Глава 11

Туман в голове моментально рассеивается, и я отшатываюсь, спотыкаясь, будто опрокинула сотню шотов с водкой. Пора выбираться отсюда и поскорее. Сняв туфли, я срываюсь с места и бегу по тропинке подальше от этого безумия. Все тело сотрясает мелкая дрожь. Оно почти кричит от желания.

Какое-то движение слева отвлекает меня. Темноволосая девушка – дочь экономки и садовника – прячется за деревом. Как там ее зовут?… Пытаюсь вспомнить, и меня вдруг осеняет:

– Лана?

Испуганные глаза встречаются с моими, а затем она поворачивается и убегает.

– Подожди! – Я пускаюсь за ней босиком, морщась, когда гладкая каменная дорожка сменяется грубой лесной тропинкой. Стараясь не обращать внимания на колющую боль в подошвах, я мчусь следом, но девчонка быстрая, и я почти сразу теряю ее из виду.

Проклиная все на свете, я развернулась и пошла обратно. Не хватало еще тут потеряться. Глядя на слабо освещенную тропу, я даже не замечала, куда иду. Споткнувшись о поваленное бревно, я застонала от резкой боли в ноге. Пришлось сесть. Осмотрев рану, я разразилась потоком ругательств. На подъеме стопы была царапина, неглубокая, но уже покрытая слоем грязи и мусора.

– Супер, – пробормотала я, увидев ссадину еще и на колене.

Я не только выставила себя полной дурой перед своим тупым кузеном, но еще и разбила колено, порвав любимые джинсы.

Так держать, Фэй!

Я хромала по дорожке, когда из-за деревьев прямо ко мне шагнула огромная темная фигура. Я застыла от ужаса. Сердце билось о ребра как сумасшедшее. И тогда я закричала.

Джереми закрыл мне рот.

– Расслабься, Ирландия. Ты разбудишь половину округ, если не заработаешь себе сердечный приступ, – усмехнулся он.

Я оттолкнула его руку.

– Господи, да я чуть не умерла от страха! Мама не говорила тебе, что выпрыгивать из кустов перед девчонками посреди ночи – нехорошо?

– Мама говорила мне быть джентльменом. Я увидел, как ты бродишь тут в одиночестве и решил предложить помощь. – Он протянул мне огромную руку.

Я все пыталась унять сердцебиение.

– Спасибо, но я в порядке.

– Ты такая милая, – усмехнулся он. – Но вот прямо сейчас выглядишь так себе, – добавил он шепотом мне на ухо, а затем немного отошел, чтобы оглядеть меня с головы до ног.

По коже пробежали мурашки. В самом плохом смысле этого слова.

– Вот и все, мой сексуальный котеночек. Нам стоит как-нибудь потусить вместе…

Я настороженно уставилась на него, а он снова рассмеялся.

– Ну, свидание. – Он принял выражение моего лица за смятение. – У вас в Иландии ведь ходят на свидания, да? – Джереми произносил название моей страны в нос, что действовало мне на нервы.

– Я знаю, что такое «потусить», и спасибо, но нет. – Я попыталась обойти его, но он преградил мне путь.

Улыбка стала угрожающей.

– Совсем не обязательно принимать поспешные решения, утро вечера мудренее, – заметил он и снова отошел, а я выдохнула.

Джереми снова взял мою руку без разрешения и приложил к губам.

– Я позвоню. Сладких снов, горячая детка, – подмигнул он и удалился обратно на вечеринку. Мерзкий идиот.

Я поковыляла к дому, проклиная собственную глупость.

Добравшись до своей комнаты, я сразу написала сообщение Китону на случай, если он меня потерял. Затем забралась в ванную и отмокала там, пока вода не остыла, а кожа не сморщилась, как у восьмидесятилетней старушки.

Переодевшись в шелковые пижамные шорты и топ от Кортни, я включила лампу, залезла в постель и снова осмотрела ногу. Рана была чистая, но саднила при каждом движении.

Сквозь открытое окно проникали тихие голоса, заставляя меня подскочить. Встав с кровати и присев на корточки, я осторожно выглянула из-за шторы.

У бассейна спорили Кайлер и Кэлвин. Я напрягла слух, чтобы уловить смысл.

– О чем, черт возьми, ты думаешь, а? – прошипел Кэлвин, хватая Кайлера за локоть.

– Отвали. Тебя это не касается, – прорычал тот в ответ тот, отбрасывая руку брата.

– Ты на всю башку двинутый!

– Кто бы говорил. Бросаешься на все, что движется, – почти перешел на крик Кайлер.

– Сейчас речь не обо мне. Она потопчется на твоем сердце и во второй раз, а ты снова станешь демоном, с которым нам придется жить!

Не уверена, что почувствую разницу.

– Я знаю, что делаю, и это не то, что ты думаешь, – возразил Кайлер.

– Я понимаю, что это месть. Но в прошлый раз она тебя просто растоптала. Не дай ей провернуть это снова.

