Рассказ о метельщике,
добывавшем из котла масло и из пыли золото,
о том, как он нашел ценную жемчужину,
как ее украли его спутники
и вернула дочь Бходжа-раджи
Ночь одиннадцатая

Когда сверкающую жемчужину-солнце положили в ларчик запада и достали из рудника востока драгоценный камень лунного света, Худжасте, сверкая ярче, чем блеск солнца, и блестя прекраснее, чем сверкание месяца, пришла к попугаю просить разрешения и сказала: «О соловей луга чистоты! О горлица полей праведности! С тех пор, как я вижу, что чистота твоя безгранична, как моя страсть, а праведность твоя беспредельна, как моя любовь, и от чрезвычайной чистоты и крайней верности каждую ночь прихожу к тебе и рассказываю о горести дней разлуки, я все надеюсь, что настанет день, когда вечер разлуки превратится в утро и в темной ночи одиночества забрезжит рассвет… Ведь ожидающий тоскует, ожидая меня… Если ты дашь мне разрешение, я сегодня ночью пойду к нему, сейчас отправлюсь на его улицу».

«О Зулайха, верная, как Иосиф! — воскликнул попугай. — О Азра, чистая, как Вамик! Для всех красавцев законная подать — заботиться о делах влюбленных. Для всех благоухающих мускусом законное подаяние — страдать о тех, кто стремится к ним. Влюбленный постоянно скорбит о своей возлюбленной, если же денек возлюбленная поскорбит о нем — это не беда! Вамик постоянно мечтает об Азре, если же денек Азра помечтает о Вамике — невелика важность!.. Но только не вижу я в тебе волнения, которое видел раньше, не замечаю той пламенной страсти, которую замечал прежде.

Клянусь я жизнью, человек успеха не добьется,
Когда неярко в нем горит любви горячей пламя.

Неужели твое сердце охладело к нему, оттого что ты не выяснила, каковы его занятия, промысел его, и не узнала, какого он рода и племени?»

«О попугай, — ответила Худжасте, — я раньше не знала, что ты так умен, а теперь я вижу, что ты рассудителен и великодушен. Дела обстоят так, как ты прочел в зеркале разума, в груди моей таятся именно такие мысли, которые заставили тебя призадуматься. Время от времени вспоминаю я о чести, о доброй славе и говорю себе: „Тот юноша, который утверждает, что любит меня, относится ли он к зениту вельмож или надиру простолюдинов? Приходится ли он сродни великим и славным или презренным и гнусным?“»

«О Худжасте, — сказал попугай, — какое дело истинным влюбленным до чести и доброй славы? Какое отношение у того, кто охвачен желанием, к церемониям и условностям? Разум учит разрешать дела, а любовь сжигает царства. Если чья-нибудь шея окована цепью любви к красавцу, подобному месяцу, какое ей дело до могущества или испорченности? Если в чьем-нибудь сердце упрочится страстное влечение к благоухающему мускусом юноше, какое ему дело до чести и славы?»

Любовь — позор ужасный, поверь мне, Нахшаби,
Влюбленных очи, друг мой, не ведают стыда.
От мудрецов великих слыхали мы не раз:
Любовь и честь на свете не свяжешь никогда!

«О попугай, — сказала Худжасте, — хотя то, что ты говоришь, и правда, но только пылинка позорно исчезает в солнце, капля скрывается в облаке. Я боюсь, чтобы подобная мне жемчужина не попала в руки презренного человека; такой драгоценный камень, как я, не подчинился бы жалкому существу. Какое дело архангелу до дива? Может ли ифрит соединиться с человеком?»

Нахшаби, твоей цены не знают люди в мире,
Кто, скажи, луну и солнце мог бы уничтожить?
Так немому горлу флейта будет бесполезна:
Хоть и слышит звук он ухом, сам же петь не может.

«О попугай, — продолжила Худжасте, — ведь есть же какая-нибудь хитрость, чтобы узнать его происхождение и выяснить его род, в точности установить его светлые и темные стороны?» — «Есть несколько способов узнать это, — ответил попугай. — Сейчас же вставай, иди в покои к твоему другу, а когда придешь туда, брось золото времени его о камень испытания, изучи его различными способами, разнообразными уловками разузнай его тайну, как дочь Бходжа-раджи различными уловками узнала тайну четырех человек». — «А как это было?» — спросила Худжасте.

«Говорят, — ответил попугай, — что в одном городе жил некий метельщик, который из котла добывал масло, из мусора доставал золото. Другие просят хлеб свой насущный у неба — по словам Корана: „На небесах хлеб вам и то, что вам предназначено“, а он просил хлеб свой у земли по словам: „Ищите хлеб ваш на земле, ибо ищущий находит“. Каждый день он находил такое количество, которого ему хватало на пропитание, было достаточно для прожитья. Как-то раз он нашел в пыли, которая помнит о стольких драгоценных камнях, превратившихся в прах, самоцветный яхонт, блеском своим состязавшийся с самоцветом-солнцем, сиянием равнявшийся жемчужине-месяцу. Ни один ювелир, которым метельщик показывал этот яхонт, не знал цены его, ни один оценщик не мог сказать его стоимости. Ювелиры сказали метельщику: „Проницательность наша не может оценить его, взгляд нашей опытности не постигает истинной его цены, но если ты снесешь его Бходжа-радже, он даст тебе взамен столько золота, что нить бедности твоей порвется и канат нищеты будет перерезан“.

Метельщик так и поступил. Положил он яхонт в кису56 и отправился в сторону столицы Бходжа-раджи. Посреди пути присоединились к нему четыре человека. В полдень сделали они привал под деревом, и не успел сон сковать глаза метельщика, как они тотчас же похитили у него из кисы камень».

Поистине, тот, кто спит, заслуживает такой беды, и всякий, кто спит, упустит из рук драгоценный камень!

Передают, что Авраам, да помилует его Аллах и да приветствует, сказал Исмаилу: «Было мне во сне видение, что я должен принести тебя в жертву». — «Тот, кто спит, и достоин такой беды, отец, — ответил Исмаил. — Если бы ты не спал, то я не лишился бы отца, а ты не утратил бы сына».

Нахшаби, скажи, ты долго ль будешь спать?
Берегись ты нападения воров!
Только тот взломают дом, где люди спят,
А от чуткого мошенники бегут.

«Метельщик не знал, кто украл его камень, какой жулик схитрил с его драгоценностью. Про себя он сказал: „Если я подниму крик, это не поможет — они разбегутся“. А поэтому он навязал узелок молчания на четки души, положил печать безмолвия на ларчик рта.

Когда они пришли в город Бходжа-раджи, метельщик пошел к царю и рассказал ему всю свою историю. Тот призвал к себе его спутников, но, как их ни уговаривал и ни стращал, как ни грозил им, ничто не помогало и камень не появлялся. А у царя была дочь, которая проницательностью и сообразительностью покрывала вуалью стыда головы хитрецов, хитроумием и рассудительностью набрасывала покров смятения на чело мудрецов. Она сказала: „Пусть пришлют ко мне этих четырех человек, дабы я могла приподнять завесу над их делом и добыть этот камень“.

Ее приказание выполнили. Девушка осыпала их щедротами, велела одарить их почетными одеждами, и стала держать их в тени своего сочувствия и под сенью своей милости, так что страх и испуг их совершенно прошли, ужас и трепет вполне исчезли. Однажды девушка сказала им: „Я вижу, что вы люди, на челе у которых светятся приметы знания и рассудительности, разума и сообразительности, заметны признаки кротости и мудрости. У меня уже давно есть три запутанных вопроса, и я хочу, чтобы вы их разъяснили и истолковали“. — „Что же это за вопросы?“ — спросили они.

„Говорят, — ответила девушка, — что в Мазендаране жила дочь одного купца, доброго нрава и прекрасной наружности. Однажды, когда распускались сады и зацвели луга, она с несколькими девушками отправилась в сад. Посреди прогулки и развлечений взгляд ее упал на розу — увидела она розу, как роза лица ее, лишенная шипов, нашла вино, подобное вину ее нрава, не влекущему за собой похмелья. Девушка сказала садовнику: „Достань эту розу и дай мне ее“. — „У этой розы есть цена, — ответил садовник, — ее можно получить только за известную цену, этот бутон обладает стоимостью и достанется только тому, кто ее уплатит“. — „Сколько же она стоит?“ — спросила девушка. „Цена ее такова, — сказал садовник, — что в брачную ночь ты должна прежде прийти в этот сад, а затем уже пойти в покои к мужу. В эту ночь ты должна дать мне в удел розовой воды слияния с тобой и жатвы близости к тебе, должна подарить долю из цветника объятий твоих“.

Распустилась новая роза для девушки, и она дала соответственную клятву и обещание, завладела розой и пошла домой. Через некоторое время эту жемчужину нанизали на нить брачного союза с царем, навязали на ожерелье супружества с государем. В первую же ночь девушка обратилась к мужу с такими словами: „О юноша, сегодня ты должен выпустить из рук поводья владения мною, не должен прикасаться ко мне перстом обладания, потому что я дала клятву и обет юному садовнику, а сдерживать клятвы — это дело благородных людей, выполнять обеты — обычай всех великодушных“».

Нахшаби, все обещанья строго соблюдай,
Помни, друг мой, что нечестных поразит беда.
Если честный обещанье даст кому-нибудь,
Он сдержать сумеет клятву данную всегда.

«„Если ты не прогневаешься, я ненадолго схожу в этот сад и сдержу свое обещанье…“

Муж разрешил, и невеста с несколькими девушками направилась в этот сад. Когда они прошли несколько шагов, увидели они волка, притаившегося в засаде. Хотел он последовать за ними и напасть на эту красавицу, обладавшую глазами газели, но она сказала: „О волк, я вышла из дома, чтобы сдержать данную мною клятву, и мой муж дал мне дозволение. Если ты погубишь меня на пути, я не смогу выполнить обещание, а это будет великий грех, и обещание будет тяготеть надо мной“.

Волк оставил ее в покое. Прошла она немного дальше и встретилась с разбойником, который хотел пронзить ее мечом и похитить ее платье и драгоценности. Девушка поведала ему о своей клятве, рассказала о благородстве и великодушии волка, и разбойник тоже оставил ее в покое. Когда девушка пришла в сад, садовник вышел ей навстречу, она рассказала ему про любезность мужа, сострадание разбойника и сочувствие волка, напомнила о прежнем обещании и старой клятве и сказала: „Вот я и пришла, чтобы сдержать клятву и выполнить обещание. Теперь, как желаешь, нюхай розу свидания и близости. Как умеешь, броди по саду веселья. Вот я пред тобою — делай со мной, что хочешь“.

А садовник еще в ранней молодости, в первые дни юности смирял непокорную плоть, прибегал к старцам монашеских орденов и совершенно отказался от дурных дел и дурных речей. Обратился он к девушке с такими словами: „О девушка, ты заслужила награду за то, что сдержала обет и выполнила клятву, но я уже не таков, каким ты меня когда-то видела. Я ухватился за прочный канат будущего мира и совершенно устранился мира этого. Я — садовник, а садовник должен отличаться верностью и преданностью, а не коварством и лицемерием. Если я сорву один листок с чьей-нибудь ветви, то люди переломают все ветви на моих деревьях, и если я сорву розу в чужом саду, то у других появится желание опустошить мои цветники и луга“».

Нахшаби, плод таков, каково его семя!
Счастлив тот, кто снимает его в добрый час,
Никогда беды добрых людей не постигнут,
Кто посеет добро, тот его и пожнет.

«„О женщина, — продолжал он, — ступай отсюда с миром, покайся в словах и делах своих и впредь не проси у мужа дозволения на такие поступки, ибо за каждым делом следует возмездие, после каждого „сегодня“ настанет „завтра“».

Знай, Нахшаби, ты, что смерть человека
Зеркалом служит для всех его дел.
То, что он нынче свершает, в день Судный
Бог ему то же назначит в удел.

«Закончив этот рассказ, девушка обратилась к четырем чужестранцам — что, мол, вы на это скажете? Из этих четырех существ, то есть мужа, волка, разбойника и садовника, кто достоин одобрения, а кто — порицания?

Первый ответил: „Я ясно вижу на доске разума следующее начертание: муж ее был человеком недостойным, ибо ревность и чувство чести — признаки мужей, а отсутствие чести и ревности — приметы людей, лишенных благородства“.

„Меня чрезвычайно изумляет мягкость этого волка, — заметил второй, — наверное, это был волк без когтей и зубов, потому что ни один хищник не откажется от столь сладкого мяса“.

Третий начал хулить глупость и неразумие разбойника и сказал: „Поистине, этот вор был лишен одежды разума и халата познания, в противном случае клятва и обет женщины не могли бы остановить его“.

Четвертый начал порицать садовника и воскликнул: „Что это за нелепое воздержание и безвкусное целомудрие! Почему не напоил он жаждавшую душу такой живой водой!..“»

Нахшаби, лицо красотки — гибель для души,
Ноги мне сковали узы этой красоты!
Губит всех краса на свете, для святых людей
В красоте погибель скрыта, это помни ты.

«Затем девушка пошла к царю, рассказала об ответах четырех чужестранцев и добавила: „Поистине, драгоценный камень метельщика у того, который бранил вора и порицал его за то, что он не взял драгоценностей, потому что это по пословице: „Из всякого сосуда просачивается то, что в нем находится“».

Нахшаби, в тебе причина всех твоих волнений,
Соловьев, томимых страстью, ведь луга волнуют,
Проявить ты то лишь можешь, что в тебе сокрыто,
Носит всяк в себе причину всех своих стремлений.

«Тому, кто порицал волка, царь дал много денег и сказал: „Это — обжора и чревоугодник, ему надо дать столько, чтобы он мог проводить дни в довольстве и не погиб от голода“.

Тому, который говорил о чести и ревности, дал должность в гареме, ибо это подходящее место для такого человека, а того, который порицал разбойника, угрозами и запугиванием заставил выдать драгоценный камень».

Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью: «О хозяйка, если ты хочешь выяснить, какого рода и племени твой возлюбленный, желаешь узнать, каково ремесло и занятие твоего любовника, ступай сейчас же к нему в покой, ударь камень его характера о сосуд испытания и, как царская дочь, хитрыми уловками выведай его тайну!»

Худжасте хотела последовать его совету, но поднялся дневной шум, утро показало свой блестящий лик, и идти было уже невозможно…

Нахшаби сегодня ночью собирался
Повидаться с другом нежным и прекрасным,
Только утро помешало это сделать:
Всем влюбленным утра вестник — враг ужасный.

Назад: Рассказ о сыне визиря, купце, монахе и женах их и о том, как говорил деревянный попугай Ночь десятая