56. «Железные змеи» тевтонов

Когда Тевтонский орден стал одолевать, бунтовщики обратились за помощью к польскому королю Казимиру IV из рода Ягеллонов и навели на Пруссию поляков. Вспыхнувшая война с заметно укрепившимся после танненбергского разгрома «мариан» Польским королевством способствовала дальнейшему развитию охватившего орденское государство в Пруссии острейшего социального кризиса. Началась так называемая Тринадцатилетняя война (1454— 1466).

Ее начало было ознаменовано неожиданно – прежде всего для поляков! – блестящей победой орденской армии. 18 сентября 1454 г. знамена Тевтонского ордена Девы Марии стали свидетелями сокрушительного разгрома войск польского короля Казимира IV Ягеллончика (1447-1492) объединенной армией Тевтонского ордена под командованием очередного…Генриха фон Плауэна (!) в битве при Конице. Этот Генрих фон Плауэн был тезкой, однофамильцем и родным племянником усопшего в 1413 г. Гохмейстера (и сам впоследствии, в 1467-1470 гг., являлся Верховным магистром Тевтонского ордена). В битве при Конице поляки потеряли только убитыми три тысячи человек, в том числе королевских маршалка и канцлера, десятки капитанов (воевод), рыцарей и шляхтичей. В руки «тевтонов» попало знамя Польского королевства (которое полякам на этот раз не удалось отбить обратно – в отличие от битвы при Танненберге)! Самому королю Казимиру пришлось искать спасения в бегстве. В руки орденских войск попала вся польская артиллерия и весь польский обоз – четыре тысячи возов с провиантом, казной, вооружением и снаряжением всякого рода…

Если бы тевтонским рыцарям удалось нанести полякам столь тяжелое поражение сорока годами ранее, оно уравновесило, а может, даже перевесило бы по своему значению поражение ордена под Танненбергом. Но…история не знает сослагательного наклонения. Время было безвозвратно упущено, и победа при Конице осталась всего лишь отдельным (хотя и героическим) эпизодом в истории войны ордена Девы Марии не столько с внешним, сколько с внутренним врагом (своими собственными неверными вассалами)…

Конец Тринадцатилетней войне был положен заключением Второго Торнского (Торуньского) мира (1466), закрепившего окончательную утрату Тевтонским орденом господства над львиной долей своих владений, расположенной в Пруссии, сведение численности орденского войска к минимуму и превращение союзных Польши и Литвы в доминирующий военно-политический фактор во всем Прибалтийском регионе.

Тем не менее, победоносным соседям побежденного ордена Пресвятой Девы Марии по-прежнему было чему у него поучиться. Так, к числу несомненных заслуг тевтонской администрации, следует отнести, к примеру, доведенную до подлинного совершенства организацию управления орденским государством, нашедшую свое отражение, в частности, в инвентарных списках военного имущества, тщательно регистрировавшегося во всех орденских комтурствах (командорствах), а, начиная с 1400 г., сводившихся воедино и обобщавшихся в «Большой должностной книге» (нем.: «Дас Гроссе Эмтербух», das Grosse Aemterbuch) – первоначально в орденской столице Мариенбурге, а после сдачи Мариенбурга полякам и мятежникам из «Прусского союза» наемными чешскими и силезскими воинами Тевтонского ордена, взбунтовавшимися из-за задержки выплаты причитавшегося им жалованья, – в Кенигсберге.

И вообще, военная бухгалтерия Тевтонского ордена по сей день является поистине неоценимым источником сведений по военной истории. Немалый интерес представляют также сведения, которые можно почерпнуть из журналов ведомства верховного Казначея – скарбника, или «тресслера» ордена (от старонемецкого слова Tressel, означавшего орденскую казну), ведшихся в Мариенбурге-на-Ногате, начиная с 1399 г. В журналах орденского Казначея регистрировались все расходы на вооружение и оснащение орденских замков и крепостей, в том числе огнестрельным оружием.

Они содержат, в частности, немало ценной информации о составе пороха, использовавшегося при стрельбе из крепостной и полевой артиллерии ордена, а также ручного огнестрельного оружия, о металлах для сплавов, применявшихся при литье орденских пушек и ручниц, о технологических методах, применявшихся при изготовлении других видов вооружения орденских войск, и т.п.

Далеко не случайно польский поэт Адам Мицкевич писал в своей героической поэме «Гражина» о воинах комтура ордена Девы Марии Дитриха фон Книпроде, прибывших в замок литовского князя: «У каждого из них – железный змей». Это, конечно, поэтическое преувеличение, однако уровень оснащения ратников-«мариан» огнестрельным оружием был действительно достаточно высоким (во всяком случае, по средневековым меркам).

