Глава 10

Он выключил телевизор. Его план сработал: за убийство Тессы Палмер был арестован Ник Забровски. Ему бы сейчас радоваться, но настоящей радости он почему-то не ощущал.

Он подошел к окну, почти ожидая увидеть полицейскую машину. Но на улице все было как обычно. Промчавшись вприпрыжку по траве, на дерево у окна взобралась белка.

Ему и правда удалось выйти сухим из воды? После всего того, что он сделал?

Он посмотрел на свои руки. Сколько бы он ни тер их мочалкой – кровь так и не отмывалась. Так ему казалось. Он сжал пальцы в кулаки так, что ногти глубоко впились в ладони. Резкая боль хорошо возвращала к реальности.

Его всегда поражало, что он спокойно может расхаживать у всех на виду, и ни у кого не закрадывалось ни малейшего подозрения. Он понимал, что ему далеко до понятия «нормы». Да что там, люди пришли бы в ужас, если бы узнали, о чем он мечтал. И он изо всех сил старался вести себя как обычный человек.

Навыки эти очень пригодились в ночь на пятницу, после того кратковременного помешательства. Он сумел восстановить порядок в голове и сделать то, что было нужно.

И теперь надо было вести себя так, словно все в порядке. Но притворяться становилось все сложнее. Монстру вообще тяжеловато вести себя «нормально».

Он постоял несколько секунд, напряженно вслушиваясь – все было тихо. В доме никого, полицией на улице не пахло. Никто не собирался раскрывать его секреты.

Он пошел в кладовку, включил свет и сдвинул в сторону несколько коробок. Отвернув край ковра в дальнем углу, он поддел и вытащил пару половиц. Под полом обнаружился тайник, в котором лежала коробка из-под обуви. Он взял коробку в руки, и приятный холодок возбуждения пробежал у него по спине. На вес коробка была очень легкой – слишком легкой для ее содержимого.

Его тайны.

Его демоны.

Его вина.

Он бережно поставил коробку на пол и открыл ее. На него смотрели фотографии Тессы. Он взял одну за уголок и не смог сдержать слезу, которая покатилась по щеке и упала на фото. Резким движением он тут же вытер влагу. Боль в груди нарастала.

Я любил тебя. Почему ты не могла просто отвечать взаимностью?

Как жить без нее?!

Она была само совершенство. Нежная. Невинная. Прекрасная.

Она говорила, что не любит. Она попыталась отвергнуть его. Но она лгала самой себе. Как бы она ни пыталась отрицать, она хотела его столь же сильно, как и он ее. Она отвернулась от него, и это стало ее последним предательством.

Ее больше нет. Поначалу он винил себя в том, что потерял контроль над собой, но это она вынудила его сделать то, что он сделал. Она знала его характер, но все равно загнала его в угол, стала угрожать. У него не было выбора. Поняв, что это было исключительно ее собственной ошибкой, он испытал облегчение.

Зачем ты заставила меня причинить тебе боль?

Он перебрал стопку фотографий, каждая из которых была ножом в сердце. Но дойдя до последней, он приспособился к этой боли. Он снова и снова перебирал фотографии, пока, наконец, не смог смотреть на каждую совершенно спокойно. Тогда он отложил их в сторону.

Порывшись на самом дне коробки, он выудил оттуда прядь волос, отрезанную в ночь убийства. Он принялся играть ею, пропуская волосы между пальцев, но остановился, наткнувшись на какую-то твердую корочку. Поднес прядь ближе к свету.

Кровь.

Еще одно напоминание, что ее больше нет. И о том, что все теперь по-другому.

Он крепко сжал локон в кулаке и пошел с ним в ванную. Пустив воду, он закрыл сливное отверстие раковины и вымыл волосы шампунем.

Затем он вернулся в кладовку и убрал прядь обратно в коробку. Коробка заняла свое место в тайнике, вернулись на место и половицы с ковром. Никто не узнает, что здесь спрятано.

