Нынешнее Православие на Руси чем-то похоже на состояние большинства наших храмов… Службы зачастую начинаются на развалинах, и восстановление храма происходит одновременно с восстановлением обветшавших и разрушившихся храмов в душах людей.

От этого немало проблем и трудностей, но есть в нашем нынешнем воцерковлении и нечто такое, чего лишены были православные прежних времен. Своими глазами видим мы, как возрождаются из развалин, из праха Божии храмы, и явственность, зримость этого Божьего чуда дает нам силы для внутреннего преображения, которое, быть может, и не совершилось бы в других условиях, в другое время…

Как и в прежние времена, помогают во время службы в храме отца Евстафия прихожане зародившегося еще в Старой Ладоге детского прихода.

На праздник Петра и Павла прислуживало трое мальчиков. Все разного роста. Самый высокий уже сильно вырос из церковного облачения, торчат руки, ноги… Ну, а младшему стихарь все равно оказался великоват…

Я смотрел на этих мальчишек и думал, что мистически смыкаются тут пути философа Жакова и иеромонаха Евстафия… Ведь в каком-то смысле эта мальчишеская тройка и есть символ постижения истины…

Но если верно это, то верно и другое…

Верно, что разрушение храма — это удаление от Истины, это погружение в ложь.

И так было в прежние времена, так порою происходит и сейчас…

Совсем недавно местные бомжи стащили с храма святой княгини Ольги маковку с крестом, надеясь отыскать там цветной металл…

Когда бомжей-богохульников поймали, оказалось что один из них — бывший преподаватель атеизма…

Вот уж воистину: