Глава 15

Оливер

У меня совершенно нет понимания, как вести себя с Лолой. И, если честно, с Джо тоже.

Я не видел ее целую неделю, и когда она появляется в магазине на следующее утро после нашего нескладного разговора у Фреда, то тут же направляется к стеллажам Marvel, едва помахав мне рукой, а Джо ее даже не окликает и не делает предложение руки и сердца прямо посреди магазина, как обычно. Вместо этого я чувствую, как он с меня глаз не сводит и оценивает мою реакцию.

– Лола здесь, – подбородком указывая в направлении, где она исчезла в проходе между стеллажами, сообщает он. Мое сердце словно на полной скорости вильнувшая в сторону машина.

– Ага, вижу.

Вчера вечером она предложила приехать ко мне, и до чего же охрененно было представить, каково это – отбросить все в сторону, упасть на кровать и, ни о чем не думая, заняться сексом. Но ни за что на свете я бы не согласился. Я практически чувствовал ее вину и сожаление, но Лола понятия не имеет, чего хочет прямо сейчас. Она – одно сплошное эмоциональное минное поле и не та, ради кого я сейчас готов добровольно по нему пройти.

Джо обходит стойку и встает рядом со мной:

– И ты не подойдешь к ней?

– Не то чтобы это твое дело, Джо, но нет. Может, попозже, но кажется, она пришла сюда за книгами.

– Не понимаю вас обоих, – бормочет он себе под нос.

– Я не собираюсь беспокоиться из-за мнения человека, который весь вечер смотрит видео, как доят коров, а потом про мужиков, тянущих грузовики веревками, привязанными к их плоти. – Шутить куда легче, ведь что еще я могу сказать? Сейчас я и сам не понимаю.

Часть меня – та, которая обожает Лолу и давно на ее стороне, что бы та ни сделала, – хочет взять на себя ответственность за все и чувствует, что я должен был предвидеть ее панику (по поводу работы и нас), что мне стоило бы быть более снисходительным к ее словам и что ужин с Эллисон выглядел ужасно. Но тот разговор в ее комнате, когда она захотела, чтобы я просто слонялся где-то поблизости, пока она сосредоточится на работе, показал мне, как молода на самом деле Лола. Скорее наивна. Впрочем, я и так это знал, просто не думал, что мне это аукнется. Полагаю, я и сам наивен.

Я очень хочу, чтобы Лола обрела всемирный успех, но меня по-прежнему сбивает с толку ее вывод, что я тут буду помехой.

И, наверное, я больше чем немного задет. Я всегда был самым верным фанатом Лолы и ее самым громким болельщиком. Черт, да я без конца носил футболку с «Рэйзором». Был самым преданным любовником, пусть это и продлилось всего неделю. Это больно, раз так легко от всего этого можно отмахнуться.

Но когда она рядом, я по-прежнему понимаю, что еще никогда так не хотел и не нуждался ни в ком. Это притяжение, почти физическая тяга быть к ней ближе. Одно осознание, что она здесь, в магазине, – и в груди словно поселяется рой пчел, гудящих и заставляющих вибрировать изнутри. Она распустила волосы и не накрасила пухлые губы. Я помню, как, лениво наклонив голову, она наблюдала за моими поцелуями вниз по ее телу, ощущение ее бедер у меня на плечах, мед ее вагины у меня на языке.

Подняв взгляд над комиксом, что она читает, и поймав меня на подглядывании, Лола несмело машет мне рукой. Я машу ей в ответ, затем поворачиваюсь и вижу, что прямо за мной стоит Джо, глядя то на меня, то на Лолу, после чего качает головой.

– Ну это просто херня какая-то, – замечает он.

– Все нормально. – Я вскрываю упаковку монет и бросаю их в кассу.

– Нормально? – переспрашивает он. – Неделю назад она вошла сюда и взобралась на тебя, как на дерево, а я сейчас ведет себя, будто ты тут библиотекарь.

– Сейчас все сложно, – вздыхаю я. Я люблю ее, но прямо сейчас не хочу быть с ней. Мне нужно куда большее.

– Знаешь ведь, да, она ведь по-прежнему тобой увлечена?

Закрыв кассу, я бросаю на него раздраженный «это не твое дело» взгляд.

– Я знаю, Джо.

Но его это не останавливает:

– И?

– И я начинаю подозревать, – она была права, когда беспокоилась, что мы все испортим, – отвечаю я. – Может, нам стоило бы оставаться друзьями.

Я здороваюсь с подошедшим покупателем, и Джо отходит в сторону, пока тот оплачивает покупку. Положив ее в пакет, я с улыбкой протягиваю ее ему. Джо тем временем не сводит с меня неодобрительного взгляда.

– А ты не забыл про ту часть этой теории, где ты в нее влюблен? – интересуется он.

Облокотившись на стойку, я провожу руками по лицу:

– Не забыл.

– Тогда какого хера ты тут делаешь, раз она сейчас здесь?

Я качаю головой и смотрю, как она с уставшим взглядом листает комикс, параллельно слушая кого-то по телефону:

– Джо, это не твое дело, и все непросто.

– Ты собираешься снова встретиться с Эллисон? – спрашивает он.

Мой желудок в ужасе подпрыгивает:

– Это был просто ужин.

Он понимающе кивает:

– Это типа как всю жизнь ешь шоколад «Хершис», и думаешь, что он вкусный. А потом однажды пробуешь «Шпрюнгли», и такой: чуваки, «Хершис» просто дрянь!»

Я поднимаю на него взгляд:

– Шпрюнгли?

– Местечко в Швейцарии и марка шоколада. У моих предков дом в Швейцарских Альпах.

Теперь я поворачиваюсь к нему всем телом, уставившись на него во все глаза:

– Офигеть! Ты кто вообще?

Он со смехом отвечает:

– Ну, очевидно, не парень по имени Джо.

– Нет-нет, не говори мне, – я поднимаю руку. – Это испортит всю тайну.

Слегка пожав плечами, он направляется к кабинету. В это время звенит колокольчик, и входят Финн с Анселем.

– День добрый, Финниган, – приветствую я. – Не знал, что ты сегодня в наших краях.

От этого прозвища он бросает на меня агрессивно-снисходительный взгляд и снимает куртку:

– Взял недельку отдохнуть.

Ансель с улыбкой прерывает нашу светскую беседу:

– Обедать идем? Я тут с голоду умираю.

Мы с Финном с улыбками переглядываемся: голодный Ансель – это его единственная грубоватая ипостась.

– Да, сейчас. Я только… – начинаю я, и в этот момент подходит Лола.

– Привет, – говорит она каждому из них, прежде чем посмотреть на меня. Ее щеки розовеют, а улыбка становится шире: – Привет.

– Привет, – сдавленно отвечаю я, чувствуя, как сильно бьется сердце и напрягаются мышцы.

Я так сильно люблю тебя.

Финн поворачивается к Лоле:

– Ты случайно не общалась с моей женой в последний час?

– Мне до сих пор странно, что ты ее так называешь, – покачивая головой, отвечает Лола. – Миа чья-то жена, Харлоу тоже.

А целых двенадцать часов Лола была моей женой. Спустя какое-то время ее статус для меня стал куда лучше, а потом буквально за считаные дни – еще лучше.

Финн смотрит на нее, сжав губы в прямую линию и выжидая, когда она ответит.

– И вообще-то да, – продолжает она и протягивает руку шлепнуть его по голове. Он бросает на меня взгляд, будто это я ее подначил так сделать. – Она ездила в «Дель Мар» получить какие-то подписи от кого-то, и сам знаешь, какие там пробки.

Финн кивает и, перегнувшись через стойку, выуживает из моего тайника маленькие «Сникерсы».

Увидев это, Ансель едва не сбивает его с ног, чтобы взять и себе.

– Лола, – разрывая упаковку, говорит Финн. – Можно я у тебя кое-что спрошу? – Она выжидающе приподнимает брови, и у нее на лице сейчас такое милое выражение, что мне приходится отвести взгляд, чтобы сдержаться и не подойти ближе. – Я думал взять Харлоу в эти выходные в «Секвойю». Отдохнуть в тишине и на природе, ну все такое. Ты случайно не знаешь, как у нее с работой?

Она ухмыляется, а я сам чувствую, как мои глаза округляются.

– И ты что, будешь за рулем? – спрашивает она.

Он кивает.

Лола смотрит, и на мгновение вся неловкость между нами испаряется, и мы с ней сообщники.

– Ты проедешь часов шесть, – продолжает она, – чтобы отвезти Харлоу отдохнуть где-то в лесу? На все выходные?

Он хмурится и поглядывает на меня.

– Так и задумано.

– Ты вообще знаком со своей женой? – спрашивает Лола.

Финн расплывается в самодовольной улыбке:

– Ей понравится.

– Ну ладно, раз ты так считаешь, – подмигнув, отвечает она. Вашу мать, в груди все сжимается от ее игривости. – И да, думаю, она не работает в эти выходные.

– Лола, ты все еще здесь, – замечает Джо, выходя из задней комнаты с бананом в руке и с намеком очищая его. – Еще не готова сбежать со мной?

– Вроде нет, – с улыбкой отвечает она.

– Кстати, чем ты тут вообще занималась? – интересуется он.

Она пристально смотрит на него, после чего бросает быстрый взгляд на меня:

– Искала кое-что. А потом позвонил Бенни. У меня на следующей неделе по плану важное дело. Так что я перенесла поездку в Лос-Анджелес еще на неделю.

Я запоминаю каждое ее слово. Даже и не знал, что у Лолы была на носу поездка, не говоря уже о том, что она ее отложила. Терпеть не могу это расстояние между нами – бессмысленность и абсурдность всего происходящего, – и вот это: когда что-то происходит у каждого из нас, а мы этим не делимся друг с другом. Я скучаю по ней.

Черт, мне пора уже покончить с этим.

– В общем, рад, что ты здесь, – говорит Джо, – потому что я хотел тебе кое-что показать. – Он идет туда, где был всего лишь мгновение назад, и указывает Лоле на полку:

– Смотри, что у нас есть.

– Боже мой, – произносит она и подходит поближе. Оттуда, где я стою, мне не видно, на что они смотрят, но потом Лола взволнованно добавляет: – Можешь достать посмотреть?

Джо улыбается, глядя в мою сторону:

– Оливер! Дотянешься до той коробки с новыми поступлениями?

– Я достану, – вызывается помочь Финн, сделав шаг в сторону лестницы.

Но Джо его останавливает, положив руку ему на грудь:

– Думаю, Оливер лучше знает, что мне нужно.

Бросив ему предостерегающий взгляд, я нутром чую: он что-то замышляет. Но едва подойдя к лестнице и взглянув наверх, я тут же понимаю, о чем они говорили. Каким-то образом Джо удалось найти набор фигурок героев из книги Лолы, которые он выстроил для нее на полке. Я начинаю объяснять, что еще не успел даже взглянуть на них, но когда поворачиваюсь снять их, замечаю, что ее взгляд, вместо того чтобы быть на полке и фигурках, гуляет по моему обнажившемуся животу под задравшейся футболкой.

Я откашливаюсь, и Лола тут же смотрит мне в лицо, покраснев не меньше чем шестью оттенками розового.

А Джо уже смеется с дико самодовольной «я же тебе говорил» ухмылкой.

– Ну ты и …удак, – под нос бормочет в его адрес она, со смехом ударяя его по плечу и забирая у меня коробку. Я и раздражен, и позабавлен его упорством. – Откуда вы это взяли? – избегая смотреть мне в глаза, спрашивает она.

Я мотаю головой, потому что вижу их сейчас впервые. Фигурок нет даже онлайн.

– Я даже не знал, что они у нас есть.

– Это я купил сегодня, – с гордостью отвечает Джо. – До этого даже нигде их не видел.

– Кто-то пришел продать? – спрашиваю я и замечаю, что даже Финн, который выглядит как Супермен, но не в состоянии отличить Женщину-Кошку от Бэтгерл, подошел поближе, чтобы посмотреть. Даже Анселю стало интересно.

Джо пожимает плечами, будто тут нет ничего особенного, и откусывает банан:

– Ага.

– Это сделано специально для книги? – выглядывая из-за плеча Лолы, чтобы получше рассмотреть, спрашивает Ансель.

Кивнув, Лола отвечает:

– Это в рамках рекламной кампании к релизу бумажной версии через несколько месяцев. Даже у меня их нет! Мне только через эти несколько недель дадут их подержать в руках.

Мне нравится ее трепет и еще больше нравится, что я тому свидетель, потому что с работой было столько проблем, а ей так необходима эта маленькая награда. Я забираю у нее коробку и кладу в фирменный пакет с логотипом магазина:

– Это тебе.

Она приоткрывает рот:

– Я не могу взять.

Джо мотает головой:

– Тот парень притащил кучу всего. Думаю, он спер их вместе с другими рекламными няшками, присланными ему на работу, и понятия не имел, что они еще не выпущены. Я заплатил совсем немного.

– Так бы и расцеловала вас обоих, парни. – Она заглядывает в пакет, а потом тут же соображает, что сказала. Прикусив нижнюю губу, она, не поднимая глаз, смотрит в пол.

Несмотря на весь этот созданный ею беспредел, во мне оживает что-то первобытное, и я вынужден отвернуться.

– Я был бы обеими руками за, – улыбается Джо, – но у меня свидание, так что Оливер может забрать мне причитающееся. – И все сразу же начинают усиленно делать вид, будто рассматривают что-то невероятно интересное. Джо стонет:

– Ой, ну я вас умоляю. Не знаю, почему вы отрицаете очевидное. Вы же никогда не сможете быть просто друзьями.

После этого он достает из-под стойки свои ключи с брелоком «Гринпис» и выходит за дверь.

На десять секунд воцаряется самая неловкая тишина в истории.

Наконец Ансель прокашливается.

– Короче, обед. Лола, присоединишься к нам? – сладко улыбаясь, спрашивает он.

Округлив глаза, она смотрит на меня, будто ждет указаний. Я улыбаюсь и надеюсь, что это выглядит лучше, нежели ощущается, потому что внутри меня одна сплошная неопределенность. Мне хочется, чтобы она была со мной рядом, но еще больше – чтобы она сперва разобралась в себе.

У нее в руке звонит телефон, она смотрит на экран и читает пришедшее сообщение. Все мы наблюдаем, как поникают ее плечи, и она издает тихое:

– Вашу мать.

– Что такое? – с инстинктивным желанием помочь и защитить спрашиваю я.

– Это Грег. – Она и со вздохом выключает экран. – Его бросила Эллен. – Посмотрев на Анселя, она продолжает:

– Спасибо за приглашение, но мне нужно сделать пару звонков и съездить к папе.

– Надеюсь, все будет в порядке, – говорю я, и Ансель с Финном вторят мне.

Послав мне легкую смущенную улыбку, она берет пакет:

– Еще раз спасибо, Оливер. Для меня это многое значит.

Когда Лола выходит из магазина, звенит колокольчик, а мы втроем смотрим, как она идет по тротуару.

Внутри меня все перемешалось: я терпеть не могу видеть, как она уходит, отчаянно хочу ее рядом, даже когда зол, но по-прежнему чувствую необходимость стен вокруг моего сердца. Повернувшись к друзьям, я говорю, почесывая шею:

– Напомните мне уволить Джо, как только увижу его в следующий раз.

Сейчас середина дня, и в магазине пусто. Я беру ключи, поворачиваю табличку, чтобы читалось «Закрыто», и делаю знак выходить.

* * *

Мы идем несколько кварталов до Bub’s рядом с Петко-парком и занимаем столик в патио.

– Как дела с Лолой? – спрашивает Финн, глядя на меня поверх своего стакана. – Вы оба кажетесь…

– Осторожными, – заканчивает за него Ансель. – На что, точно тебе говорю, реально странно смотреть.

– Так же. – Я кручу трубочкой в своем стакане. С момента того нашего разговора я толком это ни с кем не обсуждал, но эти двое и так достаточно знают, чтобы понимать: дела у нас с Лолой не фонтан. – Мы по-прежнему на паузе. – Помедлив, я продолжаю:

– Хотя думаю, она хочет убрать эту паузу. Вчера вечером она попросилась прийти.

У столика появляется официантка, и мы заказываем бургеры и луковые кольца. Когда она уходит, они оба выжидающе на меня смотрят.

– Блин, ну конечно же, я сказал нет, – говорю я им. Тишина вокруг словно уплотняется. – Потому что очевидно же, ей нужно разобраться со своей фигней в голове, – добавляю я.

– Разве она не может сделать это с твоим пенисом во рту? – интересуется Ансель, и Финн пихает его в плечо. – Что? Это вообще-то серьезный вопрос.

Приподняв подбородок, Финн спрашивает:

– А у Лолы не возникало мысли, что она в течение ближайших четырех месяцев станет еще больше занята? Ведь еще даже не стартовали съемки. Я про то, что сам, бывает, неделю не вижу Харлоу, и это дерьмово. Но понятно же, что не всегда так будет.

– Не знаю, – отвечаю я. – Даже не стану притворяться, что знаю о происходящем в ее голове.

– А у меня всегда было ощущение, что у вас двоих свой тайный язык, – говорит Ансель.

– У меня тоже, – соглашаюсь я. Нам приносят огромную корзину луковых колец и ставят в центр стола. – Но поскольку я форменный мудак, я сделал все еще хуже, сходив поужинать в среду с Эллисон.

У Анселя глаза лезут из орбит:

– С Хард-рок Эллисон? – Я киваю, и он, охнув, делает глоток своего пива:

– И какого черта ты это сделал?

Пожав плечами, я сознаюсь:

– Это был импульсивный порыв. Она пришла и спросила, не хочу ли я перекусить. Я злился на Лолу и согласился.

– И она думала, что это было свидание? – спрашивает Финн.

– Да.

Финн окидывает меня изучающим взглядом:

– Но ты ведь ее не трахнул?

– Нет! – мгновенно отвечаю я. – Как только мы сели, я дал ей понять, что не свободен. Но все равно чувствовал, будто изменил, потому что знал: Лола будет ревновать, если узнает. И, приехав домой, мне хотелось с самого себя шкуру спустить.

– А если бы Лола сделала то же самое? – интересуется Финн.

По коже пробегает жар при мысли, что Лола может быть с кем-нибудь еще:

– Тогда с него спущу.

– Ну а Лола-то знает? – поморщившись, спрашивает Ансель.

– Да, когда приходила в магазин в поисках меня. А засранец Джо не удержался и выболтал чересчур много.

– Но ты ведь все равно бы ей сказал, – нахмурившись, говорит Ансель, – правда?

– Естественно, – раздраженно смотрю на него я. – Я чуть не позвонил ей прямо посреди ужина, потому что чувствовал себя жутко виноватым. Но все же не стал, подумав: а что, если она работает и всерьез разозлится на меня за мой звонок и признание, что у меня был ужин, пусть и платонический, с другой женщиной? – Я провожу рукой по губам. – У меня в голове такой бардак. И я явно этим куда больше обеспокоен, чем она. Без понятия, как теперь вообще общаться с Лолой, и это ощущается так неправильно.

