Вопрос: Говорят, что у всех — и у иудеев, и у мусульман, и у нас Бог-Отец один. Так ли это на самом деле?

Ответ: Творец у нас один, верим мы в Него или не верим, признаем Его или не признаем, правильны наши понятия о Боге или неправильны. Но сам вопрос надо поставить по-другому: делает ли мусульманская или иудейская религия Бога нашим Отцом? Иными словами, восходим ли мы путем этих религий к Богу, как дети к Небесному Отцу? Господь Иисус Христос говорит: Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах (Ин. 3:13); Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть (Мф. 11:27). В иудаизме и мусульманстве нет Посредника, нет Искупителя, нет Освободителя. В христианстве между человеком и Богом есть Богочеловек Иисус Христос и Его Крест. В других религиях между человеческой душой и Богом — непреодолимая метафизическая и нравственная пропасть: Бог вечен и бесконечен, а человек конечен; Бог свят, а человек грешен. Поэтому только через Господа Иисуса Христа, соединившего в Своей Богочеловеческой Личности Божественное и человеческое и взявшего на Себя грехи мира, можно соединить человека с Богом и вернуть ему утраченное сыновство. Поэтому только одни истинные христиане могут по праву называть Бога своим Отцом. В иудаизме и мусульманстве не осуществляется, не оправдывается слово «Отец»: оно подразумевает самые близкие отношения между Богом и человеком, а эти отношения были разорваны нашим грехопадением. Значит, без Искупителя истинного отцовства быть не может, вне Христа Спасителя слово «Отец» теряет свой истинный евангельский смысл.

 

Вопрос: Что можно сделать для укрепления веры и приближения к Богу?

Ответ: Религия должна быть не отвлеченной идеей, не абстрактным знанием, а нормой жизни. Подчинение себя евангельским заповедям, усвоение догматов веры, концентрация ума в молитве расширяют у человека возможности духовного познания. Вы сказали слово «вера». Однако под верой можно подразумевать два фактора религиозной жизни. Первый фактор — вера как признание Божественного бытия. Этой верой в какой-то степени обладаем мы все. Но мало верить в Бога, надо еще верить Богу. А для этого нужны беспрерывные волевые усилия, беспрерывная борьба с собой, со своим эгоизмом, с нашей падшей природой.

Степень включенности в религиозную жизнь зависит от интенсивности внутренней деятельности человека. Религия — во многом дело внутреннего человеческого опыта, но опыта не субъективного, а опыта всей Церкви, который человек усваивает себе. Иными словами, свой личный духовный опыт человек должен корректировать в согласии с универсальным церковным опытом, то есть руководствуясь учением святых Отцов Православной Церкви.

Догматы христианства — это не абстрактные философские истины. Догматы христианства — это идеи, несущие в себе свет, энергию и жизнь. Это — животворящие идеи, если так можно образно выразиться. А ложные догматы — идеи, убивающие, мертвящие дух. Поэтому ошибаются те люди, которые сводят религию только к одним нравственным началам, которые хотят создать некоторую адогматическую общность всех религий.

Один из философов — Якоби — сказал: «По вероисповеданию я христианин, а по уму своему — язычник». Что значат эти слова, столь точно характеризующие немалую часть современных христиан? Он принял христианскую веру, а сам не включился в нее. Христианство явилось для него внешним фактом, который он принял; но этот внешний факт он не сделал внутренним фактом своей жизни. Поэтому ум его не усвоил догматы и остался языческим, богоборческим.

Вера в догматы и делает наш ум христианским. Догматы освящают наше сознание, воцерковляют наш ум. Без правильной догматической веры, без усвоения догматических истин в душе человека постоянный дуализм: вера говорит одно, ум — другое. Человек без твердой православной догматической веры — вечно сомневающееся, колеблющееся, разрываемое внутренними противоречиями существо. Именно поэтому так важна догматическая сторона веры. Святые Отцы считали догматы даже более важными, чем нравственные заповеди. Не потому, что можно спастись одними догматами вне нравственности. Вовсе нет. А потому, что основой самой нравственности являются догматы, а не наоборот. Так, например, чтобы иметь духовную любовь, нужно исповедовать догмат, что Бог есть Любовь. Догматы умозрительные и заповеди как догматы нравственные неразрывно связаны друг с другом, но основа нравственности — это правильная догматика. Вне правильной догматики не может быть нравственности, делающей гармоничным само существо человека. Вне правильных знаний о Боге не может быть умственного нетления, умственного просвещения. Ум человека, как в данном случае сказал Якоби, остается язычником.

