Глава 36. Дыхание Хаоса
Ступени просветления: 0 (347/888)
Тень: 347
Атрибуты
Выносливость: 7 атрибутов, 350 единиц
Сила: 4 атрибута, 200 единица
Ловкость: 5 атрибутов, 250 единиц
Восприятие: 3 атрибута, 150 единиц
Дух: 2 атрибута, 100 единиц
Энергия
Энергия бойца: 150 единиц
Энергия магии: 100 единиц
Навыки
Лодочник-экстремал (3 ранг) — 10 уровень (10/10)
Знаток рыбалки (3 ранг) — 10 уровень (10/10)
Целительство ран (3 ранг) — 10 уровень (10/10)
Метательные ножи (3 ранг) — 10 уровень (10/10)
Ученик-навигатор (3 ранг) — 10 уровень (10/10)
Свободные навыки
Мастер-спиннингист (3 ранг) — 10 уровень (10/10)
Состояния
Равновесие (15,21) — 15 уровень
Улучшение просветления (0,50) — 0 уровень
Тень ци (0,50) — 0 уровень
Мера порядка (3,00) — 3 уровень
Зря я не верил в свой способ. Он работал даже лучше, чем надо.
Смутно помнится, как бесконечно давно, в другой жизни, слышал про то, как в диких условиях можно изготовить компас. Для этого достаточно стальной стрелки от часов, или скрепки, или гвоздя. Аккуратно кладёшь на лист, плавающий на воде, и смотришь, как он крутится, пока металлический предмет не вытянется вдоль силовых линий магнитного поля Земли. Один конец должен уставиться на север, второй — на юг.
Я тогда был ребёнком и помню, что задался простым вопросом: а как, собственно, отличить север от юга, если у тебя нет другой информации? И даже помню замешательство взрослых, которые не смогли сходу ответить.
Нет, я не стал сейчас тратить время на изготовление водного компаса. Откровенно говоря, я даже не уверен, что у этой планеты есть магнитное поле.
Да я даже не могу сказать точно, что это именно планета в привычном для меня понимании. Даже мать, считавшаяся весьма образованной женщиной, никогда не упоминала про шаровидность мира. Здесь его форма считалась неправильной и гигантской, а сам он не в пространстве висит, сам по себе, а закреплён на оси, поддерживаемой высшими силами в великой пустоте. Вот и всё, что помнится из её уроков.
С компасом проверю в другой раз. Глядишь, совершу великое навигационное открытие, за которое вознаградит ПОРЯДОК.
Сейчас обратился к его помощи напрямую. Активировал все знаки навыка Начальное ориентирование, поднял его свободными трофеями до второго уровня, а там и до третьего. Ради ци пришлось разрушить часть знаков атрибутов, что с учётом их завышенной цены выглядело тем ещё разорением. Но это того стоило.
Третий уровень специализации — Ученик-навигатор. Теперь я мог без компаса определять направления на стороны света, и перед моим мысленным взором представала очень грубая схема тех мест, которые я посетил после активации навыка. На ней можно устанавливаться свои отметки — до десяти штук. При желании мог всегда узнать, в какой они стороне. Полезная функция, жаль, что их больше не поставишь — уровень умения не позволял.
Теперь это болото не сможешь сбить нас с правильного пути. Хотя, надо признать, или навык работал скверно, или испарения туманные влияли, но временами я испытывал странные ощущения, при которых работа навыка сбивалась.
Сказал об этом Бяке, на что получил ответ:
— Это Чащоба. Тут когда-то прошёл сам Хаос. Может это не туман, может это его дыхание осталось. Дыхание Хаоса может плохо влиять на ПОРЯДОК. А твой навык поиска дороги, это от ПОРЯДКА. Ой! Гляди! Суша! Нормальная суша!
— И вот это ты называешь нормальной сушей? — напрягся я.
— Ну, там хотя бы нет воды, — с сомнением ответил упырь, осознав, что обрадовался преждевременно.
В принципе, с ним трудно не согласиться: перед нами действительно простиралась суша. Может почва и влажноватая, но лужи в ней не стоят. Да и ступни, наконец, обрели опору, от которой отвыкли. Даже непривычно как-то, что земля не пытается затянуть ногу по колено.
Смущало то, что земля эта была неестественного красноватого оттенка. Больше всего это походило на то, что кто-то щедро рассыпал здесь тонны порошкового красителя. Растительности нет вообще, даже мох не желал селиться на таком непотребстве.
Зато поселилось кое-что другое.
Совершенно непонятное.
Не знаю, как можно назвать то, чему нет названия. Это походило на полые колонны с гибкими стенками из тонкого полупрозрачного пластика. А внутри в мутной жидкости ветвятся сложнейшие структуры, меж которыми плавно перемещаются призрачные сгустки. Эти столбы, диаметром от пары десятков сантиметров до полутора метров, уходили вверх вертикально или под небольшими наклонами. Посмотреть, чем они там заканчиваются, не получалось из-за тумана. То есть, они тянулись за пару десятков метров.
— Это не деревья, — сказал я, тревожно оглядываясь по сторонам.
Инстинкты кричали, что в столь странном лесу, если и водится что-то живое, оно непременно плотоядное и очень опасное.
— Это, наверное, цистосы, — неуверенно сказал Бяка.
— Что за цистосы?
— Я только слышал о них. Вон те сгустки, внутри. Если их тронуть, они обжигают кожу. А жидкость внутри делает землю красной. Как здесь.
— На чём эти столбы держатся?
— Не знаю, — ответил упырь. — Что-то их держит там, в тумане.
— Ходить по этим зарослям можно?
— Можно. Но опасно. Где цистосы, там всегда чики.
— Ещё одно непонятное слово. Что за чики?
— Чики — порождения Хаоса и ПОРЯДКА. Но Хаоса в них больше. Они мелкие и зловредные. Нас они легко убьют. Лучше нам туда не идти.
— Как скажешь, — легко согласился я.
Ну да, никому не захочется бродить по лесу, где вместо деревьев болтаются исполинские кишки, заполненные чем-то омерзительным.
* * *
Попытки обойти уродливый лес к успеху не привели. Слева мы уткнулись в такую трясину, из которой едва выбрались, перепачкавшись с ног до головы. Справа поначалу продвинулись неплохо, но путь преградила непреодолимая скала. В южном направлении она сваливалась в реку, сливаясь с обрывистым берегом, а с северной мы вышли к той же поросли цистосов.
Итак: безопасного прохода нет. Или мы попробуем пройти через красную землю, или придётся возвращаться на Черноводку, с весьма туманными перспективами отыскать более благоприятное место для высадки. Попытки узнать у Бяки, есть ли внизу такие берега, к успеху не привели. Но он постоянно повторял, что о реке ниже переката никто ничего хорошего не говорил, зато очень много матерились.
В общем, выбор невелик. Нам, конечно, очень не хотелось бродить по красной земле, но это — оптимальный вариант. Плюс Бяка вспомнил, что цистосы растут только в гиблых туманных низинах. Стоит выбраться повыше, и там их не будет.
В свете этой информации я даже попытался изучить скалу на предмет подняться по ней из болота, не забираясь на нехорошую территорию. Однако, гладкая гранитная стена, протягивающаяся минимум на двадцать метров, это для нас чересчур. Разве что лестницу построить. Но из чего? Здесь нет нормальных деревьев, а гнилые коряги в реке — не самый лучший материал. Да и чем скреплять столь высокое сооружение? Это всё равно, что лезть на крышу девятиэтажного дома при помощи кривых палок, без гвоздей и верёвок.
Не вариант.
Пришлось двигаться напрямик, строго на север. Я надеялся, что это кратчайший путь наверх, из плоской поймы, захваченной болотом и краснотой. Она не может тянуться долго, а мы перед этим рывком немного отдохнули, пожевали остатки рыбы и потому полны сил.
Продвигались в быстром темпе. Благо почва позволяла. Ни разу не топкая, наоборот — будто утрамбованная и тщательно высушенная. Почти как асфальт, шагать по такой поверхности — сплошное удовольствие.
Да мы за полчаса три километра так проскачем и не заметим. Ни кусты не мешают, ни буреломы, ни хотя бы единичные упавшие деревья. А склизкие колонны растут не настолько часто, чтобы создавать помехи нашему бодрому рывку.
И, вроде как, идти стало чуть тяжелее. Дорога явно поднимается. Очень скоро мы окажемся выше уровня тумана.
И скажем ему — прощай.
* * *
Бяка остановился резко, будто на стену налетев.
И тут же напряжённо спросил:
— Ты слышишь?
Звуки здесь чудят по всякому, но я не колебался с ответом ни секунды:
— Да. Похоже на жужжание. Слева сильнее, справа слабее. А вот впереди непонятно. Это что, чики?
— Не знаю. Я же их никогда не видел.
— Но ты ведь слышал про них.
