P. S. Сомнительная официальная информация о бодром самочувствии космонавтов «Союза-19» после их приземления

В главе 12 мы отложили «на потом» опровержение официальных фотографий, снятых якобы сразу после приземления и демонстрирующих бодрое самочувствие космонавтов. Вместе с тем уклоняться от него нельзя, чтобы не сложилось мнение, что автор избегает рассматривать официальные материалы, которые противоречат его позиции. Напомним вопрос: как выглядели сразу после приземления космонавты «Союза-19»?

Источников информации у нас два.

Первый источник мы уже упоминали в главе 13. Сейчас он нам потребуется вновь. Это фотография (илл. 1), сделанная для служебного отчета ЦПК и опубликованная через 25 лет, в 2000 году [1], когда многие заслоны секретности уже пали.

Второй источник – это три официальные фотографии (илл. 2 и илл. 9а, б) из официальной книги «„Союз“ и „Аполлон“» [2]. Эта книга вышла в 1976 году в главном партийном издательстве – Политиздате. Более официальный источник найти трудно. Самочувствие космонавтов «Союза-19» сразу после приземления описано в статьях [2б, в] этого сборника.

Служебная фотография (илл. 1), как отмечено в главе 13, обязательно отражает то, что было на самом деле (иначе фотографа просто уволят). На ней мы видим, что космонавты лежат на носилках в окружении пяти врачей. На заднем плане видна автотехника, прибывшая к месту приземления. И никаких интервью!

Илл. 1. Служебная фотография, сделанная сразу после приземления «Союза-19». Оригинальная подпись: «21 июля 1975 г. Приземлились А. Леонов и В. Кубасов. Съемку-отчет ведет И. Давыдов» [1]

Служебная фотография илл. 1 полностью СООТВЕТСТВУЕТ тому, что было к тому времени известно о состоянии космонавтов, вернувшихся из многосуточного полета на космическом корабле [3].

Официальная фотография илл. 2 полностью ПРОТИВОРЕЧИТ тому, что было к тому времени известно о состоянии космонавтов, вернувшихся из многосуточного полета на космическом корабле [3].

На ней показано, как космонавты, якобы только что покинувшие корабль, твердо стоят на ногах и дают интервью журналистам. Ни одного человека в окружающей их толпе мы не можем опознать как врача (по марлевой повязке ли, по халату или другой специфической форме). А ведь космонавты провели 6 суток в невесомости. Причем для А. Леонова длительная невесомость была, по сути дела, в новинку, потому что его прежнее общение с невесомостью было и коротким (1 сутки), и давним – в 1965 году.

Илл. 2. Официальная фотография, сделанная якобы сразу после приземления «Союза-19». Оригинальная подпись: «21 июля в 13 часов 51 минуту „Союз-19“ совершил мягкую посадку»

Официальная фотография выдержана в духе всех предшествовавших ЭПАСу сообщений ТАСС. В них самочувствие космонавтов всегда характеризовалось только тремя словами – «нормальное», «хорошее» и «отличное». За целых 14 лет, с 1961-го по 1975 год (исключая ЭПАС) советские СМИ не опубликовали ни одной фотографии космонавтов сразу после приземления, то есть информация о самочувствии космонавтов многие годы оставалась засекреченной.

Для примера, на илл. 3 показано сообщение ТАСС о приземлении «Союза-7» (1969 год). В нем самочувствие космонавтов сразу после приземления указано как «хорошее» или «отличное».

Илл. 3. Сообщение ТАСС о приземлении «Союза-7» (1969 г.) [3]

Между тем космонавт «Союза-7» В. Горбатко после приземления «сам идти не мог», да и два его товарища выглядели не многим лучше него (илл. 3б) [3].

Был ли до 1975 года, то есть до ЭПАС, смысл в такой секретности? По мнению автора, был! Секрет реального самочувствия космонавтов вводил в заблуждение американцев, которые не имели собственного опыта космических пилотируемых полетов. Для НАСА ничего не оставалось, как ориентироваться на информацию ТАСС. И поэтому долгие годы из американских «космических кораблей» выскакивали исключительно бодрые и улыбчивые «астронавты».

Но постепенно политика «разрядки» открыла американцам секреты советской космической медицины. В начале 1975 года публикуется советско-американская книга по космической биологии и медицине [2 г], так что к 1975 году американцы уже отлично знали, какими действительно возвращались с орбиты космонавты. Но к этому времени НАСА уже провело около 30 инсценировок «полетов в космос», и все они закончились бодрыми возвращениями. Поэтому и из приводнившегося модуля «Аполлона-ЭПАС» тоже появились бодрые парни (глава 13).

Поскольку официальный ЭПАС провозгласил совместный полет американских «астронавтов» и советских космонавтов, то это накладывало на советскую сторону вполне конкретное обязательство по части освещения окончания полета «Союза-19». На то и было подписано соглашение по информационной политике о проекте «Аполлон» – «Союз» (глава 4).

Ради ЭПАСа советский официоз, в частности, должен был перейти от малоприметного сокрытия правды в виде стандартных немногословных сообщений ТАСС к откровенной дезинформации в картинках. Для единого сюжета советско-американской аферы требовалась фотография бодрых А. Леонова и В. Кубасова, якобы только что покинувших свой «Союз-19». И это было сделано.

Как можно было показать «бодрое» интервью советских космонавтов, если на самом деле их сразу после возвращения уложили на носилки (илл. 1)? Это делается довольно просто в три этапа:

1. Космонавты проходят в стационарном госпитале курс реабилитации от одного до трех дней. Об этом пишет ветеран Байконура и участник многих спасательных групп Н. В. Лебедев [4]:

«Затем в дело вступали медики-спасатели, которые извлекали космонавтов из капсулы и укладывали их на специальные носилки, так как их состояние не позволяло им самостоятельно, без посторонней помощи двигаться, некоторым из них делали даже уколы средства, укрепляющего тонус. Извлеченные космонавты на вертолете доставлялись с места приземления на площадку № 1 в реанимационное отделение местного госпиталя. Там уже находились специалисты из головного госпиталя космической медицины, расположенного в Звездном. После первичного осмотра космонавтов принималось решение о срочности их направления в Звездный. Как правило, это происходило примерно после трех суток после возвращения космонавтов, но в срочных случаях космонавтов могли отправить в Звездный и почти в тот же день».

2. Итак, примерно через три дня, то есть 25 июля 1975 года, космонавты уже довольно свободно владеют своим телом и вполне бодры. Тогда устраивается их встреча с корреспондентами. Конечно, уже далеко от места приземления корабля. При этом никому и в голову не придет, что корреспонденты и все другие участники встречи с космонавтами участвуют в подготовке дезинформации. Космонавты настоящие (и действительно бодрые), корреспонденты настоящие. Фотографии – отличные!

3. Эти фотографии через несколько месяцев включаются в официальную книгу «„Союз“ и „Аполлон“», и уже совсем другие люди ставят под ними дату «21 июля 1975 года» и пишут слова «после приземления». На самом деле действительно «после приземления», но не 21-го, а примерно 25-го. Вот тогда и рождается фальсификация! Причем работники пера совсем не обязательно должны знать, что все три официальные фотографии сняты несколькими днями позже приземления «Союза-19». Не они вели журнал полета «Союза-19». И даже если они в свое время активно интересовались ходом полета ЭПАС, то разве должны они помнить спустя месяцы точную дату приземления «Союза-19»? Какой день им скажут, такой они и напишут. В общем, и секретность соблюдена, и дезинформация получится!

Фотография сцены «Интервью» и ее аналоги, снятые с других ракурсов, будут далее повторяться по тексту восемь (8!) раз. Это необходимо, так как каждый новый ракурс будет приносить нам новую информацию. При этом следует помнить, что, несмотря на некоторые отличия в цвете, в количестве снятых людей, в присутствии или отсутствии на заднем плане вертолетов и т. п., фотографирование происходит в одном и том же месте и практически в одно и то же время. Просто фотокорреспонденты пробовали разные ракурсы одного и того же сюжета.

Цель нашего дальнейшего анализа – показать, что официальные фотографии «бодрых космонавтов» сняты далеко от места посадки корабля, а значит, и не вскоре после этой посадки.

