любую минуту мог начаться дождь. Здесь мы особенно ощутили, что такое «сезон дождей». Неудачная пора для поиска со кровищ. Но другого времени не было.

Лагерь рейнджеров

Лодка не могла подойти к самому берегу – ее волна ми выбросило бы на песок, поэтому приходилось спрыгивать в воду. По грудь в воде, как пираты в старые времена, мы пробирались к берегу легендарного острова, перенося на плечах вещи и съемочное оборудование.

Приятно было ощутить под ногами твердую землю; с непривычки покачивало. На острове оказалось значительно жарче, чем на судне, – возможно, из-за отсутствия ветра. После дождей от земли парило, тело сразу покрылось испариной, даже дышать было тяжело. Трудно было представить, как в таком климате на острове жили люди.

Песчаный берег острова завален маленькими черными плодами какого-то дерева. Говорят, что не кокос, а именно эти плоды дали ему название. Тут же на берегу располагается один из лагерей рейнджеров, которые следят за порядком, но главная их задача – обезвреживать браконьеров, каких немало заплывает в эти воды для лов ли рыбы и черепах, обитающих здесь в изобилии.

Мы в сопровождении Филиппо – нашего гида с «Арго» – обошли лагерь рейнджеров. Он показал огромный сарай, до по толка забитый большими мешками, в которых свернуты рыбацкие сети, ото бранные у браконьеров. Здесь десятки километров сетей, в бочках – тысячи больших крючков для ловли акул, тунца и другой крупной рыбы. Невдалеке кладбище полуразвалившихся, частично уже сгнивших браконьерских лодок и катеров, кругом на земле десятки лодочных моторов. По всему было видно, что рейнджеры работают не покладая рук, но работы меньше не становится.

Сарай в лагере рейнджеров завален мешками с сетями браконьеров

В небольшом заливчике стоял быстроходный катер. Как рассказал Филиппо, на этом катере рейнджеры доставляют на остров еду и медика менты. Катер этот нашли в океане перевернутым, с пробоиной в днище и пулевыми отверстиями по всему борту. Предполагается, что наркоторговцы перевозили на нем свой товар. Возможно, их подстерегли конкуренты, или еще какая трагедия произошла далеко в океане, мы не знаем. Но сейчас катер служит благому делу.

Начался проливной дождь. После объезда острова вернулся катер с рейнджерами, в беседке у моря мы взяли интервью у одного из них. Бравый костариканец рассказывал о своей жизни на острове, о том, что у них есть рации, Интернет, телефонная связь и они ни в чем не чувствуют недостатка, особенно в браконьерах.

Кладбище браконьерских лодок; во многих из них пулевые отверстия

Неожиданно по рации передали, что возле острова за метили лодку с браконьерами. Рейнджеры – кто с авто матом Калашникова, кто с помповым ружьем – спешно попрыгали в катер и умчались в море ловить нарушите лей. Мы пожелали им удачи.

Дождь усиливался. Нам пора было возвращаться на «Арго».

Для меня это была неудачная вылазка на остров: я даже не успел приступить к поиску сокровищ. Но самое главное, что мы были именно в той бухте, где был спрятан клад. Но уж в следующий раз я не упущу такой возможности!

А сегодня нас ждало ночное погружение.

Большая охота

Ночное погружение возле острова Мануэлита запомнилось не только мне, но и видавшим виды дайверам.

На брифинге гид Филиппо, который шел с нами на погружение, говорил: «Нужно держаться невдалеке друг от друга и не меньше, чем на метр от дна; если вас заде нет какая-нибудь акула и нанесет рану, остальные вас просто разорвут».

Я не вполне понимал, о чем предупреждает гид, только почему-то холодок прокрался под гидрокостюм, стало как-то не по себе, тоскливо заныло сердце… А может, не ходить сегодня, пропустить? В другой раз пойду на ночной дайв. Но стало неловко перед товарищами: их, значит, разорвут, а я на кораблике отсижусь!

С палубы мы перебрались в лодку, где хранилось наше снаряжение. Я посмотрел на манометр, по которому определялось давление воздуха в баллоне. Обычно их заряжали без нашего присутствия. Но сейчас мой баллон оказался пуст. Снова тоскливо заныло сердце… Дурной знак – может, все-таки остаться… Но матрос ловко про тянул шланг с корабля, гид заправил баллон. Я опоздал.

На моторной лодке добрались до места, в темноте координация нарушается, ремни жилета застегиваешь на ощупь. Мы сели на край лодки, гид скомандовал погружение, и мы назад спиной бросились в черную воду. Глубина оказалась небольшой, всего десять метров, но когда достигли дна, изумлению не было предела: в свете наших мощных фонарей десятки акул стремительно носились вдоль дна! Здесь были довольно большие полутораметровые особи и совсем маленькие акулята, они с большой скоростью плавали вдоль дна, мгновенно меняя направление, увертываясь друг от друга; местами дно кипело акулами; они забивались под камни, поднимая со дна ил, извиваясь, выкручиваясь телом. Иногда из-под камня выскакивала невезучая рыбка, и вся голодная стая бросалась за ней. В страхе смерти она металась между акулами, поблескивая, шмыгала под камень, акулы кидались за ней, вспенивая ил… и вот уже десяток их наперегонки пытаются сожрать бедную рыбешку. Рядом подобная акулья свора, между ними плавают большие и хищные рыбы. Они тоже пришли на охоту. Сейчас время хищников, и «кто не спрятался – они не виноваты».

Мы почти час плыли над этим разгуляем. Не повезло тем рыбкам, кто не нашел убежища на ночь, – судьба их была трагична. И все то время, пока мы проплывали над дном, всюду были акулы, они просто кишмя кишели. Тогда-то я понял значение слов Филиппо, что «если какая-нибудь акула нанесет вам рану, остальные вас про сто разорвут».

Я ни на мгновение не усомнился в том, что гид сказал правду. Они были сейчас настолько голодны и возбуждены, что, почувствовав запах крови, бросились бы на что угод но, и сюда со всех сторон, обгоняя друг друга, примчались бы десятки, сотни акул и рвали бы со всех сторон…