Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Апрель в Корее – замечательное время года: уже не холодно, но пока далеко еще и до изнуряющей летней жары. Стоит комфортная теплая погода, светит солнце, дует легкий, приятный ветерок… Добавляет очарования и то, что именно в апреле по стране прокатывается волна цветения, когда каждый невзрачный куст превращается в настоящий шедевр, усыпанный шикарными цветами.
16 апреля 2014 года я сидел в морском порту Инчхона, ожидая паром на остров Пэннёндо, что в Желтом море. Хотя остров принадлежит Южной Корее, но находится он гораздо ближе к Северной Корее. В районе Пэннёндо и другого расположенного рядом с КНДР южнокорейского архипелага Ёнпхёндо часто бывает неспокойно, вплоть до стычек между кораблями ВМС Юга и Севера. Очередное такое обострение произошло сравнительно недавно, потому я собрался на остров, чтобы подготовить репортаж, как говорится, «с передовой межкорейского противостояния».
Вместе со мной в зале ожидания Инчхонского порта сидели еще несколько десятков корейцев. Кто-то ждал катеров на более близкие острова, кто-то тоже хотел попасть на Пэннёндо. Я же случайно сел на места, которые были неподалеку от кассы на паром Инчхон – Чечжу. Как значилось в рекламной надписи, паром «Севоль» обещал приятное и комфортное путешествие до главного курорта Кореи, острова Чечжу. Вышло судно днем ранее, потому сегодня перед этими кассами было пустынно.
«Из-за сильного тумана выход парома до острова Пэннёндо откладывается на один час. Решение о выходе будет принято в ближайшее время с учетом погодных условий. Следите за нашими объявлениями», – донеслось из динамика. Я вздохнул. Море есть море, ему не прикажешь, а потому оставалось только ждать.
В дверях вокзала возникла какая-то суматоха, которая сразу же привлекла внимание скучавших ожидающих. Широко распахнув двери, в вокзал влетели сразу две съемочные группы известного местного телеканала и ринулись прямиком к кассам парома Инчхон – Чечжу, перед которыми как раз я и сидел.
– Так, берешь крупным планом кассу, а потом общий план зала. Выхвати несколько лиц из ожидающих, желательно, чтобы выглядели встревоженно, – сказал кореец, который руководил вошедшими. – Вы, поднимайтесь на второй этаж, – сказал он, обращаясь уже ко второй группе. – Там есть представительство компании «Чхонхэчжин Хэун», которая владеет «Севолем». Заходите туда без стука и начинаете съемку. Если дверь закрыта, то снимите хотя бы табличку с названием компании, а затем тоже общий вид зала, но сверху. Мисс Ким, – добавил он, обернувшись к кореянке, которая стояла с микрофоном и прихорашивалась перед зеркалом. – Готовься, ты будешь выходить в эфир минут через десять. Стоять будешь сначала у кассы, а затем постепенно подходи к камере. Всем все ясно? Работаем!
У маявшихся от вынужденного безделья туристов все это вызвало неподдельный интерес, что, впрочем, не смутило журналистов. Видно было, что они привыкли работать среди людей…
– А что случилось-то, уважаемый? – громко спросил один из зевак.
– Готовим обычный репортаж. Извините за беспокойство, – коротко бросил продюсер, продолжая командовать процессом подготовки.
В это время у меня в кармане ожил мобильный телефон. Короткий писк сообщил, что пришло какое-то смс-сообщение. Чтобы не мешать работе телевизионщиков, да и спокойно посмотреть телефон, я встал с места и отошел в угол зала. Мне пришла рассылка экстренных новостей местного информагентства. «В районе острова Чиндо терпит крушение паром «Севоль», который вышел вчера из Инчхона и следовал в порт Чечжу. На борту около 500 пассажиров и членов экипажа. Более половины из них – школьники старших классов, отправившиеся в выпускное путешествие. Служба береговой охраны и оказавшиеся в районе аварии рыболовецкие суда ведут работы по спасению. Подробности сообщим позже», – говорилось в СМС с пометкой «срочная новость!»
