Цит. по: Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы. С. 276.

Beliak L. Introduction 11 Ibid., pp. 1—11; p. 11.

Невероятно, но такой признанный авторитет в области права, как Эйб Фортас, использует выражение «Билль о правах психиатрии». «На мой взгляд, — пишет он, — важность решения [по делу Дархэма (см. приложение)] не может ограничиваться семантическими упражнениями. Его важность не в новом стандарте защиты по невменяемости. Дархэм — это не хартия свободы для сумасшедших. Скорее, как я покажу далее, это хартия, билль о правах именно для психиатрии, а кроме того, и предложение ограниченных партнерских отношений между уголовным правом и психиатрией» (FortasA. Implications of Durham’s case // Amer. J. Psychiat. 1957. 113: 577—582 [Jan.]; p. 579).

Тем не менее именно ответчик, или предполагаемый душевнобольной, а не психиатр предстает в зале суда перед обвинением.

Именно он, а не его противник нуждается в билле о правах. Трудно понять, почему Фортас пренебрег этими элементарными фактами. Скорее всего, он делает так потому, что считает преследователей душевнобольных их защитниками. Благодаря такому искажению логики и самих фактов увеличение власти притеснителя представляется улучшением защиты жертвы.