Глава 52

Дарий

Отложив мобильный телефон, Дарий сверился с показаниями навигатора, которые подтверждали, что он движется в правильном направлении. Дорога была почти пустой, поэтому путь не занял много времени. Но возле старого заброшенного склада уже стояла другая машина, и это означало, что человек, с которым он собирался встретиться, приехал раньше. Княжевич ещё раз проверил, взял ли с собой зачарованные наручники, лишающие пленника возможности пользоваться магией. Сегодня они должны ему пригодиться.

Ощущение, когда он шёл к зданию, было довольно странным, не слишком похожим на привычные эмоции при выполнении его работы. Сейчас в нём присутствовало куда больше адреналина и решимости довести дело до конца. Дарий уже давно искал возможности подобраться к этому человеку, и вот теперь ему выпала такая возможность.

Несколько выбитых окон пропускали свет, но полупустое помещение, где он оказался, выглядело мрачным, тёмным и мерзким. Здесь витал неприятный запах, но ещё хуже была сгустившаяся атмосфера беспроглядного мрака, затаившейся опасности, неотвратимого приближения чего-то плохого, застарелого страха и боли. Атмосфера самой смерти.

Княжевич успел сделать лишь несколько шагов, когда навстречу ему вышел тот, для разговора с кем он и приехал сюда. Карл Розенберг был одет в строгий чёрный костюм и, казалось, ещё не полностью успел выйти из образа успешного бизнесмена, уважаемого декана Университета Магии и любящего отца. Но эти маски постепенно слетали с него, и лицо мужчины приобретало довольное и хищное выражение.

– Неужели ты, в самом деле, приехал сюда один? – проговорил Розенберг, глядя на захлопнувшуюся за спиной Дария дверь. – Совсем один? Ты ещё глупее, чем я думал.

– С какой целью ты убил предыдущего декана университета? – спросил Княжевич.

– К чему начинать сразу с этого? – поморщившись, отозвался собеседник. – Ты ведь хотел напомнить мне о куда более далёком прошлом, не правда ли? Как много ты знаешь?

– Я знаю, что больше двадцати лет назад ты был помолвлен с девушкой по имени Мелина. Родственники обещали тебе её руку, и долгожданное объединение ваших семейств было на руку всем их представителям. Но она разрушила все ваши планы, влюбившись в другого и разорвав помолвку. И в кого? Не в мага, даже не в обычного человека, а в инквизитора! Какое это поражение для тебя, не правда ли? – произнёс Дарий, приподнимая брови. – Родственники пытались надавить на неё, но она оставила их и уехала с ним, даже не назвав никому его имени.

– Но я узнал правду, – процедил Розенберг, отворачиваясь.

– Именно. Ты не мог потерпеть такого оскорбления и разрушения построенных планов. Инквизитор тогда был молод, он хотел оставить своё предназначение и просто жить с любимой, не желая причинять ей новых неприятностей. Когда он отправился в город, чтобы уладить все вопросы, связанные с увольнением, то собирался вернуться к ней. Но ты нашёл его раньше.

– Я должен был сразу его убить, – с заметным сожалением в голосе добавил Карл Карлович.

– Он выжил, но оказался в плену. Большинство наших заклинаний не действуют на инквизиторов, потому что эти люди обладают противостоящей силой – антимагией. Но тебе так хотелось навредить ему, что ты нашёл запрещённые чары и способы всё же позволяющие воздействовать на инквизитора с помощью магии. Кроме того, ты мучил его и другими методами. Держал взаперти, морил голодом и жаждой, бил, пытал. Тебе хотелось заставить его страдать. Когда же нашлись нужные средства, ты сделал так, чтобы он забыл обо всём, кроме того, что он – инквизитор, для которого нет ничего, что было бы важнее долга. Он забыл девушку, которой обещал вернуться. Он забыл, что хотел прожить с ней всю свою жизнь. Он забыл и о том, что был у тебя в плену. Но со временем эти воспоминания постепенно начали к нему возвращаться. Он вернулся в Инквизицию, думая, что просто болел некоторое время, и с новыми усилиями взялся за свою работу. Его жизнь началась с чистого листа, и если б не сны, которые начали приходить и мучить его, он никогда бы не осознал, что упустил нечто важное в своей жизни. Эти сны заставили его понять: в прошлом осталось тёмное пятно, куда ему пока нет полного доступа. С тех пор он больше всего хотел просто вспомнить всё.

– Ты очень интересно рассказываешь, – хмыкнул Розенберг. – Книги писать не пробовал? Какие у тебя есть доказательства?

– Страница из блокнота, куда человек, у которого ты купил чары, записывал имена тех, кому они были нужны. Сначала я подозревал старшего Воронича, которого тоже не обрадовало поведение племянницы, но когда узнал, что именно с тобой она была помолвлена, всё встало на свои места. Теперь я знаю правду.

– Чего же ты хочешь? Отдать меня Инквизиции? Знаешь, сколько раз я избегал темницы? А тебе, как я слышал, этого сделать не удалось. Бедный маленький маг, – издевательским тоном произнёс он. – Что же касается декана университета, то кто будет волноваться о судьбе этого труса, смерть которого, к тому же, признали вполне естественной? Почти всех свидетелей я уже уничтожил.

– Почти? – похолодев, одними губами спросил Дарий.

– Да, осталась только эта твоя девчонка, которая убежала в Англию. Но это лишь вопрос времени. Надеюсь, ты успел попрощаться? Я бы не узнал о ней, если б не это анонимное письмо в МН.

– Откуда тебе стало известно о письме?