Теперь стала причина такой суматохи. «Полтысячи человек, это очень много. Лишь бы спасли всех! Но, наверное, надо будет заметку писать, все-таки серьезное происшествие», – подумал я.
Мои дальнейшие размышления прервало объявление по вокзалу. «В связи с неблагоприятными погодными условиями парома до острова Пэннёндо сегодня не будет. В районе острова туман и сильное волнение. Повторяем: паром до Пэннёндо отменяется. Билеты можно сдать или поменять на другую дату в кассе вокзала», – сказала диктор.
Это сразу заставило всех отвлечься от наблюдения за работой журналистов. Ожидавшие с досадой стали собираться и потом пошли – кто к кассам, а кто на парковку. Я тоже пошел к машине. Билет я заказывал по Интернету, потому и возврат надо было делать там же, а не в кассе.
Когда сел в машину, то на мобильный телефон пришло новое смс-сообщение от информагентства: «Срочно! Паром «Севоль» остается на плаву. Все находившиеся на борту пассажиры спасены. Пострадавших нет. Новые подробности – в ближайших новостных рассылках».
«Ну и слава богу!» – подумал я, выезжая с парковки…
Тогда ни я, ни подавляющее большинство корейцев не знали, что сообщение о спасении всех пассажиров оказалось ошибочным, этот день – 16 апреля 2014 года – навсегда останется в памяти как день скорби для всей нации, а само слово «Севоль» будет заставлять вздрагивать и мрачнеть всех без исключения. В это самое время в районе острова Чиндо уходил под воду паром, унося с собой жизни более трехсот человек, в основном подростков в возрасте 15–16 лет…
«Сюда бы стоило приехать, но только по другому поводу» – такая первая мысль пришла мне в голову, когда с вершины холма наконец открылся вид на небольшой порт Пхэнмок острова Чиндо. Изрезанное красивое побережье, спускающиеся прямо в море скалы, поросшие соснами, небольшие островки, здесь и там разбросанные по поверхности моря, и огненно-красное солнце, которое уже начало клониться к закату – вот примерно так можно описать виды этих мест. Красота, да и только…
Но было видно, что что-то здесь не так: на ближайшей парковке, которая обычно почти пуста и используется для сушки сетей и водорослей, стояли десятки машин. Навстречу промчались одна за другой четыре кареты «Скорой помощи», люди шли с мрачными лицами, а уже в непосредственной близости от причала вырос целый палаточный лагерь – спасатели, пожарные, волонтеры, служба психологической поддержки и десятки трансляционных машин практически всех без исключения корейских телеканалов.
Это бухта Пхэнмок – самое близкое место к району крушения парома «Севоль». Именно сюда, как тогда надеялась вся Корея, должны были привезти почти три сотни пропавших без вести пассажиров судна. Однако люди видели только новые тела погибших.
Неудивительно, что в такой ситуации, когда время идет, а и без того призрачная надежда на чудесное спасение тает, у родственников пропавших без вести начали сдавать нервы. «Эй, ты! Не снимай, нечего! – нервно и грозно сказал пожилой кореец журналисту, который было стал «прицеливаться» на группу родственников, сгрудившихся вокруг представителя Центра спасения. – Предупреждаю: камеру разобью!» – добавил кореец. Журналист примирительно поднял руки и убрал фотоаппарат.
Несколько людей пристально смотрели в сторону моря. Оттуда могли привезти их родных. Всего же на тот момент пропавшими без вести значились 268 человек.
Чтобы хоть как-то облегчить неудобства, вдоль пристани порта Пхэнмок, который, наверное, за всю свою историю никогда не видел такого скопления людей, развернули свои палатки различные ведомства, общественные, религиозные и прочие организации. Здесь всем предлагали зайти и поесть, выпить чай или кофе, если стало плохо – тут же несколько помещений с врачами, где окажут помощь.
