Синыйджу – окно КНДР во внешний мир

Расположенный на самом северо-западе КНДР город Синыйджу хорошо известен многим иностранным туристам, посещающим Страну чучхе. Особенно если речь идет о приезжающих в Северную Корею гостях из Китая. Этот город находится в нижнем течении реки Амноккан (Ялуцзян) в непосредственной близости от границы с Китаем, где на него «смотрит» китайский город Даньдун.

«Мост дружбы и дорога жизни»

Именно Синыйджу является вторым крупнейшим, уступая лишь Пхеньяну, пунктом, через который в Страну чучхе попадают иностранные туристы. Однодневные и двухдневные туры из Китая в КНДР с посещением достопримечательностей Синыйджу и окрестностей пользуются популярностью среди китайской публики, которая часто тоже знает о жизни КНДР лишь по слухам.

Не будет преувеличением сказать, что через Синыйджу идет своего рода «дорога жизни» КНДР. Синыйчжу и Даньдун соединяет железнодорожно-автомобильный «Мост дружбы». Именно через него проходит 70–80 процентов всего товаропотока между КНР и КНДР. Учитывая, что на долю Китая приходится сейчас до 80 процентов всей внешней торговли Северной Кореи, то получается, что через этот самый «Мост дружбы» следует более половины всех грузов, которые попадают на территорию Страны чучхе или вывозятся из нее.

Через Синыйджу следуют и поезда Пхеньян – Москва, Пхеньян – Пекин. Через этот же мост, как уже говорилось, в последние годы зачастили туристические автобусы. На границе Китая и Северной Кореи есть еще несколько мостов, но они гораздо меньше «Моста дружбы» и не имеют того значения, что этот, который связывает Синыйджу и Даньдун.

Лихо запрыгнувший на пограничном пункте в Даньдуне в наш автобус кореец начал громко что-то объяснять на китайском языке, но потом наткнулся взглядом на мою «рязанскую» физиономию и остановился, попытавшись начать говорить на английском.

– Вы же кореец? – спросил я его по-корейски.

– Да, о, говорите по-корейски?

– Немного, думаю, что смогу понять вас, в китайском я ноль, на корейском – пожалуйста.

– Тогда проблем не будет. Сами откуда?

– Россия.

– «Здравствуйте, товарищ!» – сказал он по-русски, засмеявшись.

Так удалось найти общий язык с корейской принимающей стороной, которая привыкла к наличию в основном только китайцев среди подобных групп.

На таможне нас ждал контроль, правда пограничники тут же радостно улыбались, слыша от иностранца корейский язык и проверяли весьма формально.

У автобуса нашу группу уже ждали две девушки- переводчицы. Одна для китайцев, а другую выделили по мою душу – с английским.

– Мне сказали, что вы из России и говорите по- корейски, это так?

– Говорю.

– Замечательно! «Здравствуйте, спасибо», – сказала она со смехом по-русски. Дальше не помню, в вузе английский учила, а вот в школе был и русский, но помню мало.

По дороге к городу, который расположен в нескольких километрах от границы, моя сопровождающая «загрузила» меня с пулеметной скоростью озвученной «вводной информацией о городе Синыйджу». Город по меркам КНДР – достаточно крупный, население составляет около 300 тысяч человек. Синыйджу является столицей провинции Северная Пхенан. Часть города входит в «Специальную экономическую зону», созданную в 2002 году для развития торгово-экономического сотрудничества с Китаем.

Официальная программа началась у нашей группы, как это принято всегда в КНДР, с посещения статуй вождям Ким Ир Сену и Ким Чен Иру и возложения цветов.

Когда мы только въезжали на площадь, я сразу же увидел большой памятник со звездой. Как мне рассказали российские дипломаты, ранее работавшие в КНДР, это один из памятников в честь Советской Армии, которая освободила Корею от японской оккупации в 1945 году.

После возложения цветов к монументу вождей я сразу же стал досаждать своего гида просьбами: «Сводите, пожалуйста, к памятнику Советской Армии». Хотя памятник был лишь в паре сотен метров, но все же в стороне от нашего стандартного маршрута. Девушка некоторое время заметно колебалась, но после клятвенных обещаний никуда не уходить пошла навстречу, сводила меня к памятнику и дала пофотографировать его со всех сторон.

Вторым пунктом маршрута была парфюмерная фабрика, которая вызвала у китайских туристов большое любопытство, а некоторые солидно закупились подарочными наборами. «Здесь находится известный источник воды. Благодаря ее чистоте и удается делать экологически чистую продукцию», – пояснили на заводе, проведя для нас экскурсию по нескольким цехам. Духи, одеколон, зубная паста, крема и прочие подобные товары считаются самыми лучшими из тех, что производятся на территории Северной Кореи. Это потом подтвердили и в Пхеньяне.

В программу однодневного тура, помимо площади с вождями и парфюмерного завода, было также включено посещение местного парка отдыха, краеведческого музея и детского сада «с художественно-культурным уклоном».

В парке было много обычных северокорейцев, в том числе новобрачных, которые, как пояснили гиды, часто приезжают сюда пофотографироваться в день свадьбы.

Несмотря на мои отчаянные отнекивания, две девушки-гида затащили-таки меня в парке на качели, заставив принять участие в традиционном корейском развлечении, когда надо достаточно высоко раскачаться и достать головой закрепленный венок.

Обед, который подали в ресторане на берегу реки, напротив китайского Даньдуна, тоже, как выяснилось вскоре, не стал обычным «поглощением пищи». Еда сопровождалась выступлением северокорейских девушек, которые пели и танцевали. Когда заиграли «Подмосковные вечера», то китайские гости оживились, подняв тост «за нашего друга из России». Мелодия этой песни очень популярна в Поднебесной.

Последним пунктом программы тура значилось посещение детского сада «с художественно-культурным уклоном». Судя по обилию фотографий на стенде детсада с большим количеством иностранных делегаций, «зарубежных гостей» сюда водят регулярно. В самом же детском саду, как было рассказано, находятся дети, которые продемонстрировали хорошие способности к танцам, пению и игре на музыкальных инструментах.

Устроенный для нас двухчасовой концерт превзошел всякие ожидания. Не верилось, что дети в возрасте от 4 до 7 лет могут так виртуозно играть на самых разных музыкальных инструментах, танцевать, исполнять самые разные сценки, петь. Хитом же стало, пожалуй, выступление трех юных исполнителей, которые сорвали бурные аплодисменты за выдающуюся игру на клавесине и барабанах.

В петле санкций, или три года спустя

Очередная поездка в этот приграничный город КНДР состоялась через три года – в январе 2018 года. После предыдущей поездки, как говорится, «много воды утекло». Обстановка на Корейском полуострове и в особенности вокруг Северной Кореи серьезно обострилась. КНДР один за другим провела целую серию ракетных и ядерных испытаний, пригрозила уничтожить Вашингтон, а заодно потопить все авианосцы, которые США стали стягивать к Корейскому полуострову.

Кроме того, все эти ракетно-ядерные испытания КНДР привели к тому, что Пхеньян разозлил своим задиристым поведением даже наиболее благоприятно настроенные к нему крупные державы, включая Китай и Россию. По линии ООН были введены новые международные санкции, которые поддержали Пекин и Москва. В СМИ постепенно появились сообщения, что экономическая ситуация в КНДР стала резко ухудшаться из-за этих санкций. В то же время некоторые знакомые, которые регулярно бывали в КНДР, заверяли, что почти ничего не изменилось, а Северная Корея продолжает жить и развиваться. Желание лично посмотреть, как живет КНДР, как изменился Синыйджу, и стало причиной для повторной поездки практически по той же программе, по которой я ездил в 2015 году.

О том, что китайская сторона существенно ужесточила контроль за потоком грузов и людей в КНДР, меня предупредили в туристической компании. «Вы – россиянин, потому вам можно ездить в Синыйчжу, но для наших пограничников непривычно, что гражданин третьей страны едет в КНДР. Если вас пограничники будут спрашивать о чем-то, то просто спокойно общайтесь с ними. Насколько я знаю, они пытаются отфильтровать американцев и южнокорейцев, которые так или иначе пытаются следить за КНДР», – посоветовали мне в туркомпании.

Китайцев пропустили быстро, а вот со мной решил лично пообщаться начальник паспортного контроля.

– Зачем вы едете в Северную Корею? – спросил он, усадив в своем кабинете на диван.

– Ну, я в вообще изучаю КНДР, кандидатскую по истории отношений Китая и Северной Кореи защитил. Вот потому интересуюсь, – ответил я.

Далее пограничник внимательно стал изучать практически каждый штамп в моем паспорте, задавая вопросы в стиле: «А зачем вы ездили в Таиланд?», «А почему у вас так много поездок в Южную Корею?», «Вы еще и во Франции были, ну и как там?» Честно говоря, создалось впечатление, что ему просто хотелось поболтать, хотя из-за меня задерживали всю группу.

– А как там в Северной Корее? Вы же там были несколько раз, – спросил он.

– Вы что, здесь сидите и не были ни разу? – удивился я.

– Ни разу. Тем более сейчас все строже стало, – признался он.

Я ему вкратце рассказал о своих впечатлениях, посоветовав как-нибудь «при случае» сменить статус на туристический и самому съездить на ту сторону реки, в Синыйджу.

– У нас обычно летом много ездят, когда тепло становится. А вот сейчас мало туристов, – сказал он. – Ладно, спасибо за беседу. Езжайте, мне только надо вас отдельно зарегистрировать. У нас граждане третьих стран, которые въезжают в КНДР, теперь на особом учете.

Ждать своего паспорта мне пришлось еще минут двадцать. Даже стоявший рядом молодой пограничник сочувственно протянул: «Долго вас регистрируют». К радости как меня, так и уставшей ждать группы, я в итоге получил паспорт, чем вызвал общий вздох облегчения.

По сравнению с предыдущей поездкой программа посещения почти не изменилась. Единственная разница – вместо посещения краевого музея на этот раз показали галерею искусств. А в остальном – завод, парк, выступление детей-виртуозов – все было то же самое. Даже в парке опять навстречу «случайно попалась» пара молодоженов и стала фотографироваться с нами, что навело уже на мысли, что эти «новобрачные» скорее всего тоже были включены в нашу программу посещения.

А вот город изменился. Нельзя сказать, что очень сильно, но все же заметно и в лучшую сторону. Достроили новый гостиничный комплекс в центре города, обустроили несколько зон для отдыха, укрепили русло реки, обложив камнем, пара высотных домов, которые в 2015 году только начинали возводить, теперь была введена в эксплуатацию и одновременно в нескольких местах шло строительство других жилых домов высотой по 12–15 этажей. Когда стемнело, то стало заметно, что улицы города ярче освещены, чем прежде. Народ также стал одеваться чуть получше и разнообразнее.

Но главным новшеством было появление на дорогах города большого количества автотранспорта, в первую очередь такси. Не будет преувеличением сказать, что 60 процентов машин, которые я видел в городе, были именно такси. Были заметны не только легковые такси, но и микроавтобусы с «шашечками», которые ждали своих клиентов у железнодорожного вокзала.

Гид, с которым я разговорился, признал, что вот уже пару лет, как количество такси резко выросло. «У нас уже шутят, что здесь такси больше, чем людей», – сказал он.

Впрочем, это все не означает, что Синыйчжу теперь превратился в Гонконг. Разговор лишь о том, что стало «немного лучше, чем было», хотя, если учесть введенные санкции, для КНДР это выглядит значительным достижением.

Сами северокорейцы не стали отрицать, что ситуация в некоторой степени стала все же сложнее. «Да, мы знаем про санкции и определенное влияние почувствовали. Но нам в Синыйчжу и округе все же попроще, Китай рядом, с ним можно торговать, поблизости идет нефтепровод, а потому топливо попроще получить. В глубине страны с транспортом и топливом гораздо сложнее. Но мы все же держимся», – сказал гид, который оказался весьма общительным и приятным собеседником, не перегружающим различными идеологическими историями.

После затянувшегося обеда я вышел на парковку перед рестораном, откуда нас должны были везти уже обратно в Китай. Так как большинство туристов нашей группы безнадежно «пропало» в недрах магазина сувениров, сметая, к радости продавцов, самые разные товары, я решил скоротать разговор с гидом, который стоял и курил возле нашего автобуса вместе с водителем. Мы с ними разговорились.

– Во время поездки, в разных мероприятиях вы всячески подчеркивали китайцам, что дружба КНДР и Китая крепка, нерушима, что вы братья. Но сейчас отношения-то не самые хорошие… – несколько провокационно спросил я.

В ответ на это гид практически повторил фразу китайского офицера-пограничника, который долго меня расспрашивал утром.

