Глава 41

Дарий

Нельзя сказать, что три месяца за решёткой пролетели незаметно. Впрочем, у Княжевича оказалось достаточно времени, чтобы как следует обдумать предложение Верховного Инквизитора. Тот, в самом деле, знал о нём слишком много. О годах, проведённых о приюте, о личных счётах, о том, что ему хотелось выяснить. Возникало ощущение, будто этот человек, которому так много о нём известно, сам предпочитал оставаться абсолютной загадкой.

Взяв некоторое время на размышления, Дарий всё же ответил согласием на предложение поработать на Верховного Инквизитора. Отсиживать в темнице положенные шесть месяцев, лишившись прав на использование магии и выполнение работы, не хотелось. Три месяца представлялись куда более коротким и, соответственно, приемлемым сроком. К тому же, обещанная за работу информация, в самом деле, оказалась нужна. Этот человек знал, чем его можно заинтересовать.

Дарий Княжевич попал в приют Инквизиции, потому что ребёнком не мог сдерживать свои способности. Тогда он попросту не понимал, как и для чего это нужно делать. Магия наполняла его, казалась неотъемлемой частью, и хотя родители с гордостью отмечали проявления таланта сына, они постоянно боялись за него. И, как выяснилось, не зря. Однажды за ним пришли инквизиторы. Родители пытались спасти его от приюта, обещая, что будут строже следить за ним, что неконтролируемых выбросов магии больше не повторится, но те не пожелали ничего слушать.

Сны об этом продолжали сниться Княжевичу до сих пор. Они приходили в его ночи дома, в командировках и даже в темнице, где он и так почти не спал. Каждый из этих снов напоминал о том, что случилось в прошлом и разделило его жизнь на два периода – с семьёй и без неё.

Может быть поэтому он с самого начала так сочувствовал Веронике и восхищался её способностью сдерживать собственную магию, которую он заметил, когда наблюдал за ней в школе. Она с самого детства умела делать то, чему он научился гораздо позже. Всего лишь один раз девушка не сумела удержаться, и произошло это в университете, когда перед ней появился Карл Розенберг и она узнала его голос.

Доказательств совершённого им преступления не имелось. Влиятельный маг, знаменитый бизнесмен и меценат – кто бы согласился пойти против него? Розенберг и его бывшая жена активно участвовали в воспитании новых поколений магов, и вот теперь Карл Карлович занял место декана в Университете Магии, получив ещё бо́льшую власть.

С детства Дария учили тому, что главное – равновесие.

Равновесие между магами и обычными людьми, вынужденными сосуществовать вместе в течение многих веков. Между магическим сообществом и Инквизицией – теми, кто родился с антимагией, этой особенной способностью противостоять магии. Каждый раз, когда равновесие нарушалось, это заканчивалось плохо.

Возникновение Магического Надзора позволило решить многие проблемы, что накопились к тому времени. Благодаря специалистам МН, наконец-то закрылись созданные Инквизицией приюты. Теперь не только инквизиторы, но и сами маги занимались решением проблем, возникающих по вине других магов. Появилась своего рода магическая полиция. Именно МН Дарий видел своим будущим местом работы с того момента, как был закрыт приют, где он жил.

Но сейчас Княжевич думал не только о работе, но и о Веронике. Хоть и знал, что Фогль не соврал о помолвке, ничего не мог поделать с желанием снова увидеть эту девушку.

Он и сам не смог бы однозначно ответить на вопрос, что именно чувствовал, думая о ней. Ревность? Если так называется смесь злости, досады и горького отчаяния, то, пожалуй, ревность. Радовало Дария только то, что девушка оказалась вне досягаемости Розенберга, занятого на своей новой должности, и Мартина Шталя, которому будущий тесть доверил немалую часть своих дел. Но надолго ли? Княжевич не сомневался, что однажды Веронике придётся вернуться в город. Новоявленный родственник Александр Владимирович просто так бы её не отпустил – если уж он за неё взялся, это означало, что Вероника нужна ему.

Велимира не передумала пригласить его на ужин после выхода из темницы. Но сначала они встретились на торжественном приёме в честь годовщины свадьбы. Туда должен был идти Фогль, но он предпочёл устроить себе выходной и отправил вместо себя Дария, заявив, что ему после темницы нужно развеяться. Все уже были осведомлены, что его выпустили раньше, но никто не знал о том, каким образом это было устроено. Начальство вполне удовлетворилось объяснением, что заключённого отпустили по причине того, что рабочее место в МН оставалось свободным, а дел меньше не становилось.

После темницы, где приходилось общаться с весьма ограниченным кругом людей, приём показался Княжевичу чересчур многолюдным, помпезным и непривычным. Велимира надела красное платье, и практически все находящиеся в зале мужчины оглядывались на неё с явным или же замаскированным интересом. Она реагировала на эти взгляды с холодным равнодушием, но на Дария смотрела совсем иначе, нежели на остальных.

– Так как насчёт ужина? – поинтересовалась Велимира, допивая свой коктейль. – Ты выбрал ресторан? Или доверяешь это мне?

– Я думаю, что…

– Ничего не говори, – положив ладонь на его руку, заявила она. – Я обещала тебе ужин и намерена выполнить своё обещание. Кстати, а зачем нам ресторан? Приглашаю тебя к себе. Я умею готовить не хуже шеф-поваров.

– Ладно, – ответил Дарий, осознавая, что иначе этот вопрос не закрыть, и надеясь, что хотя бы на работе Велимира не будет об этом заговаривать.

– Ты не пожалеешь, – проговорила она в ответ, маняще и загадочно улыбаясь.

Ужин и впрямь оказался вкусным, а после него Велимира буквально набросилась на Дария с поцелуями, но тут – очень вовремя – позвонил Фогль. Начальник негодовал и гневно вопрошал, не собирается ли Княжевич снова сесть в темницу, если всё равно пропадает где-то вместо того, чтобы работать.