Еще недавно он был похож на израненного, искалеченного в сражениях воина, и два белеющих на кирпичной кладке фронтона креста легко можно было уподобить боевым наградам на груди ветерана…

В 1990 году храм возвратили Православной Церкви, но серьезные работы в церкви начались только, когда настоятелем назначили отца Святослава, неустанными трудами и хлопотами его дело сдвинулось, и собор начал возвращать себе прежнее величие, хотя до окончательного восстановления еще далеко…

А 4 июня 1999 года, когда мы побывали здесь с благочинным отцом Валерием Швецовым, обустроена была — если можно назвать это обустройством! — лишь часть нижнего храма «Утоли моя печали» — вытянутое в длину, низкое — кажется, рукой можно дотянуться до ламп дневного света на потолке! — похожее на полуподвал помещение с затянутыми мешковиной стенами…

До этого служили в квартире, переоборудованной под церковь Всех Святых…

Это рядом с собором…

В принципе, места хватало и там, но отец Святослав, назначенный на кронштадтский приход, решил, что надо начинать служить в храме, а иначе никогда и не займешься восстановлением его.

— Будем служить, — сказал он. — А там Бог поможет… Будем надеяться на Божию помощь и на заступничество святого праведного отца нашего Иоанна Кронштадтского. Это он ведь и освящал в свое время наш храм…

Речь тут не только о том, что нужно молиться, восстанавливая храм, нужно молиться там, где храм восстанавливается, ибо эти молитвы так же необходимы для возведения обрушенных стен, как кирпичи и цемент…

И действительно…

Только первые мгновения ощущалась некая подавленность от вида окружающей нищеты и разора в церкви.

Но началась литургия, зазвучали слова молитв, и словно бы начал расти храм, вздымая вверх купола, в немыслимую вышину, туда, где предстоит Престолу Божию молящийся за нас святой праведный отец Иоанн Кронштадтский…

Кроме отца Святослава службу вели священники Алексий Мороз, Геннадий Беловолов и благочинный Красносельского округа, к которому относится сейчас Кронштадт, отец Валерий Швецов.

Праздничное было богослужение.

Совершался день памяти супруги святого праведного Иоанна Кронштадтского — матушки Елизаветы Константиновны…

Девяносто лет миновало со дня преставления праведницы…

Ощущения, пережитые во время литургии в церкви «Утоли моя печали», были сходными с теми, что уже читал в воспоминаниях митрополита Вениамина (Федченкова).

О другом он писал, но, кажется, именно о том, что чувствовал я….

«Мне однажды лишь пришлось сослужить о. Иоанну литургию в Андреевском соборе. И когда она началась, я взглянул на него, и вдруг меня пронизала мысль, или точнее, видение, созерцание, ощущение, которое мгновенно сформулировалось в уме моем следующими словами: “Какой ты гигант духовный!”

Не могу объяснить и сейчас, как и почему это узналось мною. Но только мне было совершенно очевидно, ясно и неотразимо, насколько он, несоизмеримо с нами, высок, совершен, свят.

Страх смущения проник в меня. И я, как бы защищаясь от силы духа его, невольно прикрыл нижнюю часть своего лица служебником, продолжая созерцать страшную высоту батюшки.

И вдруг он протягивает левую руку свою к моей книжке и с силою говорит: “Не думай! Молись!”»

Об этом же, только другими словами, говорил в своей проповеди в церкви «Утоли моя печали» и благочинный, протоиерей Валерий Швецов.

Мы молились, и они были рядом с нами — матушка Елизавета и батюшка Иоанн Кронштадтский. Наш батюшка был главным молитвенником Кронштадта. Он и остался им, и ему ведомо, когда будут восстановлены наши разрушенные храмы, когда будет восстановлен и этот храм, в котором не раз совершал он службу. Будем ему сомолитвенниками, сопечальниками…