– Ситуация сами же знаете какая в наших отношениях. Не все так просто. Но будем надеяться, что рано или поздно все наладится. Да и зачем это должно сказываться на отношениях обычных людей? – резонно сказал кореец.

– Вы приезд китайских групп не ограничивали в ответ на санкции Пекина? – поинтересовался я.

– Мы ничего такого не вводили. Мы всегда рады видеть и китайских и всех других туристов, в особенности российских. Уж с Россией у нас особых проблем нет, – сказал он.

Правда, дальше российская тема не пошла, а оба корейца закидали меня вопросами о Дональде Трампе, политике США, сказав, «ну раз вы в Сеуле, то, наверное, видите иначе». Про санкции же оба корейца твердо сказали: «Бывали времена и хуже, ничего, мы выстояли, выстоим и сейчас».

На мой вопрос о возможной реакции на полный запрет поставок любого топлива в Северную Корею они призадумались, а потом гид сказал следующее: «Мы сильно зависим от поставок топлива из других стран, хотя сами пытаемся как-то решить эту проблему. Но если США полностью перекроют нам поставки и заставят другие страны присоединиться к этой мере, то мы воспримем это как объявление войны. Пусть так и знают. Мы войны не хотим, но ее не боимся», – произнес собеседник таким решительным голосом, будто выступал на комсомольском собрании.

Но тут же сам, смягчившись, сказал: «Я лично был бы рад, если бы к нам приезжали в гости, как туристы, больше иностранцев. Я ведь факультет английского языка заканчивал, а китайский пришлось выучить только потому, что туристов с Запада мало, особенно в Синыйчжу. Так что, если есть у вас друзья-знакомые среди американцев, передайте им, пожалуйста, чтобы ехали к нам в гости и не боялись! Я хочу работать по специальности», – засмеялся он.

Через 15 минут мы уже расставались, пройдя северокорейский таможенный и пограничный контроль. Как часто бывает с корейцами, что с северными, что с южными – расставались очень по-дружески и обязательно вслед неслось: «Ждем вас снова в гости!»

Вид с китайской границы

«Сэр, я могу кое-что вам предложить по поводу Северной Кореи. На такси вы доедете до одного из погранпереходов, там купите несколько пачек сигарет и будете ждать со стороны китайской границы. К вам подойдет северокорейский пограничник, вы ему отдадите сигареты, пожмете руку, и он уйдет. Про политику не надо ничего спрашивать, да и вообще лучше не разговаривайте. Или другое: километрах в шестидесяти от города есть пристань. Платите сто юаней, и прогулочный катер провезет вас буквально в пяти метрах от северокорейского берега. Вы сможете увидеть с близкого расстояния военнослужащих-женщин, простых северных корейцев и еще много интересного», – такой необычный набор «северокорейской экзотики» предложил мне темнокожий менеджер одного из отелей, расположенного на берегу реки Амноккан в китайском городе Даньдунь.

Участвовать в шоу-зоопарке «я вам сигареты – вы мне рукопожатие через границу» не хотелось, а вот прокатиться на катере вдоль берега было интересно, тем более что ничего противозаконного в этом не было.

Отчалив от пристани, китайский прогулочный катер действительно резво понесся поперек реки Амноккан к северокорейскому берегу и остановился примерно метрах в тридцати от суши, где начиналась КНДР. Хотя и не пять метров, но людей было видно очень хорошо.

На берегу КНДР было весьма оживленно: то здесь, то там попадались стоящие по пояс в воде рыбаки, по пыльной дорожке, тянувшейся вдоль берега, по своим делам куда-то торопились люди, на полях, согнувшись по пояс, тянули свою нелегкую лямку колхозники. Правда, техники – машин, тракторов, автобусов – не было видно.

Из транспорта попадались только велосипеды да пара впряженных в телеги волов. Один раз удалось увидеть трех северных корейцев, которые, что-то радостно выкрикивая и смеясь, ехали на мотоцикле. Совсем рядом с водой на регулярном расстоянии друг от друга попадались что-то типа наблюдательных пунктов пограничников. Однажды у опоры моста со стороны Северной Кореи спустился одетый в военную форму паренек и стал что-то стирать в реке. Звуков выстрелов, которые, как утверждали некоторые, «постоянно раздаются у границы», мне тоже не удалось слышать.

Приграничные ловцы удачи

– А на ту сторону ходите?

– Бывает.

– Не боитесь, не сложно?