Кроме официальной фотографии «Интервью» илл. 2 (она же – илл. 4а) в распоряжении автора есть еще две на первый взгляд неотличимые друг от друга фотографии (илл. 4б и илл. 4в). Разрешение изображения резко возрастает при переходе «а» – «б» – «в». Именно высокое разрешение последних двух фотографий позволит нам лучше рассмотреть многие интересные детали.

Официальная фотография «Интервью» (илл. 4а) имеет наименьший информационный размер (60 Кб).

На илл. 4б приведена фотография на 273 Кб. Она пока что есть в Интернете. Но на всякий случай автор книги заархивировал ее.

И, наконец, на илл. 4в приведена фотография с самым высоким разрешением и размером (1,4 Мб). Ее автор – известный советский фотокорреспондент А. С. Моклецов. Именно эта фотография и является настоящим первоисточником для фотографий илл. 4а и илл. 4б. Снимок А. С. Моклецова был доступен в сети до июля 2016 года по адресу: http://www.federalspace.ru/media/gallery/big/297/1302696155.jpg, но в настоящее время ни автору, ни его коллегам не удалось разыскать этот снимок на сайте Роскосмоса. Однако автор книги успел его заархивировать ранее (в 2014 году).

Илл. 4. а) Официальная фотография, сделанная (якобы) сразу после приземления «Союза-19» (60 Кб) [2б]; оригинальная подпись под ней: «21 июня в 13 часов 51 минуту по МВ „Союз-19“ совершил мягкую посадку»; б) Фотография разрешения 273 Кб, скопировано 23.09.2016; в) первоначальный оригинал – фотография самого высокого разрешения (1,4 Мб) скопировано в 2014 году

Всё внимание деталям!

Хорошо подготовленную подделку можно опознать только по небольшим, малозаметным деталям. Поэтому – все внимание к деталям!

Деталь № 1. Люди в странной форме.

На служебной фотографии илл. 1 видны офицеры ВВС в типовой форме и в фуражках, на илл. 4 их заменяют статные молодцы с каменными лицами и в беретах с нашитой эмблемой «Союз» – «Аполлон» (илл. 5). Откуда и зачем появились эти ребята?

Илл. 5. Увеличенный фрагмент моклецовской фотографии илл. 4 в. Вмонтировано увеличенное изображение эмблемы ЭПАС с одного из беретов

Коллега А. Бурганов прислал автору интересное письмо по этому поводу:

«Кроме эмблемы ЭПАС на кокарде есть значок (илл. 6а), напоминающий эмблему ВВС (илл. 6б), но без пятиконечной звездочки.

Форма одежды – без знаков воинских отличий. Похоже, что для создания съемки сцены „бодрого“ интервью были привлечены люди, переодетые в специально пошитую форму. Особенно „умиляет“ убранная с глаз долой из эмблемы ВВС пятиконечная звезда, видимо, чтобы не раздражать заокеанских партнеров по афере. Как все это напоминает нынешние переодевания наших спортсменов в форму с заискивающей нейтральной символикой!»

Ветеран Байконура В. Рыков в своем письме пишет: «Я приехал на космодром за два года до ЭПАС, но подготовка к нему началась намного раньше. Подготовку, запуск ракет-носителей, поиск отделившихся ступеней и спасение экипажей осуществляли в/части, входившие в состав РВСН под командованием генерала Толубко. Рядом почти всегда были представители промышленности, осуществлявшие авторский контроль в процессе выполнения наиболее ответственных операций. Согласно легенде, в СССР военные космосом якобы не занимались. Отсюда и этот забавный маскарад. В этой форме не было никаких знаков принадлежности к военнослужащим. Не исключаю, что и представители промышленности могли тоже быть в такой форме. На время ЭПАС всех военных, кого посчитали „лишними“, отправили в отпуска или спрятали подальше от глаз».

Илл. 6. а) Кокарда на беретах людей, показанных на илл. 5; б) типовая кокарда на фуражке офицера ВВС СССР

В общем, эти молодцы в беретах не похожи ни на спасателей, ни на врачей. Их одежда и внешний облик указывают на то, что в сюжете «Бодрое интервью» показана специально организованная встреча двух космонавтов с журналистами и со статистами, надевшими заранее подготовленную форму без знаков воинского отличия.

Деталь № 2. Трос (тросы). Трос на официальной фотографии заретушировать!

На илл. 4б, на илл. 4в и на ее увеличенном фрагменте илл. 5 в левом углу отчетливо виден трос. А на официальной фотографии илл. 4а он исчез.

Автор спросил ветерана Байконура Н. В. Лебедева – участника многих спасательных партий: «Не устанавливаются ли на месте приземления корабля какие-либо временные сооружения – антенны, мачты с растяжками и т п.?». Ответ был краток: «Нет! В этом нет никакой необходимости!»

«Союз-19» сел вполне штатно и в заданном районе. В штатном районе посадки для «Союзов» на десятки километров вокруг нет ни одного искусственного сооружения. «Степь да степь кругом» (илл. 7). И если на исходной фотографии Моклецова (см. илл. 4в и илл. 5) виден трос, то, значит, официальная сцена «Интервью» снята далеко от места посадки корабля.

Илл. 7. Приземление корабля «Союз» (снято с вертолета). Кругом – степь [5]

Неудивительно, что создатели официальной книги «„Союз“ и „Аполлон“» заретушировали «предательский» трос (см. илл. 2 и илл. 4а). Современные наследники официоза 70-х в дополнение к этому убрали фотографию А. С. Моклецова из сети или спрятали ее так далеко, что поиски пока не привели к успеху.

Деталь № 3. Куда делись врачи?

Обратите внимание и на то, что на илл. 2 (илл. 4а) в окружившей космонавтов толпе встречающих не видно врачей. Это совершенно необъяснимо, если полагать, что «бодрое» интервью снято сразу после приземления космического корабля. Приведем в подтверждение несколько цитат из разных источников:

– «Медики извлекали космонавтов из капсулы и укладывали их на носилки» [4];

– «Врач должен быть на месте посадки одним из первых» [5];

– «Эвакуация космонавтов на месте посадки осуществляется под руководством начальника медицинской бригады, который определяет тактику и способ эвакуации» [7].

Врачи прибывают к приземлившемуся кораблю еще до того момента, как спасатели откроют крышку люка капсулы (илл. 8). Пока еще не открыт люк корабля, врач, заглянув в иллюминатор, первым делом определяет общее состояние космонавтов. От этого осмотра зависит его решение о порядке эвакуации.

Когда люк уже открыт, именно врачи руководят эвакуацией космонавтов из корабля, а затем сопровождают их вплоть до вертолета или полевого госпиталя. И потом, уже на пути в стационарный госпиталь, около каждого космонавта неотлучно дежурит врач.

Илл. 8. Врачи – всегда рядом! а) Корабль еще не открыт, а медики в белых халатах уже рядом; б) первая проверка здоровья; в) космонавтов несут в полевой госпиталь

Итак, с момента эвакуации из корабля, которым руководят именно медики, и вплоть до его доставки в стационарный госпиталь при каждом из космонавтов неотлучно находится медик (врач) из спасательной партии. Эта практика сохраняется уже много десятилетий подряд (илл. 8). Видите ли вы хоть одного врача рядом с космонавтами на илл. 4а, б, в? Автор не видит.

А если так, то выходит, что официальная сцена «Интервью» снята не на месте посадки корабля.

Деталь № 4. От приземления корабля до бодрого интервью проходит всего 9 минут! Фантастика!

Официально действия космонавтов сразу после приземления «Союза-19» описаны в статьях [2б, в]. В статье [2б] Л. И. Дульнев пишет:

«13 часов 50 минут 51 секунда. Спускаемый аппарат „Союза“ на Земле. Вертолет сел рядом буквально через минуту. Быстро открылся люк спускаемого аппарата. Первым вышел Валерий Кубасов, потом Алексей Леонов. Кто-то подал им мел. На закопченном боку „Союза“ появились размашистое „Спасибо!“ и подписи: Леонов, Кубасов. (Илл. 9а, б.)

Илл. 9. Еще две официальные фотографии: А. Леонов и В. Кубасов расписываются «на закопченном боку» корабля якобы сразу после выхода из него [2в]

– Мы с Валерием очень рады, что ответственный космический эксперимент и совместная работа с экипажем корабля „Аполлон“ прошли успешно. Это была нелегкая, но очень благодарная работа, – сказал, счастливо улыбаясь, командир „Союза-19“. Подоспели врачи. Первое медицинское обследование космонавтов. Состояние здоровья в норме» [2б].

