Рассвело, когда наконец все согласовали.

Мы по трое начали заходить в тамбур с автоматически захлопывающимися решетками.

Здесь проверка. Осматривают вещи. Сверяют паспорта с пропусками.

Все это по-тюремному медленно и настороженно.

Коротая время, я разглядывал фотографии — в анфас и профиль, — висящие на стене в будочке контролерши. Над фотографиями надпись: «Склонны к побегу».

Наконец проверка завершена.

Первая тройка проходит в зону.

И здесь — так неожиданно после бесконечных согласований и проверок! — улыбающееся, светлое лицо пришедшего встретить нас заключенного.

— Отец Александр уже исповедал меня! — весело говорит он, забирая у протоиерея Владимира Сорокина тяжелые сумки со свечами и книгами. — Послал вас встретить…

За улыбающимся, совсем непохожим на заключенного провожатым двинулись и мы.

Долго шли по промзоне.

Везде — колючая проволока.

Еще — надписи…

Например: «Женщинам без сопровождающих передвигаться запрещается!»

Наконец по оплетенным колючей проволокой переходам проходим в саму колонию.

Здесь многоэтажки казарм.

Грязновато-сиреневое здание клуба.

И вроде бы ничего странного, но все так безысходно и пропитано несвободой, что становится тяжело дышать.

И тут мы поворачиваем, и сразу в глаза — такой светлый здесь! — храм священномученика Вениамина, колокольня, а рядом — похожая на игрушку церковная избушка…