Всё случилось слишком быстро. На Царской Площади, где шли праздничные гулянья, никто не обратил внимания на языки пламени, вздымавшиеся из-за городской стены. Хорса чествовали огнём, и весь Солнцеград был окутан смогом. Громко играла музыка, и ряженые артисты выступали перед царской четой, сидевшей в открытом, украшенном колоннадой ристалище , которое располагалось напротив Царского Терема и Великого Свагобора. В небо взлетали яркие фейерверки. Смеялась даже Лада, облачённая в белый траур волхва. Улыбался Веслав, изредка поглядывая на Искрена, который вместе с другими волхвами находился на верхней площади ристалища у большой огнивицы. Как же хотелось царевичу скорее пожурить своего учителя в том, что старик оказался неправ в своем пророчестве!

Никто не обратил внимания на прибежавших воинов, которые, в панике, с безумными глазами, говорили что-то невразумительное. Наверное, три дня гуляний были для них очень тяжёлыми. Воинов не хотели слушать, пока в происходящее не вмешался сам царь, заметив волнение в рядах своей стражи. Когда же посыльные добрались до правителя, низкий, утробный гул сотряс город. Вибрирующий рокот шёл из глубин земли, низкими перекатами отзываясь в груди. Гулянья стихли. Люди с опаской озирались вокруг; кто-то, не справившись с накатившим страхом, закричал. Стража обступила царскую семью. Веслав вскочил, ища взглядом среди волхвов Искрена. Лада, забыв о порядке, обняла свою маму, царицу Пересвету. Земля гудела, низко, протяжно, и этот гул отзывался в самом сердце. Мироздание затряслось. Половину неба заслонила колоссальных размеров волна. Люди, крича, бросились врассыпную. Падали столы, уставленные яствами, загорались упавшие факелы; люди, охваченные паникой, давили друг друга. Столица тонула в какофонии криков, стонов и плача.

С нестерпимым грохотом на город обрушилась волна, сияющей грудью разбивая монументальные стены, снося дома и терема, закручивая в своём диком танце людей, лошадей и ингр. Воздух пронзил леденящий душу рёв.

Веслав так и не смог увидеть Искрена. Царевич вдруг почувствовал, что кто-то потянул его за руку. Но юноша даже не успел обернуться: в одно мгновение мир потонул во мраке вместе с водой. Веслав лишь ощутил, как сила, мощная и неукротимая, подхватила его и понесла. Его несло вместе с другими людьми вперемешку с каменными валунами, досками, частями тел. Вода то накрывала царевича с головой, то поднимала вверх. Царевич не понимал, что происходит, пока всепоглощающий поток не выбросил его на гладкую каменную поверхность. Вода стала отходить и снова повлекла юношу за собой, но Веслав успел ухватиться за каменный выступ. Веслав чувствовал, как стихия оставляет его, но вместе с тем, как отступала вода, Веслав всё больше ощущал вес своего тела. Царевич повис на бортике крыши. Веслав изо всех сил старался подтянуться, но у него не выходило: мокрые пальцы предательски соскальзывали с гладкого камня. Рука соскользнула. Царевич висел на одной руке, и у него не получалось поднять другую. Но тут сильная рука ухватила Веслава за запястье. У царевича не было сил посмотреть на своего спасителя.

– Давай, брат, поднажми, – сказал сиплый мужской голос. – Я знаю, ты сможешь.

Юноша послушался. Чужая мощная рука, крепко держащая за онемевшее запястье, вселила надежду. Рывок – Веслав взялся за борт крыши другой рукой, и её тут же обхватили. Ещё усилие, невозможное, граничащее с болью, и царевич поставил локоть на крышу. Веслава тут же схватили за шиворот и полностью затянули наверх. Царевич некоторое время лежал, чувствуя, как сильно бьется сердце и как ледяная вода стекает с одежды. Спаситель присел рядом, давая юноше прийти в себя.

И тут бытие разрезал леденящий душу рёв. Рёв был такой силы, что отзывался в грудной клетке клокочущими переливами. От него веяло древним, ледяным, первобытным страхом. Веслав вжался в поверхность крыши.

– Вставай, дружок. – На плечо царевича легла ладонь. – Если хочешь остаться жив, необходимо уходить, и как можно быстрее.

Юноша с трудом сел. Израненное тело болело. Веслав посмотрел на своего спасителя. Мощный, как гора, косматый муж, мокрый до нитки, как и царевич. С его чёрных, подёрнутых сединой волос стекала вода. Зоркие чёрные глаза. Лицо с выдающимся носом украшал свежий кровавый шрам.

– Не смертельно, – видя, на что обратил внимание царевич, сказал мужчина. – Идти можешь?

– Наверное, – пробормотал Веслав и не узнал своего голоса. Словно говорил не он, а ветхий старик.

– Это хорошо, – ответил сварогин, вытирая рукавом кровь на лице. Богатырь поднялся и протянул царевичу руку. – Вставай.

Веслав, опираясь на сильную руку, встал.

– Хвала Сварогу, ноги твои не сломаны, – усмехнулся косматый, оглядев царевича. Веслав с удивлением посмотрел на сварогина. – Это сейчас важнее всего, – ответил мужчина на немой вопрос юноши и потянул его за руку. – Идём.

– Куда? – просипел Веслав.

– В порт, или в то, что от него осталось. Чем быстрее мы покинем Солнцеград, тем лучше.

