Об изменениях, наступивших в «эпоху Мэйдзи» в Стране восходящего солнца

Вступивший на престол 3 января 1868 года Божественный Император Муцухито жестоко разочаровал большинство своих сторонников. Они надеялись, что молодой Тэнно теперь энергично примется изгонять иностранцев и закроет «заморским дьяволам» доступ в Страну Восходящего Солнца. Но Муцухито был слеплен из иного теста, чем его отец. Трезво оценивая происходящее, поддерживаемый молодыми советниками, он с самого начала энергично выступил за прогресс. По его глубокому убеждению, лишь модернизированная Япония сможет набрать достаточно сил, чтобы оказать сопротивление мировым державам. Значит, Японии нельзя отгораживаться от внешнего мира. Наоборот, она должна широко раскрыть свои двери, чтобы как можно скорее занять достойное место в современном мире. Своему правлению Муцухито не случайно дал девиз «Мэйдзи» («буквально: «Просвещенное правление»). Этот девиз сам по себе предельно ясно выражал его намерения. Развитие Страны Восходящего Солнца пошло вперед стремительными темпами. Япония разительно переменилась всего за несколько лет. Одновременно правительство Мэйдзи шаг за шагом устраняло следы былого господства «боевых холопов». В 1869 году всем «даймё» пришлось вернуть свои земли Императору. Содержание самураев государство взяло на себя, выплачивая им скромные пенсии. В январе 1872 года была введена всеобщая воинская обязанность, что вызвало глубочайший кризис в среде самурайского сословия. Ведь раньше только «боевые холопы» были единственным «оруженосцем нации», единственной боевой силой, становым хребтом Японии. Именно на исключительной привилегии несения воинской службы основывалось особое положение самураев в обществе. С введением всеобщей воинской повинности этому положению был положен конец. Но им предстояли и более тяжкие испытания. Государство предложило «даймё» и «боевым холопам» согласиться на единовременное получение пенсий за несколько лет (половину суммы – наличными, половину – облигациями государственного займа). В 1876 году была объявлена принудительная выплата пенсий за пять, а затем – за четырнадцать лет. И, наконец, самураи лишились внешних атрибутов своего положения. В 1876 году им было запрещено ношение «дайсё».

Так рухнул привычный «боевым холопам» Японии мир. В отчаянии самураи тщетно пытались изменить ход событий. Трижды (1874, 1876, 1877) небольшие группы мятежников-«буси» поднимались на вооруженную борьбу с ненавистным им режимом Мэйдзи (конечно, не с самим Божественным Тэнно, к которому они продолжали испытывать глубочайшее почтение, а с «обманывавшими Сына Неба недостойными министрами»), но все было напрасно.

Особенно удивительным представляется, при ближайшем рассмотрении, третий самурайский мятеж против режима Мэйдзи, который возглавил Сайго Такамори.

Сайго Такамори, «боевой холоп» из княжества Сацума, прозванный Великим, один из вдохновителей «Реставрации-революции Мэйдзи», верный слуга Императора и восстановитель полновластия Божественного Тэнно, в молодости хотел покончить с собой после смерти своего «даймё» Нариакиры Симадзу. Однако друг молодого самурая, Гессо, священнослужитель из буддийской секты «хоссо», убежденный сторонник восстановления полновластия Божественного Тэнно, уговорил Сайго отказаться от совершения «сэппуку» и жить для блага Японии и ее народа. Друзей преследовали по пятам агенты тайной полиции «бакуфу», доведя Гессо до самоубийства (он утопился в море). Но его другу-самураю удалось спастись от преследователей. И вот, после свержения власти «бакуфу, Сайго Такамори, ставший к тому времени фельдмаршалом Императорской армии и высшим государственным советником, в 1877 году совершенно неожиданно возглавил мятеж самураев клана Сацума, выступив против своих недавних соратников и коллег, олигархов режима Мэйдзи. Тем самым он взбунтовался против своего же правительства, приходу которого к власти сам же способствовал самым активным образом. Почему же Сайго, презрев самурайскую верность, фактическим заставил сословие самураев совершить коллективное самоубийство? Зачем он поднял самураев на, по сути, безрассудное восстание, окончательно уничтожившее их как сословие (лишенное еще до этого – при активном участии Сайго! – былых привилегий)? Для японских и зарубежных историков его поведение остается до сих пор во многом загадочным. Некоторые объясняют его якобы неистребимым консерватизмом Сайго, испуганного быстрыми успехами модернизации на западный манер, угрожавшей, как он опасался, гибелью не только традициям Японии, но и самому японскому духу. Другие – недовольством Сайго тем, что его предложение испробовать новую, облученную на западный манер, армию в деле, совершив очередное вторжение в Корею, было отклонено министрами Божественного Тэнно. Нам же думается, что дело было совсем в другом. Ставя верность Императору превыше всего, в том числе превыше верности своему сословию и собственной жизни, Сайго Такамори сознательно склонил недовольных проводившимися сверху изменениями «буси» к самоубийственному для них мятежу, сыграв тем самым на руку правительству Мэйлзи, сделав тем самым невозможным в будущем вооруженное сопротивление Центральному Императорскому правительству и проводимым им реформам. И ради этого, как подобает самураю, он пожертвовал собой.

Войско мятежных самураев Сайго Такамори ожидала судьба, постигшая армию «сёгуна» Кэйки десятью годами ранее. В битве при Сирояме 24 сентября 1877 года мятежные самураи потерпели новое, теперь уже окончательное, поражение от Императорской армии, хотя и находившейся под командованием преимущественно выходцев из сословия «буси», но состоявшей из призванных на военную службу крестьян, одетых в солдатские мундиры европейского покроя, вооруженных по-европейски и обученных европейским приемам ведения боя. Трагизм ситуации усугублялся тем, что именно Сайго, как никто другой, способствовал созданию этих Императорских полков нового строя и действовал под конфуцианским лозунгом: «Уважай Небо, люби Человечество» (понимая под человечеством прежде всего крестьянское сословие, обученное им же самим «самурайской науке» – военному делу, чтобы окончательно «ликвидировать самурайство как класс»)…

Преследуемый победоносными солдатами Божественного Императора Мэйдзи после разгрома самурайский армии, Сайго Такамори совершил над собой обряд «сэппуку» в пещере Сирояма, к северу от залива Кагосима. Однако его посмертная судьба оказалась более завидной, чем у многих других мятежных самураев, павших на поле брани или вспоровших себе животы, которыми была так богата кровавая история Страны Восходящего Солнца. Через несколько лет после гибели Сайго его доброе имя было восстановлено тем правительством, на которое поднял меч, и посмертно оправдан Божественным Тэнно (на которого благородный мятежник меча не поднимал). Духу Сайго посвятили один из синтоистских храмов, оказав ему неслыханную честь, как некогда воинственному принцу Хатиману, совершенное которым в земной жизни покорение Кореи Сайго так мечтал, но не смог повторить. Такамори был объявлен божеством, отождествленным с планетой Марс, или, по-японски, Касэй – олицетворением бога войны, переименованной в Сайго-боси («Звезду Сайго»), и стал объектом поклонения в образе Будды, одетого в мундир Императорской армии (созданной им и, по горькой иронии судьбы, разгромившей его при жизни на Земле). Так Божественный Тэнно воздал должное доблести своего верного до смерти «боевого холопа».

Именно на указанный период приходится первое засвидетельствованное участие японского военнослужащего самурайского происхождение в боевых действиях Российской Императорской армии. Речь идет о Сейго Ямадзаве, родившемся в 1846 году в знатной самурайской семье. Для Японии времена, в которые Ямадзава (отличавшийся густой растительностью на лице и похожий скорее на «северного варвара»-айна, чем на «истинного сына Ямато) начал свою карьеру, были, как нам уже известно, наиболее важными за всю историю Страны Восходящего Солнца. Шла реставрация Мэйдзи. Молодой Ямадзава был отмечен за доблесть, проявленную в боях со сторонниками сегуна, принят в армию Императора Японии, продвинулся по службе, направлен в САСШ на «военную стажировку» и во Францию в качестве надзирателя над японскими стажерами в военной академии Сени-Сир. В 1877 году подполковник Сейго Ямадзава был направлен в Россию в качестве японского военного корреспондента и представителя в ставке Российской Императорской Армии на Балканах, где шла русско-турецкая война за освобождение славян, и военного корреспондента. Японец хорошо зарекомендовал себя в русском штабе. Когда во время штурма турецкой крепости Плевен (Плевна) Сейго изъявил желание непосредственно принять участие в боевых действиях на русской стороне, русские генералы предоставили храброму самураю эту возможность. Его лишь попросили написать рапорт следующего содержания: «Я всем сердцем и душою желаю участвовать в третьем штурме крепости Плевна, в рядах дивизии белого генерала Скобелева». Под начало японского «боевого холопа» был передан взвод русских стрелков. Перед атакой он вышел к своему взводу в сопровождении переводчика и сказал солдатам: «Ребята, так как я не говорю по-русски, а вы не знаете японский, во время штурма я не буду отдавать вам никаких приказов. Следуйте за мной и делайте, как я. Мое единственное требование – будьте быстрыми, как молния. Больше полагайтесь на свои штыки и приклады, чем на пули (как сказал бы фельдмаршал граф Суворов-Рымникский, князь Италийский: «Пуля – дура, штык – молодец!» – В.А.). Ранцы и прочее имущество оставьте здесь, в окопах». В штыковую атаку Сейго пошел не в мундире европейского образца, а в традиционном самурайском облачении, вооружённый только катаной. После разгрома турок храбрый японец был награждён русским орденом Святого Владимира IV степени, серебряной медалью «В память русско-турецкой войны 1877—1878» на Андреевско-Георгиевской ленте, японским орденом Восходящего солнца и румынским Дунайским (Железным) крестом. После войны Ямадзава был направлен с военно-дипломатической миссией в Китай. По возвращении в Японию он был повышен в чине до полковника, командовал, последовательно, 3-м и – 1-м пехотным полком Императорской армии, а затем – 1-м Императорским гвардейским пехотным полком. В мае 1885 года Сейго был повышен в чине до генерал-майора. В этом чине он командовал 3-й пехотной бригадой, 10-й пехотной бригадой и в январе 1895 года получил чин генерал-лейтенанта пехоты. Сейго отличился в годы Первой японско-китайской войны (1894–1895 г.), командуя 5-й и 4-й пехотной дивизией. В начале декабря 1895 года ему был пожалован титул барона. Отважный самурай скончался в 1897 году. Но это так, к слову…

Когда в 1889 году была принята новая конституция Японской Империи, даже самым жестоковыйным поборникам самурайских порядков стало ясно, что времена величия «боевых холопов» отныне раз и навсегда канули в прошлое, и вернуть их не удастся больше никогда.