– Сейчас все по-другому, она больше ничего для меня не значит. Даже меньше, чем ничего. – Кайлер скрестил руки на груди.

Ха, так я и поверила. Уверена, они говорят об Эддисон – той самой, которую он ублажал в лесу около часа назад.

Кэлвин тяжело вздохнул.

– Я надеюсь, ты понимаешь, на что подписываешься. Она тоже умеет играть в эту игру. И если что-то пойдет не так, то это заденет не только тебя.

– Она не рискнет приставать к кому-то из моих братьев.

– А я и не о нас, – раздраженно перебил его Кэлвин. – Я видел, как он всю ночь пялился на Фэй. Он не действует в открытую, но я хорошо знаю этот взгляд. Она его зацепила. И твое поведение его только спровоцирует.

Волосы на затылке встали дыбом. О ком это они? Неужели о Джереми?

Кайлер задумчиво потер подбородок:

– Ты уверен?

Кэлвин кивнул.

Кайлер выругался:

– Этого я не допущу. Спасибо за наводку.

Кэлвин внимательно взглянул на него.

– Она тебе нравится, да?

Вдох замер в горле; я ждала ответ.

Кайлер пожал плечами:

– Не так, как ты предполагаешь. Она теперь часть семьи, по крайней мере, мы должны это изображать. Для окружающих она одна из нас.

Вот так заявление. Обойдусь без твоих одолжений, приятель.

Кэлвин облокотился на спинку шезлонга.

– Да-да, конечно.

– Что это значит? – прошипел Кайлер.

– Я же не слепой. Ты ее хочешь. Признай свою слабость, – с мерзкой ухмылкой произнес Кэлвин.

Кайлер провел рукой по волосам, и мое дыхание участилось.

– Ты идиот. Она же наша кузина.

Это не ответ.

– И что это меняет? – скептически поинтересовался Кэлвин.

– Да то, что мы семья, тупица. Вот и все.

– Нет такого закона, и к тому же мы не росли вместе. Если бы вы встретились в клубе и она бы тебе понравилась – ты бы дважды не раздумывал. Так какая разница?

– Не все разделяют твои либеральные взгляды, – сказал Кай, потирая лицо.

– Эй, если ты боишься осуждения общественности, то всегда можешь сделать это своим грязным секретиком. Черт, мужик, это будет суперсексуально!

– Ну так вперед. – Взгляд Кайлера метнулся к моему окну, и он прищурился. Я присела, тихо выругавшись. Пожалуйста, хоть бы он не застукал меня во второй раз. Отвратительно. Сердце громыхало в груди, и чем дольше длилось молчание, тем громче оно билось.

– Что? – спросил Кэлвин.

Черт черт черт черт черт. Я шлепнула себя по лбу, прежде чем сползти на пол.

– Ничего, – пробормотал Кайлер. – У тебя на нее виды?

– Нет.

– Тогда что за представление под столом?

– Ха! – выпрямился Кэлвин, – Так и знал! Ты ревнуешь!

– Не неси чушь. Я не ревную. Я же сказал, ни Фэй, ни кто другой мне в этом плане не интересен. От баб одни проблемы. Я завязал с отношениями.

– Ага. Именно поэтому ты пожираешь ее взглядом. Потому что она тебе не интересна. – Кэлвин явно ходил по лезвию.

Значит, мне не показалось. Сердце забилось так, что стоило опасаться инфаркта. Волна удовольствия прошла по телу, вызывая приятную дрожь.

– Лучше заткнись. – В голосе Кайлера послышалось раздражение.

Громкий хлопок.

– Она секси, умная, веселая и с отличным вкусом. Подходит идеально. Ты должен попробовать.

– Прекращай, Кэл! – взбесился Кайлер. – Ты делаешь из мухи слона. Тем более ты прекрасно слышал, что сказал папа. Фэй под запретом, так что избавь меня от своих фантазий.

Джеймс предупредил их держаться от меня подальше? А что, это было так уж необходимо?

– Плюс еще одна причина с ней замутить, – не унимался Кэлвин.

Я закатила глаза и вытянула шею, чтобы снова рассмотреть их. Теперь они стояли спиной к окну.

Кайлер схватил брата за шею и растрепал волосы.

– Так вот почему ты так себя ведешь. Папе стоило подумать, прежде чем искушать тебя этим.

– Придурок! – Кэлвин освободился, шлепнул Кайлера по руке, и они со смехом ушли.

* * *

Я пробиралась на кухню, переваривая услышанное. Кайлер не подтвердил, но и не опровергнул предположения Кэлвина. Теперь меня бесит зародившаяся надежда. Вся эта фигня с Кайлером просто смех, и он безусловно прав на счет наших родственных связей. К тому же мне еще столько всего нужно разгрести в своей голове, что парни там на последнем месте.

Проблема в том, что я не могу избавиться от мыслей Кайлере с нашей первой встречи. Как будто он сразу меня загипнотизировал.