Людям, мало знакомым, мало соприкасающимся с реалиями духовной жизни, догматы кажутся некими внешними формами, которыми можно пренебречь. Поэтому подобные люди так легко воспринимают адогматические призывы к всевозможным, с догматической точки зрения беспринципным, объединениям. Но человек, который знает животворящую силу истинных догматов и мертвящую силу ложных, никогда не пойдет на то, чтобы смешать истину с ложью. Догматы — это те каналы, через которые свет Божества озаряет наш ум. Вне православных догматов человеческий ум остается непросвещенным, импульсивным и страстным, остается адвокатом эгоизма и прочих страстей. Ложные же догматы вводят в ум человека мрак и тьму. Ложные догматы сеют в уме человека семена смерти, разрушения и распада. Поэтому святые Отцы с такой настойчивостью, с таким напряжением боролись за чистоту догматов на Вселенских Соборах. Именно поэтому так отточены, так кристаллизированы сознанием Вселенской Православной Церкви христианские догматы. Правильный догматический фундамент остается основой нашего спасения, нашей вечной жизни.

Догматы — это главные истины веры. Догматы содержатся в Божественном Откровении, но церковным сознанием они выделены и определены из этого Откровения. В чем заключается одно из отличий православной и католической догматик? Православная догматика говорит о раскрытии догматов, содержащихся в Откровении, а римокатолическая учит об эволюции догматики. Она предполагает возможность появления новых, не известных в древней Церкви догматов. Например, для нас догмат о непогрешимости Римского папы не приемлем не только с экклезиологической точки зрения, но еще и потому, что ранее его ни в каких формах не существовало, не находилось в Откровении. Этот догмат взят не из Откровения. Он привнесен извне.

Итак, догматы — это истины веры, которые выведены из Божественного Откровения и сформулированы соборным сознанием Церкви.

 

Вопрос: На земле много несправедливости, и в будущей жизни тоже будет вечное мучение. Почему Бог не устроил так, чтобы все были счастливы?

Ответ: Бог устроил именно так, чтобы все были счастливы. Но человек отклонился от воли Божией, и поэтому человечество несчастно. Если нищему предоставить работу и квартиру, а он не будет ни работать, ни квартиру свою убирать, то кто виноват, что он останется нищим в неубранной, грязной квартире?

Грех и несчастье — это индивидуальные и коллективные отклонения от воли Божией, то есть противостояние Богу. Поэтому здесь должны быть поставлены другие вопросы: должен ли был Бог дать человеку свободную волю или нет? Что было бы с человеком, если бы Бог отнял у него свободную волю? Свободная воля подразумевает в себе возможность добра и зла: возможность следовать воле и заповедям Божиим или нарушать и даже вообще игнорировать их. Большинство людей, увы, выбирают второе. Значит, суть проблемы — в свободной воле человека. Надо ли было даровать человеку свободную волю или нет? И что было бы с человеком, если бы у него не было свободной воли и он бы не мог сам принимать решения, определять свои поступки, а был бы только исполнителем вложенной в него «доброй программы»? Например, пластинка отвечает ли за то, что на ней записано? Нет, конечно, не отвечает. Так и человек, если бы он не имел свободной воли, то совершенно утратил бы образ и подобие Божие и превратился в пластинку с уже определенным содержанием, а своего отношения к жизни определить бы не мог. Он был бы лишь неким биоавтоматом, механическим исполнителем заданной программы, то есть перестал бы являться нравственным существом.

Почему в мире существуют страдания? Страдания — это последствие зла, которое есть противоестественное поведение человека и человечества, сознательное противление воле Божией. — А почему существует зло? Потому, что человек наделен свободной волей и ему дан выбор между свободным подчинением себя воле Божией и душепагубным неподчинением.

 

Вопрос: Обладают ли свободной волей Ангелы?