а) Оснащенность огнестрельным оружием

Наличие огнестрельного оружия, состоявшего на вооружении войск Тевтонского ордена Пресвятой Девы Марии, было впервые засвидетельствовано на территории орденского государства в Пруссии в замке Лейпе (по-польски: Липинек), оснащенного пушками (неточно именуемыми иногда «бомбардами»; почему неточно, мы скоро узнаем!) уже в 1374 г. В течение последующих пятнадцати лет пушками были оснащены еще семь орденских замков, также расположенных в Пруссии. С учетом того, что на протяжении следующих пятидесяти лет пушками были оснащены пятьдесят восемь замков Немецкого ордена в Пруссии, можно считать, что первоначально огнестрельное оружие (Eisenschlangen, или «железные змеи», как их тогда называли, по аналогии с изрыгающими дым и пламя змеями-драконами из германских героических сказаний) распространялось не слишком-то быстро.

А если вспомнить, что на территории собственно Германии литье бронзовых пушечных стволов, существование мастеров-пушкарей («бюксенмейстеров») и достаточно широкое применение огнестрельного оружия были засвидетельствованы уже не позднее середины XIV в., это сравнительно позднее введение огнестрельного оружия как раз в предельно военизированном орденском государстве «тевтонов» может показаться достаточно странным. Возможно, данный феномен объясняется нетипичным по своей большой продолжительности мирным периодом в истории Тевтонского ордена, наступившим после Крестового похода на Литву в 1345 г. и успешного отражения вооруженными силами ордена литовских контрударов, направленных против Кенигсберга. Тем не менее, к концу XIV в. уже все укрепления в прусских владениях ордена были оснащены огнестрельным оружием (ибо наличие там многочисленной артиллерии неоднократно засвидетельствовано как в орденских, так и в польских хрониках и документах).

Здесь нам представляется необходимым сделать следующую оговорку. Говоря о «пушках» или «бомбардах», состоявших на вооружении войск Тевтонского ордена, мы пользуемся достаточно неточным переводом средне-верхненемецкого термина «боксе» (bochse) или «бюксэ» (buechse), что в переводе означает буквально «банка». Об этих орудиях точно известно, что, в отличие от первых западноевропейских бомбард, стволы которых изготавливались первоначально из продольно сваренных железных полос, скреплявшихся, наподобие бочек, набивавшимися на ствол металлическими обручами, тевтонские «бюксы» с самого начала имели кованые или литые стволы. Судя по всему, и, в том числе, по сохранившимся средневековым миниатюрам описываемого периода, речь шла о примитивных огнестрельных орудиях с весьма коротким стволом, действительно напоминавшим по конфигурации банку. Кстати, от этого же слова происходит и название всем нам хорошее известного «аркебуза» (или «аркебузы»), которое звучит по-немецки как «гакенбюксэ» (Hakenbuechse), то есть буквально: «банка (пушка) с крюком», что соответствует древнерусскому и малороссийскому термину «гаковница» (от слова «гак» – «крюк»).

Известно также, что в войне с Польшей и Литвой в 1409-1410 г., в том числе в судьбоносной для ордена битве под Танненбергом, орденские войска имели артиллерию, которая, однако, не оказала заметного влияния на исход всей войны вообще и решающей битвы – в частности. Тевтонские пушкари успели дать только один залп по атакующей татарско-литовской коннице ханов Багардина и Джелал-эд-Дина. Артиллерия имелась и на вооружении противников ордена, но и те использовали ее в весьма ограниченных масштабах, да и то лишь в качестве «завершающего аккорда» сражения. Битва при Танненберге (вопреки широко распространенным представлениям, основанным не столько на исторических документах, сколько на, безусловно, талантливом, но оттого не перестающим быть крайне тенденциозным литературным произведением, романе нобелевского лауреата Генрика Сенкевича «Крестоносцы», и на экранизации этого романа Александром Фордом) представляла собой исключительно конное сражение. И лишь после разгрома тевтонской конницы польский главнокомандующий Зындрам из Машковиц заявил, что «рыцари свое дело сделали, а теперь настал черед показать себя и пехоте». Речь шла о необходимости взять штурмом тевтонский укрепленный лагерь из повозок («вагенбург»), в котором засела пехота ордена, его вассалов и союзников. Штурму предшествовала артиллерийская подготовка. Польско-литовские пушкари выпалили по «вагенбургу» в упор изо всех стволов, после чего пехоте победителей осталось добить уцелевших «крыжаков» холодным оружием. Именно в бою за «вагенбург» (а не в предшествовавших ему конных схватках) полегло больше всего участников сражения.

Почти сразу же после поражения армии орденских рыцарей, их вассалов и союзников в битве под Танненбергом в 1410 г., при энергичном Верховном магистре Генрихе фон Плауэне, в области вооружения тевтонов произошли значительные изменения. В то время, как количество огнестрельного оружия в орденских арсеналах в течение десяти лет до роковой для ордена битвы возросло всего лишь на шестьдесят два процента, после поражения началась поистине лихорадочная «гонка вооружений» (конечно, в средневековых масштабах, достаточно ограниченных по сравнению с современной!), приведшая к тому, что запасы огнестрельного оружия орденской армии всего за пять лет возросли в четыре с половиной раза!