Часть вторая

Глава 1

Прошло несколько месяцев. Горожане провожали 1988 год.

В субботнее утро последнего предновогоднего дня Живин встал с постели ни свет ни заря и засобирался на службу. Там его ждали неотложные дела, с которыми надо было расквитаться именно сегодня, до наступления Нового года. Он включил маленький телевизор на кухне, пил чай и обдумывал план на день, куда, разумеется, входила и встреча праздника в кругу семьи.

Диктор с экрана вещал о страшном землетрясении, произошедшем в Армянской ССР чуть более двадцати дней назад. Демонстрировалась работа спасателей, сообщалось о чудесном вызволении людей из-под обломков зданий спустя три с лишним недели после катастрофы. Жертвы стихийного бедствия исчислялись уже тысячами. Горе и траур окутали республику, совсем недавно цветущую.

«Сколько жизней унесло это бедствие, какое горе причинило оно людям! – думал Живин, заканчивая завтрак. – Как там мой друг и однополчанин Ашот из Спитака? Жив ли? По сравнению с этой катастрофой наша работа представляется мышиной возней. Что ж, и ее кто-то должен делать. Нет, это неудачное сравнение. Все-таки работа наша не такая уж и мелочная. За каждым делом стоит судьба конкретного человека и его семьи. А таких судеб десятки и сотни».

С такими мыслями он натянул на себя теплый мохеровый свитер и укутал шею длинным шарфом. На улице стоял мороз за сорок.

На службе было спокойно, в коридорах – необычайно тихо. Часть сотрудников уголовного розыска уже отдыхала, встречала новый, 1989 год. Живин, в отличие от многих других оперов, любил дежурить под этот праздник, но на сей раз жребий выпал Кириллову. Тот уже принял дежурство и находился на инструктаже у начальника управления.

Причина такой любви Григория к дежурству под Новый год была до банальности проста. В эту ночь в городе не совершалось ни одного преступления! Обычно оперативник, несущий службу, даже успевал съездить домой и встретить праздник с родными под бой курантов.

Но горе тому, кто заступит на дежурство в дни, следующие за праздником. Народ постепенно начинает звереть от непомерного количества выпитого и съеденного. Убийства и телесные повреждения сыплются на милицию как из рога изобилия. Так продолжается дней десять, а потом все снова приходит в норму.

Живин планировал поработать до шести вечера и спокойно уйти домой. Он знал, что там его будет ждать великолепный рыбный пирог, приготовлением которого жена как раз сейчас занималась. Поэтому Григорий решил проигнорировать обед, чтобы к вечеру проголодаться и от души насладиться любимым блюдом из свежей белорыбицы.

Кириллов вернулся от начальника. Лапин появился, как и всегда, внезапно. Теперь все три танкиста были вместе, и каждый по-своему готовился встретить наступающий год.

В половине шестого, когда в животе у него уже урчало от голода, Живину позвонил дежурный по городу и попросил зайти к нему.

Седой подполковник встретил его нахмуренным взглядом и спросил:

– Что, не отдыхается?

– Я как раз собираюсь приступить к этому непростому делу. – Живин пошутил, но нехорошее предчувствие от этого не исчезло. – Что случилось?

– Женщина пропала. Начальник УВД приказал заняться этим делом.

– Когда пропала? – Живин досадовал, что ему придется немного задержаться на работе.

– Сегодня после обеда.

– Ну и что теперь? Где-то загуляла, а нам искать ее под Новый год? Вернется, никуда не денется. Прошло-то всего три-четыре часа.

– Женщина вышла из машины без верхней одежды. Не может же она в такой мороз ходить по улице в одном платье. Короче, это не моя прихоть, а указание начальника, так что выполняй!

– Дайте ее данные.

Живин хотел побыстрее вникнуть в ситуацию и поручить поиск пропавшей женщины Кириллову. Тот все равно остается дежурить на сутки, вот пусть и работает.

– Сейчас приедет друг или муж этой женщины. Не знаю, кем он ей приходится. Этот человек пока своими силами ее ищет, недавно звонил, я сказал, чтобы подъехал к нам. Ну а начальнику звонили из обкома. Кто-то из родственников пропавшей женщины вышел на руководство, так что все по-взрослому! – Дежурный щелкнул языком, выражая серьезность ситуации, и тут же отвлекся на телефонный вызов.

Живин в душе ругал на чем свет стоит родственников, жалующихся по любому поводу в высокие инстанции. Он вернулся в кабинет и, с нетерпением поглядывая на часы, стал ждать появления мужа или друга пропавшей женщины.

Лапин, засобиравшийся было домой, снял пальто, сел рядом с Живиным и спросил:

– Алексеич, какие у нас планы?

– Подождем этого мужика, поговорим с ним и пойдем по домам. Остальное доделает Самсон. Ему все равно дежурить. До Нового года осталось пять часов!

– Да, конечно, – заявил Кириллов. – Никуда эта особа сейчас не могла деться. У кого-то уже отмечает, наверное, праздник и скоро объявится. Пусть ей будет потом стыдно, что не дает людям нормально встретить Новый год!

Время шло, часы показывали уже половину восьмого. Живин не выдержал, заварил чай, достал из тумбочки зачерствелый хлеб, жадно откусил и хлебнул горячего напитка с сахаром. Немного утолив голод, он собрался выйти к дежурному, поинтересоваться насчет мужчины, который, скорее всего, уже нашел свою подругу и на радостях забыл сообщить об этом в милицию.

Тут как раз в дверь кабинета кто-то постучал.

– Войти можно?

Внутрь заглянул мужчина чуть старше тридцати лет, с аккуратно подстриженной бородой, выше среднего роста, стройного телосложения. Одет он был в толстый грубый свитер с высоким воротом, в руках держал бушлат военного образца. Вид у него был обескураженный.

«Похож на геолога-романтика или бамовца, как их обычно в фильмах показывают, – подумал Живин, разглядывая мужчину. – Обязательно должен уметь играть на гитаре. Песни там возле костра, всякое такое».

– Меня зовут Алексей Максимович Воркутов. Пропала моя знакомая.

– Мы, товарищ Воркутов, давно ждем вас, – сказал Живин и жестом пригласил мужчину сесть на стул. – Нашлась?

– Нет, не могу найти.

– А как ее зовут?

– Юлия Местникова.

– Алексей, расскажите подробно, как все случилось.

Воркутов поудобнее устроился на стуле, погладил бороду привычным движением руки сверху вниз и начал свой рассказ.