Ответ: Ангелы обладают свободной волей, которая и определила их вечное отношение к Богу. У нас выбор между добром и злом продолжается всю жизнь, до самого последнего смертного вздоха. У Ангелов выбор между добром и злом был мгновенным. Они пережили мгновенное страшное искушение колоссальной глубины, интенсивности и силы, несравненно более тяжелое, чем все вместе взятые жизненные искушения человека. И потому одно это искушение, искушение гордыней, навсегда, на вечность определило их состояние. Одни пали, другие устояли и укрепились в своей преданности Богу настолько, что будут вечно пребывать в неизменно благодатном устроении, при котором отпасть от Бога уже невозможно.

Человек, как и Ангелы, обладает свободной волей, которая должна определить его как личность в вечной жизни. Когда наступает смерть человека, обнаруживается, с Богом он или вне Бога. Тот, кто успешно прошел через весь цикл земных искушений, оказывается уже в такой степени духовно укрепленным, что в вечности получает лишь одно непрестанное, поступательное движение к Богу. Он будет вечно пребывать в благодати Божией и никогда не отпадет от Бога.

 

Вопрос: Искушение у человека было от диавола, а откуда было искушение у Ангелов?

Ответ: Многие Ангелы отпали от Бога и превратились в демонов именно потому, что возгордились и увидели центр бытия, источник жизни не в Боге, а в своей собственной тварной красоте, своем собственном тварном величии, которое хотя и было неизмеримо выше, чем у человека, но все-таки также оставалось ограниченным и потому не могло служить вечной основой их жизни. Центр был смещен.

 

Вопрос: Значит, прежде зла не существовало?

Ответ: Зло существовало как возможность злоупотребления свободной волей и отклонения от воли Божией. Зло существовало в потенции, как у путника, идущего по дороге, существует возможность ошибиться и сбиться с пути. Свободная воля таит в себе опасность злоупотребления ею и возможность нравственных ошибок. Свободная воля человека связана, с одной стороны, с его достоинством как существа, созданного по образу и подобию Божию, а с другой — с великой ответственностью.

Сатана вышел из центра всех центров — любви к Богу, безвозвратно потерял эту любовь и остался вне связи с Богом. Нейтрального в духовном мире нет. Остаться без Бога — значит быть против Него. Сатана сам захотел стать богом и, отпав от Божественной любви, стал воплощением зла, которого до его падения не существовало. Любовь переродилась в нем в свою полную противоположность — ненависть. Поэтому содержание демонического бытия и есть бесконечная ненависть к Богу.

 

Вопрос: Расскажите, пожалуйста, что такое «внутреннее христианство».

Ответ: В современном обществе возникают гностические учения о том, что существуют два вида христианства: внешнее — экзотерическое и внутреннее — эзотерическое. Но надо сказать, что если бы действительно существовало какое-то «эзотерическое христианство», то христианство не было бы универсальным, не было бы всемирным, не было бы спасением для всех, а являлось бы только мистерией для посвященных философов, то есть тогда христианство было бы элитарно, было бы достоянием лишь особых аристократов духа.

Господь сказал: Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11:12), поэтому христианство требует борьбы с самим собой, борьбы с эгоизмом, борьбы с грехом. Здесь нужно подчинить свою волю бесконечно глубоким и в то же время бесконечно простым заповедям Иисуса Христа. Заповедям, которые может исполнить и ученый, и неграмотный, и ребенок, и старик. Христос пришел, чтобы спасти людей всех сословий, всех народов, всех наций, всех возрастов; все в Евангелии найдут путь ко спасению. Человек в интеллектуальном отношении может быть невежественным, но в духовном отношении стоять гораздо выше самого блестящего ученого или философа, если он подвигом очищает свое сердце, если он силой воли противостоит греху и страстям, если он уповает на Бога. Притом, что такое само эзотерическое учение, как его понимают? В виде языческих мистерий, в которых открываются какие-то тайны? Христианство имеет таинства, то есть действия Святаго Духа, но тайн как секретов христианство не имеет. Христианство открыто для всех, и каждый человек черпает из него соответственно своему духовному состоянию.

Если разделять верующих на «профанов» и «посвященных», то кто тогда «посвященные», что они должны знать? Некий особый знаковый язык, которым зашифрованы какие-то тайны и секреты? Тогда это повторение греха Адама, который тоже счел запретный плод символом, талисманом, овладев которым, он думал стать свободным властителем своего бытия, властителем вселенной — вторым богом — вне Бога.

