3. Агент «Робинс» в командировке

Бартлет не сразу решился отправить Беркхема в Манг – слишком большой был риск. Но ставки в той игре, которую они начали с Джонсоном против черных поставщиков оружия из России, были слишком велики.

Джонсону был нужен двойник, а с Беркхемом они были похожи как близнецы братья – тут уже пластические хирурги, работавшие на МИ-6, постарались на славу. По плану операции Беркхем должен был светиться, отвлекая тем самым на себя все внимание тех, кто, возможно, будет охотиться на Джонсона. Из Лондона Беркхем выехал на таком же сером «Мерседесе» с правым рулем и такими же номерами, как у Джонсона. По дороге в Дувр он дважды намеренно превышал скорость, чтобы полиция зафиксировала его номер и водительские права, точная копия которых была выдана Джонсону. В Дувре он сел на паром «Ройял Феррис» и так неуклюже ставил свою машину на стоянке в трюме, что по крайней мере два диспетчера запомнили его в лицо.

Из Гавра, где он высадился в понедельник в полдень, предварительно перекрыв выезд из трюма всем остальным автомобилям, он вышел на авторут А-13 и без всяких приключений добрался до Лима. Там у него на половину второго была назначена встреча с месье Мину, консьержем виллы, которую он снял заранее на весь предстоящий месяц. Хозяин виллы там практически не бывал и охотно сдавал ее каждый раз, когда находил подходящего и не торгующегося клиента. Беркхем взял ключи у консьержа, передал ему в оплату за проживание чек лондонского банка «Barclay’s», подписанный господином Стивеном Робинсом, и скромные чаевые.

Благодарный консьерж объяснил новому постояльцу, где находятся ближайшие супермаркеты, где ближайшие заправки, и заодно похвалил машину господина Робинса:

– Классная тачка!

– Ничего, – ответил Беркхем, постепенно привыкая к тому, что он Робинс. – Но что-то мне не нравится эта автоматическая коробка передач. Может быть, потому, что я привык на своей старой машине выжимать сцепление. Не знаю. Она как-то неприятно гудит. Слава богу, что она пока на гарантии.

– Так отдайте ее к нам на сервис. Здесь недалеко есть гараж «Мерседеса».

– Боюсь, что в этом гараже за нее не возьмутся, – ответил Беркхем-Робинс, прекрасно сознавая, что теперь он засветился на сто процентов. – Дело в том, что у нее руль с правой стороны. А у вас во Франции для таких машин специалистов не держат. Не пришлось бы мне ехать с ней в Англию на техосмотр. Но боюсь, не дай Бог, не доеду.

Консьерж, как истинный француз, был готов дать Робинсу все полезные советы на свете.

– Постойте, – сказал он, – у нас же есть одна самоходная баржа, которая ходит отсюда в Гавр за углем. Поговорите с ее владельцем Жакобом Боле, он классный мужик и за доставку до Гавра по Сене с вас дорого не возьмет. За аварийку вы куда больше заплатите.

– Правда? – Робинс искренне обрадовался тому, что консьерж без всякого нажима с его стороны сообщил ему, кто же ходит в Гавр за углем господина Мохового. – А где его найти, этого Боле?

– Можно на пристани. А можно в нашем брассри «У Жерара». Он там к полудню всегда появляется. Бармен вам его покажет.

– Не были бы вы так любезны, месье Мину, показать мне, где находится ваш паб «У Жерара» и где пристань? Может быть, мы там встретим сейчас господина Боле?

Мину охотно согласился. Робинс сфотографировал самоходную баржу Боле у причала, а в брассери угостил Мину пивом и перезнакомился с его помощью со всеми посетителями, которые сообщили ему, что Боле прихворнул. Они расстались друзьями, тем более что Робинс за дополнительную информацию добавил консьержу чаевых. Он оставил ему номер своего мобильника и попросил, чтобы месье Боле, если он только его встретит и месье Боле согласится, позвонил бы ему по этому номеру. Беркхем отчаянно светился. На весь Манг и Лим одновременно. В конце концов, именно об этом его просил Бартлет. Вернувшись к себе на виллу, Беркхем сообщил Бартлету все, что узнал, и передал ему со своего компьютера в машине фотографии Мину, Жерара, а также самоходки г-на Боле вместе с краткой характеристикой старика, составленной по рассказам завсегдатаев паба. Джонсон получил ту же самую информацию получасом позже вместе с сообщением о местах «засвета» Робинса по дороге в Манг.

4. Грязные мальчики

Дима Сеточкин и Юра Моховой договорились встретиться в восемь вечера в понедельник у Триумфальной арки Людовика XV, от которой начинается грешная часть рю Сен-Дени, самой известной «улицы красных фонарей» в Париже. Юрий запарковал свою машину прямо за аркой. Он достал оттуда два рюкзака, один забросил себе на спину, другой передал Диме.

– Тяжелый, черт, – сказал тот, прикинув вес рюкзака в руке.

– Ничего, донесешь, – ответил Юрий. Он чувствовал себя боссом, так как сын российского военного атташе Сеточкин-младший на карманные расходы получал редко и гулял на его деньги.

На Сен-Дени в тот день было тихо. По обеим сторонам улицы горели огни ночных кафе и арабских лавочек, где по понедельникам, когда большинство магазинов в Париже закрыто, можно до полуночи купить что угодно, только втридорога. По улице бродили одинокие юнцы в рваных по моде джинсах и кожаных куртках. Дима и Юра мало чем от них отличались. Сказывались годы, прожитые в Париже. Москва после развала уже не меняла своих дипломатов так часто, как в советские времена, а многие из бывших совпредставителей, как отец Юрия, и вовсе остались жить во Франции. Дети их учились во французских школах и вузах, потихонечку офранцузивались и чаще даже говорили и думали на галльском наречии, а вовсе не на русском.

…В сравнении с другими днями недели проституток в понедельник, а тем более в этот час, на Сен-Дени было мало. И все же то там, то здесь они стояли в своих подъездах, как часовые, готовые в любой момент включить свои будильники любви, по которым с ними и расплачивались клиенты.

Дима и Юра прошли почти до конца улицы. У дома № 280 они остановились. Древний трехэтажный пансион с меблирашками под горбатой крышей с мансардами сгибался над тротуаром, словно схваченный хроническим ишиасом старик. У подъезда дома стоял высокого роста сутуловатый мужчина в ковбойской фетровой шляпе, которая прикрывала его лоб. Он подошел к Юрию. Вблизи было видно, что лоб и левую бровь «ковбоя» рассекает широкий шрам.

– Принес? – спросил он Юрия. Юрий кивнул, и человек со шрамом пригласил его и Диму в дом. По скрипучей лестнице они поднялись в мансарду. Дверь им открыла миниатюрная брюнетка в китайском алом халате.

– Привет, грязные мальчики, – сказала она с улыбкой.

– Здорово, Анжела, – услышала она в ответ. – Как живешь, старая б…?

Никто не обижался на такое обращение. Они были старыми знакомыми. Именно Анжела лишила Юру и Диму девственности. Тогда им было всего по 15 лет. Они оба с тех пор стали ее постоянными клиентами. И хотя она предпочитала красавчика Диму, чаще у нее бывал Юрий. Анжела даже оставляла его у себя на ночь, против чего ее сутенер и покровитель не возражал. Это был как раз тот самый человек со шрамом, которого «грязные мальчики» знали под именем Жозеф. Помимо сутенерства он не брезговал и продажей наркотиков. Жозеф быстро узнал, кто они, и стал потихонечку приучать юных «дипломатов», как он их называл, к кайфу. Поначалу это была марихуана, а потом мальчики подсели на кокаин и ЛСД. Это уже стоило немалых денег. Анжела тоже выкачивала их из карманов Юрия и Димы, как пылесос. И вот в один прекрасный день Юрий предложил Жозефу расплачиваться с ним «стволами».

– Откуда у тебя стволы, малыш? – спросил его Жозеф.

– Нашел, – ответил тот, не вдаваясь в детали.

– Ну что ж, принеси, я посмотрю.

В тот роковой для Юрия и Димы понедельник они и принесли образцы в своих рюкзаках. В димином был новенький, с фабричной смазкой автомат Калашникова с двумя рожками, заполненными до отказа патронами, а у Юры в заплечном мешке оказались пять пистолетов Макарова, пистолет-пулемет Стечкина, итальянская «Беретта» и обоймы к ним. Во французском филиале «РУСАМКО» строгого учета не было, и Юрий этим воспользовался. Жозеф все внимательно рассмотрел, а потом взял в руки «Беретту» и сказал: «Это не возьму. Они все считанные. Случись чего, придется выбрасывать, а с такой красотой жаль расставаться». Автомат, ПМ и ПП Стечкина он согласился взять вместе с боеприпасами. Мальчики не только погасили свой долг, но и получили «товар» – два блока «травки», коробку кокаина и по две упаковки ЛСД.

– Сколько сможете еще принести? – спросил Жозеф.

– А сколько надо?

– Я бы взял десять штук «калашей» и пару гранатометов, если ты найдешь. Пистолеты меня устраивают. Но только с полной обоймой. Наши патроны к ним не подходят. Все за хорошие бабки и плюс премия, вот такая же, – указал Жозеф на наркотики.

– За это придется заплатить минимально 50 тысяч баксов, – сказал Юрий, имитируя манеру отца вести переговоры. – Мне нужен аванс. Половина суммы, а остальное мы посчитаем.

Жозеф куда-то сбегал и вернулся с двумя пачками по десять тысяч долларов в каждой.

– Больше пока у наших долюшей нет, – пояснил он. – Будет товар, рассчитаемся полностью. Но не вздумай меня кинуть, красавчик. Со мной шутки плохи.

Они договорились встретиться через неделю у Юрия на квартире в Лаваре, где он учился в закрытом частном лицее. Жозеф записал адрес для виду – он его и так знал, как и мобильные телефоны Юрия и Димы.