Глава 15

Я спокойно высказала свое мнение:

– Отравление рыбой неудивительно. Гипотония неприятная штука, сама с ней знакома, мое рабочее давление сто на шестьдесят. Если ниже опускается, меня качать в разные стороны начинает.

– А что случилось сегодня? – вкрадчиво спросил Юрий. – Мать в больнице, состояние тяжелое. Помните, как отец себя вел?

– Нервы могут сдать у каждого, – справедливости ради заметила я.

– Нет, вы ничего не поняли! – возмутился Юрий. – Папаша требовал везти жену в другую клинику.

Я опять не нашла ничего необычного.

– Вполне объяснимая истерическая реакция человека, который опасается за жизнь родственника.

Юрий откашлялся.

– Я знаю кто вы! И в курсе, чем занимается ваш муж. Для меня не секрет, что вы правая рука супруга. Включите мозг! Соедините три слагаемых. Первое. Отравление осетриной. Второе. Гипотония после салата. Третье. Не понятно от чего предсмертное состояние. Теперь внимательно меня слушайте. Папаша не мог предположить, что мама поделится со мной рыбой, поэтому он подлил ей в ужин отраву. Какую? Не знаю. Врачи не заподозрили ничего дурного, потому что плохо стало двум людям. Рыба порой является опасным блюдом. Ели ее в ресторане, не дома, но и в трактире можно яду в тарелку накапать. После закусок все пошли танцевать, потом отец вернулся один к нашему столу водички попить. Через пару минут он всех позвал:

– Идите, горячее подали.

Ну как? Поняли?

– Да, – подтвердила я, – некоторое время старший Столетов оставался один на один с едой.

– Верно мыслите, – похвалил меня студент. – Отец не рассчитал количество отравы или побоялся налить ее побольше. Доктора спасли маму и меня. Я моложе, крепче, по этой причине легко отделался, но и мать выздоровела. Тогда отец решил предпринять вторую попытку, учел свой промах. Теперь некое лекарство было добавлено в салат с овечьим сыром. А его ни папаша, ни я не любим. Если мать умирает, то на вопрос полиции: «Почему никто из членов семьи не угостился салатом?» – последует ответ: «Запах овечьего сыра у нас отбивает аппетит». И все подтвердят: Елизавета обожала вонючий сыр, а сын и муж от него всегда нос воротили. Мы вне подозрений. Но у него опять не прокатило.

Юрий издал смешок.

– Отец всегда говорит: «Российская медицина дерьмо, лечиться надо только за границей, наши даже температуру правильно не измерят». И это мнение помешало осуществлению его планов. Врачи оказались не идиотами, смогли мать на ноги поставить. Папаша упорный, он замутил убийство в третий раз. Не знаю что и как он ей теперь подсунул. Но я уверен: он рассчитывал, что матери станет плохо в супермаркете, где она из себя поломойку корчила. И дальше что? Слишком ради какой-то уборщицы стараться никто не станет, но «Скорую» вызовут. Да на сей раз ему вы планы спутали. Я не считаю наших медиков, как отец, дятлами. Но у них порой тупо лекарств не хватает. Вы же вызвали спецов из дорогого медцентра, у них полный боекомплект, аппараты всякие. Мать привезли в отличную клинику, она попала в руки профессора и лишь поэтому еще жива. И я знаю, что с ней случилось.

– Что? – тут же осведомилась я. – Владимир Николаевич в недоумении. Он не смог определить заболевание. Лекарства, которыми располагает Максимов, не улучшают состояние Лизы, ей по-прежнему очень плохо.

– Это какой-то яд! – заявил Юрий. – А сейчас, внимание! Папаша истерит, требует перевода жены в другую клинику. Аргумент у него железный: сейчас Лиза находится в медцентре, где ей помочь не могут. Приезжает «Скорая», и другой доктор объясняет:

– Больная не выдержит транспортировки, умрет в пути. И смысла отправлять ее в другое место нет. Здесь прекрасно лечат.

Как должен поступить любящий муж? А?

Я молчала.

Юрий рассмеялся.

– Голос потеряли? Он должен был сказать: «Специалист, который сейчас прибыл со «Скорой», считает, что мою жену лечат правильно, в другом месте лекарства такие же. А в пути Лиза с большой вероятностью умрет. Пусть останется у Владимира Николаевича». Но как реагирует мой папаша? Виола, не молчите!

– Требует увезти супругу, кричит, устраивает истерику, – перечислила я.

– О! – обрадовался парень. – Папаша сообразил: единственный шанс избавиться от жены, получить весь ее бизнес, деньги, недвижимость и жить так, как ему хочется, – это транспортировка Лизы. И почему она не состоялась?

– Доктор, который приехал для перевозки, оказался честным, ответственным человеком, он отказался забирать Лизавету, – сказала я. – Спросил: «Вы хотите убить жену?»

– Вот! – заликовал Юрий. – Такая расхожая фраза. Когда я ходил в школу, мама часто восклицала: «Опять двойка? Ты меня убить хочешь?» Но в случае отца эти слова полная правда! Он надеялся на смерть жены в «Скорой». Ну кто заподозрит мужа покойной? Он решил сменить клинику, увезти жену из реанимации, где не смогли улучшить ее состояние. Женщина испустит дух в машине? Вот она, российская медицина, ничего не умеет, люди мрут, как мухи. Окажись доктор «Скорой» равнодушным, жадным, он мог бы спокойно забрать мать. Но у папани опять вышел облом! Ну и последнее. Чего он так нервничает из-за дерьма? Я имею в виду браслет. Цена ему тысяч пятьдесят. Тьфу, а не деньги!

Я попыталась спустить собеседника с неба на землю.

– У большинства россиян зарплата много меньше того, что вы называете «тьфу».

– Не спорю, – согласился отпрыск бизнесвумен, – но наша семья принадлежит к меньшинству населения, которое зарабатывает миллионы. Для простой учительницы браслет за пятьдесят кусков невероятно дорогая вещь, потому что у нее в заветной коробке из-под печенья лежат пластмассовые серьги ценой в бургер. А у мамы комод ломится от каратников, произведений ювелирного искусства, многое куплено на аукционах. Причем прошу обратить внимание, она сама их себе купила! Папахен ей крайне редко ювелирку дарил. Мама привередливая, сдвинутая на всем, что блестит. Не знаю, откуда у нее такая страсть, обычно камни обожают скупать нищие, которые разбогатели. Я своих бабушек и дедушек никогда не видел, но знаю, что по маминой линии они богатые были. Мать может за перстнем хрен знает куда на аукцион в загранку умотать. За фигом ей говнище в виде браслета? И почему папаша так хочет его найти? А? Отчего самообладания лишился, когда узнал, что браслета нет в кофре?

– Вы думаете… – начала я.

Юрий снова лишил меня слова:

– Ага! Думаю. Размышляю. Соображаю, Прикидываю. Полагаю. Считаю, что браслет – причина болезни мамы. И он исчез. Если его найдут врачи, то, по мнению отца, они поймут, что случилось с больной. Глядишь, опять ее вылечат, расскажут ей, что ее чуть не убило… Мама вовсе не дура, ни на минуту не идиотка. Она себя спросит: «Откуда у меня браслет? Женя подарил». И капкан с папашей захлопнется. Вместо горной Швейцарии, вкусной Италии, веселого Парижа, чопорного Лондона Евгений Петрович отбудет на зону в далекий Туруханский край. Слышали песню Алешковского?

Забыв, что мы говорим по телефону, я кивнула.

– И вот сижу я в Туруханском крае… – пропел Юрий. – Хочу вас нанять в качестве сыщика. Отца никто, кроме его самого, не интересует. Детективы он не читает, даже те, что мужики для мужиков пишут. Про Арину Виолову папахен ничего не знает. Заплачу вам сколько запросите. Деньги есть. Еще имеется адресок. Ведьма – бабка Гермогена.

Я подпрыгнула в кресле и заорала:

– Кто?

Собеседник не понял, почему я так отреагировала, у него была своя версия моего изумления.

– Звучит глупо, согласен, но папаня именно у нее приобрел браслет мамаше. Старушонка занимается порчей, наведением несчастий и чисткой здоровья.

– Оригинальный набор услуг, – пробормотала я.

– Назовитесь Ниной Полянской, – посоветовал Юрий, – это секретарь мамы. Браслет мать получила от папаши пару недель назад и от подарка была в восторге. Сейчас пришлю вам фото этой жути из дерьма. Мать позвонила Нине, велела:

– Нинок, пойдешь к бабке Гермогене. Браслет на запястье работает прекрасно. Голова не болит, сил через край, бегаю быстрее лани. Не спорь, плевать мне на твое неверие в колдовские силы. Без разницы мне, как Гермогена это делает. Ты к ней пойдешь.

– Выясните у Бабы-яги, на что мой отец мамин браслет зарядил, на какую смерть?

Я, устав от долгого разговора, не сдержала эмоций.

– Вы верите в подобную чушь?

– Можно верить в сливочное масло, можно не верить в него, но оно есть, – фыркнул Юрий. – Я вас нанял.

– Пока нет, – возразила я.

– Фигня, – отрезал Юрий, – не набивайте себе цену. Бай-бай.

Сотовый замолчал, потом тихо блямкнул. Я взглянула на экран, открыла ватсап и увидела фото тумбочки. На ней лежал простой черный браслет, который сплели из ниток, они складывались в сложный узор. Кое-где торчали серые камушки размером со спичечные головки, возможно, их выдавали за несуществующие осколки тунгусского метеорита.