Глава 27. Новые художества «старого знакомого»

Кайт я терроризировал даже после того, когда ПОРЯДОК перестал выдавать дополнительные бонусы. Как я и предполагал, они полагались не только за успешное применение спиннинга, новый навык ловли тоже не оставался без вознаграждения.

И да, первое его применение принесло богатейшую награду. Сравнимую с тем, что выделили за изготовление спиннинга и рыбу под номером один, добытую при его помощи.

Радость слегка портило то, что кайты обмельчали. Крупные под берегом почти не попадались. Под крупными подразумеваю тех, в которых побольше двух-трёх килограмм. Монстры вообще исчезли, но на фоне оскудения добычи это не слишком радовало.

Впрочем, я вытащил больше четырёх десятков мелких, а это чуть ли не центнер. Рыбаки всеми своими сетями не каждую неделю столько добывают.

Добыча была столь велика, что часть её я потратил на укрепление взаимопонимания с давними недругами Бяки. Выделил каждому Карасю по целой рыбине. Эти мальчишки превратились в маленькую волчью стаю не просто так. Их семьям не повезло потерять кормильцев, а младший Татай так вообще остался полным сиротой. Его вместе с ещё более мелкой сестрёнкой приютила дальняя родственница, у которой своих ртов хватало, и все просили есть. Фактория подкидывала детворе мелкую работёнку, но оплачивалась она соответственно.

Однажды я сестру Татая видел. Зрелище очень неприятное. Ей ещё чуток похудеть, и можно показывать в фильмах про узников концлагерей. Неудивительно, что мальчишки озверели не по годам: мало того, что сами хронические недоедают, так ещё и приходится смотреть в голодные глаза своих родных. Я ещё тогда решил, что помогу, чем смогу, со следующего улова.

Даже помощи Карасей не хватило, чтобы дотащить до фактории всю добычу. Но повезло, что Рурмис внизу возился с сетями. Не пришлось туда-сюда по несколько раз перемещаться, с его помощью доставили все корзины. Он даже платы за это не попросил, просто так договорились. Но не потому, что рыбак внезапно воспылал к нам любовью, тут дело в личных интересах.

Дело в том, что всю дорогу я ему объяснял суть задания, за которое готов заплатить. И заплатить больше уговоренного, если задание будет выполнено завтра до полудня.

Но перед тем как мы свернули ловлю, занявшись решением вопроса с транспортировкой, случилось событие, не заметить которое мы не могли.

Потому как находились в лучших местах зрительного зала.

Первым это заметил Бяка. Я был всецело увлечён рекой, просчитано расходуя каждую единичку тени и радуясь, что доставшийся бесплатно навык не требует её расхода. Просто спиннинг и правда отрабатывает дальше, метче и вся его грубоватая конструкции уже не кажется непослушно-деревянной. Я всё больше и больше к нему приноравливался. Да, на голову уступает тем, к которым привык в прошлой жизни, но и в таком виде увеличивает мои возможности на порядки.

Тринадцать лет в руках не держал, но помнил, какие лёгкие они были, какие послушные и точные. И смотреть приятно, и пользоваться.

Эх, а какие шнуры я мог тогда брать, не трясясь за каждый квадратик.

Дорого бы сейчас отдал за возможность посетить рыболовный магазин даже с не самым широким ассортиментом.

— Гед, смотри, лодки возвращаются! — воскликнул упырь, выдернув меня из мира фантастических грёз, где я стою перед витриной, заваленной катушками тончайшего шнура, способного чуть ли не танк из болота вытащить.

Не сразу врубившись, автоматически развернулся туда же, куда уставился Бяка — в сторону левого берега. И увидел, как из заводи, срывавшейся в камышах, одна за другой выходят две лодки, набитые людьми. Человек пятнадцать, и среди них можно разглядеть мощную фигуру, выделяющуюся на фоне прочих. Это, разумеется — Эш. А тип в тёмном кожаном доспехе, рядом с ним, естественно — Гуго Обоерукий, карающая рука главы фактории.

— Это наши возвращаются с поисков людей императора боли, — сказал я.

— Да, — согласился Бяка. — И там что-то случилось.

— Что?

— Не знаю, что. Но говорили, что их было пятнадцать человек. А я вижу четырнадцать. Проверь меня, пожалуйста, Гед. Я стараюсь считать всё, что вижу, как ты меня учил. Но часто ошибаюсь.

Пересчитав пассажиров и гребцов по головам, я кивнул:

— Да, их и вправду четырнадцать. Одного не хватает.

— Люди глупые. Люди часто ошибаются, — сказал Бяка. — Могли перепутать. Могло быть четырнадцать.

Подмотав блесну к кончику спиннинга, я снял её, дабы посторонние не таращились на наши секреты, после чего предложил:

— Давай передохнём чуток. Подойдём поближе, глянем, с чем они вернулись.

Карательный отряд вернулся с наскоро устроенными носилками, на которых лежал недостающий пятнадцатый участник карательной операции. Лицо залито успевшей засохнуть кровью, по которой суетливо сновали возбуждённые мухи. Из правой глазницы торчит древко обломанной стрелы. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять — тут нужен не я, со своим недавним опытом простейшей полевой хирургии и навыком лечения ран. Да и полноценный целитель здесь ничем не поможет.

Здесь требуется гробовщик.

— Что это с ним? — охнул Бяка.

— Насморк у человека, разве не видишь, — лениво бросил Гуго Обоерукий, направляясь в сторону тропы.

— Чего вытаращились?! — рявкнул Эш. — Брысь отсюда!

Неподчинение главному человеку в фактории — последнее дело. Потому мы беспрекословно отошли в сторонку, где Бяка возбуждённо заявил:

— Я про такое слышал. Это сделал тот разбойник, который всегда стреляет в глаз. Ты видел, Гед? Он убил Шушима.

— Видел. И ещё я видел, как он других людей убивал. Мимо меня его стрелы свистели.

— Как это?! Когда?!

— Когда сюда ехал. На обоз напали.

— А, ну да. На переправе через Красноводку. Я слышал, но забыл. Это ведь далеко отсюда. Получается, Точно в глаз сюда перебрался. Это плохо, он опасный очень.

— «Точно в глаз»? — спросил я. — Вы что, так его называете?

— Ну да, такое прозвище. Говорят, что на самом деле его зовут Атто. Он дезертир из армии императора. Даже слышал, что не просто из армии, а из гвардии. Врут, наверное, зачем гвардейцу дезертировать. Он очень меткий, он всегда убивает в глаз, у него очень развитые умения лучника. У него своя шайка разбойников. Он прошлым летом чуть не захватил деревню возле Второго камня.

— Похоже, что этот снайпер заодно с императором боли, — сказал я.

— Почему ты так решил? — удивился упырь.

— А что тут ещё думать? Эш пошёл ловить людей императора. Вернулся с мёртвым Шушимой. Император боли вчера специально это устроил, чтобы посильнее запугать факторию. Он понимал, что просто так Эш такой наезд оставить не может. И устроил засаду где-то на следах своих людей. Ну, или банда лучника перебралась с Красноводки сюда, и император боли здесь вообще ни при чём. Они подделали его почерк, выдали себя за его людей. Выманили наших за стены. Но что-то не получилось, потери слабые. Или их не планировали разгромить. Может так и надо. Одна стрела — один труп. Теперь людям ещё меньше захочется показываться на другом берегу. На всех охраны не хватит, да и не поможет она. Вон, даже пятнадцать воинов и охотников не смогли ничего сделать этому разбойнику. Думаю, сезон рогоцвета в этом году сорван. И его срывали специально, ведь до этого всё было тихо.

— Сложно это, — сказал Бяка. — Но ты прав. Очень плохой сезон получился.

Трактирщик Жадиро за улов расплатился без чрезмерного торга. Мы с ним уже не первый раз дела вели, порядок цен сложился, лишнее выцыганить я почти не пытался, и он, в свою очередь, тоже не наглел. Мне было удобнее работать с ним, потому как в одни руки принимал и рыбу, и добытые из неё специи. Всё, что нам с Бякой оставалось — отнести одну корзину Мегере.

Улов сегодня вышел на славу. Столько и близко никогда не получалась. Затея со спиннингом себя оправдала на все сто. Однако расплатиться с долгами не получилось. Увы, но специи из кайт стоят не слишком дорого, да и в мелких рыбинах их немного. А за пустые тушки платили немного. Но если завтра поработать в таком же темпе, вопрос с кузнецом и столяром будет закрыт.

Постоянное население фактории Черноводка составляло около трёхсот пятидесяти человек. Их них хорошо если половина кормилась централизовано. Остальные, так сказать, не состояли в постоянном штате и, в лучшем случае, получали скудную бюджетную пайку за общественные работы вроде того же сбора черемши. Если я и дальше стану приносить столько рыбы, её попросту не будут успевать съедать. Ведь народ питается не одними дарами реки, это всего лишь подспорье.

Жадиро, отсчитывая деньги, на это намекнул. Но сказал, что проблему в этом не видит. Часть улова можно солить и коптить, после чего перепродавать жителям вольных деревенек и постов, располагавшихся на правом берегу Черноводки. Но это возможно только при условии, что мозги из них будут извлекаться из аккуратного отверстия в задней части головы, а не обычным нашим грубым способом.

Я пообещал, что мы впредь будем поступать именно так, потому что заинтересованы в реализации максимального количества улова. Даже обмолвился, что, возможно, завтра получится ещё больше. Или послезавтра.

Трактирщика так вдохновили наши успехи, что он предложил кредит за гуманный, по его словам, процент от улова. Мол, слышал, что на мне висит финансовая задолженность перед парой мастеров. Я вежливо отказался, сообщив при этом, что если что, буду знать, к кому обращаться за денежной помощью.

На самом деле условия кредита были более чем грабительские. Я даже не знал, смеяться над их смехотворностью, или плакать. Или даже в лицо плюнуть. Парадокс, но в мире, где цифры — важнейший аспект развития личности, математическая грамотность — редкость. Вот и этот толстяк уверен, что я дважды два едва складывать умею, и потому можно обдирать меня по-всякому. Он ведь ушлый, он умножение и деление на уровне четвёртого класса средней школы изучил.

Для простолюдинов — серьёзное достижение.

На ужин мы объелись так, что Бяка запросил освобождение от уроков. Мол, сейчас он только и может, что спать до утра, ни на что другое не способен.

Я был не против. Тоже изрядно утомился махать весь день увесистым спиннингом, да и набитый живот сказывался. Плюс, у меня намечено распределение заработанного за день. А это сопряжено с изменением параметров ПОРЯДКА, что на время серьёзно подкосит силы. Этим рекомендуется заниматься в максимально расслабленном состоянии.

За изобретение спиннинга, открытие нового навыка и сопряжённых с ними второстепенных свершений мне досталась масса ценных трофеев, которые не перепадали при обычной ловле кайт. Благодаря этому появилась возможность одним махом перескочить сразу через несколько этапов развития. Я могу получить приличный прирост, сравнившись с тем же Бякой, или даже его переплюнуть. Никогда прежде столь резких скачков не делал, отсюда и подозревал, что для организма это станет более серьёзным испытанием.

Такие перспективы и завораживали и пугали одновременно.

Для начала лёг, как можно удобнее. Потом, успокаивая возбуждённые мысли, подумал о том, что раз солома в дефиците, можно попробовать насушить камыша, устроив из него ложе помягче. Даже на таком очень приятно лежать, когда из набитого желудка растекаются волны тепла. Но с новым уровнем комфорта станет ещё лучше.

И вот так, пребывая в умиротворённом отстранённом состоянии, начал переходить к главному.

Для начала залил в свой протекающий резервуар все припасённые двенадцать великих символов ци. Этой вездесущей энергии мне сейчас потребуется много, а каждый из них содержал в себе пятьдесят единиц.

У меня набралось атрибутов Ловкости сорок три штуки, Выносливости сорок семь, Силы тридцать девять. Общие знаки, которые можно вливать в любой атрибут, я не трогал, использовал только всё это. Выносливость получила тройку; Ловкость выросла до двойки; Сила, наконец, оторвалась от нуля, теперь она на единице. Все эти шесть атрибутов прекрасно работали, потому как соблюдалось основное правило: ни один из них не был равен другому.

Правило дико неудобное, но, наверное, у ПОРЯДКА имелись какие-то веские причины поддерживать эти ограничения.

Итак, на солому я ложился с тремя атрибутами, а теперь лежу с шестью. Прогресс более чем заметный, но обморок не последовал. В голове чуть покалывает, в ушах слегка зашумело и начала одолевать сонливость. Но последнее, возможно — следствие причин, не относящихся к происходящему. Я ведь почти весь день рыбачил, плюс от болезни лишь вчера отходить начал.

Рискнул присесть. При этом ощутил лёгкое головокружение, заставившее прислониться спиной к холодной стене. Провёл в этом положении пару минут, вновь прилёг, рискнув продолжить.

К атрибутам прикасаться не стал. Пускай успокаиваются, не стоит напрягать их по новой.

К навыкам тоже не прикоснулся. Это не горит, текущих хватает, так что, этот пункт можно оставить на потом, или на завтра. Как самочувствие позволит.

Приступил к последнему — к состояниям. Всего их шесть. На сегодня у меня открыто два из них, ещё два я могу открыть сейчас. ПОРЯДОК дал мне для этого пару трофеев: личное великое воплощение состояния «Тень ци» и личное великое воплощение состояния «Мера порядка». Первое даёт прибавку к тени, второе повышает шансы выпадения трофеев ПОРЯДКА и их количество. И то и другое мне пригодятся, да и про уже открытые параметры забывать не надо. В общем, здесь много чего придётся повышать.

Один за другим я открыл «Тень ци» и «Меру порядка». Прислушался к ощущениям и, не заметив в себе ничего подозрительного, влил в Меру порядка пять великих общих универсальных состояний из шести. В сумме набралось триста единиц, это подняло Меру на третий уровень.

Можно и больше, ведь есть приличный запас больших и средних универсальных состояний. Но зачем, если я не знаю, насколько эффективно работает новый параметр. Может для заметного увеличения добычи его надо довести до двадцати, или тридцати. А ведь трофеи, обеспечивающие рост состояний, при рядовой рыбалке не выпадают. Я их получаю только при изобретениях и их последующем кратковременном использовании. Увы, но ПОРЯДОК не позволяет добывать их из новых источников бесконечно, лавочка быстро прикрывается.

В общем, прежде чем думать над поднятием Меры порядка, надо прикинуть, насколько это выгодно. Уровни добытых кайт и количество добычи я фиксировал. Завтра сравню, какие будут изменения.

Поднял состояние Равновесие до седьмого уровня. При этом на несколько секунд замутило, но не сказать, что сильно, до рвотных позывов дело не дошло.

Однако это верный звоночек, намекающий на то, что пора прекращать баловаться с состояниями.

Вернулся к атрибутам. Потратил все шесть великих общих знаков. По два на Ловкость, Силу и Выносливость. Каждый давал сотню единиц, что хватало на две прибавки в показателе. Плюс израсходовал двенадцать больших символов ци, чтобы компенсировать потерю энергии.

Вот тут-то меня накрыло всерьёз. Сначала тело свело судорогой, а потом отключился. Проснулся среди ночи, весь в холодном поту. Слегка тошнило, ноги и руки непослушные, онемевшие. Голова совершенно не хотела думать, но хватило понимания, чтобы сказать себе «стоп».

Чересчур резкий подъём. Мать рассказывала легенды, в которых особо удачливые аборигены чересчур торопились израсходовать всё добытое. И легенды эти были печальными.

В подвал я входил с тремя родными атрибутами, а теперь их у меня двенадцать. Надо меру знать, ведь это определённо великий скачёк.

Да и дальше особо не прыгнешь. Лимит количества атрибутов на одну ступень — шесть. Состояние Равновесие сейчас на седьмом уровне, это даёт возможность открыть ещё семь. Итого, могу позволить себе тринадцать. То есть — почти достиг потолка.

Нет, я, конечно, могу поднять Равновесие выше. И поднять прилично. У меня осталось двадцать три больших общих универсальных состояний, и двадцать средних. Первые дают двадцать пять сотых, вторые двенадцать, а на один уровень любого состояния нужно набрать полноценную единичку. То есть могу, что угодно вверх на восемь пунктов загнать.

Но не сейчас. Сегодня я слишком много над собой поработал.

Сейчас я буду спать.