Глава 19

– Да, – согласилась Люся, – психотерапевтический. Народ приходит сюда, жалуется, рыдает. Я всех выслушиваю, достаю браслет, объясняю: «Он волшебный. Дарит удачу, приманивает счастье, деньги». Ну, и обещаю каждому свое, что он хочет. Человек нацепит браслет и счастливый уходит. Душевное спокойствие обретает.

– Надолго ли? – хмыкнула я. – Попросит кто-либо у бижутерии квартиру или ребенка, навряд ли получит.

– Можешь мне не верить, но ни разу никто претензий не предъявил, – возразила Люся, – а вот с благодарностями прибегают. И беременеют, и ипотеку на выгодных условиях оформляют. Украшение действует как успокаивающее лекарство, люди перестают дергаться, думать постоянно: «У меня нет детей, и не получатся они никогда!» Они начинают мыслить иначе: «Гермогена пообещала, значит, все будет хорошо». И бац, уже беременна. О таком эффекте еще в старое время бабульки знали, советовали бесплодной паре: «Нет кровных ребят? Не лейте слезы, сироту приголубьте, и вам Господь за доброе сердце своего младенца пошлет». Муж с женой забирали к себе малыша, потерявшего родителей, успокаивались, и, пожалуйста, через год женщина в интересном положении. Три четверти болезней, неудач, бед происходят от нашей собственной нервозности. Махни рукой на проблему, скажи: «Я как человек все сделала, больше ничего не могу, теперь, Господь, сам мою судьбу управи». Только от всего сердца надо это попросить. И все уладится наилучшим образом. Но на твоем фото не мой браслет.

Я ощутила усталость.

– Люся, не уводите беседу в сторону, ответьте честно. Вы знаете Лизу Мышатину? Если продолжите врать, то я уйду.

– Но на фото, честное слово, не мой браслет, – повторила хозяйка, – я показала тебе, что раздаю. Не продавала его Елизавете.

Я встала.

– А еще вы сказали, что не знаете Лизу Мышатину. Мне пора!

– Сядь, – рассердилась Людмила, – ты спросила: «Знаете Мышатину?» Я ответила честно: «Нет, такая ко мне не приходила». А вот поинтересуйся ты: «Слышали вы о Лизе?» – тут ответ другой. Прошлой осенью ко мне приходила девица-красавица, хотела навести порчу на смерть этой Лизе. Но я этим не занимаюсь, так ей и сказала. Она начала упрашивать: «Наведите порчу на Мышатину. Ее муж мой любовник, врет, что разведется, да все никак». Еле-еле ее выпроводила, она уходить не хотела. Ко мне с такими просьбами редко обращаются, а уж столь настойчивые до той девчонки не появлялись. Фамилия Мышатина необычная. Вот и застряла в памяти. Когда ты ее произнесла, я расстроилась, подумала: «Ну вот, дочка Ленинида тоже с мужиком Мышатиной спуталась». Сядь, давай кофейку попьем.

Я опустилась на стул.

– Мне лучше чаю.

– Хочешь, позову Антонину Васильевну, она может знать, кто делает такие браслеты, как тот, что у тебя на фото? – вдруг предложила Люся.

– Женщина – специалист по украшениям? – уточнила я.

– Нет, – засмеялась Люся, – Антонина Васильевна Пикина – доктор наук, профессор. Пишет книги по народному творчеству, преподает в художественном училище. Рассказывает студентам про разные вышивки, поделки. Палех, хохлома, северные всякие штучки. Я вообще ничего про это не знаю, а она все. Антонина мне мои браслетики придумала. У нее есть знакомые монахини в Калужской области, они эту ерунду из ниток плетут, в своей лавке продают. Очень радуются, когда я сто штук у них беру. Дизайн тоже Тонечка придумала. Она все-все про народное творчество знает, на своем поле очень авторитетная.

– Скорей всего браслет, что на фото, сделали просто так, – вздохнула я, – это типа макраме.

– Давай проверим. За спрос не бьют, денег не берут, – засмеялась Люся, взяла телефон и затараторила: – Тосик, можешь на минутку ко мне заглянуть? А-а-а! Тогда мы к тебе. С Виолой, дочкой Лени, вопросик у нее есть по плетеному браслету. Уже бежим. Пошли.

Последний глагол адресовался мне.

– Куда? – предусмотрительно уточнила я.

– Уж не на Кудыкину гору, – усмехнулась Люся, – на седьмой этаж. Соседки мы. Эх, нет у меня ничего вкусного на вынос. Неудобно с пустыми руками-то.

– В соседнем доме есть супермаркет, – вспомнила я, – припарковалась там на стоянке. Можно купить пирожные.

– Шикарная идея, детка, – восхитилась Люся. – Ты умняшка!

Мне вдруг стало хорошо и спокойно. Давно я не слышала слово «умняшка», которое являлось наивысшей похвалой у Раисы. Я могла его заслужить, если вымыла к приходу домой усталой тети посуду. Или зимой взяла здоровенную лопату и отправилась чистить снег вместо Раисы. Услышать: «Ты умняшка», это как серебряную медаль получить. Почему не золотую? Да потому, что еще есть слово «Дурашка». Я впервые услышала его, когда Раису по «Скорой» увезли в больницу, у тетки воспалился аппендикс. Семилетняя Вилка осталась ночевать одна, утром не пошла в школу, вытащила из морозильника щучью голову, бросила ее в кипяток, добавила туда криво нарезанные лук, морковь, картошку, потом налила «уху» в стеклянную банку и поехала в Боткинскую. Как я туда добиралась отдельная история, как искала в разных корпусах Раису, сюжет, достойный Гомера. В конце концов первоклашка обнаружила тетку в коридоре. Ее уже прооперировали. Я села на кровать и протянула Раисе банку.

– Вот! Суп тебе сварила. Ешь!

Раиса взглянула на стеклянную тару и воскликнула:

– Ах ты моя дурашка! Принеси мне ложку, попроси ее на кухне, она в конце коридора.

Пока я бегала за столовым прибором, по отделению невесть как разнеслась новость о семилетней сиротке, которая привезла своей тете собственноручно состряпанную ушицу. Я не ожидала ни от Раисы, ни от ее соседок по коридору, ни от медперсонала ливня похвал. Супчик хотели попробовать все, включая заведующую отделением. Женщины пришли в восторг, называли меня хозяюшкой. Потом меня отправили на машине с шофером домой, строго-настрого приказав более одной не путешествовать по Москве. Когда я очутилась дома, ко мне пришла тетя Вера с пятого этажа и забрала к себе.

– Эй, очнись! – дернула меня за рукав Люся.

Я вздрогнула, выпала из воспоминаний, и мы пошли в магазин. Купить сейчас сладкое к чаю очень просто, процесс занял минут десять, мы поднялись на седьмой этаж. Люся нажала на звонок, дверь незамедлительно открылась. На пороге стояла полная женщина лет шестидесяти, на ее лице сияла улыбка, на голове был тюрбан из полотенца.

– Вы копуши, – засмеялась она, – беговые черепахи. Я уже краску смыла, волосы только не высушила. Топайте на кухню. Я чай заварила.

– А мы купили венгерские ватрушки, – похвасталась Люся.

– С творогом! – пришла в восторг Антонина.

Люся ойкнула:

– Прости! Забыла, что ты худеешь.

– Сидеть на диете намного приятнее с ватрушкой в зубах, – хихикнула Тоня, – я их обожаю. Вилка, ты совсем не похожа на Леню.

– Она красавица, а Ленька так себе, – сказала Люся. – Суши волосы, мы подождем.

Антонина размотала полотенце, я приоткрыла рот. Волосы тетушки были ядовито розового цвета.

– Ну ваще! – всплеснула руками Люся. – Ты прямо… слов нет. Вилка, как тебе?

– Супер, – похвалила я Антонину.

Хозяйка взглянула в зеркало, которое висело в прихожей.

– Девочки, я не похожа на безумную бабушку Барби? Старушку, которую Кен решил в психушку сдать?

Люся прыснула и ответила:

– Знаешь, это намного лучше, чем голубой еж, в образе которого ты пребывала последний месяц.

– Розовый цвет очень освежает, – нашла я подходящие слова.

Тоня потрясла головой.

– Эх! Сколько ни свежи кислую капусту, она в молодой вилок не превратится.

Люся пошла по коридору.

– Хватит стонать!

– Не сочный я виноград, – пробормотала хозяйка.

– Вы изюм, – заявила я, – а он во много раз слаще винограда.

Антонина рассмеялась и двинулась за Люсей.