Все эти так называемые посвящения сводятся к одному: путем каких-то внешних, «таинственных» знаний люди хотят не себя подчинить Богу, не приблизиться к Богу, а подчинить себе Бога, и поэтому такой вид элитарных посвящений есть иногда открытый, иногда замаскированный демонизм. Конечно, Священное Писание, обряды, ритуалы имеют свой символический язык, но символический язык как раз и нужен для того, чтобы раскрыть их в многогранном единстве и многоплановых аспектах. Духовное познание зависит от очищения сердца и стяжания благодати.

Кого можно считать «избранными», «посвященными»? Какие признаки нужны для этого? Изощренный интеллектуализм? Изощренный интеллектуализм существует и в восточных религиях, но при всем своем интеллектуализме представители их остаются язычниками-пантеистами. Какой еще признак этих посвящений? Интеллектуальный экстаз? Но интеллектуальный экстаз был у гностиков, у неоплатоников. Как раз учение Плотина и есть интеллектуальный экстаз, самосозерцание души; однако гностицизм остался язычеством и самым коварным противником христианства. Эмоциональная экзальтация? Это, в сущности, то же шаманство, только, может быть, в другой, более цивилизованной форме.

Кого же тогда пришел спасти Христос? Философов, мудрецов или все человечество? Христианство вошло в мир как религия народа. В христианских общинах в первое время больше было простолюдинов, больше бедных и рабов — тех, кто познал Христа через страдания, познал Христа своим сердцем, чем тех, кто отдавал главное место в религии своему плотскому разуму. Хотя среди христиан тогда были и выдающиеся философы, но они обладали особой умственной культурой, которая давала им способность видеть пределы и ограниченность человеческого разума.

 

Вопрос: Много приходится читать о различных тайных антихристианских по своему характеру обществах, например, о масонах. Как бороться, как противостоять этим силам?

Ответ: Масонство является конспиративным учением. Что такое масонство, каковы его высшие эшелоны, каковы цели — сказать очень трудно, так как в точности этого не знают даже люди, принадлежащие к масонским кругам. Но народ интуитивно понял его огромную опасность, увидел в нем какую-то темную зловещую тучу, которая надвигается на мир. Один из выдающихся идеологов масонства Прудон имел девиз: «Месть Богу». Есть даже масонские ложи для неверующих, атеистов — для всех. При этом некоторые «рассекречивания» масонов организуют сами масоны; следовательно, и этому нельзя доверять.

Дух антихристианства многолик. Он проникает в мир различными путями, например, через оккультизм, через демонические секты, через союзы астрологов и так далее. Но все ложные идеи могут внедриться лишь тогда, когда падает благочестие. Если дух благочестия достаточно силен, то христианство в своем земном аспекте представляет собой здоровый организм, в котором не могут существовать бактерии — они погибнут от защитных сил этого организма, если внедрятся в него. Но когда организм ослаблен, действие бацилл и микробов может проявиться со всей силой. Поэтому, говоря об антихристианском духе, мы должны иметь в виду, что самая действенная борьба против него заключается в нашем личном христианском подвиге.

Апостол Павел, предвозвещая о тех потрясениях, которые испытает Церковь в конце мира, добавляет, что есть «удерживающая сила» (2 Фес. 2:7) — это дух благочестия, молитвы и любви. И когда он ослабеет, тогда нашей слабостью будут сильны темные силы зла — но они вовсе не сильны сами по себе. А если христиане смогут устоять на духовной и нравственной высоте, сохранят любовь и молитву за мир, то это будет самым лучшим видом борьбы с космическим злом, воплощенным на земле в конкретные формы.

Один из святых сказал: «Явление одного праведника в мире — уже есть незаживающая, кровоточащая рана на теле зла», то есть страшное поражение темной силы. И потому, совершая что-либо, мы должны помнить, что добро и зло никогда не ограничиваются нашей личностью или узким кругом наших близких и знакомых, они имеют космическое действие, хотя отдаленных следствий мы и не можем знать. Поэтому каждый христианин называется и действительно должен быть воином Христа Спасителя. Вся эта жизнь — борьба, и главная арена ее — человеческое сердце.