И никто не догадается, что он сделал. План сработал, и теперь подозрение полиции никогда не падет на него. Да, он сорвался. Наломал дров. Но он смог взять себя в руки.

Теперь пришло время привести в порядок и собственную жизнь.

Тессы больше нет, но его жизнь продолжается. Он бесконечно скучал по ней, но, видимо, пора подумать о замене. Монстра внутри нужно было кормить.

У него всегда были определенные потребности.

Специфические потребности, которые следует держать в тени.

И кто-то их должен удовлетворять.

Глава 11

Морган открыла глаза: пульсирующая головная боль не давала спать. С того дня, когда она нашла тело Тессы, сон испортился, и после вчерашнего ареста Ника она очень долго не могла заснуть. Когда же она наконец задремала, перед глазами поплыли страшные, кровавые видения, в которых мелькали Тесса и Ник. В итоге разошедшееся не на шутку подсознание ухитрилось поставить на место Тессы ее собственных детей.

Не поэтому ли она отказывалась поверить в его виновность? Страшно было даже представить, что она пустила в дом убийцу. Что это она познакомила Тессу с Ником.

Она взглянула на часы на тумбочке – уже семь утра! А ведь она давно уже привыкла вставать с восходом солнца… Выскочив в коридор, она заглянула в комнату девочек: никого. Мие и Эйве сегодня в школу – собрались ли они?

Она поспешила на кухню. Вид грязных тарелок с остатками хлопьев в раковине успокоил: они поели. Она плеснула себе кофе, проглотила две таблетки ибупрофена и продолжила поиски.

Заливистое хихиканье привело ее на террасу. Девочки бегали в лучах утреннего солнца по обнесенному забором двору, гоняясь за громадными мыльными пузырями. Джанна стояла на траве и размахивала внушительного размера палочкой с кольцом, запуская в полет переливающиеся пузыри.

Все дети уже были одеты. И даже Софи – о, чудо! – была аккуратно причесана, и на голове у нее красовались два забавных хвостика.

Поставив кружку на садовый столик, Морган, как была босиком, спустилась по лесенке. Девочки с радостными возгласами помчались к ней за утренней порцией обнимашек, и это благотворно сказалось на ее сумрачном настроении. Обняв Эйву и Мию, она подхватила на руки скакавшую от нетерпения малышку Софи, и та обхватила ее своими цепкими пальчиками.

Морган пощупала лобик Софи – температуры не было, но она то и дело шмыгала и проводила рукой под носом, что красноречиво свидетельствовало о начинавшейся простуде.

– Смотри! – Софи показала себе на голову. – Джанна дала мне кошачьи ушки!

Прекрасный способ добиться от Софи послушания!

Софи стиснула маму в объятиях и, досчитав до трех, спрыгнула на землю и умчалась. Сердце Морган переполнило ощущение счастья и любви – дети частенько дарили ей такие моменты, особенно когда веселились, а она видела в каждой из них частичку Джона.

Джанна подошла к ней с улыбкой во весь рот:

– Кажется, это победа!

– Так и есть. Спасибо, что повозилась с ними. Не могу поверить, что я так поздно встала, – признательно посмотрела на нее Морган.

– Сон вам необходим! А мы тут классно провели утро. – Джанна отпустила на волю еще один гигантский пузырь.

– Не хочу, чтоб они тебя донимали…

– Да что вы, мне с ними хорошо! – Глаза Джанны увлажнились. – У меня никогда не было настоящей семьи. Мне у вас очень нравится. Я так боюсь, что в один прекрасный день кто-нибудь придет и заберет меня отсюда…

– Никто тебя отсюда не заберет! – Морган взяла ее за руку. – Мы все тебя любим.

Джанна заморгала и смахнула слезы.

– Ты не видела дедушку? – спросила Морган.

– Он ушел в магазин. Почему бы вам не сходить в душ и не позавтракать? А я посажу Мию и Эйву на автобус.

– Спасибо. Ты правда очень помогаешь, и я ценю это. – Еще раз бросив взгляд на радостных дочурок, Морган вернулась в дом.

После горячего душа она наконец почувствовала себя нормальным человеком. Она оделась, расчесала волосы и почистила зубы, после чего вернулась на кухню и налила себе еще кофе. Движение за окном привлекло ее внимание – Джанна с девочками прошли по дорожке и встали у проезжей части, поджидая школьный автобус. На спине у Мии и Эйвы были фиолетово-розовые рюкзаки. Софи Джанна держала за руку, получив накануне жесткий урок относительно того, сколь проворны могут оказаться ее маленькие ножки.

Морган посмотрела на дом Бада и Ника через дорогу. Внутри было темно. Как Ник пережил эту ночь? Предъявили ли ему официальное обвинение? Увезли ли в окружную тюрьму или до сих пор держали в камере местного отделения?

Напряжение спало, как только дверь открылась и Софи ворвалась на кухню. Ничто так не отвлекает внимание, как трехлетний ребенок! Следом за малышкой вошла Джанна.

– Джанна сказала, что сегодня я могу побыть котенком! – объявила Софи, прыгая на цыпочках.

Следующие несколько часов они провели, копаясь в запасах материалов для детского творчества и на скорую руку сооружая костюм кошки из черного фетра и еще каких-то обрезков, оставшихся с прошлого Хэллоуина. Утро прошло тихо. Дедушка вернулся домой и задремал в своем кресле. В полдень Софи съела три кусочка своего любимого бутерброда с арахисовым маслом, на чем ее трапеза и закончилась.

Когда в дверь позвонили, Морган вздрогнула от неожиданности. Оставив Джанну с Софи за столом, она выглянула в окно:

– Это Бад.

Джанна протянула руку к Софи:

– Пора на тихий час! Пойдем, я тебе немножко почитаю. – Джанна выдернула бумажную салфетку из коробки на столе, но Софи убежала прежде, чем она успела вытереть ей нос.

– Спасибо, – улыбнулась ей Морган, вышла в прихожую и открыла дверь:

– Заходите.

– Правда можно? – Бад перешагнул порог. Его лицо посерело, глаза потухли. – Не хочу злоупотреблять…

Морган решительным жестом пригласила его внутрь.

– Где вы провели ночь?

– В офисе на диване поспал. – Обыск у него дома длился всю ночь.

– А сейчас вам можно вернуться домой?

Бад кивнул:

– Да, но я еще там не был. Даже не знаю, что они изъяли.

– Они предоставят вам перечень всего изъятого имущества, – уверила Морган. – Расскажите, что с Ником.

– Утром было слушание по делу, но все было очень странно. Ник ни слова не сказал. Я пока не смог найти адвоката, и ему предоставили какого-то совершенно неизвестного. Я подал заявку на залог недвижимости по телефону, но она пока на рассмотрении. Надеюсь, денег по закладной хватит хотя бы на предварительный гонорар адвокату. С деньгами у меня негусто. – Бад последовал за Морган на кухню. – А вообще, они даже не спросили, признает ли он себя виновным или вроде того. Пять минут на все про все ушло…

– Ника обвиняют в тяжком преступлении, а в таких случаях первоначальное слушание действительно чистая формальность. Он сможет сделать заявление позже.

– Я даже не расслышал большую часть из того, что они говорили. Судья установил залог в размере миллиона долларов. Поручитель из агентства сказал, что мне нужно сто тысяч наличными, чтобы его выпустили. Мне ни за что не собрать такой суммы! Даже если заявку на залог одобрят, вся сумма уйдет на адвоката. Почему они держат его за решеткой, ведь он еще не признан виновным?!

– Нику предъявлено обвинение в убийстве, совершенном с особой жестокостью. – Морган содрогнулась при воспоминании об этой самой жестокости. – Поэтому его будут содержать под стражей вплоть до официального вердикта большого жюри, который должен быть вынесен в течение шести дней с момента ареста, то есть самое позднее во вторник.

Однако и суд присяжных был такой же формальностью, потому что Морган знала Брайса. Окружной прокурор не стал бы предъявлять Нику обвинения, не будь у него достаточно доказательств, чтобы склонить присяжных на свою сторону.

– А что потом? Как мне забрать его домой?

– Я не знаю. Адвокат может подать ходатайство о сокращении суммы залога.

– Судя по вашему тону, этого не случится… Значит, его будут держать в тюрьме до самого суда?

– Да.

– И долго этого суда ждать? – спросил Бад с отчаянием.

– Бывает, что и год проходит, пока дело дойдет до суда…

Бад побледнел:

– И Ник все это время будет в тюрьме?!

– Вероятно, да. – Морган не стала уточнять, что зачастую ждать суда приходится еще дольше.

Работая на стороне прокурора, Морган всегда была уверена, что абсолютное большинство людей, которых берут под арест, и в самом деле виновны. По крайней мере, ее ни разу не посещало чувство, что она отправляет за решетку невиновного человека. Тем не менее в штате Нью-Йорк бывали случаи, когда невиновным приходилось ждать суда много лет. И хотя процент невиновных, несправедливо удерживаемых в тюрьмах, был ничтожно мал, когда небезразличный тебе человек попадает в это меньшинство, сохранять спокойствие становится практически невозможно.

– Я не знаю, что делать. Мне никогда не достать столько денег, чтобы их хватило на годы судебных расходов, и если адвокат, который представлял сегодня Ника, – лучшее, что ему может предложить государство, то… – Бад выглядел совсем потерянным. – Мне кажется, этот адвокат изначально был уверен, что Ник виновен.

– У государственных адвокатов дикая судебная нагрузка, но вообще-то многие из них весьма квалифицированные.

Многие, но не все. Огромная судебная нагрузка означает меньше времени и меньше внимания к деталям каждого из дел. Ник мог запросто провести в тюрьме весь следующий год. Другого, более безопасного места для содержания людей, ожидающих суда, не существует, так что придется ему коротать время среди других заключенных. Виновен Ник или нет, он будет вынужден жить в одном пространстве с настоящими преступниками. Его едва оперившейся компании конец. В тюрьме он не застрахован от нападений, а уж психику его совершенно точно ждет удар.

Вся жизнь Ника может пойти под откос. Как минимум он изменится навсегда.

Следующие слова слетели с губ Морган прежде, чем она успела подумать:

– А что, если я возьмусь защищать Ника?

Боже, что она делает?! Дейны всегда занимались тем, что сажали преступников за решетку, а не вызволяли их оттуда. Отец сейчас, наверное, в гробу перевернулся. И она даже не хотела думать, как на все это отреагирует Брайс.

Бад поднял голову:

– Вы сделаете это?! У меня не так много денег, чтобы вам заплатить…

– Мы что-нибудь придумаем, – заверила Морган. А что оставалось делать? Больше у Ника никого нет. – Не знаю, насколько я смогу помочь, но обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы доказать невиновность Ника!

– Так вы думаете, он невиновен?

Морган снова вспомнила труп Тессы – перед ее мысленным взором это жуткое зрелище предстало столь же ясно, как и воспоминания о той ночи, когда она обнаружила тело.

– Я не могу поверить, что Ник способен на такое.

Бад ушел, а Морган открыла холодильник и уставилась на его содержимое. Самое время пообедать, но только что принятое решение практически уничтожило аппетит. Мысли вихрем крутились в голове, пока мозг пытался осознать этот поступок.

Пару минут назад она согласилась защищать Ника. И о ее новой работе, которая должна была вытянуть ее из ямы, можно было забыть.