– Но я не могу! – Веслав остановился. – Там, – он указал в сторону Дворцовой площади рукой. – Там моя семья! Я не могу…

Царевич осекся на полуслове. Город лежал в руинах. Не осталось ни теремов, ни домов, ни Царского Терема. Гордая статуя Перуна-защитника была разрушена. Кое-где сохранились постройки с плоскими крышами наподобие того дома, на крыше которого они спаслись. Вода мощным потоком текла на уровне третьего этажа, и в ней плыли трупы. От ужаса у царевича перехватило дыхание. Ещё один утробный рык сотряс мир, и Веслав обернулся: на фоне светлого ночного неба вырисовывался гигантский силуэт трёхглавого змея. Юноша вскрикнул.

– Я же тебе говорю, – Веслав вновь почувствовал, как его взяли за руку и потянули. – Надо уходить!

Но царевич замер в оцепенении, во все глаза глядя на страшное нечто, которое теперь принялось крушить остатки города. Кто-то пробовал стрелять в змея огненными стрелами, но ящер, взревев, быстро расправился со своими обидчиками.

– Да хватит на него смотреть, – Веслава потянули ещё сильнее, – бежим!

Царевич с трудом заставил себя оторвать взгляд от трёхглавого змея и сдвинуться с места.

– Вот и молодец, – пробасил спутник Веслава и пошёл вперёд, к другой стороне крыши. – Не смотри на него больше.

Царевич оглядывался на ящера. Змей продолжал бесноваться. Веслав с трудом понимал, что происходит. Богатырь ещё несколько раз одергивал Веслава, чтобы юноша перестал смотреть на чудовище. С противоположной стороны здание было разрушено, и обломки покатой кучей спускались на этаж вниз, к уцелевшему полу третьего этажа.

Беглецы осторожно спустились с крыши по нагромождению камней. Вода стояла по щиколотку. Снаружи бежал мощный поток.

– Смотри какую-нибудь доску, – сказал мужчина, снова вытирая кровоточащую щеку. – Надо плыть в противоположную от змея сторону, тогда, может, получится покинуть город.

Веслав стал послушно оглядываться в поисках подходящего куска дерева. Видно было плохо: ночь хоть и была светлой, и солнце не садилось, свет почти не проникал сквозь разрушенные перекрытия. В грязной воде плавал мусор, остатки мебели, какие-то окровавленные тряпки, приближаться к которым не хотелось. Ящер заревел ещё раз, и от его утробного рокота часть крыши обрушилась, едва не сбив царевича с ног.

– Некогда, – прорычал мужчина и, потянув за собой царевича, прыгнул в бурлящую воду. Вовремя: едва они сделали пару мощных гребков, как крыша здания, с которого они спустились, окончательно рухнула.

– Греби руками! – скомандовал муж царевичу, и Веслав стал стараться изо всех сил. – И сними ты этот свой плащ! – воскликнул сварогин. – Он тебя топит!

Царевич с трудом освободился от одежды и, стараясь не смотреть на то, что плавало в воде, поплыл рядом со своим спасителем. По счастливому совпадению, вода текла в противоположную от ящера сторону, и плыть по течению было достаточно просто. Вода сама несла по разрушенной улице.

– Смотри по сторонам, – говорил косматый. – Если увидишь то, на чём можно плыть, – бери.

Веслав кивнул. Озираться было страшно. Части человеческих тел, тел животных, остатки домашней утвари – всё плыло в едином потоке. Ещё страшнее были крики и стоны умирающих людей. Кто-то барахтался в воде, захлебываясь и издавая ужасные клокочущие звуки. Мимо проплыл человек, державшийся за часть деревянного столба. Он не обратил внимания на Веслава и его спутника. Его взгляд был устремлён в вечность, а по воде за ним стелился кровавый след. От страшной догадки тошнота подкатила комом. Веслав посмотрел в другую сторону и увидел руку, которая застыла между камнями обвалившихся домов в неестественной позе. Веслав поспешно отвернулся от жуткого зрелища, и его взгляд пал на женщину, которая странно, с изломом свесившись из окна, молила о помощи.

– Надо помочь, – сипло обратился царевич к своему спутнику.

– Плыви вперёд, – не поворачивая головы, ответил мужчина.

– Но… – Веслав притормозил, глядя на молящую, но сильная рука подтолкнула его продолжать плыть.

– Ей уже не поможешь! – прикрикнул на него сварогин. – Себя спасай, пока силы есть!

Веслав хотел было возразить, но не смог. Он просто, по привычке, послушался старшего. Холодная вода лишала последних остатков силы, мысли сплелись в неясный клубок, и лишь панический страх, пронзающий всё тело, заставлял плыть дальше. Веслав уже не смотрел на доски, не искал взглядом плот, все его мысли сосредоточились на чёрной косматой голове, плывущей перед ним.

– Смотри! – крикнул косматый, указывая царевичу на плывущую впереди здоровенную деревянную створу от ворот.

Богатырь за несколько мощных гребков добрался до плывущей створы и ухватился за её край.

– Поднажми! – крикнул он изрядно отставшему Веславу.

Низкий рык раскатился по миру, раздался грохот обвалившихся зданий. Веслава охватила паника, и царевич, собрав все силы, догнал мужчину.

