Глава 5

В ту странную ночь его незрячие глаза чудесным образом прозрели. Выйдя во двор, чтобы по привычке «поговорить» перед сном с небом, Федор вдруг увидел черноту небесного бархата и подрагивающий серебристый свет, паутинными клочьями свисавший с месяца-серпа. Свет был приглушенным, но резанул по привыкшим к темноте глазам яркой вспышкой. Федор охнул и прикрыл веки сухой жесткой ладонью. Лунное сияние вызвало слезы, которые заструились по желобкам-морщинам и застыли на улыбающихся губах морской солью. Чудо, которое с ним произошло, не напугало, наоборот, Федор принял его как благословение и прощальный подарок от жизни. То, что эта ночь станет для него последней, понял по коснувшемуся затылка холодному ветерку. Он не видел той, что в терпеливом ожидании застыла за его спиной, но ее тень падала ему на плечи и вызывала легкий озноб. Такое с ним уже было однажды, когда впереди рассыпалось ромашками солнечное лето, а за спиной сурово вьюжила зима. Тогда, балансируя на границе зимы и лета, то и дело делая опасный шаг назад, в белую стужу, он выбрал жизнь, пусть и непростую, в темноте, но жизнь. И ни разу не пожалел о своем выборе.

Холод за спиной усилился, будто та, которая выстудила дыханием затылок, приблизилась и коснулась его редких волос поцелуем мачехи. «Не бойся», – услышал Федор тихий шепот. Или шепот смерти лишь померещился ему в шорохе листвы? «Не сомневайся».

Он не боялся и не сомневался. Только мысленно попросил короткую отсрочку, чтобы напоследок полюбоваться лунным светом. Эта ночь так волшебна! Жизнь, откланиваясь, щедро отсыпала ему прощальных подарков. Вот небо подмигнуло вспыхнувшей и погасшей звездой. Улыбнулось чуть качнувшимся месяцем. Ночь по-матерински обняла Федора теплым ветром и запела колыбельную голосом невидимки-соловья. Откуда здесь соловей? Птица будто прилетела к нему из детства – из пахнувшей сиренью ночи, из черничных предрассветных сумерек. «Не бойся», – Федор в трели соловья услышал голос матери.

– Давай! Веди меня к ним! К матери и Любе…

К Любе – его давно умершей невесте, так и не ставшей ему женой.

Но та, которая стояла за спиной, не двинулась с места. Лишь положила ледяные ладони ему на плечи, словно прося не торопиться.

Соловей допел песню и замолчал. И как Федор ни вслушивался в тягучую тишину, так и не услышал больше ни трели. Птица будто растворилась в воздухе, не нарушив покой и легким шорохом. Месяц скрылся за ватной тучей. Темнота сгустилась, тишина зазвенела напряжением в ожидании кульминации и развязки. Но вместо страха нахлынул благостный покой. Поэтому, когда темнота колыхнулась, выпуская чью-то фигуру, Федор не испугался, а улыбнулся, как дорогому гостью, тому, кто пришел с дурными помыслами.

– Ключ! – раздался хриплый голос. Месяц прорвал острым краем вату тучи и бросил, как сеть, свет на незнакомца. Только разглядеть его Федор уже не смог: слепота вернулась к нему так же внезапно, как до этого отступила.

– У меня его нет.

– Где он?

– Там, где его невозможно достать.

Федор был спокоен, потому что ожидал визита и успел сделать все необходимое. «Гость» зашипел, как змея, а затем схватил его за шею и рванул к себе.

– Где? Ключ? – прорычал он.

– Уничтожен.

Федор даже улыбнулся – не своему убийце, а той, которая протянула к нему руки. «Не бойся». Он не боится! Он готов. «Давай же! Возьми мою ладонь!»

«Гость» замешкался лишь на мгновение, а потом резко чиркнул по горлу Федора чем-то острым. Боли старик не ощутил, почувствовал только хлынувшее ему на грудь тепло. И еще то, что та, которая терпеливо дожидалась, приняла его обмякшее тело теперь уже в материнские объятия.

Дымов не брал трубку. Ольга отключила вызов и положила телефон на стол. Алекс проследил за ее движением, но как только они встретились взглядами, сделал вид, что занят едой. Ел он с таким аппетитом, будто ничего не случилось, будто все шло так, как и планировалось.

Ольга вновь покосилась на погасший экран мобильника и тихо вздохнула. Три звонка Дымову – и все три остались без ответа. Она все же съела борщ. А картофельное пюре с гуляшом из говядины только поковыряла, хоть блюдо и оказалось по-домашнему вкусным. Алекс неодобрительно посмотрел на нее, когда она отодвинула тарелку с почти нетронутой едой, но ничего не сказал. Сам же он выбрал корочкой хлеба всю подливку, будто его неделями держали впроголодь, и смешно причмокнул губами. Ольга не удивилась бы, если бы Алекс попросил добавки. Но он отодвинул чистую тарелку и подтянул к себе стакан с вишневым компотом и блюдце со сладким пирожком. Ладно, пусть ест.

Сейчас, когда Дымов так долго отсутствовал, разом навалились не только усталость, но и уныние. Даже не нашлось сил сердиться на Костю и Ирину за то, что они доставили еще больше проблем. Ольга зябко повела плечами, жалея о том, что забыла куртку в машине. Матвей увез их вещи, даже верхнюю одежду. Случайно, но все равно торчать им тут. Она снова взяла телефон, но набрала номер не Матвея, а невестки. Дымов, сам того не желая, занозил ей сердце новой тревогой.

– Таня, я хотела спросить тебя о последней экспедиции Алеши, – решительно произнесла Ольга в трубку, и пока невестка не успела что-либо сказать, на выдохе проговорила:

– Мне стало известно, что брат был не один. Он говорил тебе, с кем собирался проходить пещеру?

– Нет, – ответила после некоторой заминки Таня. – Мы с ним почти не успели поговорить. Я вернулась с дежурства очень уставшей. И Юлечка затемпературила некстати. Так что я сразу погрузилась в хлопоты.

– И Лешка не отменил поездку?! – невольно воскликнула Ольга, привлекая к себе внимание Алекса. Он даже отложил надкушенный пирожок. Она метнула на него сердитый взгляд: не твое дело! И парень поспешно вернулся к еде.

То, что Алеша поехал к пещерам, несмотря на то что Таня вернулась с суток, а дочь затемпературила, не укладывалось в голове. Брат очень любил жену и во всем ей помогал. Он бы остался дома с заболевшей Юлечкой! Дал бы Тане отдохнуть.

– Понимаешь, там был какой-то заказ, – начала невестка, тщательно подбирая слова. – Алеша не мог отменить поездку. Он что-то пытался мне объяснить, но я только отмахнулась. Сказала, что справлюсь сама.

– Какой заказ?

Это уже что-то новенькое! И почему Таня молчала? Почему молчал Дымов? Оказывается, были детали, о которых Ольга не слышала. А они очень важны!

– Не знаю, Оль, – вздохнула невестка. – Я была очень уставшей, а тут Юлечка. И Алеша уже торопился. Я только поняла, что он никак не мог отменить поездку, потому что с кем-то договорился. Я почему-то подумала на Матвея, поэтому отпустила мужа с легким сердцем. Даже ничего не заподозрила! Тем более что накануне Алеша ездил к нему за какой-то вещью.

– Да. За фонарем. Таня, скажи, у Леши был один клубный джемпер?

– Два. Один протерся на локте, и Алеша заказал новый. А что?

– Пытаюсь вычислить этого второго, – сердито буркнула Ольга. Значит, вот в чем дело. Брат захватил два свитера – для себя и напарника. Может, второй человек не имел отношения к их клубу?

– Оль… – тихо произнесла Таня. – Не терзайся.

«И не терзай меня», – явно расслышала Ольга в интонациях невестки. Поэтому кивнула, хоть Таня не могла ее видеть, и добавила:

– Хорошо. Извини. Поцелуй за меня Юлечку.

– Обязательно. Вы когда вернетесь?

– Скоро, – машинально ответила Ольга, хоть и не знала ответа. Попрощавшись с невесткой и пообещав той беречь себя, отключила вызов. Но следом набрала номер Матвея.

– Малая, скоро буду, – на этот раз Дымов ответил и, не добавив ничего больше, отсоединился.

– Скоро будет, – повторила Ольга вопросительно поднявшему на нее глаза Алексу. Тот кивнул и сунул в рот остатки пирожка.

Минуты текли вязко, как патока, и Ольга, утопая в них, все больше нервничала. Дымов не перезванивал и не появлялся. И чтобы хоть как-то удержать себя на месте, она принялась пролистывать последние публикации в местных интернет-изданиях. Что искала, и сама не знала. Что-то, что оказалось бы связанным с таинственным исчезновением жителей из деревни, с пещерами, местными легендами и прочим. Но новости были скучными и далекими от интересующих ее тем: местечковые праздники, какие-то фестивали, литературные чтения и обзоры прочих культурных мероприятий. Вопросы, связанные с ремонтом дорог и проведением нового водопровода. Строительство новой школы. Выборы местных депутатов. И прочее, прочее, прочее, важное только жителям, но не интересное чужакам. Впрочем, одна свежая новость привлекла ее внимание, потому что выделялась на фоне дышащих благополучием и гордостью очерков о праздниках и проведенных мероприятиях. Эта новость касалась знаменитого ясновидящего, о котором раньше Ольга не слышала. Федор Кольцов, известный в народе как слепой Федор, прославился тем, что умел видеть будущее, указывал местонахождение пропавших людей и животных. Говорили, что к нему за помощью обращались даже из полиции. К Федору шли толпы людей. Но с некоторых пор он перестал принимать посетителей, потому что утратил дар. И вот его убили. Тело Федора утром обнаружила его помощница. Кому мог помешать несчастный слепой старик?

– Имя Федора Кольцова тебе о чем-то говорит? – спросила Ольга у скучающе гонявшего ложку в пустой чашке Алекса. Тот вскинул на нее взгляд синих глаз и вопросительно поднял брови.

– Федор Кольцов. Знаешь такого? – повторила Ольга, поняв, что скука Алекса оказалась лишь видимостью, на самом деле он так задумался, что не расслышал вопроса.

– Он такой же, как ты. Ясновидящий или как вы там себя называете. Говорят, был известным.

– Почему был?

– Потому что этой ночью его убили. Перерезали горло.

По тому, как Алекс переменился в лице, стало ясно, что о Федоре он слышал. Но спросить Алекс ничего не успел, потому что в это время к их столику подошел Матвей.

– Что там? Ирина не нашлась? – встрепенулась сразу Ольга.

– Нашлась. Мы с Костей отвезли ее в гостиницу. В больницу возвращаться она отказалась наотрез.

– Где ее нашли? Что это за выкрутасы? Не могла нормально попросить о выписке?

Но Матвей в ответ на негодование Ольги лишь вздохнул, стрельнул взглядом в сторону, а затем вновь посмотрел на нее.

– По дороге расскажу. Вы закончили с обедом?

– Мы – да, – ответила за обоих Ольга, потому что Алекс молчал, подавленный то ли услышанной до приезда Матвея новостью, то ли погруженный в свои раздумья. Только теребил свою замусоленную шапочку, щипал вытянутую петлю, непроизвольно делая ее еще больше.

– Мы пообедали, а ты вот нет, – повторила она. – Даже не завтракал. Перекуси что-нибудь! Хоть пирожок.

– Рассиживать некогда. А с собой бы взял, – сказал Дымов. И когда официантка принесла счет, попросил завернуть им пирожков.

Дорога без пробок из ресторана в городскую гостиницу не заняла много времени. Но за время пути Матвей успел рассказать о том, что случилось. Ирина сбежала через окно в туалете. Никто не ожидал от нее такого поступка, даже Костя. Он хоть и забил тревогу через четверть часа, но решил, что Ирине стало плохо. Медсестра обследовала женский туалет, но никого там не обнаружила. Ирины не было ни на этаже, ни в чужих палатах. А вот двое пациентов, прогуливающихся по скверу, заметили молодую женщину, которая бежала к выходу.

Ее нашли на автобусной остановке неподалеку от больницы. Когда Ирина увидела встревоженного мужа, начала кричать и рыдать. Истерика ее была непонятна перепуганному Косте, но в этот момент уже приехал Матвей.

Кое-как удалось успокоить Ирину и уговорить персонал больницы отпустить ее. Явно не обошлось без помощи Матвея: он умел убеждать людей и склонять их на свою сторону. Только вот как удалось Косте склонить его на свою? Ведь с Ириной явно не все в порядке.

– Тебе не кажется, что у нее проблемы с психикой? – прямо спросила Ольга, когда Матвей закончил.

– Костя не говорил об этом.

– Такие вещи обычно скрывают, Дымов!

– Костя не стал бы от меня скрывать!

– А так ли хорошо ты его знаешь?

– Я видел Ирину несколько раз. И никогда она не казалась мне неадекватной, – старательно спокойно, чтобы снова не сорваться на повышенные тона, ответил Дымов. Но Ольгу остановить было уже сложно:

– Конечно! У дуриков не всегда на лбу написано, что они дурики! Она могла сидеть на лекарствах от шизофрении, а тут либо забыла принять волшебную таблетку, либо попала, к примеру, под влияние луны и снова кукукнулась! Недаром же Костя так всполошился, когда она пропала!

– Она нормальная!

– А творит совершенно ненормальные вещи, – парировала Ольга и оглянулась на Алекса:

– Ну а наш «узист» что скажет? Давай, не молчи! Огласи весь список увиденных тобой диагнозов Ирины! Должны же мы знать, кто с нами в компании!

– Она не больная, – подтвердил слова Дымова Алекс и поправил свою шапочку, будто та мешала его «антеннам».

– Не больная, не беременная… Однако же… – Ольга оборвала себя на полуслове и уже, словно выдохнувшись, устало добавила:

– Мы приехали сюда, чтобы разобраться с собственными проблемами, а не решать проблемы незнакомой нам Ирины: то искать ее, то утешать, то снова искать. Нам и без нее нескучно было! Это ад, Дымов…

– Это не ад, а адище, – откликнулся он вдруг с непонятной ей усмешкой. – Адище, малая.

– Что ты имеешь в виду?

– Увидишь, – ответил Матвей и крепко стиснул челюсти.

Матвей снял два номера в местной гостинице: один для супругов, другой, двухкомнатный, для остальных. Свободных больше не оставалось. Конечно, можно было снова разделиться: женщины – в одном номере, мужчины – в другом, но все согласились с тем, что с Ириной должен остаться муж.

Что имел в виду Дымов, назвав ситуацию «адищем», Алекс понял сразу, едва увидел Ирину. Она сидела в глубоком кресле – бледная, с отсутствующим взглядом, и придерживала руками сильно выпирающий живот. Ольга испуганно ахнула, непонимающе перевела взгляд на Матвея, а потом, будто ища поддержки и объяснений – на Алекса. Он бы и хотел дать ей ожидаемых разъяснений, только сам ничего не понимал.

Матвей тем временем поинтересовался у Кости, удобно ли им в номере, нужно ли что и, получив заверения, что ничего не надо, дал молчаливый знак остальным уйти. Выходя из номера, Алекс оглянулся на Ирину. Она не подняла на него глаза, но он отчего-то чувствовал, что кто-то глядит ему в спину.

– Как такое может быть?! – громким шепотом вопросила Ольга, когда они оказались в коридоре. – У нее же явно пятый-шестой месяц! Она вчера была плоской! Отчего у нее так вздулся живот?!

Алекс пожал плечами и оглянулся на вышедшего к ним Матвея.

– Ну что, гвардия, пошли к себе.

Дымов проводил их к соседнему номеру и открыл ключом дверь.

– Ольга, выбирай себе комнату. Мы с Алексом разместимся в соседней. В ванную ты тоже пойдешь первой.