В сети есть отечественный телефильм «Космос. Возвращение домой» [5], в котором поминутно, а где нужно, там и посекундно показан весь процесс штатного возвращения и эвакуации космонавтов «Союза».

Поблизости от только что приземлившегося «Союза» сел вертолет, и с него бегом стартовала первая группа спасателей. Через 40 секунд она у корабля, причем главврач – в числе первых. Он через иллюминатор оценивает состояние приземлившихся космонавтов.

В штатной ситуации право открыть люк имеют только спасатели из РКК «Энергия» (В 1975 году – ЦКБЭМ) – разработчика корабля. После открытия люка немедленно начинается извлечение (эвакуация) космонавтов.

По таймеру фильма корабль приземлился в момент 21:11 (мин: с) (илл. 7). А через 6 минут по тому же таймеру из корабля уже извлекли второго космонавта. При монтаже фильма сохраняют и потом показывают самые зрелищные отрезки съемки. Поэтому не менее половины кадров вырезают (если не больше). Так что, по самым благоприятным оценкам, с момента приземления корабля до момента извлечения второго космонавта прошло не менее 12 минут.

Вернемся от документального фильма [5] к официозу книги «„Союз“ и „Аполлон“». Не только по Дульневу, но и по другим источникам «Союз-19» приземлился в 13 ч 51 мин по московскому времени. Сколько времени оставалось у героев космоса до торжественного интервью? Это легко узнать, взглянув на наручные часы обоих космонавтов во время этого интервью (илл. 10). Уже в 14 часов интервью будет в разгаре. До интервью осталось 9 минут, а еще люк не открыт, и вообще предстоит сделать массу дел!

«Вертолет сел рядом буквально через минуту», то есть примерно в 13 ч 52 мин. Будем считать, что работники РКК «Энергия» всего за две минуты выпрыгнули из вертолета, добежали до корабля и, не дожидаясь разрешения отсутствующих врачей (согласно Л. И. Дульневу, они еще не подоспели!), открыли люк. Это уже 13 ч 54 мин.

Космонавты покидают корабль. Допустим – за одну минуту. Меньше вряд ли получится, потому что и люк тесный, и корабль тесный, и скафандр стесняет движения. Тогда получается, что А. Леонов и В. Кубасов вышли из корабля в 13 ч 55 мин, то есть через 4 минуты после приземления. Это уже трехкратный рекорд, потому что по документальному фильму [5] от посадки корабля до выхода второго космонавта проходит около 12 минут.

Илл. 10. Часы обоих космонавтов показывают 14 ч. Увеличенные фрагменты илл. 4в

За 5 минут, оставшихся до 14 часов, согласно Дульневу, якобы происходит много важных событий.

Первое – корреспонденты во всеоружии окружают космонавтов и при этом выбирают такую позицию, чтобы ни одна единица спасательной техники не попала в кадр. Зачем они это делают, непонятно. Первое, что приходит на ум, это то, что спасательной техники в обозримой видимости просто нет.

Второе – всяких там спасателей (а их была целая толпа, см. илл. 8) корреспонденты отгоняют прочь и подальше. Во всяком случае, их нигде не видно. Отведем на оба этих пункта всего одну минуту (надо спешить успеть до 14 часов). Итого на часах 13 ч 56 мин.

Третье – корреспонденты и космонавты быстро перемещаются то по одну, то по другую сторону корабля. Первые фотографируют, вторые ставят свои исторические автографы. По минуте на каждый маневр. Итого на часах 13 ч 58 мин.

Четвертое – и корреспонденты, и космонавты вновь меняют свою диспозицию так, чтобы корабль совершенно исчез из виду. Чем он им помешал? Непонятно! На фоне корабля интервью выглядело бы красивее. Еще минутку накинем на эти быстрые и слаженные маневры. Итого на часах 13 ч 59 мин.

И вот, наконец, 14 часов. А. Леонов успевает сделать довольно пространное торжественное заявление и интервью на камеру изобразить. Успели!

Фантастика? – спросите вы. Да, фантастика! Но мы только составили примерную официальную хронологию событий, описанных товарищем Дульневым! А ведь это еще не все!