Может, американский воздух размягчил мои мозги?

* * *

В полной темноте я копошилась на кухне, когда возникло знакомое чувство.

– Шпион из тебя ужасный.

Я прижала руки к груди и вскрикнула уже во второй раз за ночь.

Кайлер подошел к стойке со своим обычным равнодушным выражением лица.

– Ты меня напугал.

– Зачем ты бродишь тут посреди ночи?

– Ищу аптечку. Мне нужен бандаж.

Он нахмурился:

– Что-что тебе нужно?

– Бандаж. – Я посмотрела на него как на идиота.

Он ничего не понял.

– Перевязать ногу, я поранилась. – Я показала на ссадину.

Уголки его губ дернулись.

– Бинт, что ли?

– Да какая разница, мы называем это так, – пробормотала я, наблюдая, как он приближается.

Пульс предсказуемо участился и очень быстро превысил разумную отметку.

Он навис надо мной. Слишком близко. Закрыв глаза, я вдохнула его мускусный, древесный запах. Жар исходил от этого накачанного тела гипнотическими волнами, и я спрятала руки за спиной, чтобы побороть желание коснуться его.

– Залезай.

Я непонимающе уставилась на него.

– Ч-что?

Он приподнял меня за бедра. От его прикосновений кожу под тонкой пижамой будто обожгло огнем.

Кайлер вдруг поднял меня и усадил на стойку.

– Позволишь?

В голове метались безумные мысли; мои щеки покраснели. Его брови взлетели вверх, казалось, он вот-вот рассмеется.

– Позволишь посмотреть ногу? – уточнил он, и я слегка расслабилась. Приподняв лодыжку, я позволила ему изучить рану.

Я дернулась, когда теплые пальцы дотронулись до ступни. Оторвав кусок бинта зубами, он аккуратно приложил его с одной стороны пореза. Взяв еще два лоскута, он слегка прижал их, убеждаясь, что они держатся. Мурашки носились по моему телу, а между ног стало тепло, и я машинально сжала бедра.

Подушечкой большого пальца Кайлер исследовал изгиб моей ноги, вызывая приятную дрожь. Между нами вдруг возник почти ощутимый электрический разряд, когда его ладонь обхватила мою лодыжку. Он скользил рукой все выше. Кожа была жесткой, в мозолях, но приятной на ощупь. Дыхание стало прерывистым; в ушах звенело, грудь поднималась и опускалась, а мои напрягшиеся соски наверняка проглядывали сквозь тонкую сорочку. Его пальцы двинулись вверх, и я прикусила губу, чтобы сдержать стон. Он остановился у края моих шорт, совсем близко к тому месту, которое горело огнем.

Он медленно поднял голову и посмотрел на меня: в его глазах было желание. Взгляд прошелся по моему телу, которое выдало возбуждение. Я шумно сглотнула; кровь словно кипела, бросая меня в жар; кожа порозовела. В его глазах вспыхнула страсть, и он рывком раздвинул мне ноги. Встав между ними, он прижался ко мне. Пригвожденная к месту, я была неспособна ни двигаться, ни дышать, чувствуя каждый сантиметр его тяжелого мощного тела. Дыхание сбилось, когда он наклонился и с плохо скрываемым вожделением посмотрел на мои губы.

Во рту пересохло; единственное, что сейчас могло меня спасти, это Кайлер. Я облизнула губы, и он проследил за движением властным взглядом. Сердце едва держалось в груди и каждую секунду грозилось выпрыгнуть.

Наклонив голову, он придвинулся еще ближе. Ритм сердца зашкаливал. В последнюю секунду он изменил курс и прошептал мне на ухо:

– Ты возбудилась, когда следила за мной и Эддисон.

Это не вопрос. Утверждение. Факт. Который я ни в коем случае не признаю.

– Ты и сейчас возбуждена, – жарко продолжил он.

Легкий стон слетел с моих губ, а дыхание превратило меня в безвольную субстанцию.

«И ты тоже», – думаю я, но не решаюсь сказать. Я сейчас вообще не способна произносить слова.

Он провел рукой по моей щеке, оставив пылающий след. Я извивалась: в жизни не была так возбуждена, как сейчас, а ведь он едва касался меня. Он превратил соблазнение в искусство.

Кайлер снова наклонился к моему рту, и я перестала дышать. Его глаза источали желание, кончик пальца коснулся губ, и они как по волшебству раскрылись. Между нами оставалась всего пара миллиметров, его лицо почти приблизилось к моему. Он заглянул мне в глаза, и этот исполненный желания взгляд полностью повторял мой собственный. Я напряглась в ожидании.

Но тут его губы искривились в усмешке.

Момент был упущен. Пламя погасло.

Он отступил, увеличивая расстояние между нами.

Разочарование во мне боролось со злостью и унижением.

– Ты и я, – произнес он, показывая на нас. – Я вижу, как ты этого хочешь, почти умоляешь об этом… Но скорее ад замерзнет, чем я прикоснусь к тебе.