– Да погоди ты со своей ванной, Дымов! – набросилась она уже на него. – Ты что-то понимаешь?! У Ирины явно не шесть недель, как там врачи сказали!

– Я ничего не понимаю, малая, – признался Матвей, сбрасывая свой рюкзак на пол в прихожей.

– Ее врачи снова осматривали?! Или вы сразу сюда рванули? Ей нужен врач! Ты видел, в каком она состоянии?!

– Она сейчас лучше…

– Лучше?! – взревела Ольга. Ее зеленые глаза яростно сверкнули, а бледные скулы залил румянец. – Дымов, где ты увидел «лучше»?!

– Малая, тише ты! В больнице ей стало бы хуже! Я был против, но отвезти ее сюда действительно оказалось лучшим решением! Пусть она придет в себя, а завтра… Завтра мы Ирину с Костей либо отправим к врачу, либо сразу домой. Нечего им тут делать.

– Она не поедет, – вырвалось у Алекса прежде, чем он успел прикусить язык. Все тут же развернулись к нему. Он виновато улыбнулся и развел руками, но повторил:

– Она не поедет домой. Останется тут. Не захочет. Или не сможет.

– Что значит «не сможет»?

Теперь Ольга смотрела уже на него. И от ее прямого взгляда кошачьих глаз ему отчего-то сделалось неуютно. Алекс даже опустил глаза, но, опомнившись, решительно вскинул их на Ольгу.

– Мне так кажется… Думается, то есть. С ней что-то случилось.

– Это мы и так знаем, капитан очевидность!

– Оль, не нападай на него! – попросил Матвей и положил ей ладонь на плечо. Ольга дернулась, но не раздраженно, а будто удивленно. И ладонь Дымова не скинула.

– Я не нападаю, – смягчилась она. – Но ничего не понимаю! Ни того, что произошло с Ириной. Ни ваших поступков!

– Я уже объяснил, – терпеливо повторил Матвей.

– Ладно, ладно! Я хочу узнать, что думает об этом Алекс!

Кажется, она впервые обратилась к нему по имени. Он опять пожал плечами.

– Разберемся, – ответил, чтобы хоть что-то ответить. Разобраться ему действительно хотелось. Дело оказалось… интересненьким. А еще хотелось разобраться, потому что Ольга смотрела на него таким взглядом – будто искала у него не только ответа, но и надежды.

– Ладно, я в ванную, – спохватилась она, поняв, что задержала на нем взгляд излишне долго. Взяла рюкзак и протопала в соседнюю комнату. Но вскоре вышла оттуда со сменой одежды и косметичкой. Поход походом, а женщина в любой ситуации остается женщиной. Отчего-то увидеть в ее руках внушительную косметичку розового цвета показалось трогательным. Таким трогательным, как это прозвище «малая», которое дал ей Дымов.

– Будешь пирог? – отвлек его от созерцания захлопнувшейся за Ольгой двери в ванную Матвей. Алекс машинально кивнул. Уж чем-чем, а отсутствием аппетита он страдал редко. Даже если уже был сытым.

– Ну, что ты об этом думаешь? – спросил Матвей, когда они, сидя друг напротив друга на выдвинутых из-за стола стульях, доедали по второму пирогу.

– Странная у Ирины беременность. Что-то случилось там, в деревне.

– Что ты обнаружил? Ведь что-то обнаружил? Давай, Алекс, рассказывай все. Мне можно и нужно.

Он и рассказал. Обо всем. Только о найденном под ковром листке умолчал. Пока умолчал.

– Есть версии?

– Нет, – честно признался Алекс. – У меня было мало времени. Да и не совсем я по этой части.

Дымову в отсутствие Ольги можно признаться в чем угодно.

– Я знаю, что ты не по этой части, – потер ладонью наморщенный лоб Матвей. – Я знаю, Сань…

Он не стал поправлять, что решил откликаться не на домашнее имя, а на другое, которое ему казалось загадочнее и солиднее. Просто громко вздохнул, а потом, пользуясь тем, что Дымов молчал, попросил:

– Мне в одно место нужно съездить.

– Если ты про деревню, то забудь, – отозвался Матвей и резко кивнул в сторону соседнего номера. – Там с Ириной что-то случилось. И с тобой. Не нам разбираться, что там произошло.

– Не-е, – протянул Алекс и улыбнулся своей особой улыбкой – чуть наивной, чуть просящей. Знал, что так многие сдаются и уступают ему.

– Мне в другое место надо. Ольга обнаружила новость, что убили одного человека. А он был моим наставником.

Соврать получилось легко. Когда он так улыбался – уже с толикой грусти, и сам верил в то, что говорил.

– Умер минувшей ночью. Мне бы хотелось успеть попрощаться.

– Кто он?

– Знаменитый ясновидящий Федор Кольцов. Его еще второй Вангой называли.

– Не слышал о таком… – качнул головой Матвей. – Он был твоим учителем?

– Ну… Выпала честь с ним немного пообщаться. Я еще подростком был. Эта встреча с Федором оказалась для меня значимой, – вдохновенно соврал Алекс.

– Ладно! Посмотрим. Мне надо вначале разобраться… С Костей и Ириной.

– Так я сам! Тут автобус ходит, это недалеко.

– Одного я тебя не отпущу!

– Я уже пять лет как совершеннолетний, Матвей, – обиделся Алекс.

– Знаю, что совершеннолетний. Но поедешь со мной. Когда я освобожусь.

– Мы так не договаривались!

– Мы договаривались, что в команде все слушают руководителя! – отрезал Матвей и посмотрел на Алекса так строго, как отец. Или как Мишка – старший брат, с «высоты» своего возраста.

– Я не состою в вашем клубе! – нашелся Алекс.

– Но поехал с нами и на моих условиях, – парировал Дымов.

– Мне очень нужно туда попасть! Это ради вас же…

– Не понимаю, какое отношение твой наставник имеет к нашей истории, если он уже мертв.

– Его убили!

Матвей, уже поднявшийся было на ноги, чтобы показать, что разговор окончен, вскинул бровь.

– Его убили. И… – Алекс беспомощно развел руками. – Мне нужно спросить кое-что у его помощницы. Просто поверь, что мне нужно туда съездить.

– Верю. Но подожди немного, и я тебя отвезу. Завтра, Алекс. Завтра, хорошо?

– Завтра может быть поздно! – воскликнул он.

– Дымов, я с ним съезжу, – неожиданно раздалось за его спиной. Алекс оглянулся и увидел застывшую в дверях ванной комнаты Ольгу. Она уже переоделась в короткие шорты и футболку – самую обычную, трикотажную, с мультяшным рисунком на груди. Взъерошенные полотенцем волосы от влаги потемнели, лицо слегка раскраснелось от пара, и тем ярче казались глаза Ольги, принявшие изумрудный оттенок. Она не была красавицей в классическом понимании: ее носу чуть недоставало изящной тонкости, а губам – наоборот, чувственной полноты, но у нее была нежная кожа, по которой хотелось скользнуть пальцами, невероятной красоты глаза и чуть насмешливый взгляд. Еще в этой одежде Ольга казалась по-особому близкой, домашней и юной. И одновременно сексуальной… Алекс скользнул взглядом по ее голым стройным ногам с тонкими лодыжками. Пауза затянулась, и он спохватился лишь тогда, когда губы Ольги искривила ироничная усмешка. Адресованная ему – и его жадному взгляду. «Девушки давно не было?» – спрашивала Ольга усмешкой. «Или вообще не было, узист?» – добила она его смеющимся взглядом.

– Оль… – нарушил тишину Дымов. – Мы поедем вместе.

– Завтра, товарищ говорит, будет поздно, – ответила она и вновь скользнула по Алексу ироничным взглядом.

– Черт с вами! – разом решился Матвей и рубанул воздух ладонью. – Едем сейчас! Только Костю предупрежу. Оль, ты прям в этих труселях поедешь?

Алекс бросил на него благодарный взгляд. Благодарный не за то, что он поддался уговорам, а за то, что заставил Ольгу смутиться.

Один-один. Пусть «гол» забил и не он.