Не забудем, что, хотя со времени посадки «Союза-19» прошло уже 9 минут, тем не менее, согласно Л. И. Дульневу, откровенно недисциплинированные врачи все еще не «подоспели». То есть не подоспели те, кто должен быть первым у еще не открытого корабля! «Первое медицинское обследование космонавтов», по Дульневу, еще впереди.

Уже и автографы на кораблях написаны, и торжественное заявление командира прозвучало, и только тут врачи «подоспели». По Дульневу получается, что советские врачи полностью проигнорировали свою обязанность раньше всех встретить космонавтов и руководить их эвакуацией?

Репортаж Л. И. Дульнева [2б] явно рассчитан на полностью несведущих людей. Людей, которые «за руку не поймают»!

Деталь № 5. «Метелочка». «Интервью» снималась на местном аэродроме

Как оказалось, в сети осталось достаточно фотоснимков сцены «Интервью» (илл. 11а, б и илл. 12 а, б), позволяющих установить, что сцена «бодрого интервью» снималась на аэродроме.

Илл. 11. Разные моменты хода съемки сцены «Интервью»: а) перед началом интервью; б) интервью началось.

На илл. 11а показан момент, когда интервью должно вот-вот начаться. Кроме одного корреспондента и двух космонавтов, народу вокруг маловато! На месте посадки корабля ждать публики не пришлось бы. Вокруг стеной стояли бы спасатели всех профессий, включая офицеров и неотлучных врачей. Позади ожидающих виден вертолет. Чуть дальше справа из-за головы видны лопасти еще одного вертолета. (Это уже похоже на вертолетную площадку!)

Согласно Л. И. Дульневу, интервью состоялось прямо у корабля, а согласно фотографии илл. 11а оно началось у вертолетов. А космического корабля на ВСЕХ кадрах интервью нет! Неужели корреспонденты предпочли вертолеты кораблю в качестве фона? Или они забыли, что космонавты вернулись с орбиты не на вертолете, а в космическом корабле? Тем не менее бодрое интервью началось именно у вертолета и продолжилось там же. Чтобы убедиться в этом, следите на следующих фотографиях за тросами, протянутыми по воздуху. На илл. 11а видны два натянутых троса. Они явно тянутся от какой-то довольно высокой мачты, которая для нас скрыта за левой границей кадра.

На илл. 11б интервью уже началось. В левом верхнем углу тянутся знакомые нам два троса. Они напоминают, что место съемки практически не изменилось! Самым краешком в кадр вошла деталь от мачты в виде «метелочки». На нее указывает стрелка. Эта «метелочка» еще скажет свое слово!

Илл. 12. Разные моменты хода съемки сцены «Интервью» (продолжение). а) Оптимальный момент интервью по композиции и наполненности кадра. Эта фотография после ретуширования троса принята, как официальный вариант. Исходным оригиналом для нее послужила фотография А. С. Моклецова (илл. 4в); б) фотокорреспонденты сняли сцену «Интервью» дальним планом

На илл. 12а – кульминационный момент съемки. Народу подошло достаточно. Камер и микрофонов хватает. Сцена получилась живая. Трос виден уже один – видимо, точка съемки сместилась. После ретуширования (попросту замазывания) троса эта фотография принята как официальный вариант (илл. 2) и включена в книгу «„Союз“ – „Аполлон“» [6, 7] как якобы снятая сразу после выхода космонавтов из корабля.

На илл. 12б снят дальний план сцены «Интервью». Знакомый трос никуда не делся и даже виден на большем протяжении. Это означает, что съемка сцены интервью по-прежнему ведется неподалеку от стоянки двух вертолетов, только чуть подальше. Интересна фигура офицера в фуражке, что стоит слева и немного особняком. Стоит – «руки в боки», на космонавтов не смотрит. Дескать, я встречу прессы с космонавтами организовал, статистов в беретах привел. А на космонавтов я уже насмотрелся.

Этот снимок тоже менял свои адреса. В наши дни автор нашел его на сайте Роскосмоса в статье [6]. На случай, если и этот снимок исчезнет из сети, автор заархивировал его.

Теперь вернемся к «метелочке» – той, что выглянула на нас из-за левой кромки фото илл. 11б. Кинооператоры пропустили ее в кадр, видимо не придав ей значения. Она и подвела тех, кто готовил дезинформацию. Потому что мачты с растяжками и с характерной «метелочкой» применяются на полевых аэродромах при установке ветровых конусов (илл. 13).