– Да нет, знаем людей, знаем, с кем договариваться надо.

– Что, прямо по мосту ночью и в Северную Корею?

– Ну, так-то не наглеем, кое-где граница весьма условная. Небольшой ручеек перешел и уже там, где-то и на лодке переехать можно.

– А пограничников не боитесь?

– С китайской стороны все демократично, можно подходить вплотную. Со стороны Северной Кореи… в общем, знаем, где ходить и когда ходить.

Моим собеседником на этот раз был человек, который занимается разного рода торговлей, как абсолютно легальной, так и «серой», то есть находящейся на грани, а может, иногда и за гранью законности. Несмотря на закрытость Северной Кореи, такие люди знают те лазейки, методы, ходы, которые позволяют им достаточно свободно посещать КНДР, часто даже без различных виз, разрешений и прочих формальностей.

– А как вам удается свободно бывать на той стороне?

– Уважаемый, такие вопросы не задают. Это мой хлеб, я этим живу, я на этом свой скромный доход имею. Если есть проблема или пожелание – скажи, будем думать, а «что, как» – забудь.

Трудно не согласиться с «рыцарем дикой границы». Судя по фирменным часам и массивному золотому перстню, дела у него идут неплохо. Его занятие – торговля с Северной Кореей. Говорит, что старается закон не нарушать и проводить все легально. Но бывает, что северокорейская граница «не дает добро» и приходится тогда заниматься банальной контрабандой. Правда, заверяет, что с криминалом не связывается. Максимум, что ему «светит» – штраф за нелегальное пересечение границы да и конфискация товара.

– Что туда возите?

– Продукты питания, мыло, зубной порошок, бытовую электронику, практически все.

– А оттуда?

– А вот с этим теперь проблема. Раньше оттуда везли руду, уголь, морепродукты, но с электричеством и топливом в Северной Корее плохо. Поэтому шахты стоят, суда в море не выходят. Так что везти оттуда теперь особо нечего.

– Ваши впечатления о северных корейцах?

– Да люди как люди. Проблемы те же, что и у всех. Простой народ крутится как может. Хотя не всегда спрашивают прямо, но любят послушать про то, как живут за границей. Чиновники и все те, кто имеет отношение к власти, очень и очень осторожны, часто подозрительны. Но и их понять можно – иначе трудно удержаться.

– А что, северные корейцы не видят того, как резко их опередил соседний Китай, где раньше хуже жили? Не сравнивают, вопросов не задают?

– Видят, конечно, сравнивают, но вопросов не задают.

– Почему не задают?

– Потому что ответы и так известны.

– А есть ли те, кто по-прежнему верит, что Северная Корея живет лучше всех?

– Может быть, дети в начальной школе, но взрослым все известно.

– Ну и каково их мнение?

– С кем удалось поговорить по душам, считают, что надо проводить реформы, аналогичные китайским. Те, кто жалуется на отсутствие демократии, прав человека, мне как-то не попадались, может, боятся говорить на эту тему с иностранцем, может, другие причины были, но вот по поводу экономики общее мнение есть и его часто можно слышать. И здесь в качестве модели смотрят на Китай, но это не официальная линия, а так – «разговоры на кухне».

– А про политику с ними не говорите? В японских и отчасти южнокорейских СМИ регулярно появляются различные слухи про самую верхушку северокорейского руководства.

– Таким слухам я бы не стал доверять. Политика – это табу. Даже за невинное высказывание можно пострадать. Мне трудно поверить, что кто-то из северных корейцев начал бы свободно рассуждать о наследнике Ким Чен Ира или здоровье вождя, тем более с иностранцем.

Мимо кафе на набережной, где мы разговаривали с моим собеседником, тем временем прошел переполненный прогулочный катер. Пройдя под мостом, он взял курс в сторону северокорейского берега. Недостатка в пассажирах не было, и все они сгрудились на обращенной в сторону КНДР части борта. Для китайцев Северная Корея – тоже загадочная и своеобразная страна, а возможность посмотреть на нее с близкого расстояния уже давно стала популярным туристическим развлечением.

Впрочем, и по ту сторону реки стояли несколько одинаково одетых северных корейцев и передавали друг другу по очереди бинокль. У них наверняка были свои представления о загранице, но и им было интересно узнать, насколько все это соответствует реальности. «Люди как люди», – вспомнились слова бизнесмена, только не в самой обычной стране…