– Залезай, – скомандовал косматый сварогин. Дерево было мокрым, поток неумолимо нёс вперед, но, после нескольких неудачных попыток, юноша вскарабкался на доску. Мужчина залез следом. Веслав поразился силе своего спутника. Царевичу казалось, что тело его спасителя отлито из железа, настолько мощным был мужчина.

Вода несла их маленький плот по некогда прекрасному проспекту Солнцеграда.

– Меня зовут Яромир, – через некоторое время сказал муж. – Тебя как звать?

– Веслав, – ответил царевич.

– Рад знакомству, Веслав, – великан положил руку на сердце и сделал легкий кивок головой. – Имя твое счастливое, как у сына нашего батюшки-царя. Жаль, что обстоятельства нашей встречи счастливыми не назовёшь.

Веслав хотел было сказать, что он и есть царевич Сваргореи, но передумал. Юноша вспомнил о предостережении своего наставника, Искрена. Интересно, где сейчас его любимый старик? Страшно думать. Есть, конечно, слабая надежда, что учитель жив, но… Веслав чувствовал, как к горлу подступили позорные слёзы.

– Не раскисай, – резко пробасил Яромир, видя, что его юный спутник совсем помрачнел. – Если Боги оставили нас в живых, значит, у них есть на нас планы. И ты должен сделать всё, чтобы использовать их дар!

Веслав ничего не ответил. Он не знал, что делать дальше, как быть. Такому в Ведомире не учили, к такому его не готовили. Поэтому Веслав безропотно следовал за Яромиром. Бежать – так бежать. Бросать – так бросать. Меньше всего царевичу хотелось ещё раз увидеть то ужасное трёхглавое создание, которое сидело на городской стене. Правда, постоянно был слышен его леденящий душу рык, но это было не здесь. Здесь был лишь звук, отголосок ужаса.

Мокрая одежда неприятно липла к телу, и царевич чувствовал, как замерзает.

– Помогай плоту и греби руками! – сказал Яромир, видя, что Веслав дрожит от холода. – Нам нужно как можно скорее покинуть город.

Царевич, не сказав ни слова, послушался. Его знобило от холода и страха, и простое бездейственное ожидание сводило с ума.

Веслав старался не смотреть по сторонам, не слушать звуков умирающего Солнцеграда, от которых стыла кровь. Царевич изо всех сил сосредоточился на мерных всплесках воды от мощных гребков своего спутника. Плавание казалось вечным, хотя Веслав знал, что времени прошло немного.

– Эй, у них плот! – резкий крик вывел юношу из забытья.

Впереди, слева, на груде обломков сидел сухонький мужчина. Обеими руками он опирался на палку, длинные рыжие волосы облепили худое лицо. Красная подпоясанная рубаха была изодрана, на ногах болтались остатки онучей. За ним вылез еще сварогин, шире и мускулистее.

– Эй! – крикнул второй. – Остановитесь!

Веслав обернулся на Яромира.

– Не останавливайся, – прошептал Яромир. – Наша деревяшка всех не выдержит.

Царевич принялся грести с утроенной силой.

– Эй, так нечестно! – крикнули сверху.

Мускулистый муж, недолго думая, отобрал у своего спутника палку и прыгнул в воду.

– Мор бы тебя побрал! – выругался Яромир. – Греби быстрее! – крикнул он царевичу, который было замешкался.

Веслав грёб изо всех сил, но человек, который старался их догнать, тоже сражался за свою жизнь. В таком состоянии каждый способен на всё. Яромир работал руками что было мочи, но их преследователь непостижимым образом ухватился за плот. Яромир толкнул мужчину обратно, но сварогин успел ударить Яромира палкой, и громила взвыл. Вдруг со стороны Веслава, у доски, оказался тот тщедушный рыжеволосый муж. Одной рукой он ухватился за дерево, а второй вцепился в рукав Веслава, стараясь стащить царевича в воду. Веслав, собрав все силы, толкнул рыжего, и тот разжал пальцы. Следующим ударом царевич заставил мужчину отцепиться от доски. Веслав обернулся на своего товарища: противник обхватил ногу Яромира и держал его мёртвым хватом, несмотря на все усилия богатыря отбросить соперника. Палка уже плыла рядом с плотом. Неплохое было бы весло, подумал царевич, но удар по голове его оглушил. Этого мгновения хватило для того, чтобы рыжий вновь схватил Веслава за одежду и потянул к себе. Царевич не успел отреагировать и оказался в воде. Его тут же обхватили руки противника, старавшегося не дать юноше всплыть. Веслав изо всех сил пытался освободиться от топящих рук, но не выходило. Его соперник, при всей своей тщедушности, оказался очень силён.

Грудь разрывало желание вздоха. Перед глазами плыли разноцветные круги. Веслав уже готовился проститься с жизнью, как вдруг почувствовал, что топящий его муж ослабил хватку. Царевич тут же всплыл наверх. Он жадно вдохнул, затем ещё и ещё. Веслав всё никак не мог надышаться, пока не заметил, что рыжий мужчина потерял к нему интерес. На лице соперника застыла гримаса ужаса, глаза человека стеклянным взглядом смотрели куда-то за Веслава. Царевич тут же обернулся и оцепенел. В саженях ста пятидесяти по течению стоял он. Высокий, выше самых высоких теремов, мощный, сильный. Его чешуя отблескивала в свете ночного солнца. Три головы, увенчанные костяными коронами, смотрели в разные стороны. Украшенный колючими плавниками хвост вилял, руша остатки зданий и дорог. Между ногами и туловом сборами висели жилистые перепонки, напоминающие гигантские плавники. Ящер внушал животный, первобытный страх.