– Вы оба идиоты, – заявляет Финн. – И у Лолы бардак в голове не меньший, это я на всякий.

– Но ведь в него и превращаешься, когда влюблен, разве нет? – усмехается Ансель. – Я вот счастливый идиот, и это благодаря Миа.

– Я… – начинаю я, но чувствую, как меня разбирает на смех. Несмотря на все происходящее, быть в обществе Анселя означает заразиться хорошим настроением. – Лола, несомненно, в ряду самых умных людей из всех, кого я знаю. Но боюсь, что в отношениях она, говоря словами Харлоу, невероятная тупица.

– Миа говорила, что Лола всегда ставила свои комиксные дела на первое место, – сложив руки перед собой, говорит Ансель. – И что так было с подростковых лет.

Мою грудь стискивает от желания ее защитить, и я вступаюсь за нее:

– Она пережила тяжелые времена. И ей было нелегко, вот и все.

– Ну, черт, Оливер, быть может, в этом-то все и дело, – замечает Финн. – Может, ей просто нужно знать, что это… ну что там между вами – не означает выбор «все или ничего». И что ты не порвал с ней только потому, что она до сих пор в этом разбирается.

Взяв луковое колечко, я весело ему улыбаюсь:

– Приятно слышать твою мудрость на эту тему, Финн.

Он приподнимает подбородок и усмехается в ответ:

– Приятно видеть, что вы, ребятки, тоже облажались, Оливер.

* * *

К тому моменту как я закрываю магазин и еду к дому Лолы, на улице начинает темнеть. С облегчением замечаю ее машину. Видимо, она еще не успела уехать к отцу. Паркуюсь на первом попавшемся свободном гостевом месте, вылезаю и иду к главной двери.

В их лобби обычно многолюдно: кто-то приезжает с работы, кто-то идет прогуляться или поужинать. Но сегодня тут непривычно тихо. Я еду один в лифте, наблюдая за сменяющими друг друга цифрами этажей на экране, погруженный в собственные мысли, и пытаюсь понять, о чем будет этот разговор.

Я все еще не знаю, что собираюсь сказать. Просто хочу ее увидеть. Может, стоит просто извиниться за произошедшее с Эллисон; это было хреново, тем более я был уверен: Лола каким-нибудь образом об этом узнает. Или, может, сказать ей, раз уж я сейчас снова уравновешен, – и плевать, что на самом деле она не это имела в виду – что это было жестоко: так отбросить меня в сторону, будто напрягающую помеху.

Не думаю, что мы готовы сделать шаг назад – туда, где мы были, до того как все пошло наперекосяк. Я просто хочу, чтобы она поговорила со мной. Как бы жутко это ни звучало, было хорошо увидеть ее расстроенной у Фреда, потому что так я смог понять, что ей тоже плохо. Я привык чувствовать себя расслабленно рядом с Лолой и даже без обсуждения наших чувств знал, какое место занимаю в ее жизни, как она стремилась быть поблизости, услышать мое мнение или даже довольствоваться одним зрительным контактом. Она первая американка, с которой мне было легко. Лола всегда была осмотрительной, прежде чем принять какое-то решение, и ничего не изменилось, когда речь зашла о нас. Поэтому я был ошарашен, когда она под влиянием истерики покончила с нами, едва мы стали парой.

Я знаю, что был не единственным всерьез влюбленным той последней ночью у меня. И знаю, что мне не показалось, насколько подлинно и значительно это было всю ночь, в кровати и в душе после.

Неслышными шагами я иду по лестничной площадке и останавливаюсь, услышав голос Лолы сквозь стальную раздвижную дверь. Достаю телефон посмотреть время. Не увидев снаружи машину Лондон, я решил, что она на работе, тем более по времени в самый раз. Харлоу предположительно должна быть весь день в «Дель Мар», и я могу ошибаться, но в это время у Миа уроки. С кем тогда она разговаривает? С отцом? С Бенни?

