Учения о святых «лха»

Формы, в которых могут быть вновь рождены какие-либо живые существа, шестеричны. Высшим классом являются лха, «духи, высшие существа, боги»; они занимают место за буддами и населяют шесть небесных областей. Две из этих областей относятся к земле; но четыре остальные, которые рассматриваются как высшие дворцы, расположены в атмосфере далеко за землей.

«Бардо» продолжается как следствие преждевременной кончины. Это промежуточное состояние между смертью и новым рождением, – рождением, которое не наступает немедленно, но между ними существует некий интервал, который короче для доброго человека, чем для дурного.

Эмиль Шлагинтвейт. «Буддизм в Тибете»

Следующие замечания, составленные, или, скорее, переведенные (столь внимательно, насколько это позволяют идиоматические трудности) из тибетских писем и рукописей, которые были получены в качестве ответа на некоторые вопросы, имеющие отношение к неправильным западным представлениям о северном буддизме, или ламаизме. Информация получена от гелонга [настоятеля] Внутреннего Храма, приверженца, Тайной Доктрины – Дхармабаспа.

«Поскольку братья, живущие в Gya-P-heling (Британской Индии) почтительно привлекли внимание моего учителя к некорректным и вводящим в заблуждение утверждениям по поводу Благого Учения нашего благословенного Phag-pa Sang-gyas (самого святого будды), о которых заявлялось, что они якобы распространены в Bhod-Yul (на тибетской земле), я был послан преподобным Ngag-pa, чтобы ответить им. Я сделаю это настолько, насколько позволят мне наши правила открыто обсуждать столь священный вопрос. Я не могу сделать большего, поскольку, до того дня, когда наш Pban-chhen-rin-po-che воплотится в стране P-helings (иноземцев) и, появившись как великий Chom-den-da (победитель), разрушит своей могущественной рукой все ошибки и все невежество веков, было бы немного толку – если вообще какой-либо – от попыток искоренения подобных заблуждений».

Пророчество Цонкапы приводит в Тибете к такому впечатлению, что истинное учение будет сохранятся во всей своей чистоте лишь столь долго, сколько Тибет будет свободен от вторжения западных народов, чьи грубые представления о фундаментальных истинах неизбежно помрачили бы последователей Благого Закона. Но, если западный мир скорее устремлен в направлении философии, то когда произойдет воплощение Панчен Римпоче – Великого Сокровища Мудрости – одного из таши-лам, сияние истины осветит весь мир. Именно в этом подлинный ключ к тибетской исключительности.

Наш корреспондент продолжает:

«Из многочисленных ошибочных взглядов, представленных на рассмотрение нашего учителя, мне было позволено обратиться к следующим: во-первых, к ошибке, широко распространенной среди Ro-lang-pa (спиритуалистов), что те, кто следует Благой Доктрине, имели общение и испытывали благоговение к духам Ro-lang, – или призракам умерших людей; и, во-вторых, что Bhante (братья) или, как их называют в народе, «лха», – это либо бесплотные духи, либо боги.»

Первая ошибка обнаруживается в книге «Будда и ранний буддизм», поскольку эта работа дала начало неправильному мнению о том, что спиритуализм исходит из того же основания, что и буддизм. Вторая ошибка находится в «Кратких заметках о великом хаосе тибетских законов» капуцина делла Пенны и в отчете, составленном его компаньоном, чьи абсурдные клеветнические измышления о тибетской религии и законах, написанные в прошлом столетии, были недавно переизданы в «Тибете» м-ра Маркхема.

«Я начну с первой ошибки, – пишет наш корреспондент. – Ни южные, ни северные буддисты, будь то на Цейлоне, в Тибете, Японии или Китае, не признают западных идей о возможностях и свойствах «лишенных [тела] душ».

Ибо мы безусловно и абсолютно осуждаем все неквалифицированные общения с Ro-lang. Поскольку, чем же являются те, которые возвращаются? К какому роду созданий принадлежат те, кто может по своей воле иметь общение посредством волевого воздействия или при помощи физического проявления? Они являются нечистыми, в высшей степени греховными душами «a-tsa-ras» (самоубийц) и тех, кто преждевременно скончался в результате несчастного случая и должен задержаться в земной атмосфере вплоть до полного истечения естественного срока своей жизни.

Никакой здравомыслящий человек, будь то лама или Chhipa (небуддист), не отважится защищать практику некромантии, которая благодаря некоторой естественной интуиции была осуждена во всех великих Дхармах (законах или религиях), а вступление с ними в связь и использование сил этих привязанных к земле душ является обыкновенной некромантией.

Далее, существа, включенные во второй и третий классы – самоубийцы и жертвы несчастных случаев – не завершили естественного срока своих жизней; и в результате этого, хотя они и не должны быть обязательно злыми, они все же привязываются к земле. Преждевременно изгнанная из тела душа пребывает в неестественном состоянии; первичный импульс, благодаря которому существо развивалось и было ввергнуто в эту земную жизнь, еще не исчерпал себя – и необходимый цикл не был завершен, но он должен быть, тем не менее, закончен.

И все же, хотя эти несчастные существа, вольные или невольные жертвы, и привязаны к земле, они все же лишь подвешены, так сказать, в поле магнетического притяжения земли. В отличие от первой группы, они не привязываются к живым существам из-за сильного стремления питаться их жизненной силой. Их единственное побуждение – слепое, поскольку они находятся в совершенно ошеломленном и оглушенном состоянии – это войти в круговорот перерождений как можно быстрее. Их состояние мы называем ложным Bar-do (периодом между двумя перевоплощениями). В зависимости от кармы – на которую влияют возраст и заслуги человека в прошлом рождении – этот интервал будет длиннее или короче.

И только лишь некоторое непреодолимо сильное притяжение, такое как святая любовь к дорогому существу в великой опасности, может привести их, с их согласия, к живым существам; но месмерическая сила Ba-po (некроманта) – это слово использовано преднамеренно, поскольку некромантические чары – Dzu-tul, или то, что вы называете месмерическим притяжением – может заставить их появиться перед нами. Такое призывание, однако, полностью отвергается теми, кто придерживается Благого Учения; ибо вызванная таким образом душа неминуемо совершает только злые дела, даже если это не она сама, а лишь ее образ, который был вырван или оторван от нее для того, чтобы стать привидением; из-за ее преждевременного отделения от тела в результате насилия, jang-khog (животная душа) все еще сильно нагружена материальными частицами, – поскольку не произошло естественного отделения крупных молекул от более мелких, – и некромант, искусственно завершая такое разделение, почти всегда заставляет ее страдать так же, как и любого из нас, если бы он снял с него кожу живьем.

Таким образом, вызывать существа первого класса – чрезвычайно зловредные души – опасно для живых; заставить появиться существа второго и третьего класса – крайне мучительно и жестоко по отношению к мертвым.

В том случае, если человек умер естественной смертью, существуют совершенно различные состояния; душа почти всегда, а в случае своей исключительной чистоты, полностью находится вне досягаемости некроманта; следовательно – и вне сферы деятельности круга вызывающих, или спиритуалистов, которые, сами того не осознавая, практикуют настоящий Sang-nyag некромантов, или магнетическое колдовство. В соответствии с кармой прошлого рождения, период скрытого состояния – обычно проходящий в оцепенении – будет продолжаться от нескольких минут до, как правило, нескольких недель, возможно, нескольких месяцев. В течение этого времени jang-khog (животная душа) готовится в торжественном спокойствии к своему перемещению либо в высшую сферу, – если она достигла своего седьмого человеческого локального уровня эволюции, – или к своему более высокому перерождению, если она еще не прошла последнего локального раунда.

При всем том, она не хочет и не обладает силой в это время для того, чтобы передать какую-либо мысль живым людям. Но после завершения этого периода скрытого существования новое эго в полном сознании вступает в блаженную страну Девачан, – где рассеиваются все земные заблуждения, и перед его духовным взором в удивительной ясности проходят картины прошлой жизни, – тогда оно может, при внезапной встрече с теми, кого оно любило на земле, и кто любил его, побудить к общению при помощи одного только притяжения любви, духи живых людей, которые, возвращаясь в обычное состояние, воображают, что оно спускалось к ним.

Таким образом, мы радикально отличаемся от западных Ro-lang-pa (спиритуалистов) так же как и от того, что они видят и с чем вступают в общение в своих кругах и при помощи своей бессознательной некромантии. Мы говорим, что это лишь материальные отбросы, или лишенные духа останки умершего существа; то, что было выделено, отброшено и оставлено позади, когда его тонкие частицы перешли в загробную жизнь.

В них задерживаются некоторые фрагменты памяти и интеллекта. Безусловно, все это было когда-то частью существа, и потому обладает некоторым интересом; но в действительности и на самом деле это не есть существо. Образованное из материи, пусть даже отчасти наполненной эфиром, оно должно быть рано или поздно вовлечено в водоворот, в котором существуют условия для его атомического уничтожения.

Другие принципы исчезают из мертвого тела. Несколькими часами позже второй принцип – принцип жизни – полностью угасает и обособляется от человеческой и эфирной оболочек. Третий – витальный двойник – в конце концов рассеивается, когда разрушаются последние частицы человеческого тела. Тогда остаются четвертый, пятый, шестой и седьмой принципы: тело воли; человеческая душа; духовная душа, и чистый дух, который является аспектом Вечного. Оба последних, соединяясь с личным эго или обособляясь от него, создают вечно длящуюся индивидуальность и не могут исчезнуть. Оставшееся переходит в состояние созревания – астральную душу и в то, что сохранилось в ней от воли перед разрушением физического тела.

Следовательно, для любого сознательного действия в этом состоянии требуется квалификация адепта или сильная, непреходящая, возвышенная и святая любовь к тому, кого умерший оставил на земле; так как в другом случае астральное эго либо становится бхутом, – ro-lang по-тибетски, – либо приступает к дальнейшему перемещению в высшие сферы.

В первом случае лха, или «человеко-дух», может проживать среди живых людей неопределенное время по своему собственному выбору; во втором случае так называемый «дух» будет жить и задержит свое окончательное перемещение лишь на небольшой период времени; желаемое тело удерживается в плотном состоянии пропорционально силе любви, которую испытывает душа, и ее нежеланию расстаться с любимыми существами.

При первом же ослаблении воли оно разрушится, постепенно утрачивая свою индивидуальность и все воспоминания о ней, поднимаясь в высшие области. Таково учение. Никто не может защитить смертных, кроме одних только избранных, «достигших», «Byang-tsiub», или «бодхисатв», – тех, кто проник в великую тайну жизнь и смерти, – поскольку они способны по своей воле продлить свое пребывание на земле после «смерти». Используя простонародную фразеологию, такие защитники должны «рождаться вновь и вновь» для блага человечества.

Если бы спиритуалисты, вместо того чтобы наделять силой «контролирующих» и «руководящих» живых личностей каждого духа, называющего себя «Джоном» или «Питером», ограничили бы способности перемещения и воздействия, свойственные немногочисленным избранным чистым мужчинам и женщинам, лишь кругом таких бодхисатв или святых посвященных – рожденных на земле буддистами или христианами, брахманами или мусульманами – и, в исключительных случаях, святыми и безгрешными людьми, которые имеют некое устремление, некую поистине благотворную миссию, которую они должны выполнить после своей кончины, – тогда они были бы ближе к истине, чем они находятся сегодня.

Приписывать сакральное превосходство (как они это делают) каждому «элементарию» или «элементалу», вырядившемуся в одолженный плюмаж и появившемуся для цели не более достойной, чем просто сказать: «Как поживаете, м-р Снукс?», и пить чай с тостами, – это кощунственная и весьма прискорбная точка зрения для того, кто обладает интуитивным ощущением величественной сакральности таинства физического перемещения, не говоря уж об учении адептов.

Далее делла Пенна пишет:

«Эти chang-chub (ученики высшего святого) еще не стали святыми, но они овладели в высшей степени пятью добродетелями – милосердием, как мирским, так и духовным, ясным пониманием закона, великим терпением, великим усердием в работе по совершенствованию, и наиболее возвышенным созерцанием».

Мы хотели бы знать, каким образом они могли бы овладеть всеми этими качествами, и особенно последним – трансом – если они физически мертвы!