– Вода несёт прямо к нему! – завопил Яромир.

Веслав с трудом оторвал взгляд от змея. Бывших врагов, застывших в оцепенении, течение несло навстречу смерти. Крик Яромира заставил мужчин встрепенуться.

– Надо за что-нибудь ухватиться, – крикнул рыжий. Он развернулся и старался плыть против потока. Веслав последовал его примеру. Царевич видел, что Яромиру удалось схватиться за камень разрушенного дома, двое других мужчин тоже смогли остановиться. Только у самого Веслава ничего не выходило. Измождённый борьбой, страхом и холодом, царевич всё никак не мог найти себе опору.

– Да хватайся ты уже! – услышал Веслав вопль того сварогина, который чуть было его не потопил.

Утробный, клокочущий рёв трех глоток пронёсся неистовым ветром, отбросив мужчин обратно в воду. Веслава закрутила взбесившаяся вода. Небо и земля поменялись местами в безумном танце. Царевич пытался выбраться из волны, порождённой ужасным рыком змея, но лишь беспомощно барахтался в воде. Наконец у Веслава получилось ухватиться за камень и вырваться из круговорота. Недалеко держался за обломок стены Яромир. Рыжий тоже за что-то зацепился и болтался у кромки воды. Его спутника не было видно.

Земля содрогнулась, и перед взором царевича опустилась в воду могучая чёрная лапа. Веслав, цепенея, повернул голову: змей находился близко, невыносимо близко. Настолько близко, что царевич мог разглядеть даже трещинки на его чешуях. Веслав посмотрел наверх: головы ящера были обращены в противоположную сторону.

Царевич чувствовал, как от страха стучат зубы. С трудом справляясь с паникой, Веслав стал аккуратно, стараясь не шуметь и не касаться чёрной лапы, пробираться прочь от ящера. Но онемевшее от ужаса и холода тело не слушалось. Веслав не справился с собой и рухнул вместе с грудой камней прямо под ноги змею. Трехглавый встрепенулся, и все три шеи наклонились к воде. На Веслава смотрели три пары жёлтых глаз с вертикальными чёрными зрачками. Взгляд ящера испепелял, пронзал, выворачивал наизнанку душу. Веслав замер, заворожённый первобытным ужасом. Средняя голова прищурилась и раскрыла огромную пасть. Три ряда острых, как клинки, зубов, алый язык и зловонное дыхание. Веслав зажмурился, но тут резкий, клокочущий рык потряс мир. Царевич открыл глаза: головы теперь смотрели вперёд.

– Эй! – крикнул далёкий голос, и о могучую грудь чудовища, что нависла над Веславом страшной скалой, ударился камень. Царевич едва успел увернуться от отскочившего булыжника. Это вывело юношу из невольного оцепенения, и царевич, цепляясь за камни, выбрался из-под тулова монстра. Ящер шагнул, и его хвост чуть не сбил Веслава обратно в воду. Царевич обернулся: Яромир изо всех сил старался обратить внимание змея на себя, и ему это удавалось. Круша и сбивая всё на своём пути, ящер двигался к своему обидчику.

– Спасайся! – крикнул Яромир царевичу.

Веслав посмотрел на поток воды, который тёк у подножия его прибежища. Недалеко прибило резную балясину некогда прекрасного крыльца. Тут плавал наличник, украшенный коловратом. Интересно, чьему терему он принадлежал? Странные мысли. Необходимо сосредоточиться на происходящем. Если прыгнуть в воду, то, помогая себе руками, можно быстро уплыть от чудовища. Веслав приготовился для прыжка, но так и замер: царевич не мог оставить в беде человека, который спас ему жизнь. Веслав выпрямился, удобнее пристроил на камнях ноги и обернулся на Яромира. Секунды превращались в вечность. Ящер неукротимо двигался на Яромира. Веслав видел каждое движение монстра как в медленном сне. Восприятие царевича обострилось до предела. Веслав ощутил силу Стрибожьего Внука так, будто ветер остановился и распался на множество маленьких душ. Сила ветра была повсюду, в каждом мгновении, в каждом дюйме пространства. Сила пронзала весь мир: стоило лишь протянуть руку, и она заструится по телу, словно вода по устью реки. Эта сила лишала страха, заменяя его спокойной уверенностью в единстве со Стрибогом, единстве с Даждьбогом, единстве со Сварогом и Свагорой… Веслав вспомнил образ явившейся ему Матери-Земли, которая улыбалась, одаривая его своим Светом. И сейчас он ощущал этот свет. Нет, это была не ветра сила. Это была сила того самого Света, именем которого сварогины и называли свой мир. Эта сила текла сквозь тело, подобно живой воде, что течёт через ствол Мирового Древа, Краколиста, наполняя жизнью бесчисленные миры его кроны. И эта сила подвластна каждому.

Песнь сама вырвалась из груди Веслава, неясные царевичу Слова складывались в дрожащее кружево, которое сияющей паутиной оплетало змея. Лёгкое мерцание поднималось выше, к головам змея, сверкающие облака застыли у голов, и ящер остановился. Монстр слушал песню, самую прекрасную песню на свете. Она текла через весь мир, пронизывала его, но её никто не слышал. Эта музыка, облачённая в слова, взывала к самой душе, что есть даже у самого страшного зверя…

– Мор тебя побери… – прошептал Яромир. Он впервые видел такую ворожбу. Ящер, оплетённый мерцающей паутиной слов, замер. Веслав застыл, словно статуя, а из его уст лилась песня на неясном, но будто знакомом до боли, наречии.

