Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Предводитель – Верховный маршал ордена Фридрих фон Валленроде.
Численность: четыре тысячи всадников.
Состав: постоянные войска ордена, ополчения прусских городов, «военные гости» ордена.
Происхождение: Кёнигсберг, Бр (а) унсберг, Данциг, Эльбинг и др.
Предводители: Гохмейстер ордена Ульрих фон Юнгинген и Верховный ризничий (траппьер, интендант) ордена Альбрехт фон Шварцбург.
Численность: четыре тысячи всадников.
Состав: «братья-рыцари» и «братья-сарианты» ордена Девы Марии, челядь, ополчения прусских епископств.
Происхождение: Эрмланд, Остероде, Энгельсбург (у Длугоша ошибочно: «Энгельсберг»), Роггенгаузен (Рогозьно), Леске, Алленштейн, Замланд и др.
Предводитель: Великий комтур (гросскомтур) ордена Куно (Конрад) фон Лихтенштейн.
Численность: четыре тысячи всадников.
Состав: «братья-рыцари» и «братья-сарианты» ордена Девы Марии, «военные гости» и союзники ордена, наемники.
Происхождение: Эльбинг, Диршау, Щецин (Штеттин), Олесница и др.
Предводитель: Верховный казначей (тресслер) ордена Томас фон Мергейм.
Численность: две тысячи всадников.
Состав: рыцарское ополчение Кульмской земли (светские вассалы ордена Девы Марии), «военные гости» ордена.
Происхождение: Торн, Грауденц (Грудзензь), Кульм и др.
Предводитель: Верховный госпитальер (шпитальмейстер) ордена Вернер фон Теттинген.
Численность: шесть тысяч пехотинцев.
(1) Постоянное войско Тевтонского ордена;
(2) Светские рыцари – вассалы ордена и сельские ополченцы из Пруссии.
(3) Конные наемники из Силезии, Франконии, Тюрингии и Рейнской области.
(4) «Военные гости» ордена с челядью из Германии и из других стран Европы.
(5) Конные воины из четырех прусских епископств.
(6) Конные воины из крупных прусских городов – Данцига, Эльбинга, Кенигсберга, Бр (а) унсберга и др.
(7) Ополчения мелких прусских городов.
(8) Конные рыцари и воины Кульмской земли и «Союза (Общества) Ящериц (ы) ».
(9) Конные рыцари и воины князя Щецинского.
(10) Конные рыцари и воины князя Олесницкого.
(11) Конные рыцари и воины венгерского посольства (один из венгерских рыцарей – Георгий Керцдорф, был знаменосцем-«баннерфюрером» Хоругви Святого Георгия орденского войска, в рядах которой сражались пришедшие на помощь «тевтонам» крестоносцы-«интернационалисты»).
Перед боевой линией орденского войска «тевтонскими» артиллеристами было установлено около сотни средневековых артиллерийских орудий – пушек и «бомбард» (по-немецки: «бюксов» или «буксов») разного калибра, стрелявших прямой наводкой ядрами размером от «кулака» до «головы взрослого человека» (возможно, что в это число входили и ручные «бомбарды»). Гонфаноны «гебитигеров» ордена играли роль командных флагов. Не известно, имели ли древки этих знамен (хоругвей, баннеров) поперечную перекладину, к которой были прикреплены полотнища (чтобы их можно было различить – и тем самым определить место нахождения того или иного предводителя – не только при ветре, но и при тихой погоде).
Считается, что в состав каждого «баннера» («знамени», «хоругви»), в зависимости от его численности, входило от двадцати до ста «пеннонов» или, иначе,«вымпелов» (копейных флажков-прапорцев) отдельных рыцарей (если такие флажки действительно существовали, поскольку, как уже указывалось нами выше, на фресках и иллюстрациях изображений «орденских братьев» Тевтонского ордена с флажками-«пеннонами» на копьях не сохранилось), свидетельствовавших об их участии в битве. В начале битвы резерв был еще на подходе, стан орденского войска располагался в районе села Фрогенау.
По другую сторону фронта польскому военачальнику Зындраму из Машковиц и Великому князю Литовскому Витовту с трудом и немалыми усилиями удалось построить литовцев на правом фланге в районе озера Лаубензее, а поляков – на правом фланге в районе Людвигсдорфа. Часть войск и обоза союзной армии находились еще на подходе, на Гильгенбургской дороге. Вероятное построение польско-литовско-русского войска мы привели выше. При этом следует учитывать, что боевой порядок союзного войска состоял в глубину из трех линий («гуфов», или,
по Е.А. Разину, «хуфцов») – в отличие от уступавшего союзникам в численности орденского войска, выстроившегося в две линии, чтобы удлинить таким образом свой фронт и избежать возможного обхода с флангов.
Оба войска противостояли друг другу по оси Северо-Запад – Юго-Восток. По легенде, на поле между фронтами двух армий, росло шесть огромных дубов, с раскидистых крон которых любопытные местные жители якобы наблюдали за ходом сражения.
Облачившись в боевые доспехи, польский король Владислав Ягелло расположился на холме в тылу своего войска. Боевой клич поляков был «Краков» (столица Польши), литовцев – «Вильна» (ныне: Вильнюс, столица Литвы).
На случай поражения предусмотрительный Ягелло распорядился держать наготове на дороге в Польшу сменных лошадей, чтобы спастись бегством. Всем невооруженным (обозной прислуге и т.д.) было приказано уйти с «линии огня» в район селение Фаулен.
