ГЛАВА 3

Когда я открыла глаза, в комнате было уже светло. Я лежала в белом белье, на мне была футболка и трусы, хотя, насколько я помнила, я засыпала в халате. Неужели Черный меня переодел? Для этого ему нужно было сначала раздеть меня, что означало бы, что он видел меня голой. Эта мысль не показалась мне слишком приятной, несмотря на то, что Массимо был изумительно красивый мужчина.

Перед моими глазами проносились события прошлой ночи. В ужасе я глубоко втянула воздух и прикрыла лицо одеялом. Вся эта информация про триста шестьдесят пять дней, которые он мне давал, про мою семью, неверность Мартина и смерть этого человека - это было слишком много для одной ночи.

- Это не я тебя раздевал, - услышала я приглушенный одеялом голос.

Я медленно убрала одеяло с лица, чтобы посмотреть на Черного. Он сидел в большом кресле рядом с кроватью. На этот раз на нем был, безусловно, менее официальный костюм - серые спортивные брюки и белая майка на широких бретелях, которая облегала его широкие плечи и красиво вылепленные руки. Он был босиком, а его волосы были взъерошены; если бы не тот факт, что он выглядел свежо и аппетитно, можно было бы подумать, что он только что встал с кровати.

- Мария сделала это, - продолжил он. - Меня даже не было в комнате. Я обещал тебе, что без твоего согласия ничего не произойдет, хотя не буду скрывать, что мне было интересно и хотелось посмотреть. Тем более что ты была без сознания, такая беззащитная, и, наконец, я был уверен, что в этот ты раз не ударишь меня по лицу. - Говоря это, он изумленно поднял брови, и я впервые видела, как он улыбается. Он был беззаботным и довольным. Он, казалось, совершенно не помнил о драматических событиях прошлой ночи.

Я приподнялась и прислонилась к изголовью деревянной кровати. Массимо, по-прежнему с молодой игривой улыбкой, повозился слегка в кресле, закинул правую ногу на левое колено и ждал первых слов из моих уст.

- Ты убил человека, - прошептала я, и к моим глазам подступили слезы. - Ты убил его, и сделал это так просто, как я покупаю очередную пару обуви!

Глаза Черного снова превратились в холодные и животные, улыбка исчезла с его лица. Ее заменила маска серьезности и неуступчивости, которую я уже знала.

- Он предал семью, а семья - это я, поэтому он предал меня. - Он наклонился немного. - Я говорил тебе, но ты

думала, что это шутка. Я не признаю несогласия и неповиновения, Лаура, и для меня нет ничего важнее верности. Ты еще не готова к этому всему, а к такому зрелищу, как вчера, наверное, никогда не сможешь подготовиться...

Здесь он остановился и встал с кресла. Он подошел ко мне и сел на край кровати. Он нежно перебирал мои волосы пальцами, словно проверял, настоящая ли я. В какой-то момент просунул руку мне под голову и крепко ухватил за волосы у самой кожи. Перекинул левую ногу через мое тело и сел надо мной верхом, обездвиживая меня. Его дыхание участилось, а глаза горели желанием и животной дикостью. Я напряглась от страха, что, несомненно, отразилось на моем лице. Массимо видел этот страх и он явно заводил его.

После вчерашних событий я поняла, что этот человек не шутит, и что если я хочу, чтобы моя семья была в безопасности и спокойствии, я должна принять условия, которые он мне поставил.

Черный все сильнее сжимал рукой мои волосы, водя носом по моему лицу. Он сильно втягивал воздух в легкие, наслаждаясь запахом моей кожи. Я хотела закрыть глаза, чтобы выказать ему пренебрежение и притвориться, что меня это не трогает, но его дикий взгляд меня гипнотизировал и я не могла оторвать от него глаз. Не удалось скрыть, что он был для меня привлекательным мужчиной, очень в моем вкусе. Черные глаза, темные волосы, чудесные пухлые, красиво очерченные губы, многодневная щетина, которая теперь нежно щекотала мои щеки. А его тело! Длинные стройные ноги оплетали меня, могучие мускулистые руки и широкая грудь, которую можно было видеть сквозь туго натянутую майку на бретельках...