– Что стоишь? – одёрнул Яромира рыжий. – Бежать надо!

Яромир с трудом заставил себя сделать шаг навстречу Веславу.

– Да не туда! Прочь надо, прочь!

– Да беги ты куда хочешь, – огрызнулся Яромир и, окончательно справившись с собой, прыгнул в поток воды, текущей навстречу змею.

– Ненормальный! – завопил тщедушный и, метнувшись сначала назад, последовал за Яромиром. Оставаться одному было страшнее, нежели пускаться вслед за безумцем.

Змей не обратил внимания, как оба сварогина проплыли под его туловищем. Ящер застыл, заворожённый облаком слов. Яромир ухватился за камень в основании той груды обломков, на которой стоял Веслав.

– Спускайся! – крикнул он царевичу, но тот даже не шелохнулся. Веслав продолжал петь. Его остекленевшие глаза смотрели будто в иное.

– Да что ты с ним возишься? – крикнул Яромиру рыжий. – Смотри, какая у него силища! Он и сам за себя постоит.

Но Яромир, вскарабкавшись на камни, сгрёб Веслава в охапку и прыгнул с ним в воду. Слова продолжали парить вокруг голов змея. Яромир чувствовал, что недолго осталось ящеру внимать песне. Веслав прекратил петь, и его ворожба скоро растает. Яромир, обхватив Веслава, изо всех сил грёб по течению, стараясь как можно быстрее скрыться от змея. Рыжий не отставал.

Поток воды нёс людей по разрушенным улицам, заворачивая и петляя между обломками каменных домов и теремов. Позади раздался разочарованный рык проснувшегося от чар змея, который не увидел свою добычу. С высоты своего роста ящер мог заметить беглецов. Но Яромир продолжал грести, таща за собой потерявшего сознание Веслава. Рыжий пытался уговорить Яромира оставить царевича, но сварогин продолжал упорно плыть с молодым волхвом.

Земля тряслась. Каждый шаг монстра отзывался глухими ударами. Рыжий завопил. Раздосадованный змей преследовал свою добычу. Яромир грёб изо всех сил. Вода текла всё быстрее, заворачиваясь водоворотами. Наконец впереди показалась разрушенная городская стена, в огромную пробоину которой стекал бурлящий поток. От тяжёлой поступи преследователя сотрясалась земля и летели фонтаны брызг; хвост, виляя, крушил остатки зданий. Ящер догнал беглецов, и три пасти сомкнулись на расстоянии одной ладони от проскользнувших в пробоину мужчин. Трёхглавый завыл, и от этого воя задрожал воздух.

Поток стекающей воды выбросил людей в море недалеко от разрушенной Идры. Мужчин закрутило в воде и потянуло ко дну, но Яромир вынырнул. Несколько глубоких вдохов позволили мужчине отдышаться. Его спутников негде не было видно. Вокруг плавали тлевшие обломки деревянного порта и кораблей. Наверху змей продолжал рычать, высматривая беглецов. Вокруг города собиралась армада сияющих кораблей.

– Веслав! – крикнул Яромир. Но юноши не было. Тогда богатырь глубоко вдохнул и нырнул. В тёмной воде ничего не было видно, но сварогин всё равно продолжал искать. Когда грудь стало жечь желание вздоха, Яромир всплыл, глотнул воздуха и нырнул вновь. Этого мальчика нужно спасти во что бы то ни стало. Но следующая, да и все последующие попытки оказались безуспешными.

– Прекрати напрасно силы тратить, – услышал он голос рыжего.

– Не твоё дело, – отрезал Яромир. Мысль о том, что этот отрок утонул, отчего-то казалась ему невыносимой.

– Помогите! – раздался чей-то крик. Оба сварогина обернулись: почти у самой стены мужчина помогал не утонуть кашляющему человеку. Ящер, так и не разглядев среди обломков в море свою добычу, взвыл и с грохотом зашагал обратно в город.

Яромир поплыл к утопающим. Звавший на помощь человек изо всех сил старался удержать на плаву Веслава. Яромир не мог сдержать улыбки. Он подхватил царевича под руку так, чтобы Веславу было легче держать над водой голову. Незнакомец с пепельно-серыми волосами поднял другое плечо царевича и стал стучать его по спине, помогая очиститься лёгким. Вода покидала лёгкие царевича с кашлем.

– Что происходит? – хрипло спросил Веслав. Он не помнил, как оказался в море. Он не помнил людей вокруг. Последним его воспоминанием было празднование Солнцеворота.

– Нам удалось покинуть Солнцеград, – кратко ответил Яромир.

– Теперь надо покинуть море как можно быстрее, – вступил в разговор сероволосый. – Сейчас с кораблей начнёт сходить войско, и тогда точно будет несдобровать.

– И как мы покинем море? – спросил подплывший рыжий.

– Надо забраться на какой-нибудь камень под стеной, спрятаться и переждать сход войск, – ответил серовласый. – Нельзя, чтобы нас заметили мёртвые.

– Кто заметил?

– Говорю, что слышал, – ответил мужчина. – Надо спрятаться. А потом решим, как добраться до Большой Земли.

– Что же происходит? – чуть ли не завопил Веслав.

– Думаю, его надо послушаться, Веслав, – мягко ответил Яромир и потянул царевича за серовласым мужчиной. Рыжий, ругаясь себе под нос, поплыл следом.

Основание стены Солнцеграда покоилось на естественной скале, которой некогда был сам остров. Огромные валуны, остатки работы кузнецов древности, вместе со свежесколотыми лежали у её подножия. Сероволосый сварогин подплыл к нагромождению камней, забрался первым и подал Веславу руку. Рыжий не стал ждать и вскарабкался с другой стороны камня. Вслед за царевичем влез Яромир.

Куча камней упиралась в одну из тех ниш, которые были вырублены по всей стене. Каждую нишу украшал барельеф с изображением Краколиста. Глубины ниши хватало для укрытия беглецам.

– Старайтесь держаться как можно ближе к стене, – сказал сероволосый, располагаясь в углу ниши. – Они не должны нас заметить.

– Кто они? – спросил рыжий, усаживаясь с противоположной стороны. – Мёртвые?

– Не знаю, – покачал головой сероволосый. – Но я такое видел… Никогда не забыть мне.

– Я ничего не понимаю.

– Просто сиди, – пробасил Яромир, садясь вместе с Веславом в середину ниши. Яромир, посмотрев на дрожащего царевича, спросил: – Как ты?

– Я вспомнил, – прошептал Веслав и замолчал. Яромир кивнул и положил руку юноше на плечо. Другой рукой громила вытер капающую кровь. Только сейчас богатырь почувствовал, насколько сильно болела разрезанная щека.

– Меня зовут Витенег, – сказал сероволосый. – Вас как?

Веслав и Яромир назвались, положив руки на сердце.

– Я – Мухома Заяц, – представился рыжий.

– Ты чуть не утопил меня, – Веслав с презрением посмотрел на Зайца.

– Чуть не считается, – пожал плечами Мухома. – Вон, весь живой сидишь. Да ещё силищей такой владеешь – ух! Все волхвы обзавидуются. Откуда ты такой, молодчик?

– Своими руками задушу тебя, Заяц! – пригрозил Яромир. – Я таких поганок, как ты, за версту чую!

– Ты что, мамка его? – хохотнул Мухома.

Яромир замахнулся на Зайца, но Веслав остановил его. Не успел юноша обратиться к Яромиру, как мир озарился ярким светом, будто солнце поднялось в зенит, и задрожал. Послышалась нежная, едва слышимая песнь.

Серебряные корабли подошли ближе, их чешуйчатые паруса засияли ярче. И в этом ослепительном свете стали рождаться фигуры воинов. Сияющие золотом витязи спускались с парусов и ровным строем, поднимая ослепительные брызги, маршировали к Солнцеграду. Сотканные будто из тумана, прекрасные воины в горящих доспехах с каждым шагом по воде становились всё осязаемее и осязаемее.

– Отец Сварог… – промямлил Мухома, отчаянно вжимаясь в камень.

Зрелище было завораживающим. От красоты действа захватывало дух. Дойдя до города, витязи отрывались от воды и по воздуху поднимались на стену. Их глаза горели белым огнём, а из-под остроконечных шлемов развевались золотые волосы. Когда последние витязи покинули корабли, горящие паруса растворились, превратившись в туман. Тускло светились серебром обнищавшие мачты. Когда всё огненное войско вошло в столицу, яркий свет померк. Песнь затихла.

– Отец Сварог… – вновь пролепетал Заяц, продолжая смотреть в пустоту.

Повисло молчание. Каждый по-своему переживал увиденное.

– Надо уходить, – первым подал голос Витенег.

– Как и куда? – спросил Яромир, вытирая кровь.

– Думается мне, даже если мы решим вопрос, как переплыть море, они, – Мухома кивнул в сторону кораблей, – не дадут нам сбежать.

– Правильно думаешь, – ответил Витенег. – Но здесь оставаться не менее опасно. Чудо, что нас не заметили.

– Он сможет нас вызволить, – Заяц указал пальцем на Веслава. – Он такое творил!

– Я не знаю, как это получилось, – нахмурившись, ответил Веслав.

– Что ты сделал? – спросил Витенег.

– О-о! – протянул Мухома. – Не знаю, кого или чего довелось повстречать тебе, Витенег, но я своими глазами видел, как этот парнишка шёпотом зачаровал трёхглавого змея! Ящер остановился как вкопанный! И этот, – он кивнул на Яромира, – тоже видел ворожбу!

– Это правда? – Витенег непроизвольно отодвинулся дальше от Веслава. Бывший страж Солнцеграда хорошо запомнил волхвовскую ворожбу, и встречаться с ещё одним одарённым чародеем ему не хотелось. Но, по-видимому, у Богов на этот счёт другие планы.

– Правда, – сказал Веслав, опередив желающего возразить Яромира. – Только я не знаю, как это получилось.

– Я ему верю, – пробасил Яромир.

– А я – нет, – отрицательно покачал головой Витенег. Он усвоил урок, который ему преподнесли Боги. Верить никому нельзя, тем более добрым волхвам. – И, судя по всему, юный волхв не хочет вызволять нас.

– Я не знаю, как у меня получилось зачаровать змея! – почти крикнул Веслав, но Яромир остановил его.

– Нужно искать способ покинуть воды Солнцеграда, а не ругаться, – сказал Яромир. – Чем дольше мы тут сидим, тем больше вероятность того, что нас заметят.

– И что ты предлагаешь? – спросил Заяц.

– Пойти вдоль стены и найти то, на чём можно переплыть пролив, – ответил Яромир. – Идра был большим портом, многое могло уцелеть.

– Вот найдём мы плот, а дальше что? – удивился Мухома. – Как пройдём через них? – он указал на застывшие корабли.

– Давайте сначала найдём на чём плыть, – сказал Веслав, – а затем будем решать, как пройти сквозь армаду.

– Верно, – кивнул Яромир. – Кто хочет, может оставаться.

– Ну уж нет, – покачал головой Витенег и первым ступил в воду.

Яромир и Веслав последовали за ним. Заяц, ругая всё и вся, спустился последним. Беглецы шли по мелководью и держались вплотную к городской стене, стараясь прятаться за плавающими обломками и наваленными камнями. Веслав уже не шарахался от трупов или их частей. Восприятие царевича витало где-то далеко, а тело ломило от холода. Изредка доносился рёв трехглавого змея, который, видимо, продолжал крушить город. Пахло горелой плотью. Некоторые деревяшки ещё тлели. Веслав посмотрел на светлое небо, на котором красовались две луны. Солнце, которое так и не село этой безумной ночью, висело у горизонта. Скоро наступит утро. Самое страшное утро в его жизни.

– Смотрите! – воскликнул бредущий позади Мухома. – На этом можно плыть!

Путники обернулись и посмотрели в ту сторону, куда указывал рыжий: среди дрейфующего мусора плавала целёхонькая лодка.

– Я же говорю, у Богов ещё есть на нас планы! – не мог скрыть своего ликования Яромир.

– Нам надо ещё преодолеть корабли, – покачал головой Витенег.

Мухома подтащил лодку к берегу, забрался в неё первым и подал руку царевичу. Веслав поморщился и залез сам. Он расположился на противоположном конце от хохотнувшего ему в ответ Зайца. Яромир прихватил две палки заместо вёсел и, сердито глянув на Зайца, расположился между царевичем и Мухомой. Витенег, тоже взяв обломки деревяшек, оттолкнул лодку от берега и сел последним. Бывший страж обвёл взглядом своих новых попутчиков. Интересно, почему Боги выбрали именно их? Ведь в лодке мог оказаться кто угодно. Хитрый Мухома, могучий богатырь Яромир и странный юноша-волхв, который утверждает, что он не волхв. Да и платье у Веслава, несмотря на то, что грязное и порванное, видно, что барское. Если бы не обстоятельства, Витенег не упустил бы случая поинтересоваться, откуда у юноши такие богатства. Но важнее всего было собрать общие усилия и каким-то чудом переплыть армаду кораблей Полоза. Если они сумеют преодолеть преграду, тогда начнётся новое странствие. Вся жизнь бывшего стража была вечным странствием. Витенег не мыслил своё существование иначе. Но то странствие, в которое он пускался сейчас, его новые знакомые, да и всё случившееся за последний день, походило, скорее, на сон. Витенег был бы рад проснуться в какой-нибудь корчме и почувствовать родное похмелье. Оно бы даже понравилось ему. Но, сколько бы Витенег ни пытался, проснуться не выходило.

– О чём задумался, дружок? – хитро протянул Мухома, глядя на Витенега.

– Я тебе не друг, – отрезал Витенег. – После того, как доберёмся до Большой Земли, каждый пойдёт своей дорогой.

– Добраться бы… – проворковал Заяц, выжимая свои редкие волосы.

– Думаю, надо доплыть до моста и по мосту перейти на Берес, – предложил Яромир.

– Думаешь, они не будут охранять мосты? – удивился Витенег. – Они окружили столицу, и я уверен, что мосты – первое, где они выставят дозорных.

– Может, под мостами меньше кораблей? – предположил Яромир.

– Я думаю, надо просто плыть, – вступил в разговор Веслав. – Мне кажется, на кораблях никого не осталось.

– Да это смерти подобно! – возразил Витенег. – Я был на одном из них. Этой армадой заправляют волхвы Полоза, волхвовская сила которых десятикратно превышает твою.

– Посмотрите, – настаивал Веслав, указывая на корабли. – Их свет погас. Думается мне, что духи, покинувшие паруса, были основными обитателями судов. Даже если я не прав, другого способа я не вижу.

– Может, ты и прав, – пожал плечами Витенег. – Главное, не попасться их флагману. Там точно есть те, кто может нас остановить. Нужно ещё проплыть вдоль стены и ближе к мосту на Берес повернуть в море.

– Вдоль стены плыть не менее опасно! – воскликнул Заяц, посмотрев наверх. Золотых воинов пока не было видно. – Даже странно, что они ещё не выставили на стене караул.

– А против кого караул выставлять-то? – усмехнулся Витенег. – Чудо, что мы живы остались.

– Давайте уже плыть, – нахмурился Веслав. Размышления о том, как лучше умереть, казались царевичу невыносимыми. Им всё равно никуда не деться от той силы, которая обрушилась на столицу этой праздничной ночью. Какая разница: идти ли по мосту или плыть по морю, если вокруг одни враги? Возвращаться в столицу царевичу точно не хотелось – любая смерть виделась Веславу намного привлекательнее, нежели быть съеденным трёхглавым монстром, гулкие рычания которого всё ещё сотрясали воздух. Да и золотые витязи казались Веславу не такими уж прекрасными.

