П. Последствия Хиттинской катастрофы

В 1187–1188 годах судьба государств, основанных крестоносцами в Сирии, висела буквально на волоске. Но их существование было продлено благодаря выдающейся доблести ломбардского маркграфа (маркиза) Конрада Монферратского, ухитрившегося получить в Константинополе титул кесаря Ромейской василии (что, впрочем, по ироничному замечанию ромейского историка Никиты Хониата, не дало ему ничего, кроме сомнительной чести носить сапоги необычного цвета – согласно этикету константинопольского двора, кесарь имел исключительную привилегию на ношение синих сапог!) и успешно отразившего нападение Саладина на Тир. Неудачей окончились и нападения сарацин на главные города Северной Сирии – Триполи и Антиохию (современную Антакью на территории Турции).

Хотя владетельные государи Европы на протяжении десятилетий оставались глухи к призывам христиан Святой Земли о помощи, они восприняли утрату Святого Града и других христианских святынь как тяжелый удар. Папа римский Григорий VIII (21.10–17.2.1187) немедленно обратился ко всем христианам с призывом взять крест, а его преемник Климент III (1187–1191) приложил дальнейшие усилия к возобновлению крестоносного движения. Оно пережило новый подъем буквально повсюду – от Италии и Испании до Дании и Норвегии. Во Франции, Англии и Германии были сформированы многочисленные армии крестоносцев, причем на этот раз под руководством местных государей.

Начало новому Крестовому походу было положено в Германии. Император Фридрих I Барбаросса из швабской (свевской) династии Гогенштауфенов (Штауфенов), покоритель Милана (перенесший из собора разрушенного по его приказу города в Кельн мощи трех святых царей-волхвов Каспара, Валтасара и Мельхиора, некогда пришедших в Вифлеем поклониться Богомладенцу Христу) и основатель Болонского университета (1154), заявил о своей готовности участвовать в нем на Майнцском рейхстаге весной 1188 года. Германское войско, состоявшее из трех тысяч рыцарей, в сопровождении оруженосцев, воинов-кнехтов и большого обоза, выступило в 1189 году из Регенсбурга с намерением достичь конечной цели похода через Балканы и Малую Азию. Но неожиданная гибель императора Фридриха Барбароссы 10 июня 1190 года при купании в киликийской реке Салефе (или, согласно иной версии – при попытке переправиться через нее) привела фактически к срыву похода.

Многие крестоносцы, устрашившись смерти предводителя похода, как недоброго предзнаменования, отказались от дальнейшего участия в паломничестве, в результате чего лишь жалкие остатки немецкого войска достигли осенью 1190 года города Аккона (Акки, Екрона, Аккарона, Птолемеиса, Птолемаиды – cегодняшнего Акко на территории Израиля), который они вознамерились вооруженной рукой вернуть в состав Иерусалимского королевства. Однако сил у них для этого оказалось недостаточно.

Лишь после прибытия подкреплений из Италии и Германии под руководством архиепископа Герарда Равеннского, Адельварда Веронского, ландграфа Людвига Тюрингского, графа Оттона Гельдернского, Генриха Альтенбургского, Альберта Поппенбургского и Видукинда фон Реда, приведших с собой в общей сложности около тысячи рыцарей и крупный контингент пехотинцев, а также еще более многочисленных армий англичан и французов, упорная и изнурительная осада Аккона завершилась, наконец, капитуляцией осажденных. Город был сдан крестоносцам, а две тысячи семьсот переживших осаду воинов мусульманского гарнизона перебиты по приказанию английского короля Ричарда I Львиное Сердце, раздраженного их чрезмерно упорным сопротивлением, представлявшимся ему неразумным упрямством.

За этот необдуманный поступок Ричарда позднее пришлось поплатиться многим крестоносцам, ибо война приобрела крайне жестокие формы и с сарацинской стороны. Все большее значение для мусульман стала приобретать порядком подзабытая в эпоху Аббасидов идея «джихада» или «газавата» – священной войны. Насколько борьба за Святую Землю превратилась в глазах магометан описываемой эпохи в войну за веру, явствует из письма султана Салах ад-Дина аббасидскому халифу Багдада, цитату из которого мы приводим ниже. Данное письмо более наглядно, чем все дошедшие до нас письма «латинян», демонстрирует, что на Западе Крестовые походы стали поистине всенародными движениями. Салах ад-Дин писал халифу всех правоверных, в частности, следующее:

«Положимся же всецело на милость Аллаха, и пусть опасность, в которой мы находимся, оживит ревность мусульман… Ибо мы не устаем изумляться ревности неверных и равнодушию правоверных. Взгляни на назореев (христиан), взгляни, в каком количестве они прибывают, как они соперничают друг с другом в ратном деле, как охотно они жертвуют своими богатствами, как они объединяются, как стойко они переносят величайшие страдания, невзгоды и нужду во всем! Нет среди них ни одного царя, ни одного владыки, ни одного острова или города, ни одного человека, будь он даже наиничтожнейшим из всех, который не послал бы на эту войну своих крестьян, своих подданных, который не предоставил бы им возможность проявить свою доблесть на поле славы. Они творят все это, ибо верят, что служат тем самым своей религии, и потому охотно жертвуют своей жизнью и своим имуществом. Будем же надеяться, что Аллах пошлет нам помощь и поможет нам, в своей неизреченной милости, истребить всех недругов, а всех правоверных спасет ото всех опасностей!»

Немаловажную роль во взятии крестоносцами Аккона сыграл английский флот, блокировавший город с моря. Адмиралом этого флота был рыцарь ордена Храма Робер де Сабль, доставивший в Святую Землю воинский контингент английских тамплиеров. После падения приморской твердыни мусульман тамплиеры, собравшиеся в акконском замке ордена Храма, избрали Робера де Сабля своим Великим магистром.

В Акконе крестоносцами, в числе прочих трофеев, был вновь обретен Святой Истинный Крест, захваченный сарацинами в злосчастной битве у «рогов» Хиттина.

После взятия Аккона крестоносцами между победителями начались распри. Герцог (не эрцгерцог!) Австрийский Леопольд V, как предводитель всех германских войск, потребовал признать его равным по положению другим главным вождям крестоносцев – королям Англии и Франции, в знак чего поднял свой стяг (баннер) рядом со стягом Ричарда Английского. Надо сказать, что герцог Леопольд при осаде Аккона храбро бился с агарянами.

Согласно одной из легенд о происхождении красно-бело-красного австрийского национального флага, после окончания боя за Аккон белый кафтан-котта герцога Леопольда, надетый поверх доспехов, оказался совершенно красного цвета, пропитавшись пролитой им кровью (своей и чужой). Когда же Леопольд после боя снял пояс с мечом, на пропитанном кровью кафтане образовалась узкая белая полоса в том месте, где пояс не дал белой ткани пропитаться кровью. Так, якобы, и было положено начало трехполосному красно-бело-красному австрийскому флагу. Возможно, именно это импровизированное знамя и было поднято по приказу герцога Леопольда над стенами покоренной мусульманской твердыни.

Но возмущенные англичане сорвали австрийский стяг, разодрали его в клочья и сбросили в ров, окружавший стены городской цитадели Ак-кона. Леопольд воспринял случившееся, как смертельное оскорбление, и затаил злобу на высокомерных англичан. Возможность отомстить их надменному королю представилась герцогу Леопольду, когда Ричард, переодевшись рыцарем Храма, в сопровождении всего четырех слуг, возвращался в Англию морским путем. Его корабль, попавший в шторм на Адриатике, потерпел крушение близ Аквилеи, откуда Ричард продолжал свой путь по суше. Близ столица Австрийского герцогства Вены он был опознан, схвачен и выдан Леопольдом Австрийским своему сюзерену – римско-германскому императору Генриху VI Гогенштауфену. Генрих VI приказал бросить Ричарда в темницу имперского замка Гогенштауфенов Трифельз близ Аннвейлера в Рейнском Палатинате (Пфальце на Рейне). Ричард просидел в германском узилище более года и был отпущен на свободу только в 1194 году, едва избежав казни (любопытно, что он был обвинен в сговоре с низаритами и найме ассасинских «фидаинов», убивших в городе Тире Конрада Монферратского, о чем еще пойдет речь далее!), для чего Плантагенету пришлось, сломав свою вошедшую в поговорку гордость, уплатить сто тысяч марок серебром в качестве выкупа и принести ленную присягу владыке «Священной Римской империи германской нации».

Вот как в действительности обстояло дело с распрей между Ричардом Английским и Леопольдом Австрийским о знамени, известной всем нам по роману сэру Вальтера Скотта «Талисман» в гораздо более романтичной и льстящей британскому самолюбию версии. Причем выясняется, что рыцари-храмовники, относящиеся в романе к Ричарду Английскому (а он, в свою очередь, к ним) резко отрицательно, в действительности были настолько дружественно настроены по отношению к нему, что даже позволили Ричарду, в целях маскировки, переодеться одним из членов своего ордена, и предоставили ему корабль для возвращения домой. Вероятно, отнюдь не случайно английские рыцари и воины стали носить на своих одеждах и знаменах тамплиерский красный крест на белом поле, ставший, в качестве «знамени Святого Георгия», национальным символом «доброй старой Англии»!

В этой связи нам представляется необходимым упомянуть еще одно событие, имевшие важные последствия для крестоносного движения – завоевание острова Кипр Ричардом Львиное Сердце в 1192 году.

Отняв Кипр у отложившегося от Восточной Римской империи мятежного ромейского вельможи Исаака Комнина и испытывая крайнюю нужду в деньгах, Ричард I Львиное Сердце продал остров рыцарям Храма. Тем самым тамплиерам представился шанс создать на территории Кипра, после утраты своих владений в Святой Земле, собственное островное государства (типа государства, созданного иоаннитами на острове Родос, а позднее – на острове Мальта). Но тамплиеры этого не сделали (из чего, кстати, следует, что они продолжали рассматривать в качестве своей первостепенной задачи не создание собственного центра власти, а организацию нового Крестового похода в Святую Землю с целью окончательного изгнания оттуда мусульман).

Впоследствии Кипр перешел под власть (титулярного) короля Иерусалимского Гвидона Лузиньяна. Для военно-монашеских орденов завоевание Кипра крестоносцами имело крайне важное значение. После потери Палестины через сто лет после описываемых событий, ордены отступили на Кипр.

В первом десятилетии XIII века развитие событий в Святой Земле приобрело несколько менее бурный характер. Римско-германский император Генрих VI Гогенштауфен даровал королевство Кипрское в лен Амори де Лузиньяну, титулярному королю Иерусалима (признавшему тем самым верховную власть над собой «Священной Римской империи»). В октябре 1195 года посланник Амори прибыл к императору в его «пфальц» («палатий», то есть укрепленный императорский дворец, названный так по аналогии с дворцом древних римских императоров на холме Палатин и одноименным дворцом ромейских императоров в Константинополе – от названия которого, кстати, происходит и русское слово «палата», «палаты» в значении княжеского или царского дворца!) близ Гельгаузена, и от имени своего государя принес императору вассальную присягу.

Незадолго перед тем признал власть «Священной Римской империи» над собой и царь (король) Армении (Киликии) Левон из рода Рубенидов (вошедший в историю крестовых походов под именем Льва Армянского). Лев Армянский также принес вассальную присягу императору Генриху VI, признав себя его ленником, и даже вступил в духовно-рыцарский Тевтонский орден Пресвятой Девы Марии в качестве конфратера (собрата). При нем киликийские армяне переняли многие западные обычаи. Царь Левон даровал в своем царстве владения «латинским» военно-монашеским орденам тевтонов, тамплиеров и иоаннитов, стал раздавать своим вельможам западные титулы, например, титул барона («парона»). Армяно-киликийские ученые мужи стали именоваться, на «франкский» манер, «докторами». Армянская тяжелая конница Киликийского царства (так называемые «ариюцы», то есть «львы») весьма ценилась крестоносцами в качестве вспомогательных войск. Армянские специалисты в области изготовления метательных и других боевых машин – например, знаменитый мастер Хабедиг (Аветик) – пользовались, наряду со своими греческими (ромейскими) и сирийскими коллегами, огромным авторитетом среди западных крестоносцев.

Римско-германский император Генрих VI, носивший на своей одежде крест, начиная с 1195 года (что означало его постоянное пребывание в «состоянии Крестового похода»), начал в 1197 году реальную подготовку к походу, с намерением распространить свою власть на обе стороны Средиземноморья. Его канцлер (хранитель государственной печати) архиепископ Конрад Майнцский, и граф Голштинский Адольф возглавили авангард имперского войска. В походе участвовали главным образом германские рыцари из Рейнской области и из наследственных владений (герцогств) Гогенштауфенов. Высадившись под Акконом, они сразу же начали военные действия, разбили войско магометан под Сидоном и взяли «на копье» Берит (сегодняшний Бейрут, столицу Ливана). Захват этой территории и этого города крестоносцами были особенно важны потому, что таким образом удалось восстановить непрерывность территории христианских владений между королевством Иерусалимским, графством Триполийским и княжеством Антиохийским. Но пришедшая вскоре весть о безвременной кончине императора Генриха VI Гогенштауфена развеяла весь пыл крестоносного войска. Многие германские пилигримы отправились восвояси.

Амори де Лузиньян, ставший королем Кипра, но продолжавший носить корону Иерусалимского королевства, ввиду явной невозможности усиления своей армии, был вынужден заключить с сарацинами перемирие.