Ветровой конус или, в просторечии, «аэродромная колбаса» помогает летчику видеть направление ветра в районе аэродрома и оценивать его силу. Наверное, многие читатели видели эту «колбасу». Легкие мачты с ветровыми конусами укрепляют тросовыми растяжками. Одну из таких растяжек, попавшую в моклецовский снимок илл. 4в, фальсификаторы заретушировали на официальном фото (илл. 2, оно же – илл. 4а).

Автор изначально не знал назначения «метелочек». На помощь ему пришел читатель Сергей Борщов:

Илл. 13. Аэродром. Мачта с ветровым конусом («колбасой»), растяжками и с диско-конусной УКВ-радиоантенной («метелочкой»)

«На фото ветрового конуса не метелка, а диско-конусная антенна УКВ авиационной радиосвязи. Таких много и сейчас в любом аэропорту, а раньше они были очень распространены. Такое фото вообще могли сделать на любой третьесортной взлетной площадке ДОСААФ».

Уточним, что у организаторов интервью не было необходимости бродить по аэродромам ДОСААФ. На Байконуре имеется всего один аэродром, но поле его огромно. Через центральную часть поля проходит полноценная взлетно-посадочная полоса для самолетов. Но все остальное пространство вокруг – это степь. По периферии этого поля расположены площадки для вертолетов. Лучшего места для организации встречи космонавтов с корреспондентами и людьми в беретах искать не надо.

На месте же посадки космического корабля ветровой конус НИКОГДА не применяется. Это, по словам Н. В. Лебедева, метеоролога-наблюдателя многих спасательных партий, очень приблизительный и очень близкодействующий прибор. Его использование может привести к тому, что спасательная партия будет ждать корабль не там, где он приземлится. Он разъяснил, что дальняя ветровая обстановка в районе ожидания изучается оперативно, до больших высот и на многие километры от вероятной точки приземления. Для этого запускаются один шар-зонд и пять шаров-пилотов.

А вот на аэродромах ветровой конус используется повсеместно. И то, что за спиной корреспондента, показанного на илл. 11б, скорее всего, стоит мачта с ветровым конусом, указывает на то, что вся сцена «Интервью» снята на аэродроме.

Итог постскриптума

По всем признакам перед нами постановочная съемка, сделанная для рекламы ЭПАСа. Организована она далеко от места посадки и через несколько дней после нее. К этому времени космонавты, после выхода из корабля уложенные на носилки, уже вполне восстановили свои силы. Они вновь надели свои скафандры, к ним присоединились корреспонденты с фотоаппаратами. А где-то неподалеку лежал доставленный на «сцену» «корабль с закопченными боками».

Автор книги не против использования постановочных кадров при освещении больших событий. Собственно, у корреспондентов и не было никакой возможности взять интервью у космонавтов иначе, как через несколько дней после приземления. Потому что космонавтам надо было пройти реабилитацию от состояния «на носилках» до более-менее удовлетворительной физической формы. Поэтому какие могут быть возражения против постановочных сцен типа «Интервью» и «Автографы»? Если только…

Если только постановочные кадры не используются для искажения правды. А сокрытие правды состоит в том, что постановочным сценам была приписана дата 21 июля 1975 года. Совсем маленький штрих! Но ведь известно, что полуправда – это самая эффективная форма дезинформации. И одним росчерком пера постановочные кадры превратились из информации в дезинформацию. Когда космонавтов показывают бодро стоящими или пишущими автографы на корабле и указывают то время, когда они на самом деле лежали на носилках.

Постановочные сцены «Интервью» и «Автографы» снималась не сразу после приземления корабля 21 июля 1975 года, а двумя-тремя днями позже. К этому времени космонавты прошли период первичной реадаптации к условиям земной силы тяжести.

Наиболее вероятное место съемки – вертолетная площадка местного аэродрома (скорее всего, это был аэродром Байконур).

Так что служебная фотография илл. 1 является для нас единственным достоверным источником информации о том, как чувствовали себя А. Леонов и В. Кубасов сразу после приземления. На носилках они себя «чувствовали»!