III

26

Суббота, 5 декабря, 19:22

Украденная «Вольво» въехала в заброшенную промзону. Духи погоды играли с ними в догонялки; шторм на время утих, но на самом деле он просто выжидал удобный момент, чтобы возобновить игру на новом уровне. Сейчас было просто темно и тихо.

Темно, как в могиле.

И тихо, как в могиле.

Бергер сидел за рулем, Блум направляла его с заднего сиденья, держа голову Аиши на коленях. Девушка даже не стонала, только хрипло дышала. Но не выпускала из рук плюшевого медвежонка.

Она не приходила в сознание ни на секунду.

Но они нашли ее.

Пока и этого достаточно. Они нашли ее живой, седьмую девушку. Теперь уже никто не скажет «семь минус одна».

Какое наслаждение – осознавать это.

Наверное, они слишком долго радовались, потому что потом ощутили привкус горечи – оттого, что Карстену удалось улизнуть; что он может вернуться в любой момент; что, возможно, в той моторке, которую они слышали, сидел кто-то другой.

Затем возник вопрос: Почему его не было на месте? Почему он не попытался остановить их? Аиша вела Иуду к тридцати сребреникам – почему же он ее так легко отпустил?

И отпустил ли?

Карстен ведь сам снабдил Молли зацепками, он хотел, чтобы она туда приехала. Но только она. Конечно, он мог сбежать из-за того, что увидел, что она не одна, – но как он мог это увидеть?

И разве это похоже на Карстена? Мужчину, который хладнокровно убил связанного человека только для того, чтобы подставить Бергера? Мужчину, который без малейших колебаний выколол глаза любопытному соседу?

Если бы Карстен хотел любой ценой удержать Аишу, он бы сумел это сделать. Но что-то произошло. Что-то изменило его планы.

Свадебная фотография с обведенными глазами молодоженов доказывала, что Карстен по-прежнему одержим Молли Блум. От Аиши он отказался. Но откажется ли от Молли?

Они долго ходили по домику на Фьердлонге, все глубже утопая в зыбучих песках вопросов, и так и не пришли к ответу, который бы удовлетворил их обоих.

А время шло.

Они не знали, в каком состоянии Аиша. Возможно, Карстен оставил ее умирать? И это капельница с ядом? Что, если он нашел более удобный путь к Али Пачачи и просто бросил ее? Они не знали, как долго она там лежала, может быть, с воскресенья, а может и дольше, возможно, целую неделю. Они не знали, когда в точности Карстен с Аишей покинули Тенсту.

Но один вопрос перекрывал все остальные: что им теперь делать с Аишей? Вызвать вертолет скорой помощи? Уведомить обычный морской полицейский патруль? Или предоставить СЭПО принимать решение? Но есть ли там кто-то в отсутствии Августа Стена, кто сможет профессионально защитить ее, кто имеет хоть примерные представления о ее роли в играх Триумвирата?

Бергер чуть не проговорился, чуть не произнес это слово. Ему приходилось держать информацию о видеозаписях Стена при себе. Слишком много вопросов было вокруг роли Молли во всем этом деле. Как она чисто технически попала на островок, где прятался Бергер? Кстати, как раз этот вопрос он задал и получил вполне разумный ответ: на резиновой лодке с подвесным мотором с глушителем от Ландсорта. Но имелись и более актуальные вопросы. Может ли он в принципе положиться на нее? Есть ли для этого хоть какие-то основания?

Он как будто оказался в толще воды.

Спасительным пузырьком воздуха, указавшим ему правильный путь, стала реплика Молли Блум:

– Мы должны в первую очередь подумать об Аише.

Бергер кивнул, развел руками.

– Больница? – спросил он.

Она тоже кивнула, но совсем по-другому.

– Так мы ее выдадим. Слишком много могущественных людей охотится за ней. К тому же она, по всей видимости, владеет кое-какой информацией.

– Ты хочешь сказать, что у тебе есть решение? – спросил Бергер.

…По телефону она говорила на улице, стоя на скользком камне, и ему удалось уловить обрывки слогов, не более того. Бергеру ничего не оставалось, как положиться на нее; это у нее точно хорошо получается – все, что связано с ее прошлым в СЭПО. Все, что касается теневых зон.

Он остался в доме один на один с Аишей, девушкой, которая не только была похищена первой из семи, но которая оставалась в неволе дольше всех, полностью во власти сначала одного, а затем другого преступника. Прошло уже два с половиной года с момента первого похищения; решающие годы для взрослеющего индивида.

Безусловно, она владеет какой-то информацией. Если ее все еще можно причислить к миру живых.

Бергер сел на край кровати, придвинул медвежонка поближе к Аише. Медленно провел ладонью по ее щеке. Все, что делает нас, людей, хорошими, делает нас одновременно и плохими. Все, что связано с нашей свободой, может легко обернуться ее противоположностью.

Вернулась Блум. У нее созрел план, на его реализацию требовалось время. Бергер должен был один пригнать моторку. Блум тем временем будет готовить Аишу к отъезду, сооружать временные носилки. Бергер пришвартуется на пустом причале у домика. Затем они вместе перенесут Аишу в лодку. Бергер встанет за штурвал, Блум будет штурманом. Они доберутся до Нюнесхамна. Потом поедут на старой «Вольво», которую угнала Блум, в заброшенную промзону недалеко от Ханинге. За руль сядет Бергер.

И вот они добрались до места. В назначенное время.

– Останови здесь, – сказала Блум с заднего сиденья.

Бергер остановился, попытался собраться с мыслями. Вообще, строго говоря, Молли Блум могла завести его прямиком в ад. Убить потихоньку, и никто ничего не узнает. Десятилетиями он будет считаться сбежавшим из страны, а потом дело закроют за давностью. Но нет, решил Бергер. Такого никогда не произойдет.

Молли никогда не сможет хладнокровно убить человека.

Это уж слишком.

Особенно близкого человека.

В очень слабом свете, который каким-то загадочным образом все же струился с абсолютно черного неба, они занесли носилки через покосившуюся дверь и вошли в здание, которое внутри оказалось вовсе не таким заброшенным. Оно просто выглядело так, будто его в спешке покинули рабочие. Было совершенно непонятно, какого рода производство здесь могло располагаться. Потолки высокие, как в церкви. К балкам подвешены цепи и канаты.

Из практически незаметной двери вышел мужчина. Как ни в чем не бывало. Самое удивительное, что одет он был в зеленый хирургический костюм. Он натянул резиновые перчатки, с щелчком отпустил их и спросил:

– Капельница у вас с собой?

Бергер уставился на него. Мужчина, в свою очередь, не одарил его ни единым взглядом. Блум подняла пакет от капельницы с носилок, которые они поставили на цементный пол, и протянула мужчине. Тот взял пакет, внимательно его рассмотрел, кивнул и произнес:

– Заносите ее.

И снова исчез за неприметной дверью.

Бергер подождал Блум. Они подняли носилки одновременно. И занесли Аишу Пачачи в маленькую комнатку, где пахло антисептиком. Не было никаких сомнений в том, что этот человек в костюме врача, который сейчас склонился над столиком с хирургическими инструментами, продезинфицировал всю комнату. Он был один, никаких ассистентов или медсестер. Не поднимая глаз, он указал на железную раскладушку, стоящую посередине комнаты, рядом с двумя электронными аппаратами, которые выглядели исключительно современными и дорогими.

– Положите ее туда.

Они так и сделали. Бергер старался не думать о том, что на уме у этого авторитетного с виду мужчины. Молли погладил руку Аиши.

– Подождите за дверью, – коротко произнес мужчина, беря в руки флакон со спреем, чтобы продезинфицировать после них воздух.

Дверь закрылась. Они снова стояли в огромном заводском помещении и смотрели друг на друга. Наконец Бергер произнес:

– А теперь объясни, что происходит.

Блум откашлялась, и Бергер воспринял это как намерение все честно рассказать.

Этот врач трудился в тех сферах, на которые не распространялось действие законной медицины. Вот и все объяснение, собственно. Молли встречалась с ним пару раз, когда работала тайным агентом, но тогда он сам ее находил, она даже имени его не знала. Причем разыскивал он ее при весьма необычных обстоятельствах.

Бергер поинтересовался, при каких именно.

У Молли Блум имелась целая параллельная тайная жизнь, и Бергер не был уверен, что хочет все о ней знать.