- То, что я не сделаю ничего без твоего согласия, не означает, что я смогу остановиться, - прошептал он, глядя мне в глаза.

Его рука в моих волосах сильно потянула меня глубже, уткнув в подушку. Я издала тихий стон. На этот звук Массимо громко втянул воздух. Осторожно и медленно просунул правую ногу между моими бедрами и крепко прижался ко мне своей мужественностью. Я почувствовала своим бедром, как сильно он хотел меня. А я чувствовала только страх.

- Я хочу тебя, Лаура, я хочу иметь тебя всю... - Он водил носом по моему лицу. - Когда ты такая хрупкая и беззащитная, ты мне нравишься больше всего. Я хочу трахнуть тебя так, как еще никто не делал, я хочу причинять тебе боль и принести успокоение. Я хочу быть для тебя последним любовником...

Он глухо произносил все эти слова, и его бедра ритмично терлись о мое тело. Я поняла, что игра, в которой собиралась принять участие, только началась. Мне нечего было терять, следующие триста шестьдесят пять дней я могла провести либо сражаясь с этим человеком, и тут я заранее была обречена на поражение, либо узнавая правила игры, которые он для меня готовил, и принимая в ней участие. Я медленно подняла руки за голову и положила их на подушку, проявляя покорность и беззащитность. Черный, увидев это, отпустил мои волосы и сплел свои пальцы с моими, прижав мои ладони к подушке.

- Так гораздо лучше, детка, - прошептал он. - Я рад, что ты поняла.

Массимо все быстрее и сильнее напирал на мое бедро своим внушительным членом, который я ощущала прямо на животе.

- Хочешь меня? - спросила я, слегка приподнимая голову, так что нижней губой провела по его подбородку.

Он застонал, и, прежде чем я это осознала, его язык уже раздвинул мои губы, впился в них неистово и глубоко, жадно ища мой язык. Он ослабил хватку на моих руках так, что я смогла высвободить правую руку. Занятый поцелуями, он не заметил, как я сбежала из его объятий. Я приподняла правое колено и оттолкнула его от себя, одновременно ударив его по щеке освобожденной ладонью.

- Это то уважение, которое ты мне гарантировал?! -закричала я. - Еще вчера, насколько я помню, ты должен был ждать моего явного разрешения, а не намекать на неверно прочитанные знаки.

Черный застыл в неподвижности, а когда повернул голову в мою сторону, глаза у него были спокойные и пустые.

- Если ты еще раз меня ударишь...
- Это что? Ты убьешь меня? - я отпрянула, прежде чем он закончил.

Массимо сел в ногах кровати и некоторое время смотрел на меня, затем рассмеялся чистым и искренним смехом. Он выглядел, как молодой парень, которым, наверное, и был - я понятия не имела, сколько ему лет, но в данный момент он производил впечатление, будто моложе меня.

- Почему ты не итальянка? - спросил он. - Это не славянский темперамент.
- А сколько ты знаешь славянок?
- Такую одну, мне вполне достаточно, - сказал он, забавляясь, и спрыгнул с кровати. Он повернулся в мою сторону и с улыбкой сказал:
- Это будет классный год, но мне нужно научиться быстрее уворачиваться от твоих пощечин, потому что я теряю бдительность, детка.

Направился к двери, но прежде чем он переступил порог, остановился и посмотрел на меня.

- Твои вещи привезли, а Доменико разложил их по шкафам. Их не так много, хотя для кого-то, кто отправился в пятидневный отпуск, у тебя все равно удивительно много одежды и еще больше обуви. Мы должны позаботиться о твоем гардеробе, поэтому днем, когда я вернусь, мы поедем купить тебе одежду, нижнее белье и все, что тебе понадобится. Эта комната твоя, если ты не найдешь в доме другую, которая тебе больше понравится, тогда мы поменяем ее. Вся прислуга знает, кто ты такая, если тебе что-то понадобится, достаточно позвать Доменико. Автомобили и водители в твоем распоряжении, хотя я бы предпочел, чтобы по острову ты не путешествовала одна. Ты получишь охрану, которая постарается не попадаться тебе на глаза. Телефон и компьютер я отдам тебе вечером, но условия использования этих устройств нам еще предстоит обсудить.