Перед началом битвы польский король, с целью повышения боевого духа своей армии, посвятил в рыцари тысячу молодых польских шляхтичей. С учетом обстановки, посвящение было проведено по «сокращенному сценарию» (без бдения кандидатов над мечом, обычно занимавшего всю ночь перед инвеститурой, и ряда других церемоний).
Вряд ли у командования орденской армии оставалось время для устройства перед своим фронтом «волчьих ям», в которые, якобы, проваливались при атаке польские рыцари и литовские конники (хотя об этих «волчьих ямах» упоминается в польских летописях).
Из-за своих тяжелых доспехов, раскалявшихся при долгом ожидании на открытой местности (в отличие от укрытого от солнечных лучей лесом противника) под лучами жаркого июльского солнца, усталости от тяжелого ночного марша, «тевтоны» находились в менее выгодном положении, чем отдохнувшие и выспавшиеся польские и литовские воины. Тем не менее, Гохмейстер, отдавший приказ совершить тяжелый ночной переход в условиях грозы и ливня с градом крайне неохотно и лишь под давлением своего окружения, с учетом крайне жестоких методов ведения войны литовцами и поляками, не видел иного выхода защитить мирное население вверенной ему Богом и Пресвятой Девой Марией Пруссии, кроме попытки решить судьбу войны в одном единственном сражении. К тому же Гохмейстер, страдавший тяжелым глазным заболеванием (катарактой), боялся окончательно ослепнуть в самый неподходящий момент.
Чтобы положить конец бездействию и связанному с ним все нараставшему психическому напряжению, маршал ордена (а по другим данным – сам Верховный магистр) направил к польскому королю герольда князя Щецинского (с красным грифоном на белом поле, изображенным, по одним данным, на щите, а по другим – на налатнике) и герольда князя Олесницкого (с черным орлом на желтом поле, изображенным также то ли на щите, то ли на налатнике). Согласно «Истории Польши» Яна Длугоша, вторым был не герольд князя Олесницкого, а герольд короля венгерского Сигизмунда Люксембургского, и у него на щите был изображен, соответственно черный «цесарский» орел на золотом (желтом) поле; «цесарем» или «кесарем» в то время именовали императора «Священной Римской империи (германской нации) ». Однако Длугош, писавший свою историю более чем через полвека после битвы, не учел, что в описываемое время король венгерский Сигизмунд еще не был избран (повторно) императором «Священной Римской империи (германской нации) ». Поэтому более правдоподобной нам представляется версия, согласно которой второй герольд был все-таки герольдом князя Олесницкого (имевшего аналогичный герб – черный орел на золотом поле; единственное отличие заключалось в том, что черный орел Олесницкого, был, в отличие от черного «цесарского» орла, обременен узким серебряным полумесяцем).
Герольды передали Ягелло (а по другой версии – Ягелло и Витовту) два обнаженных меча и вызов на бой, заявив (согласно Яну Длугошу) :
«Светлейший король! Великий магистр (так в переводе «Истории» Длугоша на русский язык переводится титул Верховного магистра – В.А.) Пруссии Ульрих шлет тебе и твоему брату (они опустили как имя Александра, так и звание князя) через нас, герольдов, присутствующих здесь, два меча, как поощрение к предстоящей битве, чтобы ты с ними и со своим войском незамедлительно и с большей отвагой, чем ты выказываешь, вступил в бой и не таился дольше, затягивая сраженье и отсиживаясь среди лесов и рощ. Если же ты считаешь поле тесным и узким для развертывания твоего строя, то магистр Пруссии, Ульрих, чтобы выманить тебя в бой, готов отступить, насколько ты хочешь, от ровного поля, занятого его войском; или выбери любое Марсово поле, чтобы дольше не уклоняться от битвы».
Согласно Длугошу, в момент произнесения герольдами этих слов, «дерзких», «заносчивых» и «не подобающих набожности крестоносцев», войско ордена действительно отступило на значительное расстояние, как бы требуя боя.
Польский король, приняв мечи, якобы дал неприятельским герольдам следующий, проникнутый глубочайшим христианским смирением, ответ:
«Хотя у меня и моего войска достаточно мечей и я не нуждаюсь во вражеском оружии, однако ради большей поддержки, охраны и защиты моего правого дела и эти посланные моими врагами, жаждущими моей и моих народов крови и истребления два меча, доставленные вами, я принимаю во имя Бога и прибегну к Нему, как к справедливейшему карателю нестерпимой гордыни…»
Описания, согласно которым один из переданных Ягелло (или Ягелло и Витовту) мечей был окровавленным (в знак войны), а другой – с незапятнанным клинком (в знак мира) – мол, выбирай (те), мир или война!, представляются нам легендарными. Упоминание о том, что польскому королю уже позднее, в перерыве между схватками, были переданы два меча, окрашенные кровью литовцев, представляется не менее легендарным. Польские историки традиционно рассматривают историю с передачей двух мечей как свидетельство высокомерия, гордыни, воинственности «тевтонов» и якобы свойственной им «неутолимой жажды крови». В действительности же речь шла о широко распространенном в эпоху Средневековья рыцарском обычае. С учетом описанных выше бесчеловечных методов ведения войны союзниками истолкование эпизода с двумя мечами в духе «ненасытной тевтонской кровожадности» не выдерживает никакой критики.
Существует также точка зрения, что герольды с мечами были присланы предводителям польско-литовского войска по инициативе поморских князей (без ведома Верховного магистра, хотя и от его имени). Кто знает…
После возвращения герольдов в орденское войско настало время битвы.
Войти с помощью соц. сетей: