И. Спираль измаилитского террора

Когда в 1105 году на престол в Исфагане вступил двадцатипятилетний сельджукский султан Мухаммед, он первым делом приказал готовить войска, чтобы отнять у назиритов крепость Шахриз. Ее комендант Абд аль-Малик ибн Атташ решил принять встречные меры.

Он рассчитывал на помощь султанского вазира. Тот достался новому султану по наследству от предшественника. В свое время именно этот вазир за щедрый «бакшиш» (говоря по-турецки, а по-нашему, по-русски, за крупную взятку) устроил Абд аль-Малика ибн Атташа комендантоми крепости и теперь был «на крючке» у низаритов. Ибн Атташ направил к сребролюбцу верного человека, который дал мздоимцу понять, что незамедлительная ликвидация не в меру энергичного молодого султана – в их общих интересах. Если вазир откажется, султану станет известно о его измене, и тогда…

Вазир подослал своего верного, преданного ему не на жизнь, а на смерть слугу к султанскому брадобрею. За тысячу золотых динаров тот согласился в очередной раз отворить султану (страдавшему, подобно бедному Низам аль-Мульку, от чрезмерной тучности) кровь… ножичком, смазанным особым, сильнодействующим ядом.

Но… у верного слуги вазира, преданного ему не на жизнь, а на смерть, была красавица жена, прекрасная, как райская гурия или пери из народных персидских сказаний, от которой он ничего не скрывал. У прекрасной, как райская гурия или пери из древних персидских сказаний, красавицы-жены слуги вазира был возлюбленный (придворный султана), от которого она ничего не скрывала… В-общем, той же ночью тайна стала достоянием нескольких человек. А «что знают (хотя бы) двое, то знает свинья» (как любил выражаться незабвенный старик Мюллер из любимого телесериала наших школьных лет «Семнадцать мгновений весны»)…

Брадобрей должен был прийти к султану брить его величество владыку правоверных после завтрака. Но возлюбленный прекрасной, как райская гурия или пери из народных персидских сказаний, красавицы-жены слуги вазира (полагавший, что может недурно заработать на разоблачении злодейского заговора), сумел проникнуть к султану до завтрака. И когда брадобрей явился брить султана Мухаммеда, повелитель правоверных уже был «в курсе всех событий»…

Его величество султан приказал сделать брадобрею кровопускание тем самым отравленным ножичком, который тот приготовил для него самого, вызвав предварительно к себе «на ковер» (в буквальном, как и в переносном, смысле слова) коварного и продажного вазира, дабы тот присутствовал при поучительной операции.

После чудовищных и изощренных истязаний вероломного, сребролюбивого вазира торжественно повесили на городской стене в назидание всем правоверным. Сутки спустя султан Мухаммед, отложив на время все государственные дела, лично повел отборный отряд гвардейцев-гулямов на штурм низаритской крепости. Он поклялся, что собственными руками убьет ее коменданта, это исчадие ада – Абд аль-Малика ибн Атташа, которого сам же и назначил на этот пост. Пустил, что называется, козла в огород…

Но проклятая крепость никак не сдавалась. Гарнизон ее был многочисленным. Осажденные еретики не испытывали ни малейшего недостатка ни в оружии, ни в провизии, ни в питьевой воде. К тому же начальник гарнизона Абд аль-Малик ибн Атташ знал, что пощады не будет.

Исход дела решила измена: в стан сельджукского султана перебежал один слабый духом и телом низарит, который предложил показать тайный ход в крепость.

Когда верная жена Абд аль-Малика ибн Атташа увидела, что султанские гулямы окружили ее мужа, она бросилась с крепостной стены. Ибн Атташа, который тоже пытался в последний момент покончить с собой, но был вовремя схвачен и обезоружен сельджуками, султан Мухаммед приказал доставить в Исфаган.

Изменника-еретика везли по улицам столицы Сельджукского султаната, заполненным толпами народа. Горожане швыряли в вождя низаритов камни и нечистоты. Ибн Атташ хранил стоическое молчание, хотя догадывался, что его ожидает лютая казнь.

Султанские палачи раздели Абд аль-Малика ибн Атташа, содрали с него живьем кожу и набили ее соломой (по древнему обычаю, отнюдь не тюркскому, а исконно иранскому, практиковавшемуся еще шахиншахами времен Новоперсидского царства Сасанидов).

Сельджукский султан жестоко отомстил коварному Абд аль-Малику ибн Атташу, но низариты так и не были истреблены под корень.

«Горный старец» пристально следил из своего «орлиного гнезда» за положением дел в странах, лежащих к западу от Ирана, в приморских областях Ближнего Востока. А на них как раз в описываемое время надвинулась грозная туча с вечно враждебного миру ислама «франкского» Запада.

К. Низариты и «франки»

26 ноября 1095 года глава западной (римско-католической, или «латинской») христианской Церкви папа Урбан II (претендовавший не только на духовную, но и на светскую власть над всем Христианским миром) на соборе этой церкви во французском городе Клермоне призвал к началу Крестового похода («вооруженного паломничества») для оказания военной помощи теснимой мусульманами православной (греко-кафолической) Восточной Римской (Ромейской) империи и освобождения Земли Воплощения (Господа Иисуса Христа) – Сирии и Палестины со Святым Градом Иерусалимом – из-под власти египетских мусталитов и турок-сельджуков (разбивших войско ромейского императора Романа Диогена в 1075 году при Манцикерте, да к тому же принявших ислам, в его суннитской разновидности, сравнительно недавно и потому со всем религиозным пылом новообращенных притеснявших восточных христиан, а также нападавших на паломников, прибывавших в Святую Землю с христианского Запада).

В августе 1096 года в направлении Леванта из разных частей Европы двинулись сразу четыре армии западных рыцарей-крестоносцев («латинян» или «франков»). Из южной Франции в Святую Землю направилась армия под предводительством Раймонда Тулузского, из Италии – армия под командованием норманнского князя Боэмунда Тарентского, из Нормандии – армия под руководством герцога Нормандского Роберта, из Нижней Лотарингии (Брабанта) – войско во главе с герцогом Годфруа де Бульоном (потомком франкского короля и императора «Священной Римской империи» Карла Великого), более известным нам под именем Готфрида Бульонского. Соединившись в столице Восточной Римской империи Константинополе («Втором Риме», «Новом Риме» или, как его называли русские и другие славяне, «Царьграде»), войска крестоносцев, чьи вожди принесли вассальную присягу восточно-римскому императору Алексею I Комнину, переправились (усиленные отрядом ромейских войск), в Малую Азию и осадили город Никею (знаменитый, прежде всего тем, что именно там, на Вселенском Соборе христианской церкви – тогда еще единой – был сформулирован в 325 году православный символ веры, впоследствии, при Карле Великом, измененный на «латинском» Западе добавлением пресловутого «филиокве» – утверждения, будто Святой Дух исходит не только от Бога Отца, но и от Бога Сына). Осада шла успешно, однако перед самым падением города его мусульманский гарнизон тайно впустил в Никею (или, по-турецки, Изник) ромейские войска, вступившие во владение городом от имени своего василевса и отделавшиеся от своих западных собратий по оружию словами благодарности (не уделив им ничего из богатой добычи). Этот некрасивый эпизод – при всем сочувствии к теснимой мусульманами единоверной христианской Ромейской василии – нельзя расценить иначе, чем типичный пример «византинизма» – вошедшего в поговорку лицемерия, коварства и цинизма «восточных римлян»-ромеев, в данном случае – по отношению к западным «варварам» (хотя и призванным на помощь самими ромеями). Крестоносцы овладели городом Эдессой (мирным путем – их впустило местное христианское армянское население) и Антиохией (после длительной осады). 15 июля 1099 года, ценой большой крови, был освобожден от мусульман Святой Град Иерусалим (или, по-арабски, Аль-Кудс). Таким образом, в результате Первого Крестового похода, который длился три года, на Ближнем Востоке образовалось несколько новых христианских государств:

1) королевство Иерусалимское, возглавляемое Готфридом Бульонским,

2) княжество Антиохийское,

3) графство Триполийское

4) графство Эдесское (основанное раньше всех других «франкских» государств и населенное преимущественно армянами), а также целый ряд более мелких феодальных владений.

Однако в рядах рыцарей-крестоносцев не было единства, чем не преминул воспользоваться Гассан ибн Саббах. Пришедшие в Левант «франкские» бароны, оставшиеся без поддержки (после возвращения основной массы христианских «вооруженных паломников», поклонившихся святыням Земли Воплощения, в Европу), пытались заключать между собой временные союзы и коалиции, которые, однако, никогда не отличались особой прочностью. Именно в этот период во многие европейские языки вошло слово «ассасин», которое приобрело значение «наемный убийца». Многие предводители крестоносцев нашли смерть от кинжалов низаритов-ассасинов.

Между тем, обосновавшиеся в Леванте «франки» очень скоро учредили для защиты своих тамошних владений военно-монашеские ордены, весьма напоминавшие аналогичные ордены, созданные гораздо раньше мусульманами шиитского толка – и прежде всего измаилитами-низаритами. Наибольшей известностью среди этих новых духовно-рыцарских братств пользовался (и пользуется до сих пор) орден храмовников или тамплиеров.