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, и думала, что я чувствую. Я не могла сосредоточиться, чувствуя на губах запах слюны Массимо. Его эрекция пульсировала в штанах, натягивая ткань и поглощая мое внимание. Бесспорно и несомненно, мой мучитель очень меня интересовал. Но я просто не могла ответить себе на вопрос, хочу ли я подсознательно отомстить Мартину за его измену или просто хочу доказать Чернлму, насколько я тверда.

Массимо продолжил.

- Резиденция имеет частный пляж, гидроциклы и моторные лодки, но пока тебе не разрешается их использовать. В саду есть бассейн, Доменико все тебе покажет, он будет твоим личным помощником и переводчиком, если понадобится, часть людей в доме не знает английского. Я выбрал его, потому что он так же, как и ты, любит моду, и, кроме того, вы одного возраста.

- Сколько тебе лет? - бросила я ему. Он отпустил ручку и прислонился к дверному косяку. - Крестные отцы мафии должны быть старыми?

Массимо прищурился и, не переставая смотреть мне в глаза, ответил::

- Я не капо ди тутти капи, они на самом деле старше, я капофамилья, то есть Дон. Но это слишком длинная история, так что если это тебя интересует, я объясню тебе это позже.

Он повернулся и пошел длинным коридором, пока не исчез в какой-либо из десятков дверей. Я лежала так еще некоторое время, анализируя свое положение. Однако размышлять об этой ситуации мне вскоре надоело, и я решила хоть как-то обустроить свое время. Впервые мне довелось осмотреть поместье при дневном свете. Моя комната была, наверное, метров восемьдесят, и в ней было все, что может пожелать женщина. Например, большая гардеробная, точно такая, как из «Секса в большом городе», отличие только в том, что эта была почти пуста. Вещи, которые я взяла с собой на Сицилию, заполнили, может быть, лишь одну сотую огромного помещения. Полки для обуви сияли пустотами, провоцируя покупки, а десятки ящиков скрывали лишь атласные накладки для драгоценностей.

Помимо гардеробной, у меня была также гигантская ванная комната, которую я использовала ночью, принимая душ. Тогда я была слишком ошеломлена, чтобы обратить внимание на ее впечатляющее оборудование. Большая открытая кабина имела функцию паровой сауны и поперечных массажных струй, похожих на держатели для полотенец с отверстиями. На туалетном столике с зеркалом я с восторгом обнаружила массу косметики моих любимых брендов: Dior, YSL, Guerlain, Chanel и целую кучу других. На столешнице раковины стояли флаконы духов, среди которых я нашла любимый мною аромат от Lancome Midnight Rose. В первый момент я подумала, откуда он узнал, но ведь он знал все, поэтому такая прозаичная вещь, как духи, которые, кстати, могли видеть в моем багаже, не была тайной. Я приняла душ, долгий и горячий, вымыла волосы, которые уже очень нуждались в этом, и направилась в гардеробную, чтобы выбрать что-нибудь удобное из одежды. На улице было тридцать градусов, так что я надела длинное малиновое легкое платье без спины, к нему - босоножки на танкетке. Я хотела высушить волосы, но пока одевалась, они уже высохли. Я скомкала их в небрежный пучок и двинулась по коридору.

Дом немного походил на виллу династии, только в итальянской версии. Он был огромным и внушительным. Прогуливаясь в анфиладе помещений, я увидела и другие портреты «женщины-видения» Массимо. Они были невероятно красивы и изображали меня в самых разных кадрах и позах. По-прежнему я не могла понять, как это возможно, что он так точно меня запомнил.

Я спустилась в сад, не встретив по пути ни одного человека. «Что за охрана?» - подумала я, прогуливаясь по ухоженным и точно спроектированным тропинкам. Я нашла спуск на пляж. На самом деле, там была пристань, где пришвартовалась красивая белая моторная лодка и несколько гидроциклов. Я сняла обувь и зашла на борт лодки. Когда я с удивлением обнаружила, что ключи лежат рядом с замком зажигания, я обрадовалась, и в голове у меня пробежал гнусный план, предусматривавший нарушение запретов Черного. Едва я дотронулась до брелка, как услышала позади себя голос.

