Глава 4

Когда Кочетков вышел из диспетчерской, Живин обратился к Ларисе:

– Сегодня днем, между тринадцатью и четырнадцатью часами без вести пропала женщина. Последний раз ее видели на улице Дзержинского, в районе пожарной части. Примерно тогда же там находилось такси. Мы хотели бы уточнить, какие заявки были в то время в том районе.

– Сейчас посмотрим. – Лариса полистала журнал заявок. – Примерно в это время в том районе было два вызова. Какой из них вас интересует?

– Оба, – ответил Живин. – Дайте, пожалуйста, фамилии водителей и скажите, как нам с ними встретиться и поговорить.

– Сейчас скажу. – Диспетчер полистала журнал, заглянула в какой-то список. – Так, девять-два, это Костолевский, шесть-восемнадцать – Калинин. Костолевский уже закончил работу и поставил машину в гараж, а Калинин на линии. Вызвать его?

– Да, если можно.

Женщина взяла рацию.

– Шесть-восемнадцать, на связь!

– Шесть-восемнадцать на связи, – ответил ей водитель.

– Обслужил клиента? – задала вопрос диспетчер.

– Да, отвез людей в аэропорт и возвращаюсь на базу.

– Давай, тут тебя ждут.

– Кто ждет?

– Приедешь, узнаешь. – Лариса, весьма довольная собой, откинулась на спинку кресла. – Мужчины, может, еще по бокалу? – Видимо, слова Кочеткова о полном багажнике шампанского были услышаны и одобрены.

– Почему бы и нет. – Живин стал разливать шампанское. – Первый раз встречаю Новый год таким образом. Романтика! – Он опустошил свой бокал и обратился к Ларисе: – Дайте мне, пожалуйста, домашний адрес Костолевского. Я смотаюсь к нему, пока Калинин едет сюда. Чего зря время терять? А вы останьтесь и поговорите с Калининым, – отдал он распоряжение своим подчиненным. – Я закончу там дела и подъеду.

Воркутов дремал за рулем машины. Живин назвал ему адрес.

Когда они подъехали к дому Костолевского, был уже час ночи.

«Лишь бы не спал после работы», – думал Живин, поднимаясь на четвертый этаж.

Подойдя к квартире и услышав за дверью громкую музыку «Голубого огонька», он облегченно вздохнул. Не спят.

Костолевский открыл дверь, увидел незнакомого человека и поинтересовался:

– Кто такой, к кому?

– Я из милиции, фамилия моя Живин, – предъявляя удостоверение, ответил оперативник. – Мы разыскиваем женщину, которая пропала сегодня.

– А я при чем? Я ее возил?

– Вспомните, пожалуйста, сегодняшний день. Вы обслуживали заявку в доме по улице Дзержинского. Вызов зафиксирован диспетчером в тринадцать часов двадцать восемь минут и передан вам по рации.

Костолевский немного подумал и пригласил Живина на кухню. В гостиной за большим столом сидело все его семейство.

– Коньячку не желаете по случаю Нового года? – поинтересовался хозяин.

– Нет, спасибо, работы много, – отказался Живин.

– Тогда кофе?

– Кофе можно.

Костолевский быстро приготовил кофе и подал его Живину.

Тот отхлебнул горячий напиток и спросил:

– Так что? Вспомнили?

– Припоминаю. Я взял из парикмахерской женщину и увез в поселок Марху.

– Вспомните, пожалуйста. Когда вы стояли во дворе, туда как раз заходила та самая женщина, которая пропала. Она была в одном платье, без верхней одежды. Вы должны были это заметить.

– Помню, конечно.

От этих слов сердце Живина учащенно забилось, руки и ноги вдруг ослабели. Он боялся пролить на себя горячий кофе и поставил чашку на стол.

– Расскажите.

– Значит, так. Я получил от диспетчера заявку примерно в половине второго. Надо было забрать одну гражданку от парикмахерской на улице Дзержинского. Я заехал во двор здания и, разворачиваясь, заметил темно-синие «Жигули» шестой модели, припаркованные недалеко от входа в парикмахерскую. Когда я остановился, из-за угла появилась женщина в платье. Я еще удивился. Надо же, в такой мороз гуляет без верхней одежды. Она направлялась к крыльцу парикмахерской, но тут из «Жигулей» вышел молодой парень и позвал ее. Она подошла к нему, они немного поговорили, а затем парень жестом пригласил ее в машину, открыл заднюю дверцу. Я заметил, что там еще сидят люди. Женщина забралась в машину, парень вытащил откуда-то шампанское и открыл прямо на улице. Затем с бутылкой сел на водительское место. В это время вышла моя клиентка, женщина из Мархи, и я повез ее домой.