«Что вы! Какие деньги?! Не вздумайте, у кого сейчас рука поднимется деньги брать?!» – эмоционально сказала мне женщина-волонтер, когда я потянулся за бумажником, пытаясь расплатиться за кофе и бисквит, полученные на раздаче с одной из машин.
Измученным родственникам пропавших без вести представители Центра спасательной операции объяснили: в течение дня водолазы более десятка раз пытались проникнуть внутрь затонувшего парома, смогли пройти до столовой на третьей палубе, пробрались в грузовой отсек, начали закачку воздуха, но живых людей не нашли. «Мы продолжим работы всю ночь, не отступимся до конца, сделаем что сможем, я обещаю», – заявил представитель Центра спасательной операции.
Водолазы работали посменно, недостатка в специалистах не было, но обстановка была очень сложной. Во-первых, сильно мешали подводные течения. Район, где затонул лайнер «Севоль», является вторым в стране по силе подводных течений. Водолазы могли эффективно работать только во время трех-четырех «окон», когда течения на небольшое время стихают, меняя направления. В остальное время спасателей сносит водой. Во-вторых, очень плохая видимость – не более 20–30 см.
Тем временем сам паром «Севоль» продолжал погружаться в море. Днем исчез торчавший над водой кусок киля, а место затопления отмечено лишь двумя крупными буями. Спасатели продолжили закачку воздуха в судно, надеясь придать корпусу дополнительную плавучесть, чтобы приостановить погружение. Созданы 25 «карманов воздуха», которые поддерживают паром. «Мы стараемся сделать что можно, но само судно с грузом весит более 10 тысяч тонн. Вся эта масса постепенно продавливает дно и ложится на него, потому корпус медленно, но погружается», – объяснил родственникам один из водолазов.
Те же глядят на спасателей по-разному: кто-то с надеждой, кто-то уже начинает нервничать, считая, что «все делается неправильно». Время от времени бывают слышны разговоры на повышенных тонах. «А куда деваться? Людей можно понять. Их дети сейчас там, и ничего не известно, тут любой не выдержит», – сказал волонтер местной церкви.
Не все выдерживали стресс. В этот же день покончил с собой 52-летний завуч школы Танвон – повесился на сосне прямо рядом со спортзалом, где разместились родственники пропавших без вести. Он ехал вместе со школьниками на пароме «Севоль», его спасли… Стали все чаще поступать сообщения о нервных срывах, приступах и обмороках среди родных.
Кроме того, родственники пропавших обратились с призывом к народу Кореи: это призыв о помощи. Власти страны обвинены в бездействии. «Сейчас наши дети стоят в холодной воде и молят о помощи… Гражданские водолазы пытались самостоятельно добраться до парома, но им даже лодки не дали и запретили приближаться», – говорилось в заявлении. В Центре спасения лишь вздыхают, говоря: «У людей нервы на пределе. Тут были уже президент, премьер-министр, мы получили все, что нужно, но это не значит, что мы способны на чудо».
– Номер 117: мужчина, рост 160–165 см, одет в красную футболку, синие штаны. На правой скуле небольшой шрам. Документов нет. Номер 118: женщина, рост 152–155 см, белая футболка, фиолетовая блузка, черные штаны, в очках. В кармане найден смартфон в желтом футляре. Номер 119…
Мужчина в куртке с надписью «Служба береговой охраны» быстро писал фломастером на доске и тут же произносил вслух написанное. Дойдя до номера 122, он остановился и произнес:
– Пока всё. Прибывшие тела не опознаны. Если вы считаете, что среди них могут быть ваши родные, то проходите на опознание ко второму причалу.
Вокруг плотно сгрудились около трех десятков людей. Лица их были измучены, а в глазах стояли боль, отчаяние и отблеск какой-то невероятной надежды. Вскоре некоторые из них отделились от этой группы и пошли в сторону дальних белых палаток – именно туда привозили новые тела, которые отдал-таки водолазам лежащий на морском дне паром «Севоль».
В порту Пхэнмок воцарились горе и отчаяние. Люди разговаривают тихо, почти шепотом. Громкие звуки были слышны только из одного угла разбитого здесь палаточного лагеря – там стоят несколько больших белых шатров, куда привозят на опознание тела. На шатрах висит надпись «Съемка запрещена», а вокруг чувствуется едкий запах медикаментов. Когда я проходил мимо этого уголка лагеря, из-за стен были слышны громкие в голос рыдания и причитания: чья-то мать опознала в погибших своего ребенка. Стоявший у входа в палатку полицейский поежился и вздохнул – к подобному трудно привыкнуть.
Эта сцена повторялась в те дни в порту Пхэнмок регулярно: привозили новые и новые трупы с затонувшего парома, родственникам зачитывали имеющиеся приметы тел, а люди пытались ответить на страшный вопрос: «А не мой ли это ребенок?» Подавляющее большинство оставшихся в пароме – 15–17-летние школьники, которые ехали на отдых на курортный остров Чечжу. «Смертельный счетчик» добрался до 121 человека. Из графы «пропавшие без вести», где значился 181 пассажир парома, цифры постепенно перетекают в графу «погибшие». Неизменна с момента крушения лишь графа «спасены» – 172 человека. Чуда пока не произошло.
Родные и близкие пропавших без вести прожили уже почти неделю в спортивном комплексе города Чиндо, регулярно выезжая на специальных «шаттлах» до порта Пхэнмок. Стресс слишком велик, люди дошли до предела. Многие из родных тех, чья судьба не известна, стали говорить: «Хотя бы тело получить»… Страшные слова, но с этим тогда жила Корея, которая уже свыклась с ощущением сильной трагедии.
Стала постепенно ясна картина кораблекрушения, но это слабое утешение тем родителям, которые сидели в бухте Пхэнмок и ждали, когда их в очередной раз позовут к доске, где появятся новые номера и приметы найденных тел.
«Системный сбой на всех уровнях», «Так больше жить нельзя», «Севоль» не был случайностью, это запрограммированная трагедия», «И это наша страна, про достижения которой мы любим хвастаться иностранцам?!», «На наше «экономическое чудо на реке Ханган» есть «антидостижение» в лице «Сохэ-ферри», моста Сонсу, универмага Сампхун, метро Тэгу, а теперь «Севоль» – мы так ничему и не научились!» – такими мучительными для национальной гордости заголовками и выражениями пестрели корейские издания, продолжая анализировать причины, которые привели к трагедии 16 апреля 2014 года. Эта история всколыхнула всю страну, стала жутким откровением для многих корейцев. В те дни многочисленные эксперты, журналисты, общественные деятели скрупулезно анализировали истоки и причины трагедии. Как выяснилось, проблемы были во всей сфере морского транспорта, включая его управление, а потому проблема с «Севолем» была ожидаема.
Возьмем для начала сам «Севоль». Судно было импортировано из Японии, когда ему было уже 20 лет. А затем его перепроектировали так, чтобы увеличить пассажировместимость, грузовые отсеки – и все в ущерб плавучести и безопасности. Заранее было известно, что у «Севоля» были проблемы с остойчивостью. Само судно вышло в свой трагический рейс перегруженным примерно в три раза. Установлено, что многие грузовики заходили на борт без официальных документов. Скорее всего, для того, чтобы не заявлять облагаемую налогом сумму. Выяснилось также, что все крепилось в трюмах с нарушением правил. Как считают следователи, вызванный слишком резким маневром крен спровоцировал подвижки слишком большого и недостаточно закрепленного груза, что и перевернуло «Севоль».
На борту были лишь старые спасжилеты, большинство из которых остались еще со времен, когда судно было в Японии. Из 46 спасательных плотов «Севоля» раскрылся только один. Попытки сотрудников Службы береговой охраны скинуть капсулы с плотами не привели к успеху – это видно по видеозаписи. А ведь «Севоль» получил сертификат на соответствие требованиям к спасению пассажиров.
Эксперты и местные рыбаки давно говорили: вблизи юго-западной оконечности Корейского полуострова очень опасные места. Это второй по силе морских течений регион в стране. Кроме того, вода там очень своенравная – мощная, часто непредсказуемо меняет направления, а фарватер опасный. Однако там можно было «срезать» расстояние и кое-где использовать силу течений, чтобы в итоге сэкономить на топливе.
Другая неприглядная сторона всей системы организации морских перевозок в том, что о проблемах знали все на всех уровнях, но скрывали – либо как минимум смотрели сквозь пальцы. Тот же перепланированный в ущерб требованиям безопасности «Севоль» получил все необходимые разрешения на работу. Перегруженное судно администрация порта выпустила в рейс. Об опасных маршрутах было давно известно чиновникам.
Традицией для Кореи (хотя не только для нее) является и то, что многие чиновники государственных контролирующих структур после выхода в отставку продолжают работу в тех самых крупных компаниях морских перевозок либо различных ассоциациях и прочих объединениях представителей бизнеса этой же сферы. Это, к слову сказать, проблема не только именно морского транспорта Кореи, но трагедия «полыхнула» именно здесь. Получается, что все друг друга хорошо знают, понимают, что «сегодня я тебя проверяю, но завтра ты мне предложишь хорошее место для пенсионных лет». В этот порочный круг, как выясняется, были вовлечены все: начиная от министерств, ассоциации судовладельцев, регистрационных органов и вплоть до капитанов конкретных судов.
Корейцы уже поставили себе диагноз: «Трагедия показала, что мы вообще не были готовы к такого рода происшествиям. Наша пассивная и запоздалая реакция увеличила количество жертв». Не случайно в эти дни очень серьезная критика слышна в адрес правительства страны. Действительно, вся система спасательных служб продемонстрировала неготовность к быстрому и эффективному ответу на ЧП. Выясняется, что чиновники проявили пассивность, побоявшись взять на себя ответственность.
Вместо заявленных правительством «десятков кораблей СБО, ВМС и вертолетов» в первые и самые важные часы трагедии спасение вели лишь, как выяснилось, следующие силы: одно небольшое судно Службы береговой охраны, одна моторная лодка, которая доставляла спасенных от «Севоля» на судно, и три вертолета. Присоединились также случайно оказавшиеся в районе трагедии рыбаки. Именно последние, кстати, и спасли больше всего людей. Все остальные силы подошли только тогда, когда паром уже перевернулся, захлопнув в стальной ловушке корпуса сотни людей.
Общественность шокировало также и то, что службы спасения получили первое сообщение о крушении парома от школьника, который был на борту. Пареньку при этом не поверили, посчитав за баловство. Установлено, что тот школьник так и погиб, оставшись внутри парома.
«А что я могу теперь говорить своим детям? Как я могу им говорить: «Слушайтесь взрослых». Мы, взрослые, сами угробили своих же детей. Другого слова не подобрать» – таковы слова, которые сказал мне один из знакомых корейцев. «Дети, извините нас, хотя мы вашего прощения не достойны!» – таково содержание одного из рисунков в корейской газете. Стало ясно, что спасти можно было если не всех, то очень многих. Даже в случае с завалом и крушением «Севоля» можно было обойтись минимальными жертвами.
Про не самые оперативные действия служб спасения было уже сказано, а потому теперь несколько слов о вопиющем поведении большинства членов экипажа. Все телеканалы Кореи десятки раз крутили видеозаписи, где 69-летний капитан «Севоля» в одной рубашке и трусах одним из первых покидает тонущий лайнер, бросив на произвол судьбы пассажиров. Точно так же поступило и большинство членов экипажа, которые по служебному переходу ушли из помещений и дожидались спасателей у борта. Их первых и спасли. Все выжившие 15 членов экипажа арестованы и отданы под суд.