Во всяком случае, тактичность – это честно. Она даже не знала, как зовут врача. Его просто так и называли. Врач, с заглавной В.

Очевидно, он мог развернуть свою временную приемную где угодно и когда угодно. Если его об этом просил правильный человек. С правильными деньгами.

В работе СЭПО было много такого, о чем Бергер предпочел бы не знать.

Время застыло. Бергер и Блум смотрели друг на друга. Попытались найти, где можно присесть, чтобы немного передохнуть. В конце концов сели на пол. В двух метрах друг от друга.

– Плавки стали сюрпризом, – сказала Блум. – Этого я не предусмотрела.

Бергер громко рассмеялся. Совершенно искренне. Его смех прозвучал совершенно бесстыдно в этом похожем на храм заводском помещении. Когда эхо наконец стихло, он сказал:

– Что происходит вокруг нас, Молли? Кажется, мир сошел с ума.

– Этот мир существовал всегда, – ответила Блум. – Просто такие люди, как ты, впервые увидели его.

– Но люди, как ты, видели его всегда?

– Такие люди, как я, – часть этого мира.

Бергер кивнул и тут же покачал головой.

– На что мы теперь надеемся? Что она приведет нас к своему отцу?

Блум посмотрела на него ясным взглядом. Ему это понравилось.

– Все зависит от того, при каких обстоятельствах Август Стен перевозил супругов Пачачи из Хеленелунда. Успел ли Али предложить свое место? Или Стен просто приехал за ними?

– Август Стен – твой отец? – спросил Бергер.

А Блум подумала: «Точнее, был ли он моим отцом».

– Почему для тебя это так важно? – спросила она.

– Потому что тогда на кону оказываются гораздо более важные вещи. А то, что Стен исчез, ничего хорошего не сулит.

Блум попыталась уйти от дальнейших расспросов.

– Если Аише понадобится реанимация, что тогда будем делать? – спросила она. – И что мы будем делать, если с ней, наоборот, все в порядке?

– Я думаю над этим, – отозвался Бергер.

– Не похоже, – сказала Блум.

– Мое подсознание думает.

– Звучит страшно.

– Я не знаю, известно ли СЭПО о том, что я прячусь на острове. Например, есть пилот вертолета, который доставил мне коробки с вещами. И твой управляющий вертолетным транспортом оказался в курсе всего. Не думаю, что мое укрытие невозможно найти, ты ведь меня нашла. А в остальном это отличное место для консолидации. Какую бы ненависть я к нему ни испытывал. Кстати, я его ненавидел, пока был один, это совсем другое…

– …Нежели если мы там поселимся с тобой и Аишей?

– Ну, не то чтобы поселимся…

– Есть еще одно место… – задумчиво произнесла Блум.

– Я уже думал о лодочном домике. Но сейчас мы довольно далеко к югу от города.

– Как будто расстояния нас когда-то останавливали.

– Тогда у нас было нечто получше старой ржавой «Вольво».

– И что ты можешь предложить?

– Вопрос в том, какое место труднее найти: конспиративный дом СЭПО на островке или лодочный домик в Соллентуне. В домике Август Стен был, и Карстен тоже. К тому же на островке, разумеется, гораздо комфортнее. Это все равно что сравнить какой-нибудь лоукостер с бизнес-классом на Сингапурских авиалиниях.

– О которых ты, конечно, все знаешь.

– Достаточно того, что я все знаю о лоукостерах.

Блум подумала. Кивнула.

– Значит, если мы берем с собой Аишу для сложного допроса, ты предпочтешь остров?

– Меня поместили туда по какой-то причине, – ответил Бергер. – Мне по-прежнему интересно, по какой.

– Тогда лодочный домик станет нашим недостижимым небом, – сказала Блум. – Мы можем сидеть там и планировать будущее.

– Действительно, звучит недостижимо.

– Чего же добивается Карстен?

– Мое подсознание думает об этом непрерывно. Я с ним проконсультируюсь.

– Либо он действительно на мне помешан, – произнесла Блум. – Либо он ведет нас по ложному следу.

– Понимаю. Если он поймает нас на этот крючок, тем самым заблокирует нам другие пути. Как ты сама думаешь, он от тебя без ума? Должны ли мы воспринимать эту странную свадебную фотографию с оранжевыми глазами всерьез?

– Я с ним давно по-настоящему не общалась. Не знаю, что он теперь за человек. Даже не представляю.

– Но когда тебе понадобилось оружие, ты обратилась к нему. Он был первым, с кем ты связалась, выйдя из комы.

– Ты-то откуда знаешь? – возразила Блум.

– Ты помнишь полюс недоступности? – спросил Бергер. – Озеро Кобтояуре в национальном парке Падьеланта в Лапландии. Помнишь, как ты устанавливала там камеры?

– Хватит паясничать, это было всего несколько недель назад.

– Но ты ведь потом лежала в коме.

– Все равно помню.

– Август Стен сказал, что Карстен будет одним из наблюдателей. Он сидел по другую сторону камеры и видел нас. Тебя, меня. По словам Стена, в его отчетах явно сквозит зацикленность на тебе. И ненависть ко мне.

Блум молча кивнула. Бергер тоже молчал. На него навалилась усталость, сказывался недостаток сна. Наконец Молли произнесла:

– Как я понимаю, для нас чрезвычайно важно найти Али Пачачи. Хотя я точно и не знаю почему.

Бергер встрепенулся, внимательно посмотрел на нее. Теперь мыслительной деятельностью занялось не только его подсознание. Что ей вообще можно рассказывать? И не думает ли она сейчас примерно о том же? Похоже, за красивым фасадом «очаровательная Молли Блум» прячутся как раз размышления подобного рода.

Наконец Бергер с большой осторожностью начал:

– Пачачи – наш ключ к информации. Он возглавляет какую-то сеть, успешно раскрывающую джихадистов. Стен работал на одном конце цепочки, Нильс Гундерсен – на другом, на Среднем Востоке. Если мы сумеем сообщить Али Пачачи, что его дочь жива, он может раскрыть нам то, о чем не решается сказать сейчас. Это жизненно важные вещи, возможно, информация о готовящихся терактах в Швеции, а может, и еще более серьезные сведения. Мы поможем ему заговорить.

Блум медленно кивнула.

– Хорошо, – сказала она. – Тогда мы на одной волне.

– Вполне может оказаться, что Аиша, или, по крайней мере, ее подсознание, знает, где находится ее отец. Или хотя бы подскажет нам, в каком направлении двигаться, а там уже мы сами додумаем.

Молли засмеялась. Искренне. Возникло что-то вроде равновесия. Позволяющего обоим передохнуть. Они смотрели друг на друга, пока не уснули.

Было неясно, как долго они проспали, но проснулись точно одновременно. От похлопывания рук в резиновых перчатках.

– Она спит, – сказал Врач.

– Значит, без изменений, – сонно пробормотал Бергер.

Врач посмотрел на него как на нечто, что кошка приносит в зубах.

– Вывод неверный, – произнес он строго. – Тогда она была без сознания, а теперь спит. Я поставил ей капельницу с питательным веществом, а также легким седативно-гипнотическим. Она сильно истощена, но не летально. Атрофия мышц средней степени, но мозг и внутренние органы не повреждены. Сильная степень утомления. Она бесконечно устала. При взвешенном питании и моционе, а также надлежащей терапии она встанет на ноги через неделю. Схему лечения я прилагаю. Ей повезло, что у нее изначально крепкое здоровье. Я выдам вам запас пищевых добавок и базовых медикаментов, в том числе антибиотики широкого спектра действия. В первые дни надо будет регулярно ставить капельницу с питательным раствором. Счет вышлю по электронной почте.

Как будто желая подчеркнуть, что это его последнее слово, Врач протянул им свою визитную карточку. Они взяли ее, а Врач вернулся в продезинфицированную комнату и начал собирать инструменты. Он даже не взглянул в их сторону, пока они поднимали носилки со спящей Аишей.

Выйдя в привычную темноту, Бергер переспросил:

– Седативно-гипнотическим?

– Это снотворное, – пояснила Блум.

Они осторожно погрузили носилки в старую «Вольво». Блум опять села на заднее сиденье и положила голову Аиши себе на колени. Бергер сел за руль, нагнулся, соединил пару контактов, услышал, как заворчал двигатель, обернулся и спросил:

– Ну что, готова к ночной навигации по шхерам?