Конец Хейга

1

Первым делом Тимур решил посетить друзей. После окончания Хабаровской школы милиции Дмитрий Школов и Григорий Шаула работали в Приморском крае, а три года назад оба перевелись в Подмосковье, где работали в одном отделе уголовного розыска: Школов – начальником отделения, а Шаула его заместителем. Тимур постоянно держал с ними связь, те настоятельно приглашали его посетить Москву, но известные события помешали этому. А теперь он решил воспользоваться представившимся случаем и встретиться со своими друзьями, которых не видел уже четыре года.

Трубку поднял Школов и, узнав, кто звонит, радостно воскликнул:

– Тимур, ты ли это?! Откуда?!

– Отсюда, Дима, отсюда!

– Ты что, в Москве?!

– Да.

– Когда приехал?

– Дней пять назад.

– А что не звонил?

– А все некогда было. Мы тут хлопнули фальшивомонетчиков, я и закрутился. Сейчас полностью свободен, почему и звоню тебе. Где Гриша?

– Ах вон оно что! – удивленно воскликнул Школов. – Показывали по телевизору, как сотрудники уголовного розыска из Якутии задержали фальшивомонетчиков. Я сразу про тебя вспомнил, но не думал, что конкретно ты этим делом занимаешься. А Гриша в отпуске, поехал в Белоруссию, у него там родня. Где ты сейчас находишься? Я тебя заберу.

– Не надо забирать, сам приеду, я на тачке.

– Ты что, на такси раскатываешь по Мааскве? – акающе протянул Школов на столичном диалекте. – Москвичом уже стал?

– Нет, машину с водителем одолжил в одном отделении милиции.

– Как это на тебя похоже! – восхитился Школов. – Записывай мой домашний адрес.

Радости друзей не было предела! Поздоровавшись и обняв друга, Школов сразу приступил к делу:

– Идем в сауну! Если бы я не знал твоих принципов «изменить жене – изменить Родине», то пригласил бы девочек…

– Да вы что тут все рехнулись со своими девочками?! – воскликнул Тимур. – Вот, начальник Сергея, майор Лыско, тоже предлагал отдохнуть в сауне в компании девчонок. Что, других развлечений тут больше нет?! А своим принципам я никогда не изменяю!

– Да просто Москву заполонили гарные дивчины из Украины и Молдовы, «Червону руту не шукай вечорами», – вдруг запел Школов. – Цену сбили ниже плинтуса.

– Так боритесь с ними! – в сердцах отозвался Тимур.

– Мы и боремся, – ответил Школов и, мягко улыбнувшись, произнес: – А боулинг тебя устроит? Когда-нибудь приходилось играть? Там отличное чешское пиво подают.

– Нет, ни разу не бывал. Давай туда!

Немного потренировавшись, Тимур довольно сносно стал отправлять шар в атаку на кегли и один раз даже умудрился уложить все одним броском.

– Хорошая игра! – восхищенно заметил Тимур после удачного броска. – И у нас в Якутске надо такое же, чтобы народ немного отвлекся от этой серости и безысходности.

– Сколько дней собираешься побыть в Москве? – спросил его Школов, потягивая чешское пиво с сушеной мойвой. – Я б тебе цирк показал…

– Цирк уехал, а клоун остался, – сыронизировал Тимур над собой и над «летучим отрядом». – Не до цирка, есть у меня одно дело в Москве. Расскажу – не поверишь.

Когда он закончил рассказ о якутском Хейге, Школов свистнул от удивления и поинтересовался:

– И где собираешься искать своего… Как его там?

– Хейга. На Черкизовском рынке.

– Рынок-то огромный, найти просто так человека там невозможно.

– У меня есть адрес: павильон номер двадцать шесть, место тринадцатое. Хозяином является какой-то турок, который продает кожу, мой работает у него в качестве продавца.

– А где живет этот урод?

– Там же, в подсобках.

– Когда хочешь поехать туда?

– Да хоть сейчас.

– Сейчас уже поздно… Давай сделаем так. Ты отпусти Сергея, а мы поедем ко мне домой, посидим еще, поговорим за бутылочкой виски, а завтра с утра и рванем на рынок. Я предупрежу, чтобы меня на работе не искали.

– Добро, – согласился Тимур с предложением друга и обратился к Шмакову: – Сергей, поезжай домой, а завтра в девять будь у Дмитрия дома, поедем на Черкизовский рынок.

2

Тимур представлял, как огромен Черкизовский рынок, но, когда увидел наяву, был поражен его масштабами: бесконечные торговые ряды, многочисленные павильоны, вместившие в себя тысячи торговых точек, разношерстная публика из бывших республик некогда великого Советского Союза, огромные, с гору, тюки и баулы, складированные то тут, то там…

Оперативники с трудом нашли павильон номер двадцать шесть, который, оказывается, был переименован в прошлом году в тридцать седьмой. Нумерация торговых точек внутри павильона тоже изменилась: большого труда составило Тимуру и его спутникам разобраться в этих хитросплетениях всевозможных коридорчиков и проходов, чтобы установить бывший тринадцатый номер, который теперь обозначался цифрой «51».

В магазине продавались джинсы, кофты и куртки разных фасонов. За прилавком стояла женщина сорока лет и неприветливо поглядывала на посетителей.

Тимур представился и спросил ее:

– Давно здесь работаете?

– Полгода. А что случилось?

– А хозяин где?

– Какой хозяин? Тут хозяев много.

– Турок, который два года назад здесь работал.

– Мехмет, что ли? Его же убили, что, не знаете?

– Как?!

– Как сейчас убивают – застрелили, и все.

– Когда?

– Полгода назад, нашли возле дома с простреленной головой.

– А тут у него парень работал. Где его сейчас можно найти?

– А я откуда знаю? Он сильно обгорел тогда, долго лежал в больнице. А недавно заявился и хотел пройти в подсобку, говорил, что забыл там вещи. Какие вещи?! После пожара мы оттуда все выгребли, вычистили, подсобка совершенно пустая была. Я вызвала охрану, они его избили и выгнали из павильона.

– А что за пожар был?

– После убийства Мехмета кто-то бросил в магазин бутылку с бензином. Этот парень сильно прогорел, а магазин полностью…

– А что за разборки, вы сможете объяснить?

– Не знаю, место-то хорошее, может, кому-то приглянулось.

– А как вы здесь оказались?

– После пожара Акрам договорился с администрацией, что восстановит магазин, и в счет этого приобрел точку себе. Он меня и поставил сюда.

– А кто такой Акрам?

– Азербайджанец. Он теперь хозяин всего павильона.

– Он и «мочканул», наверное, турка, – заметил Шмаков.

– Нет, Акрам хороший, он не будет поджигать в своем павильоне, – ответила женщина, укоризненно глянув на Сергея.

– А где нам найти все-таки этого парня? – повторил вопрос Тимур. – Вы его видели после того, как он приходил сюда в последний раз?

– Да, видела. Он стоял вдалеке и смотрел на меня… Такой страшный, лицо обгорелое, похож на мертвеца. Я снова вызвала охрану, но он успел убежать.

– Что он все-таки хотел взять в подсобке? Если второй раз появился тут, значит, придет и в третий раз. – Тимур с усмешкой на губах незаметно подмигнул Школову и громко сказал: – Гражданка, ваша жизнь в опасности! Он хочет отомстить за поджог!

– Ой, я боюсь! – прижала руки к груди женщина. – Что мне делать?

– Проводите нас в подсобку, мы осмотрим помещение.

– Пожалуйста, проходите!

Подсобка представляла собой глухое помещение размером шесть на четыре метра. Бегло осмотрев внутри, убедившись, что в стене невозможно устроить тайник, Тимур спросил у продавщицы:

– Что под линолеумом?

– Деревянные полы, они обгорели, мы сверху застелили линолеум.

– Давайте вынесем все вещи в магазин и поднимем линолеум. Я хочу осмотреть полы.

Не прошло и двадцати минут, как подсобка усилиями четырех человек была освобождена от товара. Тимур со своими друзьями стали с одного края поднимать покрытие и внимательно рассматривать полы, изъеденные сажей. В одном месте, ближе к торцу, оперативников смутила доска, прикрученная саморезами к лагу: на других досках саморезов не наблюдалось, очевидно, они прикреплялись к основанию потайными гвоздями. Шмаков попросил у продавщицы отвертку, та сбегала в соседний магазин и принесла инструмент. Открутив саморезы, Тимур извлек из-под пола сверток. В свертке находились документы: паспорт на имя Мокрецкого Александра, второй паспорт на имя Кунициной Эммы Анатольевны, 1947 года рождения, уроженки Москвы, прописанной в Москве, по ул. Лосиноостровской, 20, кв. 108, документы на эту же квартиру.

– Где находится улица Лосиноостровкая? – спросил Тимур у Шмакова.

– Черт его знает, надо карту достать. Но где-то близко.

– Да тут же рядом! – воскликнула продавщица, слушавшая разговор оперативников. – Здесь все квартиры кругом арендованы торговцами рынка. Наверное, тот, кого вы ищете, живет у этой тетки.

Завернув документы и положив их в карман, Тимур обратился к своим спутникам:

– Давайте по указанному адресу!

Квартира оказалась закрытой, оперативники постучались к соседям. Дверь открыл обрюзгший мужчина, который недоверчиво рассматривал оперативников, наверное, полагая, что перед ним очередные торговцы, ищущие временную жилплощадь.

– Квартиру не сдаем, – неласково проговорил он, собираясь захлопнуть дверь.

– Постойте, мы из милиции, – представился Шмаков. – Нас интересуют жильцы сто восьмой квартиры. Где они сейчас?

– Наконец-то заинтересовались, – проворчал мужчина. – Человек как полгода пропал, а они только сейчас интересуются.

– Кто пропал? – не понял Тимур.

– Вы еще и не знаете, кто пропал! – возмутился мужчина. – Тогда зачем интересуетесь?

– Мы ищем квартиранта, который здесь живет.

– Ах, этот раздолбай! Давно его надо было взять за шкирку!

– Так кто пропал?! – Тимур начал уже злиться на мужчину.

– Хозяйка пропала, Эмма. С весны ее уже нет, а этот охламон тут и живет.

– А как зовут «охламона»?

– Черт его знает! – бросил мужчина и с силой захлопнул дверь.

– Идиот! – выругался Шмаков. – Дать бы ему по роже!

Опера постучались в соседнюю квартиру. Тут их встретили с точностью до наоборот. Любезный хозяин пригласил в квартиру, предложил чай, от которого опера отказались, и только после этого поинтересовался:

– Что вам угодно?

– Мы интересуемся вашими соседями из сто восьмой квартиры. Что можете сказать о них?

– Наша соседка Эмма, не знаю отчества, пьющая баба. Зимой привела хахаля, молодого парня, с которым устраивали пьяные оргии. Весной она перестала появляться, а парень так и живет в квартире. Из соседей никто с ним не общается, поэтому не знаем, что у них творится. Пьянки прекратились, мы и рады.

– А лицо парня обгорелое, шрамы там всякие?

– Да-да, в последнее время лицо у него изменилось! Точно, шрамы от ожогов!

– А у вас имеются топор и монтировка? Мы будем вскрывать квартиру, – попросил Тимур.

– Есть в гараже. Сейчас схожу, принесу.

– Будьте добры!

Скоро мужчина принес инструменты, и через несколько минут оперативники оказались внутри квартиры. Двухкомнатная квартира встретила их запустением и запахом затхлости. Осмотрев ее, тщательно обследовав ванну на предмет отсутствия эмали и, не обнаружив ничего подозрительного, Тимур обратился к Школову:

– Дима, поезжай к себе, а мы тут остаемся. Будем ждать нашего Хейга.

Было пять часов вечера, опера сели на диван и тихо ждали появления чудовища, которое, скорее всего, не пожалело и вторую жертву, а вот каким образом он расправился с ней, опера даже думать боялись.

Шмаков удобнее устроился на диване, запахнулся в куртку и закрыл глаза, проговаривая:

– Если не явится до завтра, придется поднимать территориальных сыщиков. Пусть ориентировку дадут – приметы-то убийцы хорошие – и в засаде посидят.

– Придет, никуда не денется, – успокоил его Тимур. – Тут много примет того, что он был с утра в квартире.

– И какие же? – Шмаков плотнее укутался курткой и улыбнулся: – Вы там все охотники и следопыты…

– Давай начнем с поверхности мебели. Где достает рука человека – там нет слоя пыли. Хоть какой бы неряшливый человек ни был, пыль он поневоле все равно смахивает. На столе стоит чашка с остатком чая. Если бы она стояла долго, вода бы испарилась или, если бы чая было много, на стенках чашки остались бы строго очерченные линии от заварки по мере испарения, а их нет. Далее, срез вареной колбасы свежий, лимонад изготовлен вчера.

– Когда ты все это успел?! – Шмаков вскочил на ноги и, открыв холодильник, покачал головой: – Действительно срез на колбасе свежий. А зачем ты мне все это так долго рассказывал, если лимонад произведен вчера? Этого было бы достаточно!

– Ты спросил – я и ответил, – улыбнулся Тимур. – Срок изготовления лимонада я заметил в последнюю очередь.

– Дедуктивный метод, Шерлок Холмс? – рассмеялся Шмаков, плюхаясь на диван.

– Какой Шерлок Холмс! – махнул рукой Тимур. – Я действительно охотник и следопыт, могу точно определить по следу, когда зверь прошел мимо. Постоянно тренирую свою наблюдательность.

Ближе к ночи началась борьба со сном. Для оперативника, находящегося в засаде, самый главный враг не преступник, которого он ожидает, а предательский сон, укутывающий его теплым, мягким одеялом и уносящий куда-то за горизонт. Бороться со сном практически невозможно, пресловутые крепкий кофе, обтирание снегом, обливание холодной водой дают кратковременный эффект. Потом сон возвращается с новой силой. Поэтому появление преступника для оперативника сродни появлению родного существа, в этот миг сыщик любит и лелеет его, заботливо застегивая на его запястьях наручники.

Тимуру приснилось, что он в Якутске, в квартире у Лидии Ивановны. Добрая и отзывчивая старушка своей мягкой ладонью гладила его по голове, приговаривая:

– Вставай, милый, ватрушки готовы…

Он вдруг открыл глаза и резко привстал, услышав шорох за дверью – кто-то пытался открыть ее, но испорченный оперативниками замок не поддавался. Быстро бросил взгляд на Шмакова – тот, устроившись удобнее, видел уже третий сон. Тимур вытащил из-за ремня пистолет с заблаговременно передернутым затвором, спустил предохранитель…

Он всегда досылал патрон в патронник еще до входа в квартиру, где предстояло посидеть в засаде. Многие игнорировали это, боясь ненароком выстрелить и нанести увечье себе или коллеге. «Если у тебя есть голова на плечах, ты никогда не выстрелишь по нечаянности, – говорил он этим товарищам. – А если ее нет, то и не следует сидеть в засаде, когда порою счет идет на секунды. Да и передергивание затвора в ночной тиши по звуку приравнивается к выстрелу – преступник почувствует засаду».

Шорох за дверью усиливался, Тимур еще раз без надежды посмотрел на сладко спящего Шмакова и рывком открыл дверь. Там стоял человек с бледным, как у мертвеца, лицом и от неожиданности хватал ртом воздух. Тимур взял его за грудки, затащил в квартиру и бросил на диван, где только что дремал сам. Шмаков от неожиданности вскочил на ноги и схватился за пистолет.

– Отставить! – крикнул ему Тимур. – Все нормально!

– Как он здесь очутился?! – разразился оперативник криком, пытаясь отойти от сна.

– Молча! – хмуро ответил ему Тимур. – Меньше спать надо! Да и я хорош – уснул, как сурок.

Во время этого разговора оперативников задержанный молча полулежал на диване, не смея или не имея сил двигаться, и ожидал своей участи. Лицо его было действительно ужасным: скукоженная от ожога левая часть лица, полузакрытый левый глаз, обвислая нижняя губа.

«Хоть сейчас отправляй без грима сниматься в фильме ужасов. Не Хейг, а законченный Фредди Крюгер», – подумал Тимур, рассматривая урода, а затем кивнул Шмакову:

– Надень браслеты!

Через полчаса довольные удачным задержанием оперативники везли убийцу в отделение милиции.