– А номер той машины не помните? – спросил его Живин, немного задыхаясь от волнения и мало надеясь, что таксист сможет ответить на этот вопрос.

– Точно не скажу. Там были единица и двойка. Они рядом стояли, только первые это две цифры или последние, не помню. Скорее первые. Я их обычно запоминаю. Но учтите, на сто процентов тут уверенности нет.

– А марку машины вы точно указали?

– «Жигули», «шестерка». Это железно. Темно-синего цвета.

– А шампанское парень как открывал? Пробка улетела?

– Да, он сделал как бы салют. Пробка упала перед моей машиной, возле крыльца парикмахерской.

– Спасибо большое. Вы нам здорово помогли. – Живин встал, пожал руку Костолевскому и направился к выходу. – Когда нужно будет, мы вас вызовем.

Сев в машину, он сразу задал вопрос Воркутову:

– Ты когда заходил в парикмахерскую, не заметил «Жигули» темно-синего цвета во дворе? Какая-нибудь машина там еще стояла?

– Нет, не видел. Когда я в первый раз заходил, во дворе ни одного автомобиля не было. А что, там такая машина была? Юля села в нее?

– Да, Алексей, так оно и было. Чья это машина может быть? У нее есть знакомые молодые парни с «Жигулями»?

– Нет, это исключено. Почему она села в чужую машину? Это на нее не похоже. Видимо, выпила лишнего. Она почти не пьет, а вчера на нее что-то нашло.

– Алексей, поехали в таксопарк, заберем наших, – распорядился Живин, думая о своем.

В таксопарке Лапин и Кириллов заканчивали беседу с таксистом Калининым.

– Алексеич, все впустую, он ничего не видел, – сказал Тимофей своему руководителю.

– Зато у меня кое-что есть, поехали, по пути расскажу! – заинтриговал он своих подчиненных.

Прежде чем покинуть контору таксопарка, Живин постучался в диспетчерский пункт.

Дверь открыла заспанная Лариса.

– Девчата, огромное спасибо, – поблагодарил он диспетчеров. – С Новым годом и с новым счастьем вас! Вы нам очень помогли.

– Нашли женщину? Загуляла, наверное. – Лариса протерла глаза, пытаясь стряхнуть с себя сон. – Пожалуйста! Всегда рады помочь.

Когда оперативники прибыли в управление, было уже три часа ночи.

Живин вскипятил воду, налил чай в четыре чашки, достал из тумбочки почти целую буханку того же черствого хлеба, разделил ее на четвертинки, поставил на стол сахар-рафинад.

– Давайте поужинаем. – Живин посмотрел на сгорбившегося и постаревшего Воркутова. – Ты, Алексей, не стесняйся, налетай.

Налетать-то особо было не на что. Воркутов взял чай и сахар, скромно сел в стороне и, согревая ладони горячей чашкой, погрузился в свои невеселые мысли. Оперативники же набросились на хлеб, так жадно уплетали его с рафинадом, словно вкуснее еды на свете и не было.

После ночного ужина они коротко посовещались.

– Надо поднять гаишников, – сказал Жилин. – Пусть они вручную произведут выборку из картотеки всех «Жигулей» шестой модели темно-синего цвета, причем без оглядки на государственные номера. Таксист мог ошибиться с единицей и двойкой. Работа огромная, но придется все это сделать прямо сейчас, ночью.

Несмотря на позднее время, Живин решил доложить начальнику УВД о ходе следствия, заодно попросить, чтобы тот дал указание дежурному поднять по тревоге сотрудников ГАИ, прервать их новогоднее веселье.

Через сорок минут недовольные гаишники вручную лопатили картотеку, выбирали «Жигули» темно-синего цвета, зарегистрированные в городе и его окрестностях.

Удостоверившись в том, что поиск той самой машины идет полным ходом, Живин с чувством выполненного долга стукнул ладонью по столу и распорядился:

– А теперь всем спать!

Сам он расположился на стульях, Кириллов примостился на столе, а Лапин с Воркутовым ушли спать в машину. На то, чтобы подремать, у оперов оставалось около трех часов.