Как многие ныне говорят: «Желал бы я видеть лицо Христа, [Его] образ, одежду, обувь!» Вот, ты видишь Его, прикасаешься к Нему, вкушаешь Его. Ты желаешь видеть одежды Его, — а Он дает тебе Самого Себя, и не только видеть, но и касаться, и вкушать, и принимать внутрь. Итак, никто не должен приступать с небрежением, никто с малодушием, но все с пламенной любовью, все с горячим усердием и бодростью. Если иудеи ели агнца с поспешностью, стоя и имея сапоги на ногах и жезлы в руках, то гораздо более тебе должно бодрствовать. Они готовились идти в Палестину, а потому и имели вид путешественников, — ты же готовишься идти на небо.

Поэтому должно всегда бодрствовать: немалое предстоит наказание тем, которые недостойно приобщаются. Подумай, как ты негодуешь на предателя и на тех, которые распяли Христа. Итак, берегись, чтоб и тебе не сделаться виновным против Тела и Крови Христовой. Они умертвили всесвятое Тело, — и ты принимаешь его нечистой душой после столь великих благодеяний. В самом деле, Он не удовольствовался лишь тем, что сделался человеком, был заушен и умерщвлен, но Он еще сообщает Себя нам, и не только верой, но и самым делом делает нас Своим Телом. Насколько же чист должен быть тот, кто наслаждается этой Жертвой! Насколько чище лучей солнечных должны быть рука, раздробляющая эту Плоть, уста, наполняемые духовным огнем, язык, обагряемый страшной Кровью!

Помысли, какой чести ты удостоен, какой наслаждаешься Трапезой! При виде чего трепещут Ангелы и на что не смеют взглянуть без страха по причине сияния, отсюда исходящего, тем мы питаемся, с тем сообщаемся и делаемся одним Телом и одной Плотью со Христом! Кто изречет могущество Господа, возвестит все хвалы Его? (Пс. 105, 2).

Какой пастырь питает овец собственными членами? Но что я говорю пастырь? Часто бывают такие матери, которые новорожденных младенцев отдают другим кормилицам. Но Христос не потерпел этого, но Сам питает нас собственной Кровью и через все соединяет нас с Собой. Размысли же, что Он родился от нашего естества. С каждым верующим Он соединяется посредством Таин и Сам питает тех, которых родил, а не поручает кому-либо другому, и этим опять уверяет тебя в том, что Он принял твою плоть.

Итак, удостоившись такой любви и чести, не будем предаваться безпечности.

Не видите ли, с какой готовностью младенцы берут сосцы, с каким стремлением прижимают к ним уста свои? С таким же расположением и мы должны приступать к этой Трапезе и к сосцу духовной Чаши, или, лучше сказать, мы с бо́льшим еще желанием должны привлекать к себе, подобно грудным младенцам, благодать Духа, и одна только у нас должна быть скорбь — та, что мы не приобщаемся этой Пищи.

Действия этого Таинства совершаются не человеческой силой. Тот, Кто совершил их тогда, на той Вечери, и ныне совершает их. Мы занимаем место служителей, а освящает и претворяет Дары Сам Христос. Да не будет здесь ни одного Иуды, ни одного сребролюбца. Если кто не ученик Христов, то пусть удалится: трапеза не допускает тех, которые не таковы. «С учениками Моими, — говорит Христос, — совершу пасху» (см.: Мф. 26, 18). Это та же самая Трапеза, которую предлагал Христос, и ничем не менее той. Нельзя сказать, что ту совершает Христос, а эту человек: ту и другую совершает Сам Христос. Это место есть та самая горница, где Он был с учениками; отсюда они вышли на гору Елеонскую.

Выйдем и мы туда, где простерты руки нищих, — это именно место есть гора Елеонская, множество же нищих — это маслины, насажденные в доме Божием, источающие елей, который будет полезен для нас там, который имели пять дев и которого не взявши, другие пять погибли. Взявши этот елей, войдем, чтобы нам с горящими светильниками выйти навстречу Жениху. Взявши этот елей, выйдем отсюда. Не должен приступать сюда ни один безчеловечный, ни один жестокий и немилосердный, — словом, ни один нечистый.

Это говорю вам, которые приобщаетесь, и вам, которые служите. Нужно побеседовать и с вами, чтобы вы со многим тщанием разделяли эти Дары. Немалое наказание ожидает вас, если вы, признав кого-либо нечестивым, позволите причаститься этой Трапезы. Кровь Его взыщется от рук ваших. Хотя бы кто был полководец, хотя бы высший начальник, хотя бы сам царь, носящий диадему, но если приступает недостойно, то запрети ему: ты имеешь больше власти, нежели он.

Если бы тебе поручено было сохранять в чистоте источник воды для стада и ты увидел овцу, имеющую на устах много грязи, то не позволил бы ей наклониться и возмутить источник. Но теперь вручен тебе источник не воды, а Крови и Духа, — и ты, видя некоторых имеющих грех, который хуже земли и грязи, и приступающих к этому источнику, не вознегодуешь, не воспрепятствуешь? Какое ты можешь получить прощение? Для того Бог удостоил вас этой чести, чтобы вы разбирали такие дела. В этом состоит ваше достоинство, ваша важность, ваш венец, а не в том, чтобы вы облекались в белую и блистательную одежду!

«Но как, — скажешь, — я могу знать того и другого?» Я говорю не о неизвестных, но об известных людях. Скажу нечто более страшное: не столько опасно приступать к этому Таинству бесноватым, сколько тем, которые, как говорит Павел, попирают Христа, Кровь Завета не почитают за святыню и ругаются над благодатью Духа (см.: Евр. 10, 29). Приступающий во грехах хуже бесноватого. Последний не наказывается, потому что он беснуется, а приступающий недостойно предается вечному мучению. Итак, будем удалять не только бесноватых, но и всех, которых увидели бы недостойно приступающими.

Никто не должен приобщаться, если он не из числа учеников Христовых. Никто не должен принимать Дары, подобно Иуде, чтобы не потерпеть участь Иуды. Это собрание верующих есть также Тело Христово. Поэтому ты, служитель Таинств, смотри, чтобы тебе не раздражить Владыку, если не будешь очищать это Тело, смотри, чтобы не дать меча вместо пищи. Но хотя бы кто и по неразумию пришел для причащения, воспрети ему, не бойся. Бойся Бога, а не человека. Если будешь бояться человека, то от Бога будешь уничижен, а если будешь бояться Бога — то и от людей почитаем. Если ты сам не смеешь, то приведи ко мне: я не позволю этой дерзости. Скорее предам душу свою, нежели причащу Крови Господней недостойного; скорее пролью собственную кровь, нежели причащу столь страшной Крови того, кого не должно!

Если же кто после многих испытаний не найдет недостойного, то не будет виновен. Это сказано мной об известных людях. Если мы исправим этих, то Бог и неизвестных скоро соделает нам известными. Если же мы оставим без внимания известных нам, то для чего Ему делать других нам известными? Это говорю я не для того, чтобы мы только удаляли и отсекали, но для того, чтобы мы исправляли и возвращали их, чтобы имели попечение о них. Таким образом мы и Бога умилостивим, и найдем много достойных причастников, и получим за свое старание и попечение о других великую награду, которой да сподобимся все мы благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки веков. Аминь.