— Мало слышал. Охотники много глупого рассказывают. О Хаос! Гед! Да они сюда идут!
— Прячемся, — скомандовал я, приседая за ближайшим цистосом.
Сгустки, снующие внутри колонны, при этом сгруппировались передо мной на одной стороне. Будто наблюдали, вынашивая нехорошие замыслы. Но я старался об этом не думать.
Здесь и без них нехорошего хватает.
Отсутствие видимости удручает. На улице уже, должно быть, полдень, но здесь в лучшем случае метров на двадцать пять удаётся всматриваться. Да и то лишь в тех случаях, когда туман слегка редеет на локальных участках, чтобы почти сразу сгуститься до прежнего непроглядного состояния.
Поэтому чика я заметил в последний момент. Он чуть ли в меня не врезался.
И вот тогда я понял, что Бяка вообще о них ничего не знает.
Начать с того, что чики не ходили, а летали. А ведь он упоминал именно наземный способ передвижения.
Представьте себе чёрный мяч, размером с футбольный, небрежно сделанный из низкокачественного войлока. Спереди кто-то приклеил с дюжину мелких глаз, позаимствованных у кукол разных размеров, под ними к земле свисают две коленчатые пики, похожие на заточенные паучьи лапы, а сзади вбок искривляется ядовито-оранжевый хвост гигантского скорпиона. Вся эта образина удерживалась в воздухе благодаря паре стремительно мельтешащих крыльев взятых у какого-то насекомого вроде шмеля.
Вот только шмели до таких габаритов не дорастают.
Тварь выскочила из тумана, пронесясь между мной и Бякой на скорости неспешно едущего велосипедиста. Но затем резко остановилась, разворачиваясь.
Явно заметила, просто не сразу смогла затормозить.
Я даже не раздумывал. Рука сама прошлась по перевязи, выхватила из верхнего гнезда первый нож, метнула. Как ни быстр был мой замах, чик ждать его окончания не стал. Сорвался с места, направляясь прямиком на меня. Но так даже лучше — скорость цели приплюсовывается к скорости орудия охотника, и при этом не нужно делать поправки на боковое смещение.
Нож попал, как надо: остриём вперёд, в центр скопища кукольных глазок, да ещё и вошёл по рукоять.
А чик зашипел, как пробитая шина, попытался завалиться в штопор, но не сделал даже один оборот, высоты не хватило. И прокатившись по красной почве, застыл, медленно скукоживаясь. Будто это и вправду футбольный мяч, обклеенный всяческим непотребством.
Вы наносите значительный урон чику. Вы наносите фатальный урон чику. Чик мертв. Вы победили чика. Частично хаотическое создание (третья ступень мощи Хаоса).
Получен малый знак Хаоса — 7 штук
Получена малая мощь атрибутов — 1 штука
Получено малое средоточие энергии бойца — 1 штука
Захвачен личный знак навыка хаоса — «знаток чудовищ» — 1 штука
Захвачен малый универсальный знак навыка хаоса — 1 штука
Захвачено малое состояние Улучшение просветления — 1 штука
Захвачена малая первородная суть — 1 штука
Захвачено малое общее универсальное состояние — 1 штука
Чик — частично хаотическое создание.
Получено символов доблести — 1 штука
Описание победы выглядело странно. Я впервые видел такие трофеи. Даже более того, о существовании некоторых даже не подозревал. Но ситуация не располагала к созерцательности, — к нам приближался очередной источник жужжания.
— Бяка! Арбалет! — громким шёпотом предупредил я упыря.
Тот, похоже, здорово запаниковал. Идея сражения с чиками его явно не вдохновляла. Должно быть, много глупых охотничьих баек наслушался, вот и перепугался, чуть ли не до потери сознания. Зачем-то присел и руки к земле протянул. Будто что-то там собирал. Но после моих слов начал шевелиться, торопливо готовя арбалет к бою. Оружие неказистое, примитивное, непригодное против серьёзных противников. Но для жужжащих шаров сойдёт, ведь они сдуваются после единственного попадания метательного ножа.
Второй чик вылетел из тумана. Шар был явно возбуждён, двигался рывками, постоянно крутясь. Потому первым броском я промахнулся. Но при этом выдал своё местоположение, и тварь направилась прямиком ко мне.
Чтобы сдуться после второго броска.
И тут же появилась третья.
Бяка выстрелил, как последний идиот. То есть, не целясь, практически навскидку. И, конечно же, промазал. А вот я не суетился, действовал с таким хладнокровием, что сам себе удивлялся. Не каждый день сражаешься с летающими мячами, с которыми явно не всё просто, раз они столь уверенно бросаются на добычу, превышающую их по габаритам на порядок. Надо бы испугаться. Но моя рука оставалась твердой, и очередной бросок достиг цели, несмотря на то, что проводить его пришлось из неудобного положения.
— Перезаряжайся! — шикнул я, выхватывая очередной нож.
В тумане проявился тёмный сгусток. Миг, и вот он разросся, загудел, наводясь на цель.
И покатился по земле, — нож слегка вспорол бок и улетел куда-то дальше. Чик потерял способность летать, но скукоживаться не стал. Ловко приподнялся на своих гротескных лапках, и помчался на них, будто пародия на балерину, которая сильно переборщила с диетами и прочими экспериментами над внешностью.
Глядя, как напрягается хвост, на конце которого поблёскивает острейшее жало, я понимал, что на новый бросок ножа не остаётся времени. И потому встретил тварь ударом копья, которое всё это время сжимал наготове в левой руке.
Готов.
В голове будто компьютер заработал, учитывая всё и вся. Одновременно прислушиваясь к нарастающему гудению и присматриваясь к возне Бяки с арбалетом, я понял, что не надо ждать новой атаки. У меня остался всего один метательный нож, а это, по промежуточным итогам схватки — самое эффективное оружие.
Поэтому вскочил, метнувшись к ближайшему чику. Вырвал из сморщенной тушки первый нож, бросился за вторым.
Из тумана вылетели сразу два. И действовали они продуманно, не став кидаться на одну цель. Своего я встретил рубящим ударом копья, которое отшвырнуло гадину, как теннисная ракетка отбивает мяч. А вот второго достать не успел, но это и не понадобилось, — Бяка встретил его уверенным ударом топорика.
Только было я обрадовался успеху товарища и тому, что тот пришёл в себя, как из тумана позади упыря вынесся новый чик.
Бяка успел среагировать, но не очень удачно. Разворачиваясь, он, практически не глядя, ударил топориком, но задел тварь лишь вскользь, отсёк одну лапу. А та, пролетая мимо, ловко извернулась, врезала хвостом и почему-то стремительно помчалась прочь.
Тонко вскрикнув, упырь завалился, а чик, не успев отлететь от него и на пару метров, нашёл смерть от моего копья.
Пригнувшись, я торопливо выхватил третий нож, на ходу сунул его в перевязь, присел над Бякой, тревожно оглядываясь. Гудение слышалось лишь вдали, но ситуация может быстро измениться, и надо быть готовым встречать новых жужжащих тварей.
Упырь был жив, но лицо его было белее, чем когда-либо. Лёжа на земле, он пытался зажать кровоточащую рану на левом плече.
— Дай мне, — скомандовал я, прикладывая ладонь.
— Убей чика! — чуть не взвыл Бяка. — Убей чика! Того, который меня ужалил! Убей, или мы умрём!
— Да тише ты. Разве не видел? Я его сразу снёс.
Кровь под действием навыка мгновенно унялась, а Бяка простонал и пугающим голосом спросил:
— А яд ты можешь убрать?
— Яд?! — напрягся я, лихорадочно прикидывая возможности навыка.
По всему выходило, что — нет.
Всё поняв по моему лицу, упырь прошептал:
— Надо бежать. Я бежать не смогу. Беги сам.
— Почему не сможешь?
— У меня ноги отнялись. Это ведь яд чика.
— От него только ноги отнимаются? — уточнил я.
— Говорят, да. Добыча должна жить, но не должна ходить.
— Да хрен им, а не добычу, — осклабился я. — Мы победители. Вот же чёрт! В смысле Хаос! Бяка, тебе надо поменьше есть!
Нести товарища было трудно. И дело не только в тяжести, мне ведь приходилось держаться наготове на случай появления новых чиков. Но, похоже, мы выкосили весь рой, вылетевший на нас. Гудение остальных раздавалось вдалеке и быстро сошло на нет.
Я не сразу осознал, что мы оторвались. Рвал жилы, пока под ногами не захлюпали лужи. Только здесь сбавил шаг. Да и как иначе, ведь по грязи быстро не побегаешь.
Несколько минут, и в тумане проявились очертания всё того же плоского камня. Я не знал, как он оказался посреди болота, и почему не ушёл в трясину полностью. Но я надеялся что здесь, в сырятине, жужжащие мячи не показываются.
А, значит, можно передохнуть.
