Стун-Ай — «кандидат в Кейз-Олы»
Мелодично звякнул будильник. Айт открыл глаза, вскочил. Его взгляд упал на циферблат автоматического календаря.
Ноль часов одна минута шестого дня Второго месяца Шестнадцатого года. До намеченного Кейз-Олом момента атаки на Союз Коммунистических Государств осталось трое суток.
Тоскливо сжалось сердце. В душу заползал холодок безнадежности, отвратительное ощущение собственного бессилия, неспособности остановить это бедствие, которое надвигается на планету.
Ой, как не хватает сейчас Айту поддержки и советов товарищей, единомышленников! Прошли те времена, когда мститель-одиночка был сам себе учителем и судьей, отчитывался только перед собой за свои успехи и удачи. Сейчас инженер Айт чувствует себя солдатом на переднем крае… но солдатом, который потерял связь с товарищами и командованием.
Мэй избегает Айта. Попытки снова вести с ней те многозначительные беседы, которые давали раньше возможность объясниться, не имели успеха. Возможно, эта ее чрезмерная осторожность оправданна. Но как передать целый ряд чрезвычайно важных данных, добытых в течение последних дней? К Царице красоты теперь просто так не зайдешь: обязанности камердинера взяла на себя ее обер-фрейлина.
— Гм… Обер-фрейлина…
Айт невольно вспоминает вчерашний разговор Мэй с Кейз-Олом за завтраком.
— Светлейший, я вижу, период демократии в Урании кончился. Вы так напугали наших глупых «мудрейших» своей сколопендрою, что они охотно согласятся с диктатурой какого угодно типа, даже монархией.
— Что же, — самодовольно улыбнулся Кейз-Ол. — Не захотели президента — пусть будет монарх.
— А когда так, — подхватила Мэй, — то будущая императрица должна иметь свою свиту. Светлейший, вы позаботились о моих фрейлинах?
— Вы будете иметь их сколько угодно, но не сейчас.
— Нет, сейчас! — капризно возразила Мэй. — Мне очень не понравилась Тесси Торн — эта норовистая девчонка, ради которого вы гоняли ракеты в Космос.
— Не понравилась?
— Да. Я хочу, чтобы она стала моей обер-фрейлиной.
— Где же здесь логика?
— Обычная женская логика, мой дорогой. Встретив меня в салоне «Монии», она глянула так, что… Нет, я должна поставить ее на место!
— Я считал вас здравомыслящей женщиной, Мэй! — засмеялся Кейз-Ол.
— А я — дурочка, светлейший! Я только почему-то запомнила, что академик Торн продал свой пацифизм за возможность спасти дочь. И мне показалось, что обер-фрейлина ее величества мисс Тесси Торн сможет упросить своего умного и чуткого папашу произвести для защиты Урании крохотную бомбочку из антивещества… — Мэй покачала головой и сказала уже другим тоном: — Вы — хороший дипломат, светлейший, однако забываете, что пожилые мужчины в основном не продаются. Их продают только жены, любовницы и… собственные дочери. И продают порой очень дешево: за погремушки, которым цена — две-три сотни дайлеров. Словом, я сама возьмусь за это дело…. Псойс!
— Слушаю, мисс…
— Приготовишь покои для мисс Тесси рядом с моими. Вы не возражаете, светлейший?
Кейз-Ол медленно покачал головой. В его глазах светились огоньки заинтересованности и увлечения: нет, это девчонка все-таки заслуживает звания «Миссис Кейз»! Ума ей не занимать, за словом в карман не лезет! А характер!.. О, это будет настоящая императрица!
«Из Тесси Торн получится такая же обер-фрейлина, как из меня камердинер!» — посмеивается в душе Айт.
Он увидел Тесси вчера вечером. Странно: показалось, что он уже видел ее раньше. Где? Когда? Неизвестно. Но это, пожалуй, было только игрой его воображения.
Казалось, будто и Тесси узнала его, хотя никогда не видела до сих пор. Ее большие карие глаза взглянули на него так пристально… Нет, Айт не может определить, что было в этом взгляде. Только почему-то захотелось сбросить с себя обличье старика, выпрямиться во весь рост, стать сильным и красивым, достойным внимания и любви.
Они стояли рядом, Мэй и Тесси, не похожие, даже противоположные во всем. Обычная красота Тесси не выдержала бы состязание с изящной, совершенной красотой Мэй. Но, в противовес спокойной и холодной Мэй, Тесси была душевной и нежной. Она вмиг ослепила, покорила Айта искренним взглядом больших глаз…
— Тебе понравилась моя обер-фрейлина, Псойс? — послышался насмешливый голос Царицы красоты.
Айт вздрогнул, машинально ответил:
— Да, мисс.
Его глаза встретились с глазами Мэй.
— Надеюсь, вы с ней будете друзьями… Пойдемте, мисс Тесси.
Эта сценка длилась несколько секунд, а инженер Айт и до сих пор не может успокоиться, неясная тревога терзает ему душу… Он еще не хочет сознаться себе, что предал Мэй и полюбил другую; ему кажется, что он озабочен только судьбой человечества. Но все сильнее нарастает в нем желание еще раз увидеть Тесси, услышать ее голос, встретиться с ней взглядом.
Перед его глазами проходят картины прошлого. Первая встреча с Мэй. Путешествие к Синему водопаду. Последний поцелуй.
Поблекла острота прошлых чувств, осталась изматывающая озабоченность, невыразимая грусть… Именно то, что воспринималось тогда как второстепенное, сегодня приобретало характер главного.
Или это не была настоящая любовь, когда они с Мэй не решились искать друг в друге сообщников, когда каждый отдавал не всего себя, а только часть? Их бросила в объятия друг к другу весна. Но она длится недолго. Облетели бы, осыпались нежные лепестки первоцвета, и Айт и Мэй разошлись бы в разные стороны. Для совместной жизни мало любить. Надо быть единомышленниками.
С Тесси Торн взаимоотношения складываются по-другому. Еще не зная ее, Айт полюбил искренность и храбрость девушки, почувствовал в ней то, что обезоруживает и покоряет сильных мужчин. А теперь…
Теперь старик Псойс все чаще стоит перед зеркалом, пристально и пытливо рассматривает свое отражение.
Торжествуй, друг Айт: молодость возвращается! Морщины на лице, розовая, блестящая лысина исчезают вместе с неуверенностью движений, тусклым взглядом, подагрической болью в суставах. Честное слово, Айт начинает сам себе даже немножко нравиться! Конечно, этому худощавому зрелому мужчине, который смотрит из зеркала немного растерянно, далеко до стройного красавца Айта. Но и псойсовского в нем осталось совсем немного. День за днем юный мозг восстанавливал, перестраивал клетки старческого тела, возвращал к жизни уставшие эндокринные железы, налаживал взаимодействие всех частей организма. Айту все труднее изображать из себя старика.
И это радостное ощущение возвращения молодости вытесняло из души Айта беспокойство и уныние. Нет, он не одинок в борьбе против Кейз-Ола.
После обеда по приказу триллионера Айт поехал в порт Урании встречать жен и слуг «мудрейших», которых привезла вторым рейсом «Мония». После окончания официальной церемонии Айт задержался на пристани, и тут к нему подошел грузный мужчина в форме слуги короля химии Хейл-Уфа.
— Как здесь чудесно!.. — он пристально взглянул в глаза Айта, подав рукой едва заметный знак. Айт вздрогнул: это был условный знак Братства Сынов Двух Солнц. Почти машинально он повторил тот же жест.
— Курите? — незнакомец подал ему пачку с сигаретами.
Невольно пришлось взять ее, а вместе с ней — клочок бумаги с лаконичной фразой: «Готовься осуществить свое дело!»
За несколько долгих месяцев пребывания в личине старика Псойса инженер Айт начал забывать о своей принадлежности к Братству Сынов Двух Солнц. Казалось, и Братство забыло о нем. Но нет, оно не забыло. «Дело» было уж слишком ясное: надо уничтожить Кейз-Ола, и немедленно, ибо братья не простят промедления.
Не успел Айт обдумать ситуацию, как его вызвал Кейз-Ол.
Триллионер был чем-то обеспокоен и раздражен. Он долго сидел молча, задумчиво барабаня пальцами по столу, потом поднял голову.
— Значит, ты считаешь, что его следует устранить?
Айт хорошо знал манеру Кейз-Ола рассуждать вслух сам с собой, поэтому лишь кашлянул.
— Конечно, он знает много. Слишком много! «Он ждал долго!» Ну, и что?
Айт догадался, что речь идет о главном инженере Урании, Стун-Айе.
— А ты помнишь, Псойс, ту ампулку с ядом, которую дала тебе Кэтти?
— Знаешь, как в средние века проверяли женщин, кто из них ведьма, а кто нет?
— Не знаю, светлейший.
— Заподозренных бросали в реку. Невинные тонули, а виновные оставались на поверхности, и тогда их сжигали.
— Понимаю, светлейший.
— Она и до сих пор лежит в ящике стола в моем кабинете. Завтра пригласишь Стун-Айя на обед к себе. Выпьете с ним по рюмочке хорошего вина. Он заслужил такой чести.
— Будет сделано, светлейший.
— Я никогда не давал тебе таких задач, Псойс… — Кейз-Ол встал, угрюмо глянул в угол. — Но сейчас наступает решающий момент!.. — он сжал кулаки, будто угрожал кому-то. — Иди, Псойс!
Низко поклонившись, Айт направился к себе.
Да, ситуация не из приятных! Стун-Ай — мерзавец, ясно. Этот главный палач Урании тысячу раз заслужил смерть. Но травить его, как крысу, — отвратительно. К тому же, осведомленность главного инженера о тайнах подземного города можно использовать против Кейз-Ола, если бы получилось сделать Стун-Айя временным союзником.
Айт сел к столу, обхватил голову руками. Что же делать? В душе зашевелилась злость против Мэй. Неужели она и до сих пор ему не доверяет? Неужели считает бездарем-статистом, на которого жалко даже указаний режиссера?
Айта вывел из задумчивости сигнал телевизиофона. Это звонил Стун-Ай.
— Господин Псойс, еще не спите? Не заглянули бы вы ко мне? Поверите — истосковался без людей… Посидим, поговорим…
На Айта с экрана смотрели лихорадочные черные глаза. Голос Стун-Айя дрожал — казалось, главный инженер вот-вот разразится истерическим хохотом.
«Что ему надо? — обеспокоено подумал Айт. — Это приглашение — не просто так. Может, узнал о приговоре Кейз-Ола? Как бы там не было, а приглашение следует принять».
— Хорошо, мистер Стун-Ай… — Айт взглянул на часы. — Откровенно говоря, спать мне не хочется. Скоро буду.
Через несколько минут он уже сидел в обставленном с претензией на шик кабинете Стун-Айя. Подозрение, которое возникло у Айта, теперь превратилось в уверенность: главный инженер, бесспорно, подслушал приказ триллионера. Он едва сдерживает нервную дрожь, заглядывает в глаза камердинеру Кейз-Ола так, словно хочет прочесть его сокровенные мысли.
— Выпьем, господин Псойс! — дрожащей рукой Стун-Ай налил в бокалы вина, неестественно хихикнул. — Между прочим, у древних пирейцев существовал хороший обычай: гость сам выбирал себе бокал. Прошу, господин Псойс!
Айт прекрасно понял, к чему это главный инженер вспомнил про древние правила, но и бровью не повел, и только согласился, что этот обычай в древности действительно имел смысл.
— Выпьем!
— Будем здоровы!
Оба едва коснулись губами бокалов и сразу же поставили их.
— Вы мне очень понравились, господин Псойс! Как только я вас увидел, то сразу же решил: вот человек, с которым стоит завязать знакомство!
— Я тоже, мистер Стун-Ай.
— И это вполне естественно, господин Псойс! Ведь мы оба — люди, которым безгранично доверяет сам светлейший!
— Да, мистер Стун-Ай.
Ползет, вьется тоненькая лента льстивой беседы; ее острие, словно головка гадюки, ощупывает камердинера Кейз-Ола, выискивает место, куда бы впиться ядовитыми зубками. Стун-Ай ищет уязвимые места у камердинера Кейз-Ола. Но тот не спешит раскрывать свои карты, выжидает, когда их выложит Стун-Ай.
— Наша Урания прекрасна, господин Псойс, разве не так? Но все же хотелось бы дожить до преклонного возраста в небольшой вилле где-нибудь в Рио-Айр, на берегу моря…
— Я согласен с вами, мистер Стун-Ай. Но если хотите пожить в Рио-Айр, на берегу моря — никогда не пейте вина.
— Почему?! — главный инженер даже подскочил. Его губы искривила бессмысленная улыбка.
— Вино вредно влияет на сердце.
— А-а-а… Ну, это общеизвестно.
— А особенно, то вино, которым господа иногда угощают своих слуг.
— Почему?
— Вино высшего качества бывает еще вреднее.
— Да говорите же, говорите откровенно! Я случайно услышал отрывок вашего разговора с ясновельможным…
— Стены имеют уши, мистер Стун-Ай!
— Нет, нет! — Стун-Ай подскочил к стене, постучал по ней кулаком. — Я выключил всю аппаратуру. Говорите!
— Ну, если так… Я должен отравить вас завтра…
Стун-Ай схватился за голову, застонал.
— За что?! Разве я не отдал Кейз-Олу всю свою жизнь?! Разве я не постарел тут без любви и дружбы, только с мечтами о будущем?! Господин Псойс, спасите меня! У меня есть деньги, много денег…
Айт не спешил с ответом. Пусть сходит с ума от страха этот продажный палач! Это только крошечная доля справедливого возмездия за бесчисленные преступления. Пусть падает на колени, умоляет и унижается! Он должен осознать, что его жизнь полностью зависит от камердинера Кейз-Ола!
— Ну, хватит, мистер Стун-Ай. Я вас спасу…
— Как, господин Псойс?
— Завтра вы выпьете предложенный мной бокал вина…
— Ни за что в мире!
— …и сразу же направитесь домой. Вы заболеете. И не скулите! Будете притворяться, что заболели… Я буду докладывать Кейз-Ола, что вам с каждым днем все хуже и хуже. Он мне поверит и успокоится. Позже я помогу вам убежать.
— Да, да, убежать… А можно будет даже не бежать… Просто захватить Уранию, а светлейшего… — он вдруг запнулся и с ужасом посмотрел на Айта. — Погодите, а вы не обманываете?! Вас подослал Кейз-Ол, чтобы спровоцировать меня!.. Нет, нет! Я ничего не знаю, ничего не хочу! Почему вы предаете светлейшего, вы, его верный слуга?!
Стун-Ай лихорадочно бегал по комнате, а инженер Айт следил за ним взглядом и думал с отвращением: «Тьфу, какой же он мерзкий! И вот этот слизняк станет сообщником?!»
Но дело сделано, отступать некуда.
— Опомнитесь, человек! Если не возьмете себя в руки, я застрелю вас, не дожидаясь завтрашнего дня. Вы спрашиваете, почему я изменяю светлейшему? А почему он хочет уничтожить вас? Я имею право люто ненавидеть его — вот и все. И спасаю вас не даром. Завтра вечером вы дадите мне подробный план Урании и все схемы скрытых линий связи и прослушки.
— Да, да, — повторил Стун-Ай, словно в беспамятстве. — Подробный план и все схемы… Вы меня обманываете… Вы меня все равно отравите, я знаю…
— В обоих бокалах на моем столе будет чистое, хорошее вино. Вы сами выберете бокал. Помните только, что за нами будут следить. Плохо сыграете — погибнем оба. Поняли?
— Да, господин Псойс… — Стун-Ай схватил его руку, коснулся холодными губами.
— Перестаньте! — брезгливо поморщился Айт. — Так не забудьте: план и схемы вы дадите мне завтра, скажем, — в семидесятый час. А сейчас — ложитесь спать.
Поднимаясь в свои покои, Айт обдумывал возможные варианты начатой операции. Он позаботился и о лазейке в случае провала. Школа Мэй должна пригодиться!
Действительно, если Кейз-Ол как-то подслушал их разговор с главным инженером Урании, можно доказать, что Псойс только провоцировал Стун-Айя, чтобы подтвердить подозрения хозяина.
И все же, на душе у Айта было очень тревожно. Он уснул перед рассветом, и проснулся со смутным ощущением недовольства самим собой.
Видимо, и Кейз-Олу в ту ночь спалось плохо. Под глазами триллионера темнели синяки. Он был излишне молчалив и сосредоточен.
Позавтракав, Кейз-Ол сделал знак своему камердинеру идти следом и направился к «сколопендре», которая теперь все время караулила возле входа в дворец. Уже по тому, что триллионер не пригласил Мэй и даже не предупредил ее о своем отъезде, становилось понятно, что он затеял что-то серьезное. Айт вскоре догадался, в чем дело: накануне роковых событий Кейз-Ол решил осмотреть все тайные уголки Урании.
Быстро и почти беззвучно «сколопендра» неслась из тоннеля в тоннель, из сектора в сектор. Перед двумя пассажирами в ее кабине открывались грандиозные залы. Это были безлюдные, тихие, залитые ярким светом пещеры, мертвые, страшные своей недвижимостью автоматизированные заводы, арсеналы и лаборатории, фильмотеки и книгохранилища.
Кого искал здесь Кейз-Ол? Что надеялся увидеть?
Он останавливал «сколопендру» посреди каждого зала и неторопливо, пристально осматривал его. Казалось, тот, кто замыслил страшную акцию уничтожения человечества, в последний раз взвешивая, стоит же рисковать, пытается приглушить нежелательные сомнения созерцанием бесчисленных материальных ресурсов, стремится поддержать в себе уверенность в собственной мощи.
Пожалуй, интересно было бы понаблюдать за непрерывным изменением выражения лица триллионера, которому нечего было скрывать перед камердинером. Однако все внимание Айта сосредоточилась на другом. Сквозь прищуренные веки он неотрывно смотрел на небольшую плотную книжечку в руках Кейз-Ола. Это была вещь, которая не имела цены: подробнейший план Урании. Кейз-Ол не нуждался в проводнике, и мог теперь вполне свободно уничтожить главного инженера подземного города: на пластмассовых листиках книжечки были обозначены не только самые потаенные тоннели и линии связи, но указывались и шифры главных и вспомогательных электронно-вычислительных аппаратов — замков, автоматов защиты, бытовых устройств.
Книжечка привлекала и раздражала. Недаром же Кейз-Ол прятал ее даже от своего камердинера! Если бы Айт узнал о ней раньше, может, удалось бы сфотографировать хотя бы главные схемы. Сейчас это невозможно: Кейз-Ол будет беречь ее, как зеницу ока.
«А погоди-ка… — мелькнула мысль. — Да на барабанах памяти этой "сколопендры", пожалуй, зафиксирован весь план Урании».
Действительно, Кейз-Ол только называл букву и число, условное обозначение того или иного помещения, а металлическая тварь направлялась туда самостоятельно.
Итак, прежде всего надо покорить саму эту уродину. Достаточно умеючи покопаться в руководящих устройствах сколопендры, и она из слуги мистера Кейз-Ола превратится в его смертельного врага. Инженер Айт знал, что справится с этой задачей, даже не имея подробной схемы электронно-вычислительной машины. Однако, для этого нужны хоть какие-нибудь инструменты, а главное — время. Удобного случая до сих пор не выпадало, а рисковать не было смысла. Но теперь, когда оказалось, что самодвижущаяся машина способна сделать гораздо больше, чем убить Кейз-Ола, ее подчинение стало для Айта задачей первостепенной важности.
Пристальным взглядом Айт обвел кабину. Многочисленные кнопки и сигнальные лампочки на пульте ничего не говорили непосвященному. Казалось, они были даже излишни, ибо машина руководствовалась звуками голоса. Но именно это обстоятельство и подсказывало Айту, что секрет «сколопендры» следует искать именно здесь.
А что, если нажать на одну из кнопок?
Изображая из себя уставшего, Айт клюнул носом и как бы невзначай уронил руку на пульт. В тот же миг пронзительно завизжала сирена, а из ниши в боковой стене «сколопендры» выскочили гибкие щупальца, и так зажали Айта, что перехватило дыхание.
— Сто чертей! — Кейз-Ол порывисто обернулся к Айту.
— Простите. Задремал… — притворился испуганным Айт.
Сирена верещала, звенело в ушах.
— «Сколопендра», замолчи!
Машина не слушалась.
— Приказываю: немедленно замолчи! — Кейз-Ол воскликнул это уже с некоторым страхом. Видно было, что он растерялся.
Смекалка инженера-конструктора моментально подсказала Айтовк «сколопендра» не подчиняется потому, что вой сирены полностью перекрывает звук голоса мистера Кейз-Ола. Ну, остолоп, что же ты будешь делать теперь?
— Замолчи! Стоп! Стоп! — триллионер лихорадочно листал страницы книги, пока не наткнулся на какую-то схему. Поглядывая на нее, он начал нажимать на кнопки пульта управления.
«Девятая… вторая… первая… шестая…» — эти цифры врезались в мозг Айта.
«Девятьсот двадцать один, шестьсот семьдесят восемь» — шифр цифрового замка, ключ к подчинению кибернетической машины.
Визг сирены прервался, щупальца-манипуляторы «сколопендры» ослабили свою хватку, прекратилась едва чувствующаяся вибрация корпуса машины. Это означало, что отключился атомный реактор и все сооружение лишено энергии — обстоятельство, очень благоприятное для того, кто вознамерится забраться в центры управления.
— Так, говоришь, задремал? — Кейз-Ол пришел в себя, и говорил не сколько гневно, сколько насмешливо. — Стареем, да? А мне показалось, что после операции ты как будто… — он вдруг оборвал речь, почему-то слишком пристально посмотрел куда-то поверх глаз Айта, медленно протянул руку и снял колпак, который должен был закрывать розовую лысину старого Псойса. — Гм, странно!
В Айта похолодело в груди: по-видимому, щупальце «сколопендры» зацепило колпак и сдвинуло его.
— Очень странно!.. — Кейз-Ол бесцеремонно провел рукой по коротким, густым волосам Айта. — У тебя и в молодости не было такой буйной шапки! Постой, да ты же помолодел! У тебя исчезли морщины на лбу!
— Извините, светлейший! Это после операции… Я сам не знаю, почему так получилось. Я не виноват…
— Ладно! — произнес Кейз-Ол раздраженно. — Рад за тебя!
Ой, какой смиренный и жалкий сидит Псойс в уголке кабины! Даже глаза боится поднять на разгневанного властелина. На самом деле он поглощает взглядом две строчки на странице пластмассовой книжечки в руке триллионера: «Выключение — 921678», «Включение — 315247».
Самый главный секрет сколопендры раскрыт. Теперь оставалось «приручить» чудовище, которое не подпускает к себе никого постороннего. И тогда тот, кто проберется в ее кабины управления, сможет сделать с ним что угодно.
В течение всего обратного путешествия Кейз-Ол молчал, а когда сколопендра остановилась перед дворцом, сказал сухо:
— Иди, Псойс. Я вызову тебя, когда будет нужно.
Это был плохой знак.
Забившись в безопасный угол своей спальни, Айт написал несколько слов и свернул записку в небольшой конвертик. Он не боялся за себя. Псойсу могла грозить только опала и потеря должности Беспокоило то, что Кейз-Ол молчит, а его камердинер, ожидая вызова, не имеет права выйти из своих покоев. Если бы не это, может, удалось бы встретить Тесси, передать ей записку…
Айт беспокоился, но и не подозревал, что над ним нависла опасность гораздо страшнее, чем он предполагал.
Достаточно было раскрыться тому факту, что Псойс скрывает свое странное омоложение, как недоверчивый, подозрительный Кейз-Ол моментально насторожился. Он сразу же вспомнил целый ряд странных изменений, которые произошли с его камердинером после операции — тот ряд случаев, когда Айт невольно выдавал себя, потому что даже самый талантливый актер не сможет полностью перевоплотиться в другого человека. К счастью, триллионер не верил в переселение душ и пересадку мозгов, поэтому считал, что хирургическое вмешательство «испортило» характер Псойса, сделало его мягкосердечным и лживым. А если так, надо проверить, не обманывал ли камердинер своего хозяина и раньше.
Хоть как было плохо со временем у триллионера, тот с утра только и делал, что просматривал ленты потайных киноаппаратов. И вскоре наткнулся на нечто интересное.
Нет, Кейз-Ол не услышал ни слова из беседы Стун-Айя с Айтом. Но пленка зафиксировала ночную прогулку камердинера к главному инженеру, и у Кейз-Ола враз вспыхнули подозрения. Недолго раздумывая, он нажал на кнопку с надписью: «Стун-Ай» и сказал сухо:
— Зайдите. Немедленно!
И вот Стун-Ай стоит перед Кейз-Олом — стоит и трясется. А Кейз-Ол смотрит на него полуприщуренными глазами, и на губах у триллионера змеится улыбка.
— Ну?
Триллионер не знает ничего. А Стун-Айю кажется: все погибло.
— Я… Я… Светлейший!.. — он грохнулся на пол, обхватил ноги триллионера. — Это все Псойс… Я ничего не хотел… Это Псойс изменяет вам… Требовал план Урании и схемы тайных линий связи…
Считая, что терять уже нечего, Стун-Ай выболтал все.
Кейз-Ол терпеливо выслушал, потом достал из кармана пистолет. Стун-Ай запричитал. Выстрел оборвал его крик.
Не взглянув на убитого, триллионер подошел к столу, задумался. О, он умел владеть собой, этот старый хищный волк! Его лицо было спокойным и сосредоточенным, голос прозвучал мягко:
— Моя дорогая, не можете ли вы зайти ко мне?.. Я покажу вам кое-что интересное…
И так же спокойно он вызвал камердинера.
— Псойс, зайди ко мне.
Услышав вызов, Айт облегченно вздохнул: кажется, все в порядке. Но у дверей кабинета Кейз-Ола он встретился с Тесси и уже по выражению ее лица понял: беда! Случилась какая-то большая, непоправимая ошибка.
В карих глазах было столько боли и тревоги, что у Айта даже мурашки забегали по спине. Он еле сдержался, чтобы не побежать навстречу девушке. А она, не имея права произнести хоть слово, шла прямо на него. Девушка умоляла, приказывала взглядом, но что именно — Айт не мог понять. Он был слишком озабочен тем, чтобы незаметно передать записку.
Еще один шаг… Будто споткнувшись, Айт пошатнулся, схватил руку девушки. Ощутив в ладони плотный прямоугольничек, Тесси зажала его в кулаке.
— Простите, мисс…
— Вы невнимательны, господин Псойс!
Нет, плохая была актриса из Тесси Торн! Эту фразу она почти простонала, затем беззвучно шепнула:
— Смерть!
Не было времени ответить девушке хотя бы взглядом. Только мысленно крикнул он ей: «Прощай!», а через секунду перешагнул дверь кабинета Кейз-Ола.
— Руки вверх!
За несколько шагов от себя Айт увидел труп Стун-Айя, понял все и медленно выполнил приказ. Сопротивляться было бесполезно — триллионер стреляет слишком метко.
