29. Орден братьев-меченосцев

После убийства второго епископа Ливонского Бертольда восставшими леттами (латышами) в 1198 г., назначенный ему на смену папой римским Иннокентием III Альберт (Альбрехт) фон Буксгевден (Бугсгевден, Буксхёвден) начал свою деятельность с набора крестоносцев. Папа и римско-германский император Оттон IV приравняли Крестовый поход в Прибалтику к Крестовому походу в Палестину. Крестоносцам была обещана охрана имущества и отпускались грехи за один год службы в рядах воинов епископа в Прибалтике.

В 1200 г. епископ Альберт во главе отряда крестоносцев высадился на земле племени ливов в устье Западной Двины, где в следующем году заложил крепость Ригу.

Однако вскоре епископ счел помощь обычных крестоносцев недостаточной и, как уже упоминалось нами выше, основал для борьбы с ливонскими язычниками в 1202 г. «орден Меча», или «орден братьев-меченосцев», окончательно утвержденный папой римским Иннокентием III в 1204 г. Кстати, подлинное и полное название этого созданного по образцу тамплиеров духовно-рыцарского ордена звучало несколько иначе: «Братья рыцарства (воинства) Христова в Ливонии» (fratres Militiae Christi de Livonia).

Интересно, что, если верить русскому историку Николаю Александровичу Осокину, автору «Истории альбигойцев и их времени» (а почему бы нам ему не верить?), несколько ранее было учреждено, по папскому указу, и еще одно «Воинство Христово» (Militia Christi), действовавшее против еретиков-катаров (альбигойцев) в южнофранцузской области Лангедоке и также использовавшее в качестве эмблемы красный «мученический» крест. Что же касается ливонских «рыцарей Христовых», то «меченосцами» (Gladiferi, Ensiferi) их прозвали, поскольку на их напоминавших цистерцианских одеяниях, состоявших из белого кафтана (полукафтанья) и белого же плаща, под нашитым на груди кафтана (полукафтанья) и на левом плече плаща красным, как у храмовников, крестом

(позднее замененным на красную шестиконечную звезду) помещалось изображение первоначально красного меча острием вниз, а позднее – двух скрещенных мечей, тоже красного цвета. Эта же эмблема – красный меч и красный крест (звезда) над ним – помещались на щитах и конских попонах меченосцев.

Как писал орденский хронист Генрих Латвийский (Латышский) в своей «Хронике Ливонии»: «…брат Теодорих (или Дитрих, настоятель монастыря монашеского ордена цистерцианцев в Трейдене-Торейде-Турайде – В.А.), предвидя вероломство ливов и боясь, что иначе нельзя будет противостоять массе язычников, для увеличения числа верующих и сохранения Церкви среди неверных учредил некое братство рыцарей (воинов) Христовых, которому господин папа Иннокентий (Иннокентий III – В.А.) дал устав храмовников (тамплиеров – В.А.) и знак для ношения на одежде – меч и крест, велев быть в подчинении своему епископу (рижскому епископу Альберту фон Буксгевдену – В.А.) ».

Главное орденское знамя меченосцев украшал с одной стороны образ Пресвятой Богородицы с Богомладенцем Иисусом на руках, с другой – образ Святого Маврикия со Святым копьем, опирающегося на щит.

Основанное в Прибалтике новое государство вошло в историю под названием «Ливония» (по-латыни) или «Лифляндия» (по-немецки). Оно не было единым, а состояло из двух экономические самостоятельных владений: Рижского епископства и ордена меченосцев. При этом номинальная власть принадлежала епископу. Названия основных областей – Эстляндии, Лифляндии и Курляндии – происходили от названий местных племен эстов, ливов и куронов (куршей).

Епископ Альберт фон Буксгевден каждые два года ездил в Европу, (в основном, в германские области Вестфалию и Саксонию), где набирал очередной контингент крестоносцев. Получив новое подкрепление, меченосцы шли в поход и приводили к покорности христианизируемую область, стремясь разбить местные племена в полевом сражении. Затем, в стратегически важном месте, на господствующей высоте, они спешно возводили крепость (обычно деревянную), после чего уходили, оставив в крепости небольшой гарнизон. После ухода крестоносной рати местные племена часто нападали на крепость. В случае удачного штурма крепость сжигалась, а гарнизон вырезался до последнего человека или захватывался в плен. На следующий год крестоносцы приходили снова, и все повторялось.

Если же гарнизону крепости удавалось отразить штурм, то в дальнейшем основанная гладиферами крепость становилась опорным пунктом для последующих завоеваний.

Меченосцы находились в вассальной зависимости от епископа Ливонии и владели своими землями на правах лена. При первом магистре гладиферов, именовавшемся по-немецки «геермейстером» («войсковым магистром», или «войсковым начальником» – от позднеримского военного звания «магистер милитум», «главнокомандующий войском») или «герренмейстером» («магистром господ») Венно (Винно, Вайнгольде) фон Рорбахе, епископ Риги в 1207 г. уступил меченосцам в полную собственность треть христианской Ливонии и еще не окрещенных прибалтийских земель.

Меченосцы занялись деятельным укреплением своих новых рубежей, поскольку Ливония считалась удельным владением двинских (русских) князей, а к тому же новые рубежи оказались границей с новгородскими и псковскими землями.

В 1210 г. папа римский утвердил раздел христианизированной части Ливонии, предоставив исключительное право на дальнейшие завоевания ордену меченосцев. В это время восстали латгалы, поддержанные частью племени (или, точнее, племенного союза) ливов. Подавив их восстание, меченосцы продолжили завоевание Эстляндии, организовав зимой того же года большой поход против язычников-эстов, в котором, кроме гладиферов, приняли участие ливы, летты и отряд русских воинов из Пскова.

В процессе христианизации Ливонии меченосцы вступили в войну с двинским князем Всеволодом. Как уже упоминалось выше, они в 1207 г. захватили стоявшую на Двине крепость Кукенойс (переименовав ее в Кокенгаузен).

Дело было так. Князь Кукенойса Вячеслав (Вячко) Борисович приехал в Ригу и предложил епископу Альберту половину своих владений в обмен на военную помощь в борьбе с наседавшими на него литовцами. Вскоре один из вассалов епископа ночью захватил Кукенойс и пленил самого князя Вячко. Узнав об этом, епископ Альберт приказал освободить Вячеслава Борисовича, вернуть ему имущество и владения, и пригласил его к себе в Ригу для окончательного примирения. Всячески обласкав князя Вячеслава, рижский епископ отпустил его домой, послав вместе с ним военную помощь в количестве двадцати тяжеловооруженных ратников. Сам же епископ собрался в очередной раз отплыть в Германию проповедовать Крестовый поход. Вернувшись в столицу своего княжества, Вячеслав (полагавший, что епископ с рыцарями уже уплыл из Риги), приказал перебить людей, присланных с ним Альбертом для укрепления обороны Кукенойса. Однако Альбрехт еще не успел отплыть… со всеми вытекающими из этого последствиями. Люди епископа и меченосцы сожгли Кукенойс (по альтернативной версии, его поджег сам князь Вячеслав Борисович, не надеявшийся удержать город, после чего бежал на Русь).

В 1209 г., вернувшись из Германии с очередным отрядом «вооруженных паломников», епископ Альберт решил взять под контроль владения двинского князя Всеволода – Герцике (Герсику, Ерсику или Ерсике). Войско епископа и меченосцев осадило и взяло штурмом одноименную столицу княжества. Самому князю Всеволоду пришлось искать спасения в бегстве. Разграбив город Ерсику, меченосцы подожгли ее и ушли, захватив с собой многочисленных пленных. Разбитый меченосцами князь Всеволод обратился за помощью к новгородцам. Те были обеспокоены появлением на своих границах «латинян» и откликнулись на призыв Всеволода, чему немало способствовал правивший в описываемое время в Новгороде князь Мстислав Удатный. Мстислав организовал совместный поход новгородского и псковского войска в Ливонию, захватив много пленных и обложив эстов данью. Поход увенчался успехом, заставив меченосцев на некоторое время снизить темп колонизации.

Впоследствии князь Всеволод прибыл к епископу в Ригу для подписания мирного договора, по которому его заставили отказаться от военного союза с литовскими язычниками и «подарить» рижскому епископу и ордену Ливонию (признать себя вассалом Ливонии).

В 1212 г. новгородское войско под предводительством князя Мстислава Удатного дважды вторгалось в Эстляндию, «ополонившись челядью» (взяв множество пленных).

В скором времени меченосцы возобновили свое продвижение. На этот раз они занимались не только миссионерской деятельностью и обращением местных языческих племен в христианство «латинского» обряда. Им удалось посеять рознь иежду Псковом и Новгородом. Результатом их действий стало почти поголовное обращение прибалтийского (финноугорского) племени ливов в Христианство и дружба епископа Альберта с псковским князем Владимиром, который вскоре был за это изгнан (не псковичами, а Мстиславом Удатным – князем Новгорода Великого, «старшего брата» Пскова) и уехал к епископу Альберту в Ригу. Взамен изгнанного Владимира Мстислав Удатный посадил в Пскове на княжение своего вассала князя Давида (Давыда) Торопецкого. Изгнанный князь Владимир, в союзе с меченосцами, пошел войной на Псков, осадил город, но взять Псков не сумел и был вынужден, сняв осаду, возвратиться в Ливонию.

Неудача меченосцев под Псковом вызвала (при поддержке полоцкого князя Владимира) крупное восстание языческих племен против власти ордена, в ходе подавления которого меченосцы потерпели серьезное поражение на территории южной Эстонии в 1217 г.

Между тем Мстислав Удатный, по-прежнему княживший в Новгороде, вместе со своим вассалом Давидом Торопецким собирал силы для нападения на орденские земли. Поход новгородско-псковского войска, состоявшийся в 1214 г., увенчался успехом. Оно прошло огнем и мечом всю Ливонию до побережья Балтьийского моря, разорив множество поселений и взяв дань с нескольких городов (взять которые ему, однако, так и не удалось). Меченосцам было крайне важно сохранить все наличные силы для обороны своих главных баз в Ливонии – Вендена и Риги, куда они и стянули все имевшиеся в распоряжении войска, отдав все остальное на «поток и разграбление». Русские не стали осаждать ни Венден, ни Ригу, и возвратились в Новгород и Псков с огромной добычей. Поскольку меченосцам удалось сохранить свои войска, они быстро оправились от последствий нашествия и возобновить продвижение на восток, тем более, что ситуация изменилась в пользу епископа и ордена. Началась междоусобная война между Мстиславом Удатным и владимиро-суздальскими князьями, вынудившая Мстислава покинуть Новгород, оставив там на княжении своего сына Всеволода. Распря затянулась, чем поспешили воспользоваться епископ и орден Меча.

В 1215 г. восставшие эсты осадили и попытались взять Ригу. Меченосцы отразили их приступ и перенесли боевые действия на неприятельскую территорию. В течение лета гладиферы, совместно с крещеными ливами и леттами, неоднократно вторгались на территорию эстов, предавая все огню и мечу.

Первым шагом гладиферов стал захват в 1217г. одного из опорных пунктов на границе – крепости Оденпе (Отепя). Меченосцы постарались по возможности укрепить город, сильно пострадавший при штурме, до подхода псковско-новгородских дружин, выступивших на помощь осажденному гарнизону, но не успевших подоспеть своевременно. Однако укрепить его надлежащим образом гладиферы не успели. Псковичи и новгородцы осадили город, не способный выдержать длительную осаду. В Оденпе, страдавшем от нехватки припасов, начался голод. Однако епископу Альберту удалось, начав переговоры, уплатив солидный выкуп и передав русским в качестве заложника родного брата, сохранить за собой город. При наличии такого важного плацдарма, продвижение гладиферов продолжалось, невзирая на восстания эстов и леттов против власти ордена и рижского епископа. В ходе военных действий меченосцы опирались на поддержку своих крещеных союзников – латышей и латгалов (которые, правда, далеко не всегда оказывали им эффективную военную помощь). Так, в битве на реке Эмбах (Эмайыги, Омовжа) с русским войском князя Новгородского Ярослава Всеволодовича (отца Александра Невского) в 1234 (а по другим данным – в 1235) г. – там, где действительно произошло «Ледовое побоище»!, латышское ополчение обратилось в бегство, бросив погибать меченосцев, загнанных в итоге на лед Эмбаха, под который некоторые из них провалились и утонули.

Продолжающиеся трения с орденом меченосцев заставили рижского епископа Альберта обратиться за помощью к датскому королю Вальдемару II Победителю. В 1219 г. датчане высадились на севере Эстляндии, разбили эстонских язычников и возвели на их землях крепость Ревель (по-русски: Колывань). По легенде, именно в критический момент битвы датских крестоносцев с эстонскими язычниками в 1219 г. с неба в руки одному из датских воинов упало красное знамя с белым крестом и помогло датчанам одержать победу. По сей день оно является государственным флагом Дании под названием «Данеброг». Правда, есть определенные основания усомниться в правдивости этой легенды. Дело в том, что боевой стяг (нем.: «штурмбаннер», Sturmbanner) «Священной Римской империи германской нации» также представлял собой красное полотнище с белым крестом. Этим стягом пользовались все вассалы римско-германского императора, подчиненные лично ему и не признававшие над собой никаких сеньоров, кроме императора (например, швейцарские конфедераты-эйдгеноссы). Датское же королевство долгое время признавало себя вассалом «Священной Римской империи», На это указывает само название Дании – «Данмарк», то есть «Датская марка» («марками» по старонемецки именовались пограничные области римско-германской империи – например, Восточная марка, то есть Австрия, Мейссенская марка, Бранденбургская марка, Датская марка и т.д.).

В том же 1219 г, новгородцы, в свою очередь, совершили новый набег на Эстляндию.

К 1220 г. меченосцы (с юга и с запада) и датские крестоносцы (с севера) завершили покорение и христианизацию Эстляндии.

Вскоре выяснилось, что король Вальдемар II Победитель рассматривал договор с епископом рижским Альбертом как согласие на подчинение датчанам всей Ливонии. Чтобы сломить сопротивление Альберта, крайне недовольного подобным истолкованием договора, Вальдемар договорился с меченосцами о признании их права на треть покоренных земель. Кроме того, датский король запретил подвластным Дании северогерманским портовым городам отправлять корабли с крестоносцами в Ливонию, что означало ее полную блокаду с моря. Жалобы епископа Альберта (анти) папе римскому Гонорию III и римско-германскому императору Фридриху II Гогенштауфену оказались безрезультатными. В 1221 г. Альберту пришлось уступить требованиям короля Вальдемара II. Епископу рижскому остались только права духовного сюзерена Ливонии, все же сеньориальные (владельческие) права достались меченосцам и датчанам.

В том же 1221 г. новгородское войско снова вторглось в Эстляндию, после чего вместе с псковским военным контингентом безуспешно осаждало резиденцию магистров ордена Меча – Венден.

Осенью 1221 г. псковичи еще раз вторглись в Эстляндию, летты разорили окрестности Пскова, а меченосцы, при поддержке ливов, опустошили окрестности Новгорода.

Во второй половине 1222 г. восстали эсты, перебившие гарнизоны крепостей Феллин и Оденпе, а также гарнизон датской крепости на острове Эзель. Эсты обратились за помощью в Новгород. Новгородцы живо откликнулись на призыв предков нынешних эстонцев, разместив свои гарнизоны в Оденпе, Феллине и Юрьеве (по-эстонски: Тарту).

Угроза со стороны восставших эстов заставила орден меченосцев пойти на уступки епископу Альберту. В начале 1223 г. орден заключил с ним договор, по которому епископ вновь получал треть территории Эстляндии. В этом же году новгородцы снова вторглись в Эстляндию, где в течение месяца безуспешно осаждали Ревель. Тем временем меченосцы разбили эстов в битве на реке Имере (Юмере) и вернули себе большую часть захваченных эстами ранее орденских крепостей. Патриотически настроенные эстонские литераторы в начале XX в. превратили (на страницах своих произведений) поражение эстов на реке Юмере в великую победу. Впрочем, такое уже не раз бывало в истории…

В августе 1224 г. меченосцы со своими крещеными союзниками-ливами осадили город Юрьев. Гарнизоном командовал Вячеслав Борисович, бывший князь Кукенойса. Ожидая помощи от Новгорода, князь Вячко отклонил предложения «латинян» о сдаче. Помощь опоздала. Меченосцы и ливы взяли Юрьев, перебив весь гарнизон и часть населения. Получив известие о приближении новгородского войска, гладиферы сожгли разграбленный город и отступили. Впоследствии, возвратившись на пепелище, они переименовали Юрьев в Дерпт (Дорпат), сделав его центром нового «латинского» государства – епископства Дерптского. Как следствие падения Юрьева, в том же году между епископом Альбертом и «Господином Великим Новгородом» был заключен мир.

В 1227 г. гладиферы захватили остров Эзель (оказавшись в результате этого завоевания на грани войны с претендовавшей на него Данией), а в 1230 г. покорили племя куршей.

Как мы видим, в период с 1221 по 1227 г. вооруженные столкновения между «латинянами» и «восточными схизматиками» в Ливонии продолжались, причем в большинстве случаев в выигрыше оказывались орден и епископ Рижский (упорно именовавший себя Ливонским) Альберт, которому удавалось постоянно ссорить Псков с Новгородом. К началу 1228 г. ливонский епископ сумел установить с псковичами тесный контакт и заключить с ними союз. Военные действия шли, в общем, успешно для меченосцев. Кроме захвата Юрьева, они вернули крепость Феллин и совершили ряд набегов на новгородские земли.

Упомянутый выше владимиро-суздальский князь Ярослав Всеволодович, правивший в описываемые годы Новгородом, стремился, по мере сил, препятствовать «латинской» экспансии, но это удавалось ему далеко не всегда. Причиной этого становились его постоянные разногласия как с боярством (правящей верхушкой), так и вечем (народным собранием) «Господина Великого Новгорода».

В итоге новгородцы, не поддержавшие планов князя Ярослава идти войной на непокорный Псков и союзников псковичей – ливонского епископа, меченосцев, эстов-чудь и латышей, «указали ему путь от себя», как говорилось в тогдашних русских летописях.

Папский Рим внимательно следил за христианизацией Ливонии. (Анти) папа Гонорий III высоко ценил результаты деятельности епископа Альберта, не мешая тому именоваться «епископом Ливонии» (оставаясь формально всего лишь епископом Риги). В то же время папа делал попытки наладить отношения и с «восточными схизматиками». Так, в 1227 г. римский понтифик предложил свое покровительство Пскову и Новгороду, а также Галицко-Волынскому княжеству и другим русским княжествам, граничившим с католическими королевствами (Польшей и Венгрией).

Меченосцы и епископ Альберт также всячески подтверждали свои добрые намерения в отношении своих восточных соседей-«схизматиков». В неурожайном 1231 г. ливонские «латиняне» привезли в Новгород хлеб, устранив угрозу голода и связанных с голодом внутриполитических осложнений. Отношения между Новгородом, епископом Ливонским и орденом меченосцев постоянно улучшались, но тут псковичи в очередной раз проявили свое стремление к независимости от «старшего брата». Псковские князья желали править, не подчиняясь Новгороду. В своем стремлении к независимости они активно опирались на гладиферов, с которыми заключили союз еще в 1227 г. Орден меченосцев имел немало приверженцев и в Новгороде, однако там они не были настолько сильны и многочисленны, чтобы активно влиять на вече, господу (боярство) и князя.

Отделение Пскова от Новгорода сулило ордену меченосцев немалые выгоды уже тем, что в этом случае Псков попадал бы под власть гладиферов окончательно (и, главное, добровольно). Влияние же меченосцев на псковичей было уже таким сильным, что православные псковские рати ходили вместе с католиками-гладиферами в Крестовые походы против ливонских племен земгалов (семигалов, земиголы) и ливов (тех, что еще не были крещены). Кроме того, в 1224 г. был завоеван основанный еще князем Ярославом Мудрым Юрьев (Тарту, Дорпат, Дерпт), а в 1227 г. – остров Эзель (Сааремаа). Однако в 1236 г. очередной совместный поход меченосцев и псковичей на литовцев обернулся их сокрушительном поражением на реке Сауле (вследствие которого уцелевшие после бойни меченосцы были вынуждены обратиться к Тевтонскому ордену, проводившему христианизацию Восточной Пруссии, с просьбой принять их под свое крыло). Но об этом несколько позже.

Главной резиденцией меченосцев являлся замок Венден (по-латышски Цесис), бывший и местом погребения орденских магистров. Орден меченосцев, не обладавший большой военной силой, представлял собой небольшое братство рыцарей, прибывших по большей части из Вестфалии, предназначенных для обеспечения христианизации Ливонии (вообще же члены ордена, аналогично «тевтонам», иоаннитам, тамплиерам, добринцам и пр., подразделялись на «братьев-рыцарей», «братьев-священников» и «услужающих братьев»). Тем не менее, меченосцам, правда, в союзе с датскими крестоносцами и с епископом, удалось к 1229 г. окрестить всю Лифляндию (Ливонию) и Эстляндию (Эстонию), а также часть Курляндии (Куронии). Учредивший этот рыцарский орден рижский епископ пытался – подобно «латинскому» Патриарху Иерусалимскому в отношении орденов тамплиеров и иоаннитов – превратить его в свое собственное войско.

Но князю Церкви не удалось добиться желаемого. По прошествии всего нескольких лет орден братьев-меченосцев стал проводить самостоятельную политику, направленную на защиту его собственных властных интересов, и вступил в полосу затяжных конфликтов с епископом.

Со временем руководство ордена меченосцев пришло к выводу, что объединение с успешно покоряющим пруссов, значительно более крупным и занимающим более привилегированное положение Тевтонским орденом пойдет меченосцам только на пользу. Магистр меченосцев Фольквин (Фолькевин, Волквин, Вольковин или Фолькуин) фон Винтерштеттен повел переговоры об объединении с Тевтонским орденом.

«Великий Кунктатор», известный своей осмотрительностью и осторожностью в принятии решений, Гохмейстер «мариан» Герман фон Зальца медлил годами. Наконец он отправил своих посланцев в Ливонию ознакомиться с тамошним положением дел. При посещении владений братьев-меченосцев посланцы отнюдь не пришли в восторг, ибо «им не понравился образ жизни последних, которые намеревались жить по своей воле и не соблюдали правил собственного устава» (цитата из отчета об этой инспекционной поездке тевтонского «брата-рыцаря» Гартмана фон Гельдрунгена, позднее ставшего Верховным магистром ордена Пресвятой Девы Марии). Вероятно, ему не понравился не только более свободный образ жизни меченосцев, но и их стремление сохранить при объединении с «тевтонами» определенную самостоятельность и не допустить абсолютного поглощения своего ордена Тевтонским.

Однако 22 сентября 1236 г. войско меченосцев (имевшее в своем составе, наряду с крестоносцами из Германии, а также местными прибалтийскими – латгальскими, ливскими и эстонскими – контингентами, большой отряд православных конных русских лучников из Пскова, не меньше меченосцев обеспокоенного все возраставшей литовской угрозой) было, вследствие измены своих вероломных союзников – крещеных латгалов и эстов, наголову разбито литовскими язычниками в упоминавшейся выше (в главе «Что произошло на Чудском озере») кровопролитной битве на реке Сауле. Как уже говорилось, из псковичей вернулся живым из побоища только каждый десятый. Литовцам удалось убить сорок восемь (или пятьдесят) «орденских братьев», включая магистра Фольквина фон Винтерштеттена. Многие покоренные племена восстали против власти меченосцев. Спасти их могло только срочное вмешательство Тевтонского ордена.

Известие о разгроме «братии Христовой» при Сауле пришло в папскую резиденцию Витербо под Римом в момент, когда послы меченосцев и Верховный магистр «тевтонов» ожидали аудиенции у папы. Папа римский Григорий IX, понимая, что после разгрома меченосцев Ливония осталась без защиты, 12 мая 1237 г. одним росчерком пера включил остатки братьев-меченосцев в состав Тевтонского ордена Приснодевы Марии. Орден меченосцев стал ландмейстерством (провинцией, филиалом) Тевтонского ордена, под названием «ордена Немецкого Дома в Ливонии». Гохмейстером объединенного ордена стал Верховный магистр «тевтонов», которому была дарована папой римским прерогатива утверждать в должности ландмейстера «тевтонов» в Ливонии.

В Ливонию был незамедлительно направлен ландмейстер Пруссии Герман Бальк (Балк, Бальке, Фальке, Вальке, или Валк) – между прочим, предок последнего петербургского градоначальника А.П. Балка – во главе шестидесяти (по другим сведениям – пятидесяти четырех) тевтонских рыцарей (разумеется, в сопровождении оруженосцев, «услужающих братьев», наемных стрелков и т.п.). Они очень скоро водворили спокойствие в стране и довершили христианизацию Курляндии. С той поры управляющий братьями-меченосцами ландмейстер, геермейстер или герренмейстер (magister provincialis) не избирался ими, а назначался Верховным магистром Тевтонского ордена в Пруссии, а столицей гладиферов стала Рига. Красные звезды и мечи на своих белых плащах, знаменах и щитах они заменили черным «тевтонским» крестом. После успешного завершения своей миссии брат Герман Балк был назначен первым провинциальным (земским) магистром (ландмейстером) Ливонии.

С момента присоединения остатков ливонского ордена меченосцев к Тевтонскому ордену и до окончательного раздела ливонских владений ордена Девы Марии между Швецией и Польско-Литовским государством (Речью Посполитой) во второй половине XVI в. в Ливонии сменилось девять ландмейстеров и десять ландмаршалов (исполнявших в лифляндских владениях Тевтонского ордена функцию заместителя магистра, или вице-магистра, выполнявшуюся в прусских владениях ордена Девы Марии Великими комтурами). Кроме ландмаршала, у ливонского ландмейстера «тевтонов», имелся еще и «первый помощник» (лат.: коадъютор).

Ливонские ландмейстеры играли немаловажную роль в истории прибалтийского филиала ордена Девы Марии, так, в мае 1343 г., когда пятитысячное русское войско во главе с изборскими князьями Иоанном и Евстафием и псковским посадником Волошей вторглось в Ливонию, опустошив окрестности Оденпе (Медвежьей Головы), их 1 июня настигло под замком Нейгаузеном войско ливонского отделения Тевтонского ордена во главе с ландмейстером Буркхардом фон Дрейлебеном. Ожесточенный бой окончился безрезультатно, но вскоре псковско-изборское войско ушло из Ливонии. Провинциальный магистр Буркхард фон Дрейлебен вошел в анналы ордена также как усмиритель восстания эстов (так называемого восстания Юрьевой ночи), жертвой которого пало множество датских и немецких феодалов.

Ландмейстер ливонских «тевтонов» носил на шее, как знак своей должности, особую цепь, к которой был подвешен украшенный разноцветной эмалью золотой образ Покровительницы Тевтонского ордена – Пресвятой Богородицы с Богомладенцем Писусом на руках, причем основанием престола Пречистой Девы служил гербовый щит Тевтонского ордена с прямым черным крестом на белом поле, а звеньями «ландмейстерской цепи» – сдвоенные золотые мечи (в память о происхождении ливонского филиала Тевтонского ордена от ордена меченосцев).

Правда, сохранилось скульптурное изображение ливонского «ландмейстера» Иоганна Вильгельма фон Фюрстенберга (именуемого в русских летописях Фирстенбергом) с гербовым шейным крестом на цепи, подобным кресту Гохмейстера всего Тевтонского ордена. Возможно, Фюрстенберг стал носить этот не полагавшийся ему по должности «гохмейстерский» шейный крест после уклонение в лютеранскую ересь бывшего Гохмейстера Альбрехта фон Гогенцоллерна, превратившего орденские владения «тевтонов» на территории Пруссии в светское герцогство.

Ливонские «марианиты» представляли на утверждение Верховного магистра Тевтонского ордена две кандидатуры в ландмейстеры, одна из которых утверждалась Верховным магистром.

Здесь нам представляется уместным сделать одно немаловажное замечание. Хотя созданный архиепископом Рижским орден меченосцев и слился в 1237 г. с Тевтонским орденом, слияние это оказалось на поверку достаточно формальным. Оба духовно-рыцарских братства оставались фактически во многом самостоятельными государствами, проводившими независимую политику. И не случайно ливонский ландмейстер Конрад фон Фитингоф (ен) не оказал Верховному магистру прусских «тевтонов» Ульриху фон Юнгингену, подвергшемуся в 1410 г. нашествию объединенных армий Польши и Литвы, никакой поддержки (ограничившись, согласно некоторым источникам, присылкой ему в помощь накануне решающего сражения под Танненбергом всего одной-единственной «хоругви»).

С другой стороны, и прусские «тевтоны», за исключением оказания эпизодической помощи ливонским «тевтонам», потерпевшим поражение от будущего Великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича под Дерптом в 1234 г., от его сына князя Александра Ярославина Невского при Чудском озере в 1242 г. и от вероломного литовского князя Миндовга при Дурбе (не) в 1260 г., никогда не вступали в открытое вооруженное противостояние с Северо-Восточной Русью (будущей Московией, а впоследствии – Россией). Мало того! Силою обстоятельств прусские «тевтоны», сдерживавшие на Западе силы Литвы и Польши, оказались естественными стратегическими партнерами великих князей Московских.

Столь восхваляемые нашими отечественными историками и публицистами смоленские полки («хоругви»), приведенные Великим князем Литовским Александром-Витовтом в 1410 г. под Танненберг и принявшие на себя основной удар тяжелой кавалерии прусских «тевтонов» и их союзников, сражались под хоругвями не русского, а литовского князя и состояли не из русских, а из литовских подданных. И после сокрушительного поражения, нанесенного Тевтонскому ордену при Танненберге, вся энергия объединившегося с Польским королевством Великого княжества Литовского обратилась против Московского княжества (будущей России). В ходе продолжавшейся долгие годы ожесточенной борьбы с этим общим для «тевтонов» и московитов противником, вызванной схожими интересами сохранения своей территориальной целостности, Тевтонский орден официально обратился за помощью к государям Московским. В 1519 г. в Москве был заключен двусторонний договор о союзе, подписанный с «тевтонской» стороны Гохмейстером маркграфом Альбрехтом фон Бранденбург-Ансбахом из рода Гогенцоллернов, а с русской – Великим князем Московским и Государем всея Руси Василием III. Однако победившая к тому времени в Германии и распространившаяся на Прибалтику антикатолическая Реформация привела к упразднению государства Тевтонского ордена в Восточной Пруссии и не дала окрепнуть двустороннему сотрудничеству, казавшемуся поначалу весьма перспективным.

После того, как ландмейстер Вольтер (а не «Вальтер», как часто неправильно пишут) фон Плеттенберг (1494-1535), успешно отразивший (главным образом, благодаря превосходству орденских войск в артиллерии и ручном огнестрельном оружии) наступление войск Великого

Князя Московского и Государя всея Руси Иоанна III, в 1513 г. предоставил Тевтонскому ордену крупную сумму денег, необходимую для войны с Польшей, тогдашний Верховный магистр, маркграф Альбрехт Бранденбург-Ансбахский из рода Гогенцоллернов, в благодарность предоставил ливонским «орденским братьям» еще большую, чем прежде, независимость в рамках Тевтонского ордена и возвратил им старинное право самим выбирать себе «геермейстера» («гермейстера», «войскового магистра»).

С 1588 г. начались победоносные походы войск Царя Иоанна Васильевича Грозного в Ливонию. Избраннный в 1559 г. ливонским «геермейстером» Готгард фон Кеттлер, отчаявшись получить помощь от императора и германских князей, отдался в 1560 г. под покровительство Польши, в 1561 г. сложил с себя свой сан, снял орденское облачение, уступил Польше Ливонию и получил от польского короля Сигизмунда Августа в лен Курляндию и Земгалию, положив начало династии герцогов Курляндских (и Семигальских).