Но самым вопиющим оказалось то, что несмотря на свое бегство, на чрезвычайную ситуацию, когда было ясно, что судно гибнет, экипаж по внутреннему радио несколько раз озвучивал приказание «оставаться на своих местах и ни в коем случае не выходить». Видео, которое было получено из смартфона одного из погибших, показало: дети так и сидели все это время, ожидая помощи. Они видели, как кто-то начал прыгать за борт, но тут же звучало по радио «надеть жилеты и оставаться на местах». Они все сидели и ждали – и в итоге погибли. А их реально могли спасти, надо было просто дать команду выйти на внешние палубы и покинуть судно. Именно действия экипажа во главе с капитаном резко увеличили количество смертей. Капитан же проигнорировал и указание, отданное в итоге Службой контроля за движением морского транспорта Чиндо, приступить к эвакуации пассажиров. Зато он нашел время на переговоры с руководством компании, которой принадлежал паром. Опять же – упущенное время…
Были и свои герои и среди экипажа. В Корее восхитились поведением 22-летней сотрудницы судна Пак Чи Ён, которая выводила детей, спасла многих, уговорила их покинуть судно, отдала свой жилет, а сама в итоге погибла. Но выжившие из экипажа не только бросили пассажиров, но и сделали так, что погибло людей гораздо больше.
Известная поговорка «Кадры решают все» показала свою ужасающую правду в этой трагедии. Да, экипаж, капитан в первую очередь, очень многое решили. Были выявлены и другие нарушения. Оказалось, что на капитанском мостике были посторонние, включая филиппинскую певицу, которая работала на судне.
В первый же день трагедии возник вопрос: «Кто управлял судном в момент трагедии?» Оказалось, что им управляла 25-летняя женщина, третий помощник капитана, которая на «Севоле» работала менее 5 месяцев, а во флот пришла вообще только год назад. Она впервые управляла судном, идя от Инчхона в сторону Чечжу. И именно она отдала приказ сделать слишком резкий поворот. Да, выяснилось, что в этом месте действительно надо было менять курс, но вместо осторожных 10 градусов было сделан поворот на 45 градусов, что, согласно предварительным выводам, привело к крену, затем подвижкам груза, новому крену и опрокидыванию. В любом случае эти места известны морякам своим коварством, а потому управление должен был контролировать более опытный человек. Правда, до сих пор не исключена возможность, что резкий поворот был усугублен и неисправностью рулевых систем судна.
Позже выяснилось, что первый помощник капитана «Севоля» начал работу на этом пароме буквально за день до трагического рейса, а именно он контролировал груз. Из 15 выживших членов экипажа восемь работали на этом рейсе менее полугода. Учения с экипажем на случай возникновения ЧП не проводились вообще. Стоит ли после всего этого удивляться, что большинство экипажа так себя повело и бросило людей?
Понятно, что сразу же бросились искать виновных. Помимо конкретных «стрелочников» в лице капитана и выживших членов экипажа взоры обратились и в сторону компании, которой принадлежал «Севоль», – «Чхонхэчжин Хэун». Следователи сейчас уверены, что она входит в состав более крупной «бизнес-группы» «Семо», которой реально заправлял через своих представителей Ю Бён Он. По поводу Ю скандалы возникали уже неоднократно.
Появилась и «религиозная составляющая». Многие подозревают, что ко всем этим схемам была причастна и «Секта спасения», которую Ю основал со своим тестем. Есть подозрения о причастности секты к массовому самоубийству в 1987 г. Но до сих пор ничего не было доказано, а Ю удавалось выйти сухим из воды. Ю и тогда заявил, что «не имеет отношения к трагедии с «Севолем», пообещав, впрочем, «отдать все свое имущество в качестве компенсации семьям погибших». Но группа «Семо» управляется двумя сыновьями Юна и семью его друзьями.