Я стою прямо у двери, пытаясь решить, стоит ли постучать и войти, рискуя прервать ее разговор с кем-то, или же уйти, но в этот момент ее голос звучит громче.

– Я знаю, – с очевидной резкостью говорит она. – И мы уже обсуждали это на прошлой неделе. Как и сказала тогда, у меня еще один дедлайн. Мне жаль, что ты чувствуешь, будто это изменит весь твой график. Но если вы с Лэнгдоном будете поднимать эту тему на каждой встрече – кстати, я освободила целую неделю, чтобы присутствовать, – то услышите от меня ровно то же самое, что я говорю тебе сейчас.

Я словно прирос к месту. Никогда не слышал, чтобы так Лола разговаривала с кем-либо. Логика подсказывает мне развернуться и уйти, позвонив ей позже, и что никому не нравится, когда его подслушивают. Но еще больше я заинтригован, мне не терпится узнать, с кем она так разговаривает, и я восхищен этой ее гранью.

По ту сторону двери слышен ритмичный звук ее шагов. Она вышагивает взад-вперед по деревянному кухонному полу. Я собрался было уходить, как меня снова останавливает ее голос.

– Нет, я полностью понимаю, о чем ты. Но вот что я тебе скажу: Рэйзор не станет такое делать. Я понимаю твои чувства и убежденность, но все это прямо противоположно тому, что будет делать главный герой.

Мои глаза округляются, а желудок сжимается. Она разговаривает с Остином. Ну ни фига себе.

Где-то с минуту ее молчание перемежается возгласами типа «ага, да, понимаю», а я задерживаю дыхание, гадая, будет ли она настаивать на своем или же позволит ему завладеть разговором и поддастся на его манипуляции. Мое сердце начало биться так сильно, что я тут же забеспокоился, не услышит ли она его через дверь.

До этого момента я и не понимал, насколько сильно мне нужно было убедиться, что она снова управляет своей карьерой. Иначе это съело бы ее заживо. И изменило бы ее.

– Послушай, – говорит она, и по ее голосу я слышу, как она берет себя в руки. – Я думаю, что действительно согласилась на огромное количество изменений, о которых вы просили, и уже говорила тебе, что понимаю, куда ты клонишь, правда. Ты делаешь фильмы. Я – нет. Но что я умею – так это писать истории, создавать персонажей и придумывать миры. И эти два персонажа в этом мире не могут быть влюбленными друг в друга. Тут нет никакой романтической составляющей, какую нужно обыграть, никакого сексуального напряжения. Изменим это – и мотивы Рэйзора вместе со всеми его действиями окажутся под вопросом. Причина всех его поступков – потому что он видит, кем она может стать, а не потому, что в нее влюблен.

Положив руку на дверной косяк, я чувствую, как в груди ослабляются все узлы. И вопреки всему произошедшему между нами за последние дни я улыбаюсь, ведь Лола сейчас сражается за то, что любит. Она может сама о себе позаботиться. Если Лола может справиться с продюсерами крупной киностудии, она сможет штурмом направиться и ко мне.

В голове крутятся слова Финна, и несмотря на их справедливость, я лучше знаю Лолу. Она может быть неопытной, когда речь заходит об отношениях, но если чего-то хочет, она знает, как это заполучить. Ее не нужно спасать. Если я сейчас войду туда и попытаюсь ей помочь наладить наши отношения, то так всегда и буду гадать: вернулась ли она ко мне по собственной инициативе?

Я должен поверить, что она станет бороться за нас и что я не ошибся в ней. Поверить, что пусть я и хочу быть всегда с ней, она во мне не будет настолько нуждаться.

Отойдя от двери, я направляюсь к лифту, и с каждым шагом ее голос становится все тише.