Каждый раз, когда я слушаю это трио (а делаю я это достаточно часто), меня поражает бурный разговор между тремя инструментами, который возникает там практически без предупреждения. Этот разговор держит зрителя в постоянном напряжении, полон динамических сюрпризов, разнообразных структур, и в нем встречаются ноты, которые могут показаться «фальшивыми», хотя на самом деле прописаны точно и к месту.

То, что Бетховен был величайшим композитором своего времени, не является преувеличением. Он писал непростую музыку, соединившую в себе структурную элегантность классицизма с эмоциональной гаммой романтизма, и сам прожил непростую жизнь (он начал терять слух в возрасте 28 лет). Бетховен был истинным новатором. В любом написанном до него трио струнные играли вторичную роль по сравнению с клавишными, но Бетховен заставил эти инструменты общаться на равных, подняв жанр фортепианного трио до неслыханных высот. На него в этой области – и не только – ориентировались последующие поколения композиторов (см. 21 марта).

Если вам кажется, что это трио звучит недостаточно «призрачно», знайте: такое название появилось из-за того, что во время написания этого трио Бетховен работал над похожей музыкой для постановки «Макбет» Шекспира (это подтверждено записями, сделанными композитором в конце очень «призрачной» второй части произведения). Некоторые историки придерживаются мнения, что этот конкретный пассаж Бетховен написал для сцены с тремя ведьмами. Так или иначе, именно под названием «Призрак» это фортепианное трио вошло в историю.