– У меня везде свои люди, – дёрнув плечом, ответил Розенберг. – Как бы то ни было, а я нашёл автора этого письма. Он мне больше не помешает.

Тон был настолько уверенный и спокойный, что от этого становилось не по себе. Розенбергу не впервой убивать свидетелей. Он делал это так же легко, как перешагивал через трещины в асфальте.

– Хорошо ещё, что та девчонка не подтвердила слова из письма на допросе, – продолжал Розенберг. – Мне бы не хотелось убивать кого-то, к кому моя дочь хорошо относится. Но иногда нет выбора, а Инна об этом не узнает.

– Так по какой всё же причине ты убил его? – повторил Княжевич.

– Видишь ли, он не верил в Исключительную Власть. В мою Исключительную Власть. Мне хотелось бы, чтобы уже в университете молодые маги получали то воспитание, которое я хотел им дать, а кто бы помог им в этом лучше, чем декан? Но он не захотел работать со мной, начал трепыхаться, вот и пришлось от него избавиться. Зато мне удалось занять его место, так что всё получилось ещё лучше.

– Исключительная Власть над всеми магическими существами? – не поверив своим ушам, переспросил Дарий. – Это же всего лишь миф! Старая история, которую никто не принимает на веру. У тебя просто комплекс Наполеона. И ради этого ты убивал людей и всё больше нарушал равновесие в магическом мире?

– Это не миф! – почти прорычал Розенберг, полностью теряя свой лоск бизнесмена, мецената и цивилизованного человека. – Однажды власть должна сосредоточиться в руках одного мага. Этим магом могу стать только я!

– Сомневаюсь, – пожав плечами, ответил Княжевич.

– Напрасно, – резко бросил собеседник.

В следующее мгновение Дарий ощутил, что в его черепе взорвалась острая боль. Колючий шар разрастался, грозя заполнить всё тело полностью, не оставив места никаким другим ощущениям. Это разрывало изнутри, как дикий зверь, когтями, зубами и колоссальной энергией чёрной и злой магии.

Происходящее не было обычным боевым заклинанием. То, чем воздействовал на него Розенберг, являлось чем-то другим, и с этим Княжевич раньше не сталкивался. Чем-то сильным и невыносимым.

Его ноги подкосились, и Дарий тяжело рухнул на пол, успев краем глаза заметить движение направлявшегося к нему мужчины, перед тем как густая темнота затопила его полностью, отделяя сознание от всего происходящего.

Когда он очнулся, то обнаружил себя лежащим на полу уже в другом помещении. Боль в голове всё ещё оставалась, но уже обычная, вызванная резким ударом при падении. Он понятия не имел, как Розенбергу удалось его сюда перетащить. Повернув голову, Княжевич с ужасом увидел лежащего рядом человека, который показался ему смутно знакомым. Кажется, они виделись совсем недавно. Молодой человек был бледен, глаза закрыты, дыхания не слышалось.

– Ты не сможешь ему помочь, – произнёс голос Розенберга, когда Дарий попытался привстать и потянуться ко второму пленнику. – Он уже мёртв. Не следовало ему писать это письмо. Надеюсь, он не рассказал ничего своей невесте. Не хотелось бы лишить Воронича сразу двух внучек.

Воспоминание о юбилее старшего Воронича выплыло из глубины памяти, и Княжевич понял, что видел этого юношу. Он был там вместе с внучкой Александра Владимировича. Артур, её жених.

– Странно, что ты ещё жив, – добавил Розенберг, появляясь в поле его зрения. – Тебя неплохо тренировали там, в МН. Ценный специалист, не так ли? Позволь принести тебе свои соболезнования, кстати. Ты только что потерял второго начальника.

– Второго? – перепросил Дарий. – Фогль? Что ты с ним сделал?

– Он стал требовать слишком многого за работу на меня, – проговорил собеседник, обводя хмурым взглядом голые стены помещения, в котором они находились. – Я попросил Мартина с ним разобраться сегодня же. Он даже заклинания не стал на него тратить – воспользовался обычным оружием.

– Так Фогль на тебя работал, – осмысливая услышанное, произнёс Княжевич. Его начальник был мёртв, и произошло это потому, что он предал МН и законы, которым должен был служить. – Кто ещё?

– Велимира, моя девочка, которая скрашивала твоё пребывание в темнице. Я надеялся, что она лучше сможет вытягивать из сотрудников МН нужные мне данные, чем Фогль, которому ты не особо доверял. Но ты не поддался на её уловки. А жаль, многое упустил.

Его слова звучали так буднично, словно они просто встретились на каком-нибудь приёме. Дарий вспомнил, как вела себя Велимира, когда Карл Розенберг проходил мимо на том торжественном мероприятии, где она составляла Княжевичу компанию сразу после того, как он вышел из темницы. Она ничем не выдала себя тогда, в самом деле оказавшись неплохой актрисой.

– Что-то я заболтался с тобой, – проговорил Розенберг, снова входя в привычный образ и поправляя рукава пиджака. – Я обещал поужинать сегодня с дочерью и её женихом. Нужно многое обсудить перед свадьбой. Прощай.

Сощурив глаза, Розенберг посмотрел куда-то наверх. Его узкие губы шевельнулись. Он произносил заклинание.

Развернувшись, Карл Розенберг вышел. Его шаги стихли, и до ушей Дария донеслись звуки разгорающегося огня. Вызванное заклинанием пламя, казалось, не имело чёткой локализации, вспыхивая одновременно повсюду. Уходя, маг решил попросту сжечь всё здание, а заодно и тех, кто в нём оставался, стирая прозвучавшие здесь слова, уничтожая доказательства своих преступлений и заметая за собой следы.