- Я бы предпочел, чтобы ты сегодня удержалась от этой экскурсии.

Я испугалась и увидела молодого итальянца.

- Доменико! Я просто хотела проверить, подходят ли они - сказала я с идиотской улыбкой на лице.
- Могу вас заверить, что подходят, а если хотите плавать, то после завтрака это мы организуем.

Еда! Уже не помню, когда в последний раз ела. Не знаю, сколько дней я провела, только спала, и в самом деле, совершенно не знала, какой сегодня день, и даже который час. При мысли о еде мой живот отозвался мне «ревом из глубины». О, я была очень голодна, но из-за всех волнений, которые в последнее время меня сопровождали, совершенно об этом забыла.

Доменико знакомым мне жестом указал на спуск с лодки, подал руку и повел на помост.

- Я позволил себе приготовить завтрак в саду, сегодня не очень жарко, так что там будет приятно - сказал он мне.

«Ну, вообще-то, подумала я, тридцать градусов - это почти холод, так почему бы и нет».

Молодой итальянец повел меня через переулки на большую террасу в задней части особняка. Мой номер, наверное, имеет балкон, выходящий на ту часть сада, потому что этот вид показался мне удивительно знакомым. На каменном полу стояла беседка, чем-то иллюзорно напоминающая столики в ресторане, где мы ели в первую ночь. У нее были толстые деревянные опоры, к которым были прикреплены огромные полотнища белой ткани, защищающие от солнца. Под вздымающейся крышей поставили большой стол из такого же дерева, как опоры, и несколько удобных кресел с белыми подушками.

Завтрак был поистине королевский, так что мой голод вдруг мощно поднялся. Крупные оливки, сыры, замечательные колбасы, блинчики, фрукты, яйца - там было все, что я любила. Я села за стол, а Доменико исчез. Якобы это сервировка для одинокого завтрака, но вид и количество еды просили компаньона. Через некоторое время молодой итальянец вернулся и положил передо мной газету.

- Я подумал, что вы захотите просмотреть прессу, - он повернулся и снова исчез внутри виллы.

Я с удивлением смотрела на «Речь Посполитую», «избирательную», польскую версию «Вог» и несколько газеток-сплетниц. Мне сразу стало лучше, я смогла узнать, как дела в Польше. Накладывая на тарелку очередные вкусности и листая газеты, я размышляла, смогу ли я в течение следующего года именно так узнавать новости из своей страны.

После окончания трапезы у меня не было сил ни на что, меня тошнило. Очевидно, сожрать такое количество еды после нескольких дней голодания было не лучшей идеей. Вдалеке, на краю сада, я разглядела лежанку с белыми подушечками и распростертым над ней пологом. Это будет идеальное место, чтобы переждать несварение желудка, оценила я, и двинулась в ту сторону, взяв под мышку оставшуюся непрочитанной прессу.

Я сняла туфли и улеглась на пушистую середину деревянной лежанки, бросив рядом газеты. Я устроилась поудобнее. Вид отсюда был потрясающий: маленькие лодочки двигались по морю в медленном ритме, где-то вдалеке яхта тянула большой парашют с прицепившейся к нему парой, лазурная вода так и манила в нее прыгнуть, а выступающие из глубины монументальные скалы были обещанием чудесных представлений для любителей дайвинга. С моря дул приятный прохладный ветер, и растущая в моем теле сладкая истома заставляла меня все глубже погружаться в мягкий ворс лежанки.

- Ты собираешься проспать еще один день? - Разбудил меня тихий шепот с британским акцентом.

Я открыла глаза, Массимо сидел на краю лежанки и ласково смотрел на меня.

- Я соскучился - сказал он, поднося мою руку к губам и нежно целуя. - Я никогда в жизни не говорил этого никому, потому что никогда этого не чувствовал. Я весь день думал о том, что ты наконец-то здесь, и мне пришлось вернуться.

Частично еще ошеломленная дремотой, я лениво потянулась, кутаясь в легкое платье, которое не скрывало мои формы. Черный поднялся и встал рядом. Его взгляд снова загорелся дикой и животной похотью.

- Ты можешь этого не делать? - спросил он, бросив на меня предостерегающий взгляд. - Если ты меня провоцируешь, считай, что твои действия достигли своей цели.

Увидев его взгляд, я вскочила на ноги и встала перед ним. Без сапог я ему даже до подбородка не доходила.

- Я просто потягиваюсь, это естественный рефлекс после пробуждения, но раз это тебя беспокоит, то, конечно, я больше не буду этого делать в твоем присутствии, - сказала я с обиженной миной.
- Я думаю, ты прекрасно знаешь, что делаешь, малышка, - возразил Массимо, поднимая мой подбородок большим пальцем. - Но раз ты уже встала, мы можем ехать. Тебе нужно купить кое-что перед отъездом.
- Отъездом? Это я куда-то еду? - спросила я, скрестив руки на груди.
- Да, и я тоже. У меня есть кое-какие дела на континенте, и ты будешь сопровождать меня. В конце концов, мне осталось всего триста пятьдесят девять дней.

Массимо заметно повеселел, и его беззаботное настроение вдруг быстро передалось мне. Мы стояли, повернувшись лицом друг к другу, как двое флиртующих на школьной площадке подростков. Между нами струились напряжение, страх, желание. Мне казалось, что мы оба испытываем одни и те же эмоции, с той лишь разницей, что мы боялись, наверное, совершенно разных вещей.

Черный держал руки в карманах свободных темных брюк, его расстегнутая до половины рубашка такого же цвета показывала мелкие завитки на груди. Он выглядел аппетитно и чувственно, когда ветер развевал его ухоженную прическу. Я еще раз покачала головой, изгоняя из нее неуместные, на мой взгляд, мысли.

- Я бы хотела поговорить - тихо выдохнула я.
- Я знаю, но не сейчас. Всему свое время, до ужина придется потерпеть. Давай. - Он схватил меня за запястье, поднял с травы мои ботинки и двинулся к дому. Мы прошли по длинному коридору и оказались на подъездной дорожке. Я встала на каменной поверхности, словно вросла в землю. Это уже знакомое мне место напомнило пережитый ужас прошлой ночи. Массимо почувствовал, как мое запястье стало мягким и вялым. Он взял меня на руки и посадил в припаркованный в нескольких метрах от него черный внедорожник. Я нервно моргала глазами, пытаясь навести резкость и пытаясь вырваться из кошмара, который все время, как заикающаяся пластинка, прокручивался у меня в голове.
- Если каждый раз, когда ты будешь пытаться выйти из дома, ты будешь терять сознание на этом месте, мне придется выезжать с другой стороны, - спокойно заявил он, держа пальцы на моем запястье и глядя на часы. - У тебя вот-вот выскочит сердце, так что постарайся успокоиться, иначе мне придется снова давать тебе лекарства, а мы оба знаем, что ты спишь после них несколько часов.

Он схватил меня и посадил себе на колени. Он прижал мою голову к своей груди, запустил пальцы в волосы и начал ритмично, легко поглаживать.

- Когда я был маленьким, моя мама так делала. В большинстве случаев помогало - сказал он мягко, поглаживая меня по голове.

Он был полон противоречий. Ласковый варвар - этот термин идеально подходил ему. Опасный, несносный, властный и в то же время заботливый и нежный. Сочетание всех этих качеств пугало, завораживало и интриговало одновременно.

Он сказал водителю что-то по-итальянски и нажал кнопку на панели рядом, отчего стекло между нами закрылось, обеспечивая конфиденциальность. Машина тронулась, а Черный продолжал гладить мои волосы. Через некоторое время я была уже совершенно спокойна, и мое сердце билось ритмично и мерно.

- Спасибо - прошептала я, сползая с его колен и садясь рядом.

Он смерил меня испытующим взглядом, убедившись, что я в порядке.

Желая избежать его пронзительного взгляда, я выглянула в окно и поняла, что мы все время едем в гору. Я посмотрела выше и увидела великолепный вид, раскинувшийся над нашими головами. Город на скалах, мне показалось, я его уже видела.

- Где именно мы находимся? - спросила я.
- Вилла стоит на склонах Таормины, а мы едем в город. Думаю, тебе понравится - сказал он, не отрывая взгляда от стекла.

Назад: ГЛАВА 2

Дальше: ГЛАВА 4