Возникли подозрения, что Ю смог подкупить многих политиков, чиновников и представителей контролирующих органов. Скандал спровоцировало и разоблачение в рядах руководства СБО. Оказалось, что глава Управления сбора информации СБО Ли Ён Ук в прошлом семь лет был членом «Секты спасения» и работал на группу «Семо» 10 лет. А именно Ли координировал все это время работу Службы береговой охраны по спасению и прочие усилия. Вскрытые журналистами разоблачения заставили руководство СБО перевести Ли на другой пост. Он сам утверждает, что уже давно расстался с «Сектой спасения» и «Семо», но понятно, что данные факты бросили тень на всю организацию спасательных работ.
Трагедия с «Севолем» очень быстро получила и внутриполитическое измерение в Южной Корее. Сразу же началась критика в адрес правительства страны и лично президента Пак Кын Хе. Большую популярность приобрел пост известного корейского режиссера Пак Сон Ми, обращенный президенту Пак Кын Хе на тему: «Причины, почему Вы не должны быть президентом». Этот пост был размещен в разделе «Объявления пользователей» на сайте администрации президента. На первый же день его просмотрели более 500 тысяч пользователей, многие из которых разместили его на своих личных страничках в соцсетях. Сам же сайт администрации президента несколько раз выходил из строя из-за резкого роста количества пользователей. И большинство из них критиковало действия правительства.
Журналисты и родственники погибших продолжают озвучивать факты, которые выставляют правительство не с самой лучшей стороны. Репортеры смогли получить в свое распоряжение документ, из которого следует, что было дано указание создать специальную группу в правительстве для контроля над содержанием сообщений СМИ о трагедии.
Со стороны властей всплыли факты искажения информации о том, как идут спасательные работы. СБО признала, что вместо заявлений о действовавших на месте трагедии 500–700 водолазов реально работали 10–20 человек, а остальные «сотни» были вспомогательным персоналом.
Ведущее корейское информагентство «Енхап» через две недели после трагедии начало публикацию серии статей под общей рубрикой: «Так жить дальше нельзя». Журналисты подробно разбирали все выявленные недостатки и проблемы, размышляя о том, что надо сделать для исправления. Пресса и эксперты уже неоднократно говорили в эти дни: «Мы ничему не научились», вспоминая другие крупные трагедии, которые также стали во многом следствием аналогичных «системных сбоев». «Прошел 21 год, и трагедия повторилась» – написало влиятельное издание «Тона Ильбо», вспоминая трагедию 1993 года, пугающе похожую на крушение «Севоля». Тогда в октябре затонул паром «Сохэ-Ферри». Погибли 292 человека. И вот в 2014 году это повторяется в еще более страшной форме.
Понятно, что непосредственные виновные будут наказаны, а вот реально ли будет изменена вся система и все порочные практики, которые высветил «Севоль» – это большой вопрос. И ответить на него смогут только сами корейцы. Станет ли это действительно страшным и трагическим, но все же очищением либо накажут «стрелочников», оставив все по сути без серьезных реформ?
К сожалению, за исключением тех, кто спасся в первые же минуты трагедии, никто так и не был найден живым. Как позже установили эксперты, практически все погибли достаточно быстро. Из 476 пассажиров и членов экипажа «Севоля» спасти удалось лишь 172 человека. В итоге были обнаружены тела либо останки 299 человек, еще пятеро так и остались «пропавшими без вести». Среди жертв был и один россиянин – 16-летний ученик школы «Танвон» города Ансан Серков Вячеслав Николаевич. Паром в конце концов подняли со дна и доставили на сушу лишь три года спустя – 11 апреля 2017 года.
Сама же трагедия без преувеличения стала переломным моментом, незаживающим шрамом в душе корейской нации. «Севоль» получил и сильное внутриполитическое измерение. В итоге в том числе и эта трагедия стала одной из главных причин, которая привела к сильному внутриполитическому кризису конца 2016 – начала 2017 года и в итоге закончилась досрочным импичментом Пак Кын Хе и ее тюремным заключением в марте 2017 года.
Войти с помощью соц. сетей: