Книга: Гибель Урании
Назад: Ученые протестуют!
Дальше: На «Звезде Кейз-Ола»

«Нет, ты не Псойс!..»

Беда надвигалась. Она была еще невидимой и неосознанной, но уже ощутимой, как духота перед грозой.
Весной Шестнадцатого года Атомной эры всю Монию охватило какое-то странное возбуждение. Газеты, как по команде, прервали воинственную болтовню и начали прозрачно намекать на возможность «конструктивных переговоров» с Союзом Коммунистических Государств. Значительно снизились цены. До минимума сократилось количество безработных. Кейз-Ол знал, что делал. Путем весьма сомнительных махинаций историков Шестнадцатый год Атомной эры был признан юбилейным для Монии. В честь этого праздника чуть ли не ежедневно устраивались карнавалы и гулянья, всевозможные конкурсы вплоть до соревнования величайших едоков макарон и прыгунов на одной ноге.
Однако это было какое-то неестественное, истерическое веселье, которые рано или поздно должно было закончиться тяжелым похмельем. И такое время наступало.
У Айта кончалось терпение. Проклиная вынужденную бездеятельность, он уже был готов решиться на какой угодно безрассудный поступок и, пожалуй, не удержался бы, если бы не целый ряд событий, которые развернулись во дворце.
Главный следователь наткнулся на такое, что даже схватился за голову: подробная проверка показала, что из звукозаписывающих аппаратов похищено свыше пятисот катушек с магнитной нитью — более двух тысяч часов записи разговоров, которые, конечно же, были не простой болтовней.
По своей должности главный следователь не только не подчинялся Псойсу, но и мог контролировать его. Однако здесь уже было не до субординации. Если бы Кейз-Ол узнал о пропаже, и главный следователь, и главный радиотехник, и, видимо, камердинер триллионера не могли бы рассчитывать на помилование. Невиноватые виновники пришли к Псойса, чтобы склонить перед ним свои головы и молить о спасении.
О, Айт прекрасно использовал момент! Он, конечно, нагнал ужаса на обоих и только в последний момент «сжалился» — пообещал молчать целый месяц. Псойс приказал усилить розыск и провести ему в покои отводы главных потайных линий связи — «для контроля».
Вскоре к этим двум присоединился третий — главный инженер. Во время поисков совершенно случайно было обнаружено, что неприступность крепости Кейз-Ола — ничем не обоснованный миф.
Все сто пятьдесят этажей небоскреба пронизывал очень сложный лабиринт вентиляционных труб. На чертежи они нанесены тоненькими цветными линиями. Но когда исследовали одну из них, магистральную, то оказалось, что ею можно не только вполне свободно пробираться с этажа на этаж, но и вылезти далеко за пределы дворца в безопасном месте.
Инженер Айт стоял возле отвинченной крышки вентиляционной трубы и молча хмурил брови. Как он мог проворонить эту лазейку? Он захватил одну-единственную катушку с записью Совещания и носился с ней как дурак с писаной торбой, а тем временем через эту трубу наружу было вынесено более пятисот катушек! Он с назойливостью мухи приставал к Мэй, не осознавая, что его просьбы о помощи была совершенно бессмысленными и смахивали на провокацию.
Обидно, горько было Айту. Все, что он пережил и сделал, сейчас казалось жалким и ненужным. Но странная вещь — это не угнетало, а придавало упрямства, решительности.
— Встаньте! — приказал Айт главному инженеру, который валялся у него в ногах. — Мы все виноваты. Даю вам ровно месяц срока. Преступников поймать! Никаких переустановок труб не делайте — поставьте только сигнализационные устройства на каждом выходе из трубы. Выводы сигнализации — ко мне. Все!
Утром следующего дня Айт выбрал подходящий момент и направился в покои Мэй. О, теперь он знал, какого тона держаться!
Как всегда, Мэй и не взглянула в его сторону, с подчеркнутым вниманием слушая щебетание своей смазливой горничной, которая расчесывала ей волосы.
Айт кашлянул. Никакого эффекта.
— Мисс, мне надо вам доложить…
— О, Псойс! — удивленно воскликнула Мэй. — Ну что же, докладывай.
— Литто, можешь идти.
— Нет, нет! — Мэй задержала горничную рукой. — Говори, Псойс.
— Литто, иди! — голос Айта прозвучал сухо, угрожающе. — Мисс, светлейший только уехал, а заменить его можете только вы. Главный следователь просит немедленной санкции.
— А, ну это другое дело. Литто, придешь через час.
Опершись подбородком на кулачок, Мэй молча, с улыбкой смотрела на Айта. Что выражал ее взгляд — заинтересованность, презрение? Трудно было сказать. Просто в синих глазах играли смешинки. Она ждала.
— Ну, слушаю, Псойс. Начало мне нравится. Если таким будет и продолжение, я изменю мнение о тебе.
— Хотел бы этого, мисс! — Айт проверил, ушла ли горничная, и запер дверь. — Дело в том, мисс, что неизвестными преступниками у нас похищено свыше пятисот катушек с магнитофонными записями очень секретных разговоров. Главный следователь нашел лазейку, по которой можно свободно выбраться за пределы дворца.
— Ну, подумайте! — всплеснула руками Мэй. — Значит, преступники могли бы проникнуть и сюда? Какой ужас!
— Да, могли бы. Главный следователь, главный инженер и главный радиотехник в ужасе. Они умоляют меня, чтобы я их спас…
— Конечно, ты этого не сделаешь?
— Конечно, нет, мисс. Я дал им месяц срока, в течение которого они должны найти преступников. А лазейку я приказал не закрывать, но оборудовать сигнализационной аппаратурой и протянуть от нее провода в мой кабинет. Верно ли я поступил, мисс?
— Да, верно… — нахмурив бровки, Мэй серьезно, озабоченно качала головой, а глаза ее лучились: «Хорошо, дружище, хорошо! Ты, наконец, нашел и верный тон, и верный путь! Даже если кто подслушивает, не придерется ни к одному слову!»
— Думаю, светлейшему не следует об этом говорить, чтобы не волновать его раньше времени.
— Я тоже такого мнения, Псойс.
Возникла пауза. Айт лихорадочно обдумывал: как сообщить Мэй об операции «Молния»? Подслушать не может никто: готовясь к этому разговору, Айт выключил электронный мозг кибернетической машины в кабинете Кейз-Ола. Но рассказать все прямо — нельзя: Мэй захочет иметь себе хоть малейшую лазейку на случай провала.
— Извините, мисс, ваша свадьба назначена на первое число Четвертого месяца?
— Да, Псойс. Ведь ты читал брачный контракт?
— Дело с том, мисс… Я не знаю, имею ли право предавать тайну светлейшего, но… Видите ли, он хочет устроить вам приятный сюрприз. Свадьба начнется точно в двадцать пять часов девятого числа Второго месяца маршем оркестра из трех тысяч трехсот музыкантов… Я говорю это потому, что вам тоже надо подготовиться. Светлейший любит устраивать сюрпризы. Очень любит!
«Или же поймет?»
Поняла! Острыми синими лезвиями блеснули глаза. На мгновение совпали брови. Дрогнули губы. И только голос остался чопорным, певучим:
— Я благодарна тебе, Псойс! Думаю, ты не очень провинился перед ясновельможным, открыв мне этот незначительный, но радостный для меня секрет. Однако, может, светлейший пошутил?
— Ну, хорошо, мисс! — Айт вздохнул. — Пусть меня светлейший даже накажет, но уж расскажу все до конца. Я сам читал его приказ.
Взять бы, да и рассказать прямо: план «Молния» — в малахитовом сейфе. Секретный код замка — такой-то. Защитные приспособления — такие. Но нет, пришлось говорить эзоповым языком целых минут пять.
— Очень благодарна тебе, Псойс!.. — Мэй ленивым, машинальным движением смяла и скрутила в шарик листок бумаги, на котором Айт записал шифр замка. — В тот день, когда я получу право называться миссис Кейз, я щедро награжу тебя.
— Этот подарок, мисс, был бы для меня самым большим в мире оскорблением.
И опять не сказано ничего неверного. Разве не так должен был ответить хитрый, лукавый Псойс?.. А вот Мэй почему-то погрустнела, потерла рукой лоб, будто у нее заболела голова.
— Псойс, дай-ка мне мою сумочку.
Айт принес. Она раскрыла это причудливый творение искусных исполнителей женских капризов, достала воздушный кружевной платочек и «совершенно нечаянно» уронила на инкрустированный перламутром столик развернутый лист бумаги с официальным штампом.
Клиника экспериментальной медицины Государственного департамента Монии сообщала мистера Кейз-Олу, что каторжник Айт, который подло назвался мистером Фейлем и благодаря этому был принят на лечение, умер от воспаления мозга в 41 час 80 минут 34 числа 8 месяца 15 года Атомной эры. Его тело после вскрытия было сожжено в крематории клиники, о чем составлен соответствующий акт. Показания подписали директор клиники профессор Лайн-Еу и еще несколько выдающихся врачей.
— Это неправда!.. — Айт грустно покачал головой.
Мэй не поверила. Она смотрела куда-то мимо него, словно вспоминала давно прошедшее.
— Напишите ему письмо. Или я сообщу ему, и он напишет сам.
— Это ни к чему, Псойс… — Мэй вздохнула, перевела взгляд на Айта. — Скажи, Псойс, ты предал свою любовницу и собственного сына?
Ну, что он мог ответить? Доказывать, что он не Псойс? Объяснять, что иначе поступить нельзя было?
— Да, мисс.
— Но тот, кто предал один раз, предаст и второй раз…
— Инженер Айт был тоже такого мнения, мисс.
Она поняла. Склонила голову. Зажала пальцами лоб.
— Мисс, он вас совсем не знал… и вы его тоже. Он просил рассказать вам все…
Жалобно дрогнули брови. Глаза умоляли: не надо, не провоцируй! Может, ты и вправду друг, но не знаешь, какие неожиданности приготовил Кейз-Ол в своем дворце! А губы прошептали:
— Говорите… Говори, Псойс… Ведь это уже прошлое. Думаю, светлейший не будет ревновать.
И он начал говорить.
Неожиданное появление отца. Ночное путешествие. Отель «Комфорт». Ужасный рассказ об Урании. Убийство родных. Нечеловеческая, отчаянная борьба ребенка против Кейз-Ола…
Айт торопился, перескакивал с одного на другое, и ему казалось, что самое главное, самое существенное еще не упомянутое.
— …И я поклялся…
Он запнулся, взглянул на Мэй. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и шептала:
— Не может быть!.. Не может быть!..
— …И вот, когда Айт рассказал все это мне, я поклялся…
Он увидел, что запутался. Помолчал секунду, полез в карман комбинезона, вытащил желтый патрончик.
— Мисс, этим патроном в день Совещания «мудрейших» я хотел убить вас. На счастье, случилась осечка.

 

 

Мэй медленно закрыла веки. Качнула головой, словно отгоняя нечто призрачное, страшное, встала и подошла.
— Нет, ты не Псойс!.. Ты… ты… — она словно боролась сама с собой, с невероятным предположением… — Как тебя называла твоя любовница?
— Сой, мисс…
Мэй обхватила ладонями его виски, поцеловала в лоб:
— Спасибо, Сой… За то, что ты не убил меня.
Айт знал: этот поцелуй посвящен памяти другого, знак благодарности и доверия новому сообщнику, но невольно сладко, горячо стало в груди…
А Мэй уже снова стала заботливой невестой мистера Кейз-Ола.
— Можешь идти, Псойс. Прошу тебя, будь на страже!.. Преступники могут попытаться пролезть той трубой даже сегодня. Будь начеку.
— Так, мисс.
— Чтобы ты не забывал про свой долг, я дарю тебе часы. Их принесет часовщик… Между прочим, светлейший жаловался на свой настольный хронометр. Надо его осмотреть.
— Спасибо, мисс. Хорошо, мисс.
— Ну, иди.
Вот уже и обо всем договорено. «Часовщик» осмотрит «хронометр», а сегодня ночью «преступник» исчезнет из дворца мистера Кейз-Ола. Чудеса!
Все вокруг было таким, как и всегда. Спокойным мягким светом сияли люминесцентные лампы. Не бронза и не гранит, а настоящее золото и мрамор сверкали на монументальных стенах. Угодливо улыбаясь, кланялись слуги. Черные великаны-часовые с алебардами в руках застыли у двери, словно статуи. Но все это — только внешнее, показное. На самом деле дворец мистера Кейз-Ола жил сложной тайной жизнью. За масками покорных прислужников кроются живые люди с их радостями, болезнями и убеждениями… Кто он — тот, который застыл в раболепном поклоне? Не узнаешь, пока не наступит решающий момент. И как хорошо, что Мэй не одна!
Бесшумно идет Айт бесконечными коридорами дворца. Пристально осматривает все вокруг. Он счастлив и доволен. В его сознании произошел колоссальный прорыв. Мститель-одиночка, он сбросил романтические одеяния и стал рядовым армии мстителей.
Полдня Айт ходил под впечатлением разговора с Мэй и все поглядывал на часы. И где же «часовщик»?
Но вот в дверь постучали. Низко кланяясь, вошел мужчина, такой невзрачный, что Айт никогда не обратил бы на него внимания, если бы встретил где-то в другом месте.
Синий комбинезон младшего прислужника. Рыжеватые волосы. Невыразительные серые глаза. Большие, неуклюжие руки.
— Господин Псойс, мисс приказала передать вам часы и известить, что она с ясновельможным идет на совещание промышленников.
Пристально, испытующе посмотрел на него Айт. Тот ли это человек, кому можно доверить великую тайну и собственную жизнь? Не предаст ли он?
— Так вот, дорогой… Надо осмотреть хронометр светлейшего.
— Прошу, господин Псойс. К счастью, я захватил инструменты.
Они шли неспешно — суровый камердинер мистера Кейз-Ола и испуганный низший слуга.
Кто мог преградить путь Псойсу?! Кто осмелится спросить, кого и для чего ведет он в кабинет светлейшего?!
Автоматически открылись первые, вторые, третьи двери. Рука Айта легла на выключатели охранных устройств.
— Быстро!
Его напоминание было излишним. Через несколько секунд «часовщик» оказался в сейфе и взялся за толстенную папку.
На узкую полоску фотопленки ложился омерзительный результат упорной, длительной работы отряда величайших специалистов человекоубийства — планы и схемы, цифры и даты. Каждое пятнышко, каждый значок определяли собой жизнь и смерть миллионов людей!
Неспешно, старательно «часовщик» положил все на место, спрятал фотоаппарат и вышел из сейфа.
— Пойдем.
Осталось не самое сложное: вынести пленку за пределы дворца. Айт решил не откладывать это дело. Еще после обеда он пошел к главному радиотехнику, чтобы узнать, как идут дела, и приказал ему, чтобы сигнализационные системы стали оборудовать сразу на нескольких этажах. Бесспорно, главный радиотехник выполнит приказ, а это значительно облегчит дело.
Разве трудно найти недостаток, если надо? Зайдя в зал, где возле отверстия вентиляционной трубы хлопотали два монтеры, Айт сразу же послал одного за главным инженером, а второго — за главным распорядителем.
Ловко, как обезьяна, «часовщик» вскарабкался по лесенке к отверстию, проскользнул туда, и только на мгновение задержался, чтобы послать Айту молчаливый знак прощания.
— Удачи тебе, дружище! — прошептал Айт.
Постояв немного, Псойс поковылял к главному администратору и немногословно объяснил, что тот не досчитается сегодня одного слугу.
— Предатель!
Главный администратор одобрительно качнул головой. О, он хорошо знал, куда и как исчезают те, кто идет против Кейз-Ола!.. Среди десяти тысяч комнат дворца есть немало таких, куда лучше не заглядывать.
Псойс был очень доволен, что его поняли так быстро.
Назад: Ученые протестуют!
Дальше: На «Звезде Кейз-Ола»

ligiodinee
buy chloroquine phosphate
ligiodinee
buy chloroquine phosphate
ligiodinee
buy chloroquine phosphate