11. Хьелльрунн

– Они застали нас врасплох, ясно? – Ромола опиралась на край стола в своей каюте и, склонив голову набок, с суровым лицом слушала жалобы Хьелльрунн. Капитан позволила девушке выговориться и терпеливо ждала, когда иссякнет поток гневных упрёков и разочарованных восклицаний. – Знаешь ли, я тоже не рада произошедшему. Я давно знакома с твоим отцом, да и Стейнер мне нравится. Очень нравится.

Чтобы набраться мужества, Хьелльрунн потребовалась вся бессонная ночь. Её недовольство и гнев возрастали с каждым часом, с каждой лигой, отдалявшей их от Вирага.

– Мы обязаны вернуться. Они там не выживут в одиночку.

– Обязаны? – Покачав головой, Ромола обошла стол, чтобы налить себе выпить. – Позволь рассказать, как здесь всё устроено. – Она налила два стакана рома и тотчас приговорила первый. – В большинстве городов, особенно в портовых, Империя размещает выпускников Академии Воздуха. Нет, они не Зоркие, однако владеют даром отправлять послания с помощью ветра, понятно? Такие сообщения доставляются за считаные часы на многие лиги от отправителя, и это гораздо быстрее, чем гонцы на лошадях или почтовые птицы. Вероятно, новости о вашей стычке на улице распространились уже по всему континенту. Император станет кровью плеваться, как только узнает о случившемся.

– Столица находится за сотни миль отсюда!

– Да, но его солдаты рядом. Ближе, чем тебе кажется. Они будут искать нас на суше, а имперские корабли примутся бороздить моря, пока не обнаружат нас.

– Тогда станем сражаться! – воскликнула Хьелльрунн.

Ромола недоверчиво вскинула бровь.

– Так же, как ты сражалась в Вираге?

Хьелльрунн почувствовала, как гнев покидает её.

– Я – контрабандист, а не адмирал, – продолжила капитан. – А «Надежда Дозорного» – просто быстроходный фрегат, он не выстоит в битве против имперских галеонов.

На долю секунды собеседницы скрестили взгляды поверх стола. Корабль заскрипел, забирая всё дальше на юг.

– Но что с ними станет? – тихо спросила Хьелльрунн. – Неужели тебе всё равно?

– Меня заботит множество вещей: команда, корабль, собственная шкура. И, конечно, запасы рома. – Ромола проглотила содержимое второго стакана. – Марек и Стейнер Несокрушимый более чем способны незаметно убраться из города. Ты, вероятно, позабыла, но твой брат умудрился сбежать с Владибогдана. Не думаю, что покинуть Вираг составит им особого труда.

– Ты не понимаешь, – возразила Хьелль, с горечью отметив умоляющие нотки в собственном голосе. – Я могу никогда больше их не встретить!

– Зато останешься в живых, и по ним будет кому скучать. Я бы тоже хотела сохранить шкуру целой. «Надежда Дозорного» не вернётся к берегам Вирага. Можешь сойти с корабля в следующем порту, если тебе вздумается, но обратно мы не поплывём.

Дверь капитанской каюты распахнулась, и на пороге появились высокая рыжеволосая женщина из экипажа фрегата. Хьелльрунн нахмурилась, но контрабандистка лишь одарила её лёгкой улыбкой.

– Здравия желаю! – Прибывшая повернулась к Ромоле. – Я принесла список товаров, который вы просили.

Ромола взяла пергамент у подчинённой, и Хьелль поняла, что разговор окончен. Она вздохнула, приняв поражение, и выбралась из каюты, не удосужившись закрыть за собой дверь.

Она прошла половину палубы, когда пальцы нащупали подаренную отцом брошь.

– Ничего не случилось бы, если бы ты осталась приколотой к плащу!

Ответа у застёжки не нашлось, отчего настроение девушки только ухудшилось.

Хьелльрунн провела день на носу корабля, снова и снова прокручивая в голове их разговор с Ромолой и ругая себя за косноязычие. Ну почему она не сумела убедить капитана развернуть судно и вернуться в Вираг? Девушка укуталась в плащ до самого подбородка. Хотя борта защищали от сильного ветра, погода стояла настолько холодная, что Хьелль подумывала спуститься в каюту. Ближе к ночи на палубе появилась госпожа Камалова. Трина, дышащая огнём послушница, плелась рядом, бросая гневные взгляды на моряков, которые осмеливались приблизиться к старухе. Бывшая Зоркая направилась прямиком к ученице, вызвав тем самым у неё прилив раздражения.

– Голодая, ты делаешь хуже только себе.

– Я не хочу есть. – Хьелльрунн перевела взгляд на снасти, чтобы не встречаться глазами со старухой.

– Твоё дело. Продуктов всё равно больше нет – ртов уж больно много.

– Я просто хочу побыть одна.

– Ты расстроена расставанием с семьёй, я понимаю. Но ты должна понять, что капитан права.

– Должна ли?

– Это в любом случае было неизбежно, Хьелльрунн. – Госпожа Камалова придерживалась рукой за борт корабля, чтобы противостоять качке, вызванной ударами волн о потрёпанное судно. – Рано или поздно твой брат всё равно сошёл бы на берег. Он стремится в бой с Империей. У вас разные пути…

– Его путь приведёт к гибели! – Хьелль встала, чувствуя знакомый жар гнева. – Какой смысл был бежать с Владибогдана? Чтобы вернуться к Империи и встретить смерть?

– Он нашёл свою цель в жизни. Теперь ты должна найти свою.

– Цель? Какую же? Империя отняла у меня всё! Дом, отца, брата, дядю. – Её голос оборвался. – А матери я и вообще уже не помню!

Поджав губы, госпожа Камалова покачала головой с разочарованным выражением лица, которое было так хорошо знакомо её ученице.

– Считаешь, ты единственная на борту, кто потерял что-то важное из-за Империи?

Хьелльрунн повернулась спиной к наставнице.

– Я всего лишь хочу побыть одна.

– Скоро мы доберёмся до Шанисронда. Туда, где не охотятся на людей с колдовской меткой. Мы можем обосноваться там вместе с послушниками и зажить спокойно.

– Чтобы я провела остаток жизни, размышляя над тем, где теперь моя семья и что с ними случилось? В чём смысл? Я собираюсь отыскать отца и брата, а потому сойду с этого чёртового корабля при первой же возможности!

Госпожа Камалова кивнула и направилась обратно, однако Трина за ней не последовала. Послушница мерила любопытным недружелюбным взглядом Хьелльрунн.

– Привет, – поздоровалась та скорее из вежливости, чем желая начать разговор.

– Ты всегда упиваешься жалостью к себе и огрызаешься на тех, кто хочет помочь?

Хьелль гневно приблизилась.

– Они – моя семья, и я не жду твоего понимания. Видимо, Зоркие выбили из тебя все приличия на острове.

– Госпожа Камалова говорила, что ты её лучшая ученица, но как по мне, так ты просто хныкающая маленькая девочка.

– У тебя хватает наглости меня оскорблять? Те шестеро детей были бы живы, если бы ты не улизнула тайком посмотреть Вираг! – Услышав упрёк, Трина удивлённо распахнула глаза. – Быть может теперь, с их кровью на руках, ты будешь считаться с мнением других.

Черноволосая послушница отпрянула на шаг, потрясённая словами собеседницы, но быстро пришла в себя и последовала за госпожой Камаловой. Хьелль гневно посмотрела ей вослед, а потом опустилась на палубу и почувствовала, как слёзы отчаяния и одиночества выступают на глазах. Наверное, она и вправду вечно плачущий ребёнок. Ребёнок, который больше всего на свете хотел, чтобы семья вернулась к ней целой и невредимой.

Хьелльрунн пробудилась от запаха табачного дыма и гула тихих голосов. Рядом с ней сидели Сандра и Тиф, поглощённые разговором.

– Который час?

– Довольно поздно для того, чтобы спать на палубе, когда есть почти отдельная каюта, – криво ухмыльнулся Тиф. Закурив трубку, он выпустил в воздух несколько колечек дыма. – Что ещё за глупости?

– Мы с госпожой Камаловой поспорили. Два раза, если быть точнее.

– Вы с братом обладаете поистине уникальным упрямством, – заметила Сандра, глядя в ночное небо. Затем прищёлкнула языком. – Скучаю по этому мальчишке.

Слёзы подступили к глазам Хьелль при упоминании Стейнера.

– И я. Но некоторым это кажется досадной помехой.

– У меня кое-что для тебя есть. – Тиф сунул руку за пазуху и вытащил небольшой мешочек. – Стейнер убил бы меня, если бы я позволил его младшей сестре голодать.

Хьелльрунн взяла узелок и вытащила оттуда яблоко.

– Спасибо. Здесь и хлеб есть?

Спригган кивнул.

– Могу дать тебе и глоток рома, если не скажешь госпоже Камаловой.

Пока Хьелльрунн ела, тишину нарушал лишь приглушённый звук разбивающихся о нос корабля волн. Под звёздным небом движущееся судно поскрипывало и стонало, паруса хлопали от ветра на мачтах. Однако в присутствии спригганов Хьелльрунн чувствовала себя спокойно.

– Что собираешься делать? – полюбопытствовала Сандра.

– Что вы имеете в виду?

– Чем планируешь заняться через несколько недель? Однажды ведь мы сойдём на сушу.

Хьелльрунн не могла поверить в происходящее. Сама верховная жрица Фрейны, представительница запрещённой религии, женщина, раза в четыре старше её, спрашивала её о будущем, разговаривала, как со взрослой, имеющей план.

– Не знаю. Моя семья… Нам, кажется, суждено быть порознь. Я никогда не смогу отыскать их в одиночку. – Признание далось нелегко, но она должна была произнести это вслух.

– Тяжело находиться вдали от любимых, – согласилась Сандра, и Хьелльрунн поняла, что слова предназначались скорее Тифу, а не только ей.

– Я собираюсь отправиться на Ямал вместе с Кими и Марозволк, – пояснил Тиф. – Мы хотим предстать перед королём Ямала, рассказать, что случилось, и попробовать сплотить племена для грядущей войны.

– Ты не можешь знать, что они согласятся на мятеж! – отрезала Сандра.

– Надеюсь, Стейнеру удастся поднять такую шумиху, что Императору будет некогда отправлять войска на Ямал. – Тиф снова затянулся. – Но если всё же соберётся…

– Да ещё и Тайга решила присоединиться к нему! – гневно воскликнула Сандра. – Все так и лезут на рожон, торопятся погибнуть! Зачем вообще мы бежали с острова? – Пожилая жрица закатила глаза, демонстрируя несвойственную ей горячность, и Хьелльрунн чуть не рассмеялась, хотя в общем была согласна с ней.

– Да, Тайга с нами, – согласился Тиф, выдохнул ещё один клуб дыма и кашлянул. – Дело в том…

– Дело в том, – раздражённо перебила его Сандра, – что я уже слишком стара, чтобы разгуливать по всему континенту. Я сойду в Шанисронде вместе с госпожой Камаловой и детьми. И была бы крайне польщена, если бы ты согласилась стать моей ученицей.

Хьелльрунн чуть не подавилась яблоком и недоверчиво уставилась на пожилую женщину.

– Ученицей?

– Я старею, и наша религия почти вымерла. Мне нужен кто-то, кто передаст традиции и знания следующему поколению.

– Но я почти ничего не знаю о богинях…

– Как и все, кто живёт в провинциях и Обожжённых республиках. Между прочим, в Вираге раньше был храм, посвящённый моей покровительнице. Теперь окна там заколочены, а двери заперты.

– В Нордвласте запрещены древние верования, – добавила Хьелльрунн.

– Однако тебя это не остановило. – Сандра прищурилась с улыбкой восхищения на тонких губах.

– Нет, – призналась девушка. – Я всегда любила старые предания.

Сандра неодобрительно щелкнула языком и покачала головой.

– Это не просто предания!

– Вот так дела! Ты уже её огорчила! – Тиф язвительно рассмеялся. – Ты станешь прекрасной послушницей, Хьелль.

– А как же моя семья?

– Я буду их искать, – пообещал спригган, указывая в сторону берега. – Не так уж много людей стремятся в Хлыстбург с целью убить Императора. Надеюсь, мы с твоим братом пересечёмся до того, и я обязательно верну его обратно.

Хьелльрунн улыбнулась.

– Вот и хорошо, милая. Продолжай улыбаться. В мире слишком много боли, и каждая улыбка – это бунт против горестей.

Сандра недоверчиво фыркнула.

– И это говорит самый сварливый человек на свете?

– На это я промолчу. Не хочется быть сварливым и лицемерным в одно и то же время. – С гордостью отозвался Тиф на ухмылку сестры.

– Стать послушницей Фрейны, – медленно произнесла Хьелльрунн, будто пробуя слова на вкус. – Сандра кивнула. – Будем жить в Шанисронде и ждать, когда вернётся моя семья?

– Так и будет.

Тиф помог верховной жрице подняться на ноги, и она удалилась отдыхать, мгновенно исчезнув в темноте кромешной ночи. Хьелль долго глядела вслед будущей наставнице.

– Спасибо, – поблагодарил спригган, когда сестра ушла. – Я рад, что за ней будет кому присмотреть.

– Ты ведь тоже помогал брату на острове?

– Ага, – улыбнулся Тиф. – Хотя, Фрёйа свидетель, зачастую он был настоящей занозой в заднице.

– Мне начинает казаться, что мы все такие. – Хьелльрунн подумала о госпоже Камаловой и вечно таскавшейся за ней Трине.

– Может, так и есть. Но за некоторых стоит бороться.