Глава 30

– Чтобы тебя не нервировать, я попытаюсь говорить как среднестатистический тинейджер, – пообещал паренек, – я влез в ватсап Юры. А там! Плач на реках Вавилонских!

– Никак ты Библию читал? – восхитилась я.

– Бабушка в детстве меня в воскресную школу водила, – заныл Илья. – Нет, тетя Виола, не читал я никакую такую книгу. Повторяю, че бабуля говорит, я не понимаю, а повторяю.

– Ну ладно, хватит, – попросила я, – вернемся к Илюше, который старше многих взрослых по уму и умению анализировать информацию.

– Грубая лесть, как ржавый топор, – хмыкнул Илья, – выглядит не особенно красиво, но, несмотря на мерзкий рыжий налет, работает, дерево срубит. Ок. Продолжаю. Из личной переписки стало ясно: Юра привел Катю к себе домой. Сначала там все вроде у них нормально шло, потом Лиза поинтересовалась, кто у девочки родители, услышала имена, фамилию и… выгнала невесту сына взашей со словами: «Даже, если подыхать будешь, я тебе стакана воды не подам!»

– Сильно, – вздохнула я.

– Юра перед Катей долго извинялся, она ему ответила: «Ты-то при чем? Я не сержусь. Но сомнительно, что Елизавета даст согласие на брак.

– Плевать я на ее мнение хотел, – взвился Юра.

– Так нельзя, – остановила его Катя. – Почему твоя мать на меня агрессивно отреагировала?

– Понятия не имею, – признался жених. – Мамаша в последнее время странной стала.

– Попробуй с ней поговорить, – попросила невеста.

– Бесполезно, – возразил Юра.

– И все же сегодня вечером побеседуй с мамой, потом напиши, – попросила девушка.

В районе полуночи Юра прислал сообщение, сейчас прочитаю. «Лиза услышала твое имя, озверела, заорала: «Катька никогда не переступит порог моего дома. Выбирай или я, или она. Учти, мать тебя кормит, одевает, жена так поступать не станет. Превратишься в нищего оборванца, не надейся, что тесть тебе хоть копейку даст. Сегодня ты муж его сикухи, завтра он тебя коленом под зад турнет. Куда ты денешься? Домой приползешь? Так и уползешь в помойку. Я предателей не прощаю».

– Ну и ну, – покачала я головой, – похоже, у Елизаветы случилась полная беда с нервами.

Илья схватил с блюда очередной пирожок.

– Не все родители любят своих детей. Есть такие, которые требуют полного подчинения себе. У моего приятеля мать вроде сына обожала, но он не имел права выбирать себе одежду, носил то, что она велела, существовал в системе жестких запретов. В четырнадцать лет он взбунтовался. Теперь они враги навсегда.

– Добрый день, – сказал приятный голос, – вы, наверное, Илья и Виола?

Я повернула на звук голову и увидела симпатичную девушку.

– Катя, – представилась она.

Илья вскочил.

– Здравствуйте, садитесь. Мы вас ждем.

Я рассердилась на подростка. С какой стати он пригласил в кафе девушку Юрия и не поставил меня в известность?

– Спасибо, – кивнула Бинкова и устроилась на стуле.

Я окинула студентку взглядом. К сожалению, большинство россиян считают детей по-настоящему богатых людей мажорами, которые только и делают, что гуляют на родительские деньги, носятся, провоцируя ДТП, по дорогам на роскошных машинах, не желают ни учиться, ни работать, балуются наркотиками, алкоголем. И вообще, если ребенок растет в богатой семье, то он моральный урод. Но я знаю массу примеров, когда ребята, которые имели обеспеченных родителей, выросли прекрасными людьми. И встречались мне подонки, чье детство и юность прошли в нищете, а теперь, став взрослыми, они отнимают у матери последнюю копейку, чтобы купить себе бутылку. Не деньги портят человека, а атмосфера в семье, в которой он живет. Если отец приезжает домой пьяным, велит жене снимать с него ботинки, орет: «Я всех вас обеспечиваю, дряни», валится в кровать, а утром, протрезвев, испытывает угрызения совести, начинает одаривать супругу и отпрысков поцелуями, покупает им конфеты, то он плохой пример для детей. Но разве так ведут себя только богатые мужчины? Какой представляется многим людям дочь далеко не бедного человека? Губы-пельмени, идеально нарисованные брови, ресницы длиной и толщиной в палец, непременно блондинка, полный макияж с утра, везде сверкают бриллианты, сумка ценой в квартиру…

Но я сейчас вижу коротко стриженную шатенку в пуловере от бюджетной фирмы, в джинсах, а на ее ридикюле нет названия бренда. И золота, каменьев не наблюдается.