Яромир и Витенег стали грести по направлению к судам. Мухома выругался.

– Да скажи ты хоть что-нибудь на своём басурманском, – обратился Заяц к Веславу. – Нашепчи, чтобы нас не заметили!

– Меня в Ведомире лишь Правосиле учили, – ответил царевич. – Я не знаю, как получилось зачаровать змея.

– Ба! Так ты барин у нас! – воскликнул рыжий.

– Тише! – Витенег приложил палец к губам. – Слышите?

Нежная, едва уловимая, будто свирельная, мелодия, звучала в предутренней заре. Яромир поднял палки-вёсла над водой, чтобы прислушаться. Чем ближе лодка подплывала к кораблям, тем отчётливее звенела песня. Когда лодка поравнялась с ближайшим рядом серебристых кораблей, музыка заиграла ярко. Слов голоса, который был будто и женским и мужским, разобрать было нельзя, да и музыкальный инструмент был слишком нежен. Словно голоса скрипки, флейты и гуслей слились в единый глас. Казалось, что поют сам воздух и вода, и Хорс им подпевает.

– Они зачарованы! – догадался Витенег, но было поздно: их лодочка уже скользила по воде меж серебристых судов. Музыка играла и пела, уводя за собой в неведомые дали. Витенег чувствовал, как сон овладевает им, как тело становится мягким, а разум лишается воли.

Витенег изо всех сил старался не поддаваться мороку. Он видел, как Яромир, хоть и борется отчаянно со сном, но сдаётся под натиском волхвовской ворожбы. Витенег встряхнул громилу, тот с трудом открыл глаза, прошептал нечто невразумительное и вновь провалился в сон. Мухома и Веслав спали. Витенег выругался и стал грести изо всех сил. Движения давались ему тяжело, мышцы ослабли, но через силу Витенег продолжал работать вёслами. Он сам не знал, почему у него получается противостоять чарам волхвы в зелёном сарафане. Что это именно её ворожба, Витенег не сомневался. Наверное, пережив её чары на корабле, когда она приковала его к мачте, чтобы он смотрел на весь творящийся ужас, Витенег стал обладать частью её силы. Сварогин помнил, как однажды, во время одного из путешествий, когда он в качестве наёмного витязя сопровождал торговый караван зажиточного купца, он повстречал лесного волхва. Отшельник вышел к ним на стоянку с просьбой о подаянии. Дедушку накормили и напоили, а волхв отвечал на вопросы мирян. Не на все, конечно, чаще он просто улыбался, но на некоторые старец отзывался охотно. Витенег спросил служителя Богов, может ли волхв поделиться своей силой с другим человеком, который не обладает навыками в ворожбе. Старче, хитро так, улыбнулся и сказал, что любая ворожба, волхвом направленная на человека, непременно часть силы волхва даёт тому, на кого обращены чары. Истина же в том, говорил лесной волхв, что сила Велеса есть у каждого сварогина. Голубые, как небо, глаза древнего старца, смотрели пристально. Старик улыбался. «Просыпайся, – проговорил он мягко. – Иначе будет поздно».

Витенег открыл глаза и ужаснулся: ледяной страх тут же развеял сон. Бывший стражник находился в лодке с неизвестными людьми, которые крепко спали. Один из них, громила, был ранен. Его разрезанная щека сильно опухла. Худощавый рыжий и юноша лет пятнадцати. Все в просаленных, с белыми разводами, одеждах. Их судёнышко с обгоревшими палками вместо вёсел болталось в море меж серебряных кораблей без парусов. Ветра не было. Вода стояла, будто не в море, а в лесном болоте. Витенегу стоило больших трудов вспомнить о том, как он здесь оказался. Это воспоминание окатило новой волной страха. Хорс ещё висел над горизонтом низко, хотелось пить. Если не начать работать вёслами прямо сейчас, можно погибнуть меж зачарованных судов от жажды и голода.

Витенег налёг на вёсла. Сил почти не осталось, но он грёб, надеясь преодолеть строй кораблей до того, как очередная волна сна поработит разум. Каждый взмах палкой давался непосильным трудом. Лодка плыла очень медленно: палки не обеспечивали отдачи выструганных вёсел, и вместо одного гребка приходилось делать несколько.

Судам, казалось, не будет конца. Их ровный сверкающий строй походил на страшный, бесконечный морок. Витенег снова услышал песню. Ну уж нет. Он не сдастся. Раз Боги оставили его в живых после бегства с зачарованного корабля и золотые витязи его не заметили, раз он один из тех немногих, кто выжил в бедствии, ему просто нельзя умирать такой глупой смертью в зачарованных водах. Чтобы не слышать слов волхвы, Витенег запел свою песню.

С каждым Словом, спетым Витенегом, разум прояснялся, сил прибавлялось. Сварогин пел и плыл, смотря на маленькие круговороты воды, которые оставляли его палки. В брызгах отражалось восходящее солнце. Витенег пел и плыл, пока не заметил вдруг, что не осталось рядом кораблей, а его лодка плывёт по чистому морю, и снова плещутся волны. Витенег обернулся: прямо по курсу, на фоне светлеющего неба, высился белокаменный Берес.