Апрель

В истории музыки – что классической, что популярной – часто встречаются моменты, когда люди оказывались не в состоянии понять, что перед ними только что произошло нечто великое. На Рождество 1874 г. Чайковский презентовал свой новый концерт в доме известного пианиста Николая Рубинштейна, рассчитывая, что тот не откажется сыграть его на премьере. Но получилось не совсем так, как Чайковский рассчитывал. Вот что он писал в письме своей покровительнице Надежде фон Мекк:

«Я сыграл первую часть. Ни слова, ни одного замечания. Вы представляете себе это неудобное и смешное чувство – когда сам приготовишь другу еду, а тот съедает и потом не говорит ни слова? Вообще ни одного слова, ни дружеской критики, ничего, что нарушило бы тишину? Ради Бога, скажи что-нибудь! Но Рубинштейн не разомкнул губ».

Чайковский продолжил игру. По окончании концерта последовала критика, и она была не особенно «дружеской».

«Рубинштейн заговорил… Мой концерт бесполезен, играть его совершенно невозможно, пассажи ломаные, никакой внутренней связи, так плохо написано, что улучшить невозможно, сама работа дрянная, тривиальная, банальная, тут и там я кое у кого украл, чего-то стоят дай бог две страницы, все остальное лучше просто уничтожить. Я вышел из комнаты, не сказав ни слова».

Пожалуй, эту историю можно сравнить только с еще одним известным случаем: когда директор по поискам новых талантов Дик Роу, работавший в Decca Records, отказался предложить контракт The Beatles, сказав их менеджеру следующее: «Мистер Эпстайн, гитарные группы – это уже вчерашний день». Чайковский, как и Эпстайн, пережили эту критику и в конечном счете победили.