– Зачем я вам понадобилась? – сразу перешла к делу девушка.

Илья быстро рассказал ей про мою встречу с Лизой и последующие события.

– Думаете, кто-то их всех отравил? – испугалась Екатерина. – Или заразил?

– Скорее первое, – решил Жабенкин.

– Почему не второе? – спросила Катя.

– Мышатина давно испытывала недомогание, просто оно столь явно не проявлялось. Сначала она только скандалила. Похоже, это Лиза – источник заражения, – объяснила я. – Пусть Юра и Евгений подцепили от нее недуг. Но я с ней довольно долго беседовала в магазине, а потом везла в «Скорой» в клинику, и здорова. В больнице, куда поместили женщину, медперсонал даже не чихнул, и никто не озлобился.

– Понятно, – кивнула Катя, – вы хотите узнать у меня, кто ненавидит семью Елизаветы?

– Мыслите в правильном направлении, – одобрил Илья девушку.

Екатерина обхватила ладонями стакан с кофе, который перед ней поставила официантка.

– Юра заподозрил, что Евгений Петрович ходит налево. И оказался прав. Он сообщил мне «радостную весть»: у его отца есть любовница, молодая, симпатичная, но бедная. И крайне активная, требует разорвать отношения с законной женой, оформить брак с ней. Елизавета развод супругу не сразу даст, потому что тогда ей придется всем накопленным добром делиться. Она умная, жесткая, потянет время, наймет ораву юристов, а те так процесс вывернут, что изменщику ноль без палочки достанется.

Катя опустила голову.

– У родителей своя жизнь, по моему убеждению, детям не следует в нее нос совать. Но Юра любит маму, к отцу он тоже хорошо относится…

Девушка осеклась:

– Простите. Он любил маму. К отцу хорошо относился. Они же умерли. Я знаю ситуацию со слов Юры, но после единственной встречи с его родителями поняла, что он говорил правду, когда жаловался на истерики матери. Елизавета Сергеевна встретила меня холодно, но вежливо. Ну я бы тоже на ее месте занервничала. Единственный сын приводит в дом невесту, о которой известно лишь одно: ее зовут Катя. Мышатина – богатая женщина, понятно, что она подозревает всех девушек в желании влезть в их семью, оттяпать деньги. Поэтому я постаралась ее успокоить, сказала: «Разрешите, расскажу о своих родителях. Папа мой бизнесмен, мама ему помогает. Мой брат живет в Лондоне, Эдуард учился в Итоне, встретил свою будущую жену и остался в Англии. Отец им купил дом в предместье столицы, но Эдик давно сам стал хорошо зарабатывать».

Катя усмехнулась.

– Понимаете?

Я улыбнулась.

– Конечно. Итон не по карману бедному человеку, да и коттедж неподалеку от Лондона дорогое удовольствие.

Катя начала вертеть чайную ложечку.

– Обычно я так себя не веду, не хвастаюсь деньгами Бинковых. Но следовало сразу дать понять: мне чужие золотые монеты не нужны. Своих хватает.

– Елизавета сообразила что к чему? – задал свой вопрос Илья.

– В один момент, – подчеркнула девушка, – улыбка стала иной, тон речи сменился. Мы начали вести ничего не значащую беседу. Погода, спектакль, на который мы с Юрой ходили. Потом Лиза спросила:

– Как зовут ваших родителей? Думаю, нам с Евгением Петровичем надо пригласить их на чай.

Я назвала имя, отчество папы, мамины данные не успела назвать. Будущая свекровь вскочила и заорала…

Катя сделала паузу и продолжила:

– Завизжала так, что меня чуть со стула звуковой волной не смело. Всю ее речь пересказать не могу, да и не поняла я большую половину слов. У нас дома не бывает истерик. Если случилось нечто неприятное, папа с мамой в кабинете закроются, тихо проблему обсудят. Меня не посвящают. Прислуга тоже в неведении останется. Но у Мышатиной другие правила. Завершила она свое выступление словами: «Вон из моего дома, из моей жизни! Никогда не приближайся к Юре ближе, чем на километр! Если подыхать будешь, воды не подам».

– Здорово! – воскликнул Илья.