«Эти chang-chub завершили свой путь и освободились от последующих трансмиграций, переходя из тела одного ламы в тело другого; но лама [имеется ввиду далай-лама] всегда наделен душой того же самого chang-chub, хотя последний и может пребывать в телах других существ для пользы живых, чтобы обучать их Закону, – что и является причиной их нежелания становиться святыми, поскольку тогда они не будут иметь возможность наставлять их. Движимые жалостью и состраданием, они хотят остаться chang-chub, чтобы учить живых людей Закону, позволяющему им побыстрее завершить трудный путь своих перерождений. Кроме того, если эти chang-chub пожелают, они свободны перемещаться в те или иные миры, и в то же самое время перемещаться в другие места с той же целью».

Это довольно запутанное описание содержит в своем внутреннем значении два факта: во-первых, что тибетские буддисты – мы говорим об образованных классах – не верят в возвращение духов умерших, если душа не стала на земле столь чистой, что сотворила в себе состояние бодхисатвы (высшей степени совершенства, следующей за состоянием будды), и даже святые, в обычном понимании этого термина, неспособны руководить живыми или учить их после своей смерти; и, во-вторых, что отрицая теории о творении, Боге, душе, – в их христианском и спиритуалистическом смысле, – и о дальнейшей жизни индивидуальности после смерти, они все же наделяют человека такими возможностями его воли, что именно от него становится зависящим – стать ли бодхисатвой и обрести ли силу для того, чтобы регулировать свои будущие состояния, либо в физической, либо в полуматериальной форме.

Ламаисты верят в неразрушимость материи, как некоего элемента. Они отрицают бессмертие, и даже выживание персонального эго, и учат тому, что лишь одно только индивидуальное эго – то есть составной агрегат многочисленных персональных эго, которыми было представлено это Единое в течение долгой серии разнообразных существований – может выжить после смерти. Последнее может даже стать вечным, – слово «вечность», употребляемое в этой связи, охватывает лишь период великого цикла, – вечным в своей целостной индивидуальности, но это может быть достигнуто только путем становления дхьян-чоханом, «небесным буддой», или тем, кого христианские каббалисты могли бы назвать «планетарным духом», или одним из элохим; некой частицей «сознательного целого», состоящего из совокупности разумов в их универсальном единстве, в то время как нирвана является «бессознательным целым». Тот, кто становится Tong-pa-nyi (тем, кто достиг состояния абсолютного освобождения от любого желания личного бытия, высшего состояния святости), пребывает в несуществовании и больше неспособен приносить пользу смертным. Он есть «Nipang», ибо он достиг конца «Tar-lam», пути освобождения или спасения от перевоплощений. Он не может совершать Tul-pa (произвольное воплощение, временное или на срок всей жизни) в тело живого человеческого существа; ибо он является «Dang-ma», полностью очищенной душой. С этого времени он освобожден от опасности «Dal-jor», человеческого перерождения, поскольку семь форм существования, – лишь шесть из них доступны непосвященному, – подверженных трансмиграции, были благополучно пройдены им. «Он с безразличием взирает в каждой из сфер пути восхождения в течение всего периода времени, охватывающего краткие периоды личного существования», – говорит Книга Khiu-ti (Гью-дэ).

Но, так как «необходимо большое мужество для того, чтобы принять бытие вместо небытия, жизнь вместо смерти», существуют и такие среди бодхисатв и лха, – «и их можно встретить столь же редко, как цветы удамбара», – кто по своей воле отказывается от блаженства достижения совершенного освобождения и остается в своем персональном эго, либо видимым, либо невидимым для человеческого взгляда, – чтобы помогать своим бедным братьям и учить их.

Некоторые из них продолжают свою жизнь на земле – хотя и не до какого-то сверхъестественного предела; другие становятся «дхьян-чоханами», классом планетарных духов, или «девов», которые, будучи, так сказать, ангелами-хранителями людей, являются единственным классом из семеричной иерархии духов в нашей системе, которые сохраняют свою персональность. Эти святые лха, вместо того, чтобы наслаждаться плодами своих деяний, приносят себя в жертву в невидимом мире, как господь Sang-gyas (Будда) сделал это на земле, и остаются в Девачане – мире блаженства, наиболее близком к земле.