Эпилог

Лыско так и не дождался обещанного досрочного звания. За самоубийство Мокрецкого в камере руководимого им отдела начальник московской милиции объявил ему неполное служебное соответствие, и теперь за помощь якутским милиционерам он мог рассчитывать лишь на досрочное снятие наказания.

Через два с половиной месяца после указанных событий началась чеченская война.

Уголовное дело по факту убийства Малыхиной так и не было возбуждено. Идеальное убийство, в свое время поставившее в тупик сотрудников полицейского управления лондонского района Челси, озадачило и следователей прокуратуры Якутска, которые отказались возбуждать уголовное дело по факту убийства Малыхиной ее же сыном. Без единого вещественного доказательства, только на основании показаний преступника, который покончил жизнь самоубийством, в отсутствие трупа потерпевшей уголовное производство представлялось малоперспективным. Немало трудов приложили и оперативники, чтобы прекратить розыск Малыхиной, доказывая во всех инстанциях, что искать уже не существующего на этом свете человека не имеет смысла.

На восьмой год после исчезновения Пятака его останки нашли на двадцать пятом километре Вилюйского тракта. Истлевшая одежда ничего не говорила о принадлежности останков Пятаку, поскольку не было свидетелей, видевших, во что он был одет в последний день своей жизни. Помог череп, где четко прослеживалось хирургическое вмешательство в виде трепанации округлой формы с аккуратными дырочками по краям. Сыщикам удалось найти амбулаторную карточку Пятака, где указывалось, что в восемьдесят втором году в нейрохирургическом отделении ему была проведена операция на черепе. Оперативники нашли и врача, который прооперировал потерпевшего: внимательно изучив место операции в предъявленном черепе предполагаемого Пятака, нейрохирург узнал свой почерк.

Судебно-медицинская экспертиза не установила причину смерти Пятака, да и группировка Рэмбо к этому времени сгинула в междоусобных войнах, так что дело было закрыто. Старый же счастливым образом избежал уголовного преследования, будучи в безвременном изгнании в Москве.

Сергей Макеев, мечтавший открыть в Якутске мыловарню, опоздал. Прилавки магазинов начали быстро пополняться отечественными мылом и порошком, и создание подобного производства в Якутске стало нерентабельным. Поэтому он решил вернуться «к своим баранам», то есть к кирпичам и гвоздям: строительство в городе стало подавать вялые признаки жизни.

Вот уж отгремели две чеченские военные кампании.

Во время вооруженных конфликтов подготовленные оперативники были востребованы так же остро, как и в мирное время, поэтому война и Тимура не миновала стороной. Будучи в Чечне, он во время одного из совместных рейдов поинтересовался у местного оперативника Асламбека о судьбе типографии по изготовлению поддельных купюр в городе Шали. Асламбек рассказал, что типография прекратила свое существование накануне войны, после того как правоохранительные органы в Москве задержали крупных распространителей фальшивок. Тимур только загадочно усмехнулся, не раскрывая свой секрет местному оперативнику.

Отслужив полгода в горячей точке, он вернулся домой, а через год перевелся в Главное управление по борьбе с организованной преступностью и уже громил московские банды и группировки. Его бесценный опыт борьбы с бандитизмом, приумноженный знаниями тюремной жизни изнутри, понадобился и здесь, в Москве.

Прошли годы.

Тимур ушел в отставку и остался в Москве. В один из тихих осенних дней он прилетел в Якутск. В порту его встретили верные друзья Василий и Константин. Киреев так же, как и Тимур, ушел на пенсию, а Константин продолжал служить, был начальником отдела уголовного розыска и находился в отпуске. Радости от долгожданной встречи не было предела! Поехали в заранее забронированную гостиницу: Тимур не хотел никого обременять, хотя друзья настаивали, чтобы он пожил у каждого из них.

Оставив свои вещи в номере, он пригласил друзей в ресторан, расположенный тут же, на первом этаже. За столом сидели допоздна, вспоминая старое, делясь новостями и планами на будущее.

В конце застолья Тимур объявил:

– Ребята, я уезжаю в район к своим родственникам. Хочу немного порыбачить, отдохнуть, насладиться природой. Со мной должен был приехать мой московский друг, которому я хотел показать красоту нашего края, но в последний момент его отозвали на работу. Завтра за мной придет машина и довезет до села, а там пересяду в вездеход с проводником, и по каменному ручью поднимемся к горному озеру, где почти не ступала нога человека. Говорят, в этом озере водится сказочная рыба, хочу попробовать ее поймать. А на обратном пути меня ждет на лодке брат, постреляем уток на реке. Вот такой у меня план экстремального отдыха, если есть желание, присоединяйтесь.

– Присоединяемся! – за двоих ответил Василий. – Не охотники и не рыболовы, но за компанию!

На следующий день друзья уже ехали по Колымской трассе, поднимая колесами быстрого джипа историческую пыль сталинских времен. Когда доехали до села, стало вечереть. Попив чаю у родственников, Тимур уложил друзей спать, а сам отправился к своему другу Терентию, с которым учился с первого по четвертый класс, пока не переехал в Якутск. Терентий был заядлым и удачливым охотником. Раньше, когда Тимур жил и работал в Якутске, он приезжал к нему на охоту и без добычи никогда не возвращался.

Терентий встретил его с несвойственной ему грустью: поздоровавшись, сел за стол и опустил голову. Хозяйка молча поставила чайник.

– Что случилось, Терентий? – спросил его Тимур, чувствуя, что в дом пришла беда. – Почему такие грустные?

– Внука Петьку послезавтра оперируют в Новосибирске, – Терентий незаметно смахнул слезу. – Порок сердца у него обнаружили…

– Сколько ему лет?

– Скоро будет восемь.

– А я его видел пять лет назад, когда приезжал в тот раз. Ему всего-то три годика тогда было, веселый такой малыш, так заразительно смеялся… Что, все так серьезно?

– Врачи говорят, пятьдесят на пятьдесят. Вот и сидим, молимся всем богам.

– Как жаль, что так случилось. Но вы держитесь, все будет хорошо. На обратном пути заеду, и мы с тобой еще выпьем по рюмочке за удачную операцию.

– Заезжай обязательно, – попрощался с ним Терентий. – На всякий случай возьми у меня карабин, в тех местах, куда вы едете, можно неожиданно встретить медведя.

Наутро «Сайгак» с кунгом стоял возле дома. Водитель автомобиля, неунывающий весельчак Сидор, напевая песенку, копался в моторе, изредка поглядывая в сторону дома, откуда должен был появиться его друг Тимур со своими спутниками. Проводник Архип с серьезным видом прохаживался вокруг машины, разминая мышцы перед длительным путешествием.

Когда появился Тимур, Сидор ловко соскочил с машины и, подбежав к нему, крепко обнял:

– С приездом, Тимур, долго не был в наших краях! Я уже готов, машина заправлена, колымбак полный, проводник ждет, так что в путь!

– Архип, как называется озеро, куда мы едем? – спросил у проводника Тимур.

– Название эвенкийское, я точно не знаю, – пожал тот плечами.

– А сколько километров надо ехать?

– Не могу точно сказать.

– А рыба, которую будем ловить, как она называется?

– Тоже эвенкийское название, не знаю, – продолжал удивлять проводник своим незнанием всего вокруг.

– А у тебя случайно фамилия не Сусанин? – с улыбкой спросил его Тимур.

– Нет, Киприянов, – серьезно ответил Архип.

Сидор, пытаясь не сорваться на хохот, объяснил Тимуру, что лучшего проводника в районе, чем Архип, не сыскать.

И вот, наконец, путешествие началось!

Тимур сел в кабину с проводником, а Василий с Константином разместились внутри кунга.

Ехали долго по той же Колымской трассе, ближе к вечеру впереди показались горы. Мотор «Сайгака» натужно заревел, поднимаясь по крутому склону вверх. В одном месте путники остановились, проводник объявил о необходимости задобрить духа гор, чтобы благополучно следовать дальше. Спрыгнув с кунга и увидев величественные горы со снежными шапками, Василий присвистнул от удивления:

– Неужели это Якутия?! Я чувствую себя, будто мы на Кавказе! И зачем все стремятся туда?! Вот здесь надо отдыхать!

Эмоции передались и Константину:

– Великолепно! Восхитительно! Умопомрачительно!

Разожгли маленький костер, проводник над огнем прошептал какие-то заклинательные слова и положил рядом бутерброд с маслом. Тимур протянул проводнику водку на дне стакана, чтобы «накормить огонь», но тот замахал рукой:

– Он не любит этого, не надо!

Потом продолжили путь. Когда свернули с трассы и ступили на каменный ручей, Сидор остановился:

– Здесь разобьем лагерь.

За ужином, после «принятия на грудь для сугреву», Тимур, будучи в веселом расположении духа, вновь поинтересовался у Архипа:

– Так сколько нам отсюда ехать по времени?

– Не знаю, все зависит от Сидора, – кивнул в сторону водителя проводник.

– Если не заблудимся, думаю, к трем-четырем часам будем на месте, – ответил Сидор. – Я там был всего один раз, места самые что ни на есть глухие, людей почти не бывает. Километров двадцать-тридцать по ручью, сейчас вода не такая большая, но маршрут аховый, по одним булыжникам. Без проводника там делать нечего, можно сгинуть и пропасть. Мечта Сусанина!

Все захохотали, кроме Архипа, который с серьезным видом выковыривал остатки тушенки из банки и думал: «О каком Сусанине мои спутники все время талдычат? Видать, хороший проводник… однако».

Дорога оказалась не аховой, а сверхаховой. Машину бросало из стороны в сторону, Василий и Константин, лежа на деревянных нарах, катались на них, как бильярдные шары, отскакивая от одного борта кунга к другому и обратно. Иногда тяжелую машину поднимало и уносило течением на несколько метров вниз, в это время Константин замирал от страха. Он несколько раз безуспешно проверял, легко ли открывается дверца кунга, дабы в случае чего не оказаться в западне и не утонуть.

– Выбраться из этой подводной лодки невозможно, дверь заблокирована снаружи!

Киреев, посмеиваясь над ним, для храбрости потихоньку тянул из горла водку.

Наконец это бешеное движение прекратилось, водитель заглушил мотор. Выйдя из кунга, друзья оказались в сказочном царстве, где соседствовали зима и золотая осень. Насколько хватало глаз, впереди простиралась ослепительно-белая огромная льдина, где-то под нею журчал ручей, рядом деревья, готовые сбросить свою листву перед зимней спячкой, сбоку со скалы струился водопад…

– Неужели мы в Якутии?! – продолжал восхищаться Киреев. – Водопад! Видел только на Кавказе!

– Наледь, – сообщил проводник, указывая на льдину. – За лето не успевает растаять, скоро вновь замерзнет.

– А как она образуется? – спросил проводника Константин, пораженный увиденным.

– Очень просто, – объяснил ему Архип. – Зимой вода выдавливается из-под скал, она никогда не прекращает течь, и за зиму намерзает огромная льдина, которая за все лето не успевает растаять.

– Это как у нас при нерадивых коммунальщиках, – хмыкнул Василий. – За зиму такие ледяные наросты вырастают…

– Давайте в путь! – скомандовал Тимур и повернулся к проводнику: – Сколько еще осталось?

– Половину уже проехали. Думаю, что к ночи будем, – спокойно ответил Архип.

Они действительно к ночи добрались до места, разбили лагерь, поужинали и легли спать. Все, кроме проводника, залезли в кунг, Архип же быстро собрал палатку и лег там.

Утром Тимур встал первым, сполоснул лицо холодной водой и заглянул в палатку. Архипа не было. Он осмотрелся и отметил, что находится между двух огромных гор, вершины которых нависали в туманной зыби над лагерем и словно свысока разглядывали стоянку прибывших путешественников. Страшновато и давяще на сознание. Очевидно, впереди было озеро, но из-за плотной белесой пелены оно не проглядывалось. Тимур стал разжигать костер, в это время из тумана вынырнул Архип с карабином за плечом.

– Рядом ходил медведь, свежие следы, – сообщил он Тимуру. – Кабарга тут обитает и лоси. Видел следы и косуль.

– Да-а, дичайшие места, – протянул Тимур. – Зверь непуганый. Но он нас не интересует, мне бы рыбу посмотреть.

– Посмотрим, посмотрим, – заверил его проводник. – Говорят, если поймаешь эту рыбу, то поймаешь счастье и удачу. Редко кто у нас ее ловил, очень хитрая и сильная рыба.

К одиннадцати туман рассеялся, и природа открылась во всей своей красе: с двух сторон гряда скалистых гор, уходящая куда-то на восток, между ними притиснулось неширокое, но длинное озеро, другой конец которого путники из своего лагеря так и не смогли разглядеть, вдалеке оно уходило в сторону, следуя за изгибами гор.

– Говорят, тут глубина доходит до пятидесяти метров, – рассказывал проводник. – Не проверял, но верю.

– Значит, можем поймать и динозаврика, – пошутил Киреев, – неизвестно, что прячет природа в таких глубинах.

– Насчет динозавра не уверен, но сказочную безымянную рыбу должны поймать, – проговорил Тимур, надевая болотные сапоги. – Пойду, побросаю блесну.

Постояв немного со спиннингом на берегу озера, он решил вернуться к лагерю, где все уже завтракали и, скорее всего, успели пропустить по стаканчику крепкой, поскольку доносящийся издалека разговор становился все оживленнее.

– Вы что, водку жрать сюда приехали?! Рыбачить надо!.. А ну-ка, живо налейте мне стакан! – произнес Тимур с нарочитой строгостью.

– Нет уж, мы лучше не будем вам мешать, – улыбнулся Константин, разливая водку. – Никогда не рыбачил и не поймал ни одной рыбы в жизни. Преступника – пожалуйста, а рыбу – никогда.

– И я тоже, – отказался от рыбалки Киреев. – Мы тут просто отдохнем, полежим, попьем водочки, полюбуемся природой. Видишь, какая погодка установилась, солнце, горы… Что может быть прекрасней этого момента жизни!

– Ладно, отдыхайте, а я немного порыбачу, – кивнул Тимур, прекрасно зная предпочтения друзей.

Сидор с Архипом решили ловить с резиновой лодки, заплыв на середину озера, а Тимур остался на каменистом берегу. Солнце стало пригревать, он клевал носом, монотонно бросая раз за разом блесну подальше от берега. После одного из бросков леска резко натянулась, и спиннинговая катушка замерла, не в силах мотать дальше.

«Зацепило за корягу! – мысленно выругался Тимур, жалея новую блесну, которую задорого купил в московском магазине. – Нырять бесполезно, метров десять…»

Вдруг вдалеке из воды вынырнуло огромное существо ярко-красного цвета и, сделав немыслимое сальто с пируэтом, плюхнулось обратно в воду. Сердце радостно забилось: «Вот она, рыба-сказка!»

Рыба еще несколько раз вынырнула из воды, леска натянулась, как струна, и Тимур стал звать друзей:

– Василий, Костя, срочно сюда! Поймал рыбу!

Когда друзья подбежали к Тимуру, тот в поте лица боролся с невиданным уловом: то натягивал леску, то немного травил обратно, чтобы обессилить могучую рыбу и вытащить ее на берег.

Борьба продолжалась минут сорок, когда рыба была уже близко от берега, Константин схватил палку с намерением оглушить ее, но Тимур крикнул ему:

– Оставь, не надо!

Возле берега рыба как-то присмирела, очевидно, выбившись из сил в неравной схватке с человеком, и, словно теленок на поводке, покорно следовала за леской. Тимур передал спиннинг Кирееву, а сам, сбросив сапоги, осторожно ступил вперед, погрузившись по грудь в холодную и чистую воду таинственного озера. Приблизившись к рыбе, он тихонько, словно собаку, погладил ее по спине и взял в руки. Рыба даже хвостом не махнула, отдавшись на волю случая.

Вытащив ее на берег и положив на траву, все стали рассматривать это диковинное существо: сантиметров восемьдесят длиной, весом не менее восьми-девяти килограммов, с ярко-красным окрасом брюшка, плавно переходящим в черный цвет на спине, с красивыми переливающимися жабрами. Тимур любовно погладил рыбу по шершавой коже, она немного повернула голову, кося на него большими и грустными глазами, и вдруг из ее рта вырвался негромкий писк. Тимур еще раз погладил рыбу, бережно взял ее в руки и снова зашел в воду. Прежде чем отпустить на волю, он поцеловал ее в холодный лоб и прошептал:

– Рыбка, рыбка, если ты действительно приносишь счастье и удачу, то исполни мое сокровенное желание: чтобы Петька выжил после сложной операции и порадовал всех нас своим веселым смехом.

Приятели, нисколько не жалея об отпущенной на волю добыче, наблюдали с берега, как Тимур, прежде чем подарить свободу, неслышно шепчется с чудным уловом.

Когда Сидор с Архипом вернулись в лагерь, Константин встретил их словами:

– Поймали огромную говорящую рыбину, похожую на кету, но гораздо красивее и раза в три больше.

– Как – говорящую? – удивился Сидор.

– Пищала.

– И где она?

– Отпустили.

– А почему?

– Мы так решили. Пусть живет говорящая рыба, расскажет сородичам о нашей доброте.

– А мы поймали двух ленков, – кивнул Сидор в сторону Архипа, который доставал из рюкзака рыбу. – Тоже необычные ленки, в два раза больше и жирнее, чем наши, речные. Удивительное озеро!

Рассмотрев рыб, Тимур засомневался, что это ленки.

– Похожи на ленков, но, по-моему, другой подвид. Таких я ни разу не видел… Какую ты еще тайну прячешь, доисторическое озеро?! – воскликнул он. – Чем ты нас еще удивишь?!

Сидор схватил ведро, чтобы принести с озера воды, и скомандовал:

– Давайте разделывать рыбу и готовить уху!

Через полчаса еда была готова. Друзья с удовольствием ели уху из невозможно жирной рыбы, вкуснее которой они не пробовали в жизни. Во время этой восхитительной трапезы Тимур ударил себя по лбу:

– Забыл сфотографировать рыбу-сказку! Ладно, пусть она так и останется для нас загадочной незнакомкой. Если таймень – король среди рыб, то она, бесспорно, королева обитателей глубин.

Насытившись, все легли отдыхать. На следующее утро им предстояла обратная дорога.

Обратная дорога оказалась не менее сумасшедшей и трясучей, и, когда «Сайгак» ступил на Колымскую трассу, им показалось, что они едут на «Кадиллаке» по суперсовременному автобану. Часа через два путники подъехали к речке, на берегу которой выстроились в ряд несколько домиков, в одном из них обитал брат Тимура – Айсен.

– Привет москвичам! – встретил он прибывших. – Я жду вас со вчерашнего вечера, две моторки готовы к дальнейшему путешествию!

– Тут только один москвич – это я, – улыбнулся Тимур и представил друзей: – Василий и Константин, они из Якутска.

Попрощавшись с Сидором и Архипом, которые, выполнив свою миссию, уезжали домой, все сели по лодкам: Тимур с Айсеном – в одну, а Василий и Константин с местным лодочником – в другую.

И речная часть путешествия началась!

Быстро стало смеркаться, путникам предстояла ночевка, и Айсен предложил два варианта:

– Километра через два имеется охотничья заимка, но там придется спать друг на друге, избушка маленькая. А если спуститься пониже по реке, километрах в семи расположен кордон лесника, там просторное помещение, кровати… Выбирайте.

Немного подумав, памятуя о своих друзьях, привыкших к городскому комфорту, Тимур решил переночевать на кордоне.

Когда подплыли к кордону, Айсен, увидев лодку, приставшую к причалику, сооруженному из нескольких досок, воскликнул:

– О-о-о, тут кто-то уже есть!.. Ничего, их от силы должно быть трое, все поместимся.

Уже совсем стемнело, путники на ощупь поднялись до дома лесника. Внутри горели две свечи, за столом сидели трое мужчин и ужинали. На столе груда мяса, бутылка водки, закопченные чайник и большой котелок…

– Здравствуйте, хозяева! – громко поприветствовал их Тимур. – Принимайте гостей.

По поведению мужчин было видно, что они не особо и рады, все трое повернулись к прибывшим спиной и продолжали молча есть.

– Здравствуйте! – еще раз повторил Тимур, досадуя, что придется ночевать вместе со столь негостеприимными соседями. – Почему такие неучтивые-то, в тайге человек человеку друг и брат.

– Где ты тут видел тайгу? Здесь река… – наконец выговорил один из мужчин. – Если хотите, располагайтесь, а мы тут доужинаем.

– Значит, изволите разрешить?! – рассердился Тимур и решил поставить на место залетных то ли охотников, то ли рыболовов, то ли браконьеров, возомнивших себя хозяевами кордона. – Кто такие, чтобы командовать?!

Он сел за стол напротив мужчин и, разглядев их лица при свечах, воскликнул:

– Ба! Карлушин! А второй кто у нас?! Уларов! Ну-ка, ну-ка, третий случайно не Немов? Хорошо вы тут спелись и спились!

Карлушин и Уларов от неожиданности оторопело глянули на Тимура, узнав в нем человека, которого они более двадцати лет назад незаконно отправили за решетку.

После небольшой паузы Карлушин заговорил:

– Тимур, садитесь с друзьями за стол, мы вчера ночью кабаргу убили, на прожекторе попалась… Угоститесь мясом, водочки нальем…

– Для кого-то Тимур, а для некоторых известных товарищей Тимур Иванович, – перебил он Карлушина. – Сидеть за столом с людьми, по милости которых я и мой друг отсидели год в тюрьме, а душегуб собственной матери избежал уголовного наказания, да еще мучитель маленькой девочки так и не был схвачен и, вероятно, продолжил свое черное дело, я не намерен. Мне противно есть мясо несчастного животного, ослепленного лучом прожектора и убитого так же подло, как вы всю жизнь творили подлость в отношении других, пить вашу водку, налитую не рукой дающего, а с задними мыслями, и вообще, находиться с вами в одном пространстве! – Он резко встал и, направляясь к двери, бросил Айсену: – Едем в заимку! В тесноте, да не в обиде!

Плыли в кромешной темноте, опытный Айсен ориентировался по понятным только ему приметам, и через час друзья были в избушке.

Быстро ощипали уток и сварили отличный суп с лапшой. В тесной заимке друзьям не было тесно. Сделав импровизированный столик из двух фанерных ящиков, они сели кругом и приступили к ужину, расхваливая, как и возле загадочного озера, вкуснейший охотничий трофей.

За ужином Тимур задумчиво покачал головой и произнес:

– Друзья, я много думал после той отсидки в тюрьме. Непременно хотел доставить неприятности этим деятелям, которые сфабриковали дело против нас, иногда собирался даже отомстить. И это чувство у меня жило до сегодняшнего вечера. Но сегодня, увидев этих жалких людей с глазами испуганной мыши, я полностью простил их. Они не достойны того, чтобы мы постоянно думали о них, тратили на них свои нервы – жизнь все расставит по своим местам. Надо жить и уметь прощать тем, кто когда-то сделал тебе зло. Прощение всегда возвышает нас, а этих, – кивнул он в направлении кордона, – унижает еще больше.

К обеду друзья тронулись в путь и ближе к вечеру были уже в селе. Только пристали к берегу, издалека увидели, как навстречу им, крича, бежит Терентий:

– Операция прошла удачно, Петька будет жить!!!