Если бы так называемый душевнобольной предложил нам такую «очевидную» теорию, мы назвали бы его объяснение «проецированием», а его самого «параноиком». Однако, как говорит индийская пословица, «это лишь вопрос того, чей учитель чьего забодай». Примечательно, что в своей объемистой биографии Раша, касающейся в основном его медицинской деятельности, Бингер умудряется полностью обойти молчанием рашевскую теорию черного цвета кожи у негров? Теория проказы и утаивание ее Бингером демонстрируют стратегическую функцию психиатрической риторики. Теорий Раша предназначалась для того, чтобы помочь американцам признать негра человеком, в то же время исключив его из белого общества как заразного больного. Пропуск этой теории Бингером предположительно имеет сходную цель, а именно помочь американцам признать душевную болезнь в качестве медицинской проблемы, в то же время отвергая душевнобольного как социального изгнанника. Если бы Бингер остановился на теории негритянства, он подтолкнул бы тем самым читателя к размышлениям о том, что взгляды Раша на душевную болезнь могут быть ничуть не разумнее, чем эта теория, бросающая тень сомнения на самые основы движения за душевное здоровье. Бингер не одинок в переписывании психиатрической истории. Ни один из стандартных текстов по истории психиатрии не упоминает теории Бенджамина Раша о негри-тянстве как следствии проказы.