Шаркая тапочками, на кухне появился дедушка:

– М-да. Я все слышал.

Морган хлопнула дверцей холодильника.

– И что, ты хочешь сказать, что я приняла худшее решение в своей жизни?

Дедушка опустился на стул:

– Ты хорошо подумала?

– Если честно, вообще не думала. – Она посмотрела ему в глаза, сложив руки и облокотившись на стойку. – Никому и в голову не придет, что он невиновен. Никто в это не поверит. А у Бада нет денег, и если какой-нибудь адвокат и согласится взяться за это дело бесплатно, то уж точно не из альтруизма, а для собственного пиара. Пресса такие дела обожает. И ни для одного адвоката, желающего позаигрывать со СМИ, а заодно и самому подраскрутиться интересы Ника не будут на первом месте. Они устроят из этого шоу.

По всем признакам, шумиха вокруг дела обещает быть знатной.

– А что с работой у прокурора? Брайсу Уолтерсу такой поворот вряд ли придется по душе.

Морган на секунду прикрыла глаза и сглотнула.

– Значит, не судьба.

– То есть ты жертвуешь всем своим будущим ради Ника? Ты ведь даже не знаешь, какие у них есть улики! – напомнил дедушка. – Твоя работа всегда заключалась в том, чтобы сажать преступников в тюрьму, а не наоборот! Если человека арестовали и предъявили ему обвинение, то скорее всего, он виновен!

– А ты? Ты тоже считаешь, что он виновен? – спросила Морган.

– Нет, – вздохнул дедушка. – Но это эмоции, а фактов я не знаю. А вот ты можешь сейчас выбросить в помойку всю свою карьеру.

– Я знаю. Но у меня нет выбора. Что, если он невиновен? Ты в курсе, что может случиться в тюрьме с таким парнем, как Ник?

Такие, как он – самые беззащитные среди заключенных. Смазливый, бесхитростный молокосос – идеальная жертва для тюремных забав.

– Это еще не означает, что он невиновен, – возразил дедушка.

– Вот я и хочу разобраться, что к чему. – Морган присела на стул, продолжая смотреть на деда. – Ты разочаровался во мне?

– Что за вздор?!

– Ну, я себя чувствую изменницей. В нашей семье все посвящали свои жизни тому, чтобы преступники не разгуливали на свободе, а я пытаюсь снять с человека обвинение в убийстве!

– Никто из нашей семьи никогда не желал посадить невиновного. – Дедушка накрыл ее ладонь своей рукой, покрытой сетью тонких голубых жилок. – Дейны сражаются за правду, и это дело не исключение. Ник заслуживает самого лучшего юриста, и я знаю, что это ты. Никто не боролся бы за него упорнее.

– Я чувствую себя лодырем, бездельничая последние два года…

– Лодырь?! Шутишь, что ли? – раздраженно бросил дедушка. – Ты потеряла мужа и осталась одна с тремя детьми на руках. Ты сделала перерыв в работе, потому что это было нужно, чтобы вместе с детьми преодолеть горе, с которым никто не должен сталкиваться в твоем возрасте. Вы с Джоном должны были еще лет сорок прожить вместе…

– Но этому не бывать. Жизнь несправедлива. Пора принять это и двигаться дальше. – Сказать проще, чем сделать. – Думаешь, отец не расстроился бы, что я теперь в суде на противоположной стороне?

– Он бы в любом случае гордился тобой. Это твоя позиция. Ты совершаешь личную жертву во имя справедливости. – Дедушка сжал ее руку. – Я, черт возьми, горжусь тобой! И отец бы гордился.

Тут их внимание привлек шум, доносившийся с улицы. Морган встала и подошла к окну: у дома Бада припарковалась полицейская машина.

– Надо проверить, что там.

Она вышла на крыльцо и увидела, что на улице собирается толпа.

О, нет…